Любовь, секс, хардкор. Из Дома, в котором

      В пустом классе прохладно и гулко. Все парты сдвинуты в одну сторону, основная же часть пространства свободна и заполнена лишь эхом шорохов. В углу лежит матрас Спицы, застеленный уютным вязанным покрывалом. На нём сидит, поджав под себя тоненькие ножки в телесных колготках, хозяйка матраса. Спица явно смущена. Она время от времени поглядывает в сторону двери, через ручку которой продета ножка стула. Стул ещё не разу ни шатался. Никто не пытается нагло вломиться в их с Лэри интимное пространство. Но Спице всё равно неуютно. Она не знает куда деть свои руки, периодически пытаясь пересчитать зелёные цветочки на покрывале.       Лэри же некогда смущаться. Его мозг бешено работает, пытаясь провернуть в голове все ходы и нигде не ошибиться. Советы Табаки мало помогали, но научили действовать решительно. Губная гармошка Шакала в коридоре заиграла задорную мелодию. Незримо подбадривает?       Лэри вновь перешёл в наступление. Осторожно, словно сапёр на разминировании поля, он придвигается поближе к Спице. Взгляд падает на лежащий рядом бюстгальтер. Первая победа Лога. Спица сидит в просвечивающей белой кофточке, застегнувшись на пару пуговиц. На Лэри смотрят два заманчивых бугорка. Словно пирожные, такие нежные и волнительные, прикрытые кондитерской, просвечивающей бумагой. Он вспоминает об эклерах, лежащих в тарелке и приглашающе показывает на них рукой. Другая рука сама по себе тянется к иным сладостям. Только успевай сглатывать наполняющую рот слюну. Спица отстраняется и шепчет: – Нет, Лэри. Нет! Я же сказала: только после свадьбы! – Но я только чуточку. Только поцелую и всё. Ты такая красивая!       В коридоре слышен топот десятка ног, улюлюканье и гогот Генофонда. Лэри вспоминает, что из-за свидания, был сорван налёт на Фазанов. Обнаглели совсем эти ощипанные курицы! Узнали про ликёр Поросят и по-хамски третируют малышей. Вот ведь времечко настало: приходится бить Фазанов, защищая других Фазанов! Лэри глянул в глаза Спице и забыл про всё на свете. Про Поросят, про гнусную мелодию Шакала, пробивающуюся сквозь деревянные двери, про свою Логовскую гордость. Рядом с этой девчонкой он чувствовал себя благородным рыцарем и малолетним щенком одновременно. Был готов броситься в жерло вулкана или, например, если понадобится, отдать Слепому свою постель в пользование, хоть до конца времён…       Лэри снова брал на абордаж чарующие прелести. Его несло с бешеной скоростью. Руки и губы бежали галопом, пытаясь захватить и вкусить максимум из дозволенного. Спица попискивала от удовольствия, но через минуту вновь стала сопротивляться и спихнула с себя разгорячённого вожака Логов. - Лэри, подожди. Я так не могу. Давай потом, не здесь… Ладно? – Детка, потом может и не настать! Я тебя так люблю. Дай же насладиться… – Ага, знаю я вас, парней. Сначала попользуетесь, насладитесь, а потом поминай как звали… - Спица возмущённо вздёрнула носик и тряхнула волосами. Сразу стало понятно, кто в этой паре главный. – Ну что ты, крошка? Дудочка моя, тростиночка. Я тебя никогда не брошу. Я до гроба твой. И никого больше не полюблю, никогда на свете, – Лэри искренне верил своим словам. Но терпеть ещё невесть сколько времени было просто невыносимо. Спица же была непреклонна. Она в десятый раз застегнула пуговицы на кофте и поправила сползшую юбку. – Я тебе говорю ещё раз: Только – После – Свадьбы!       Лэри сосредоточено перебирал оставшиеся тактические ходы: добытый у Поросят ликер, в качестве оплаты за услуги телохранителей, был отвергнут. Эклеры и ласковые слова забыты и преданы забвению. Давить на то, чтоб уважали твою исключительность, как советовал Шакал, не получалось. Оставался последний ход конём... Кстати, как там сам Конь? Вдруг обломался, бросил всё и ушёл? Лэри прошибло холодным потом и он бросился к окну. Открыл обе створки, посмотрел вниз. Нет, всё в порядке.       По веткам дерева с весёлым безрассудством прыгали взъерошенные воробьи, залихватски чирикали и радовались солнечному, тёплому дню. Лэри почему-то вспомнил себя в детстве. Как они, вместе с Конём, бегали по Двору и пели дурацкие, пошлые песенки. И тогда тоже был самый конец весны. Как это было давно. И каким простым, незамысловатым казался тогда мир.       Но пора действовать. Он свистнул три раза, развернулся к Спице, кашлянул для самообладания и заговорил: – Душа моя, ты говоришь о свадьбе. А я говорю о том, что мы не можем знать, что случится с нами после выпуска. Вдруг тебя заберут родители и мы больше никогда не увидимся, потому что они будут против? Или меня посадят в тюрьму за похищение несовершеннолетней? Я не против жениться на тебе. Я даже наоборот… – Лэри покосился в сторону окна: не опаздывает ли? И заговорил ещё быстрее: – Я предлагаю тебе руку и сердце прямо сейчас. Выходи за меня замуж. Я обещаю защищать тебя и бороться за наше счастье до последней капли крови, – он облегчённо вздохнул: получилось сказать складно и ни разу не запутаться.       Открытое окно заполнилось разноцветными шарами. На каждом их них были надписи водостойкими маркерами: «Я люблю тебя, моё солнце!», «Выходи за меня замуж!», «Здесь и сейчас!», «Спица – моя принцесса!». Шакальи предложения пришлось отвергнуть за излишнюю витиеватость и многозначность. Вряд ли Спице понравились бы его: «Брак должен быть бесконечным взаимным воспитанием!», «С милым рай и в бомжатнике!», «Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе!», «Брак — слишком совершенное состояние для несовершенного человека.»       Спица стояла с широко распахнутыми глазами. Лэри понял, что не зря так долго старался и претерпевал всяческие мучения. Вспоминая все трудности по добыванию нужных вещей, он по привычке засунул в рот нашейный болт. Но тут же опомнился. Осталось сделать самое главное. Он перегибается через подоконник, отрезает ножом конец верёвки, которую держит Конь. Благодарно машет ему и втягивает в класс воздушные шарики. Внизу, под ними, тоже надёжно привязанная, болтается маленькая бархатная коробочка. Лэри становится на одно колено и протягивает открытую коробочку Спице. На подушечке блестит кольцо. Конечно, не золотое, и даже не серебряное. Но зато с симпатичным, прозрачным камешком. Лог всей душой надеется, что кольцо подойдёт и понравится невесте. Спица принимает подношение, надевает его на палец и со слезами на глазах бросается в объятья Лэри. Всё получилось!       И вот они уже на матрасе. В воздух летит белая кофточка, юбка, колготки. Ах, да! Надо снять тяжёлые штаны со всяческими металлическими нашлёпками и цепями, чтобы не повредить нежную кожу его избранницы. А Спица, лежащая вдоль покрывала, словно бледная, хрупкая веточка, вдруг тянется к бутылке ликера и отхлёбывает порядочное количество глотков прямо из горла: – Давай поторопимся милый, чтобы мои родители не смогли нас разлучить. Никогда! – Никогда!       И Лэри бросается на Свою Женщину, принадлежащую ему по праву. Он обязательно подарит ей золотое кольцо, шубу и всё прочее, что понадобится. Но это потом. А сейчас… Сейчас думать об этом некогда. Когда такая бархатная кожа, такая чарующая улыбка встречает твои неловкие движения. Когда светлый, шелковистый пушок в самом низу её впалого живота так и манит прикоснуться и утонуть целиком в горячих волнах любви.       Сейчас он покажет Спице неуёмную пляску Бандерлогского победителя! Лэри очень повезло. Теперь будет кому выдавливать и смазывать его прыщи на спине и белых, светящихся в полутьме ягодицах.