Интервью.

Я расстался с Тоору. Рассказал ему все. И знаете, каким бы идиотом он ни был... Тогда я подумал, что дурак из нас двоих - лишь я. Не знаю, насколько плохо ему было. Может и не было вовсе. Но я безумно благодарен Ойкаве, что он понял. Теперь мы, кстати, не общаемся. Он как в свои фотографии ушел, так и все. М... Нет, я по нему не скучаю! Ну ладно. Может, немного. А что до Макки... *** Такахиро был прижат к стене озлобленным Иваизуми. Хаджиме безумно хотел разбить эту смазливую мордашку так, чтобы от нее и следа не осталось. - Нахрена ты это сделал?... - Иваизуми не говорил. Иваизуми хрипло рычал, с жутким трудом удерживая желание убивать. Макки молчал. Минуту. Две. Пять. Парень даже не дернулся из цепкой хватки, даже не усмехнулся так слащаво и так привычно... Ничего. Хаджиме застыл, смотря в глаза Такахиро. Иваизуми не видел в них ни сожаления, ни вины... Только принятие. - Почему, Макки? - все же непроизвольно выпуская ворот чужой футболки из своих пальцев, Хаджиме опустил руки. - Я не смог остановиться. - голос Макки был спокойным. Словно он знал, что исправить уже ничего нельзя. - Мне стало мало того, что у меня есть. - Ты мне сразу не понравился... - от чего-то Хаджиме стало легче говорить с Такахиро. Словно то, что вечно раздражало куда-то испарилось. - По тебе заметно было. - Макки чуть усмехнулся в своей привычной манере. - Но на меня злиться бесполезно... Иваизуми закурил. - Я зол лишь на самого себя. - произнес Хаджиме, выдыхая дым. - Ты такой милый, когда все понимаешь. - снова эта приторная интонация. - Макки... Щас ударю... *** Нет. Мы с Макки не подружились. То, что мы вместе пьем - ничего не значит. Тц. Я просто привык к нему. У нас слишком много общего прошлого. В принципе, с горем пополам я все же закончил университет. Закончил неплохо. Просто давалось это трудно. Матсукава не выходил из моей головы... Я уже начинал думать, что с ума схожу. Возможно, так оно и было. Друзей за все года в универе у меня так и не появилось. Мудак Макки и Идиот Ойкава не считаются. Я просто не мог избавиться от персонального Иссея в своей голове. И меня больше никто не волновал.