Свадебные детективы. Недорого. Любая Галактика.

– Ты уверена, что мальчики собираются объявить о своей помолвке? – спросила Донна Эклз свою новую подругу, потягивая из узкого бокала коктейль «Голубая лагуна». Да, был еще ясный день, и пить спиртное в это время ей не рекомендовалось, однако она столько времени дома была примерной девочкой, что пора уже было побыть плохой. – Конечно, уверена, – пыхтя ответила Шэрон Падалеки, она стояла на робопомощнике, превратившемся в стремянку, и разбирала вещи, сложенные на антресолях. – Они попросили, чтобы здесь собрались обе семьи, для чего еще они могут нас вызвать? Знают же, как трудно всем найти время, чтобы приехать. Сама Шэрон работала в филиале Техасского университета на одной из планет Дельты Лебедя, откуда регулярные рейсы ходили раз в неделю, поэтому она знала, о чем говорила. – Ну что ж, – продолжила Шэрон, – с другой стороны, мне давно было пора навести порядок в этом доме. Конечно, можно было поручить все сделать робопомощнику, но так увлекательно убрать все своими руками! – совершенно неискренне добавила она. – Тем более, не разберется же он сам на антресолях. Здесь просто склад всяческих раритетов. О! А вот и первый чепчик Джареда! Из недр было извлечено нечто белое, воздушное и настолько маленькое, что Донна, вспомнив огромного лохматого Джареда, наотрез отказалась признать это его вещью. – А вот проездной талон с того самого аэробуса, – вздохнула умиленно Шэрон. Как всем было известно, чета Падалеки была Истинной парой, воссоединившейся случайно: Джеральд подал руку Шэрон, выходившей из аэробуса. – Кстати, – Донна перевернула бокал, чтобы снова увидеть эффект, которым славился этот коктейль: разлетевшиеся во все стороны голубые капли постепенно начали втягиваться обратно в бокал, – как ты относишься к тому, что Джеи… что Джаред и Дженсен не являются Истинной парой? Шэрон еще минуту копалась на антресолях, и Донна уже думала, что та ей не ответит. И это было бы понятно: обе семьи болезненно относились к данной теме. Однако женщина спрыгнула с робопомощника и, вытерев руки о бедра, сказала: – Я скажу, что им очень повезло друг с другом. Я лично спущу мадагаскарских тараканов на любого, кто упрекнет их в том, что они не избранные. Мне плевать, что Джаред за свою жизнь так и не засияет. Когда он смотрит на Дженсена, я вижу в его глазах такое сияние, что затмит даже солнце. А у тебя что, проблемы с этим? Донна улыбнулась и задумчиво покачала головой: – Никаких. Они любят друг друга, у меня нет никаких сомнений. Я лишь опасаюсь… У нее перехватило горло, и она не договорила, что до истерики боится, что к кому-то из них явится его Истинная пара, ведь маловероятно, что их суженые не ищут свою Судьбу. Она не представляла себе, сможет ли один из них выжить, если второй его оставит. Не предаст, просто оставит, поскольку такова их природа, людей, за которых все решено откуда-то сверху. Шэрон вздохнула и положила руку Донне на плечо: – Мы все этого боимся, золотце. Я бы сама стала сторожем их дома, чтобы не подпустить туда больше никого. Но ты же понимаешь… – Я понимаю, – кивнула Донна. – Я понимаю… Если Дженсен встретит своего соулмейта, он сразу забудет Джареда. И это не будет его виной, это просто предначертано. Заложено в нашей природе. Вот именно поэтому она и решила выпить сегодня днем. Очень сложно непринужденно улыбаться, глядя на обреченных. – Вот и хорошо, мы все знаем, но не стоит это обсуждать, – Шэрон снова полезла на робопомощника. – Ух ты, а вот и это страшилище! Она вытащила с антресолей большую картину, наполовину замотанную старой тряпкой. – Я уже думала, что ее давно выбросили или сожгли. А она жива, старушка! Шэрон стащила с полотна тряпье: – Представляешь, я в юности пыталась что-то малевать. Думала, что буду знаменитой художницей, как Тициан или Малевич. Но дальше такой вот любительской ереси дело не пошло. Донна была погружена в созерцание своего коктейля и невеселые думы, поэтому без особой охоты подняла глаза, чтобы посмотреть на картину. И замерла. Раскаленная, потрескавшаяся красная земля. Полупрозрачные растения, у которых под красной кожицей видно движение соков. Ветви отчаянно рвутся вверх. Светящиеся странным отраженно-алым цветом животные. И над всем этим на красном небе разъяренно палит черное солнце. – Что на ней изображено? – спросила Донна, надеясь, что голос не изменит ей. – Просто какой-то воображаемый пейзаж, – махнула рукой Шэрон. – Раньше, когда я считала себя великой художницей, эта картина висела в моей спальне. Помнится, когда я начала рожать, да, как раз Джареда, вызванные врачи с модулем задерживались, и я так перепугалась, что останусь без помощи, что только и делала, что молилась всем святым, глядя на эту мазню. После того стресса, что я тогда перенесла, я и смотреть на нее не могла. Поэтому картину сняли. Сейчас-то я понимаю, что это за бездарная вещь. Пожалуй, отправлю я ее сейчас в мусороприемник. Нечего дом захламлять. Донна, что с тобой? Женщина старалась улыбаться, прикрывая рот рукой, но ее пальцы крупно дрожали, а по щеке вниз бежали капли, одна за одной. – Шэрон, сделай одолжение, не выкидывай пока эту картину, хорошо? – голос все-таки сорвался. – Оставь ее здесь, у стены. Я думаю, что мальчикам она все-таки понравится. – Хорошо, – недоуменно кивнула миссис Падалеки. – Не надо так расстраиваться, я сделаю все, что ты захочешь. Она взяла полотно и, накинув на него ту же тряпку, поставила у стены. – Принести тебе водички? – обеспокоенно спросила она. Донна мотнула головой, то ли отрицательно, то ли утвердительно – совершенно непонятно. Она отвернулась к окну и начала всматриваться в подъездную дорогу к этому большому деревенскому дому. – Знаешь, – произнесла она, – меня всегда интересовало, что будет видеть истинная пара Дженсена. Дело в том, что роды застали меня на пассажирском космолете, а Дженсен и вовсе появился на свет в варп-прыжке. Я знаю, что обычно пассажиры даже не замечают варп-перехода, но у меня тогда было странное ощущение, что я нахожусь в бескрайнем черном космосе, и меня затягивает огромная воронка… Похоже, пришла пора узнать, в какое видение это превратилось. Тут Донна улыбнулась, уже искренне, и поманила рукой Шэрон. В окно было видно, как усердно преодолевала повороты на деревенской дороге черная «Импала», торопясь навстречу своей судьбе, а все окрестности уже оглашались веселым звонким лаем пса по кличке Рамзес.