The Sacrifice

Первое, что он увидел открыв глаза, были тяжёлые кисти королевского балдахина, нависающего над ним и этот вид почему-то невольно придал ему уверенности в том, что всё хорошо и на самом деле он только что проснулся в монарших покоях, а значит рядом, как обычно, лежит его король и царственно сопит в подушку, разложив на него руки и ноги. Но никакой тяжести по верх себя он не чувствовал и это даже вызывало недоумение. Следом за этими весьма приятными ощущениями пришли воспоминания о недавних событиях и стоило только двинуть пальцем, как тело тут же отозвалось тупой болью. Он вспомнил предречение дракона о надвигающейся опасности, обгоревший обеденный зал и испуганные лица министров и медленно открыл глаза, желая в первую очередь понять сколько времени он провёл в беспамятстве и сколько у них ещё осталось на то, чтобы хоть что-то предпринять. Он медленно повернул голову и понял, что рядом с ним сидит его отец, обеспокоенно всматриваясь в его лицо, а за его спиной нервно вскидывая руки метается Вольфганг, безумно нервничая и не находя себе места. - Я - выдыхает Шин едва слышно. Горло саднит и пару минут он хрипло кашляет, пока отец заботливо не помогает ему приподняться и сделать несколько жадных глотков воды. Вольфганг тут же реагирует на его движение, опускается на постель рядом, и дождавшись когда советник напьётся, хватает его за руку, нежно целуя тонкие пальцы. - Шин? - в его голосе нескрываемая ласка, тревога, а во взгляде вопрос. Он не понимает причин, хотя и подозревает что случилось. Совершенно не хочется верить в то, что все эти раны Су Хёк нанёс себе сам, ровно как и в то, что он позволил кому-то другому так ранить себя. И, конечно, он снова был безумно обижен и зол на то, что брюнет в очередной раз скрыл от него что-то очень важное и единственной причиной по которой сейчас не задавал тысячу вопросов было тяжёлое состояние в котором находился советник. Но хотя бы один из них задать он имеет право, так ведь? - Почему? - Сколько я спал? - вместо ответа спрашивает Су Хёк, потому что это действительно важная информация в сложившейся ситуации. День неотвратимо проходит, а он по прежнему ничего не предпринял. Если дальше так продолжится, то всё то, что он вытерпел, весь этот ад, будет пройдён зря, чего он точно не мог допустить. - Около пяти часов, - вздыхает Вольфганг и всё это время, наполненное ужасом и паникой, криками, кровью и нетерпеливыми приказами, проносится перед глазами. - Мы перепугались, - король встречается быстрым многозначительным взглядом с сидящим рядом старшим Шином и тот утвердительно кивает головой. Министр иностранных дел с самого начала своей службы в Голденрейнольд испытывал невероятные сложности и непрекращающиеся ни на один день душевные терзания. А с тех самых пор, как горячо любимого ребёнка прибрал к своим развратным рукам король, и вовсе потерял спокойный сон. Каждую ночь он сожалел о том, что в своё время не додумался отринуть все предложенные ему богатства и привилегии и сбежать, укрыться с сыном в каком-нибудь небольшом городе. Но простыми сожалениями дело не исправить и понимание того, что он уже опоздал со своими решениями, вызывало у него чувство невероятного опустошения и беспомощности. Как оказалось, его сын, несмотря на физическую слабость, силой своего непреклонного духа пошёл в мать и поставив на карту всё, развернул в королевстве настоящее сражение, возвёл на престол своего короля и сам встал с ним рядом. И в тот момент, когда он увидел, ощутил невероятную силу и безжалостность Вольфганга, стало безумно страшно от того, что сын постоянно находится рядом с подобным существом. Он боялся и в то же время понимал и оправдывал поведение короля, ведь становилось совершенно очевидно, что тот безмерно любит Су Хёка и будет защищать его несмотря ни на что, вместе с тем это противоречие невероятно разрывало, вынуждая продолжать метаться в сомнениях и страхе. Ему стоило огромных усилий остаться в зале в тот самый момент и фактически ослушаться королевского приказа, но его не казнили, а позволили быть рядом и этот факт уже давал некую надежду на лучшее будущее. - Как ты, сынок? - Мне гораздо лучше, спасибо... - кивает головой отцу Су Хёк, надеясь, что это действительно так и есть, затем поднимает взгляд на короля, встречаясь с полными золота глазами, - Ваше Величество?.. - наблюдать за тем, как Вольфганг с волнением прижимает к своей груди его ладонь оказывается очень приятно и он не может сдержать улыбки, - мне необходимо поговорить с Вами, - он переводит многозначительный взгляд на присутствующую тут охрану, медиков и слуг, которые терпеливо переминаются, ожидая возможности выполнить свою работу, - ... наедине. - Всем выйти за дверь! - отдаёт приказ правитель даже не поворачивая головы и все присутствующие коротко кланяясь торопливо покидают королевскую спальню. Со своего места поднимается и отец Су Хёка. - Нет, Вы можете остаться, отец, - останавливает его первый советник и снова слабо улыбается, на этот раз рассматривая растерянное лицо отца, покорно возвращающегося в кресло, - Нам срочно необходимо собирать армию и выдвигаться к северной границе. Судя по всему, король Ларнака вступил в сговор с королём примыкающего к нам с севера государства и теперь его армия движется к нашим границам. Нам необходимо не допустить военных действий на нашей территории и остановить их ещё до того момента, как они пересекут горы. У нас в запасе три дня, надеюсь. Хотя, я бы уже рассчитывал на два. - Что? Как ты об этом узнал? - в голосе удивление, но на самом деле у него уже есть весьма вероятное предположение, объясняющее происходящее, - и все эти раны... Это всё дракон, верно? Шин молча кивает, опуская голову и не решаясь смотреть в глаза Вольфгангу. Он безусловно понимает, что заставляет его беспокоиться, с другой стороны, особого выбора у него и не было. - А я то думаю почему моя магия вдруг так резко возросла. Почему? Почему ты опять скрыл это от меня?! - В голосе нескрываемая обида и возмущение. Ему совершенно не нравится то, что советник всякий раз принимает настолько важные и рискованные решения в одиночку, ведь он рядом! Он мог бы помочь и всё это, возможно, не привело бы к таким ужасным последствиям. Неужели он не понимает насколько важен для него и что он совсем не хотел бы снова видеть его больным. - А разве Вы бы позволили мне это сделать, скажи я о таком? - осторожно поднимая виноватый взгляд задаёт вполне разумный вопрос брюнет и король подсаживается ближе, осторожно притягивает к себе министра, обнимая его. - Конечно нет! - не скрывая своего беспокойства мотает головой Вольфганг, легко касаясь губами тёмной макушки. Советник в очередной раз прав, но соглашаться с его словами безумно тяжело. - Вот Вам и ответ, Ваше Величество, - спокойно выдыхает Шин, прикрывая глаза и покорно прижимаясь к груди своего короля. Прямо сейчас, слышать как громко и взволнованно бьётся его сердце кажется самым правильным решением из всех. Он осторожно поворачивает голову, чтобы прижаться ухом плотнее и с удивлением замечает на губах отца улыбку. Не ту, которую он называл натянутой или рабочей, а мягкую, одобряющую. Возможно, ему действительно страшно и он о многом сожалеет, но он готов доверить сыну собственную жизнь и путь к счастью, который никому не покажется простым. "Спасибо" едва улыбаясь, кивает ему Су Хёк, уверенный в том, что его поймут и без слов. - Значит, собираем армию прямо сейчас, - решительно нахмурившись говорит король и по его выражению лица становится понятно, что в его голове за эти несколько минут уже появился план действий, - Министр Шин, - Вольфганг отрывисто поворачивает голову и смотрит в тёмные глаза отца Су Хёка, - Немедля, отправляйтесь у Уилисс и опишите ситуацию герцогу и его сыну. Нам необходимы его силы, - Шин младший, начиная понимать в какую сторону пошли размышления Вольфганга, даже отстраняется, оценивающе поднимая брови и одобрительно качая головой. Впрочем, тут же эти смелые движения отдаются болью в груди и шее и Су Хёк опускает голову, прикусывая губу, чтобы не застонать, - И пусть захватит каких-нибудь заживляющих трав. Да чего угодно, - добавляет златоглазый, осторожно возвращая Шина на подушки. - Слушаюсь, Ваше Величество, - тут же поднимается со своего места министр иностранных дел и спешно покидает помещение. *** Эта ночь была невероятно похожа на одну из тех, самых первых ночей после захвата замка. Кругом в суматохе бегали люди, суетились солдаты, собирая в поход оружие, загружая телеги провизией и запасами для лагеря, все взволнованно и немного испуганно шептались и невольно прятались по углам заслышав приближающийся звон доспехов. Свет погасили только через два часа после полуночи, и, отдав приказ всем хорошенько выспаться, Вольфганг и сам вернулся в свою спальню. Торопливо переодевшись не зажигая света, ступая босыми ногами по холодному полу, он обошёл кровать и откинув одеяло со свободной половины, забрался под него, подползая ближе к Су Хёку и осторожно целуя его в лоб. Шин тут же открыл глаза, осторожно поворачивая голову и рассматривая нависший над ним силуэт. Несмотря на то, что глаза уже привыкли к темноте, без очков он мало что мог рассмотреть. Разве что яркие золотые глаза, которые, казалось, способны были светиться в полной темноте. Как всякому лишённому возможности видеть, по ночам глаза советнику заменяли руки. Вот и сейчас, вытащив ладонь из-под одеяла, он протянул её к силуэту, обхватывая лицо и ощупывая тонкими пальцами уже ощутимо колючий подбородок. - Как ты? - Довольно улыбнувшись шёпотом спросил король, перекидывая через Шина руку, опускаясь ниже и позволяя его пальцам дотянуться до щёк и волос. Он безумно любил подобного рода ласки своего советника и ни за что не променял бы их на что-либо ещё. - Уже лучше - также шёпотом ответил Су Хёк, ласково поглаживая и перебирая золотые пряди. Ему действительно стало гораздо лучше с того момента, как он очнулся, но этот факт совсем не успокаивал его. Предстоящее сражение, в котором Вольфганг мог окончательно и бесповоротно оказаться во власти собственной силы, рисовало в его воображении невероятные картины ужасного будущего. Он улыбнулся, но улыбка вышла грустной, - я хочу чтобы Вы кое-что пообещали мне. - Все, что захочешь, - с готовностью улыбается Вольфганг, не задумавшись ни на минуту и заинтересованно смотрит в лицо своего министра, которое в свете луны кажется бледнее обычного. - Что бы не случилось, Вы всегда будете помнить о высшем долге. О нашем королевстве и его счастливом будущем. И Ваш огонь не станет ужасным оружием и будет использован только в целях защиты, вынужденной необходимости. Вы никогда не будете всецело подчиняться ему. Обещайте мне. Внезапно разговор становится невероятно тяжёлым и серьёзным. Это обещание вовсе не простая рядовая просьба или упрёк - это нечто большее, тёмное и пугающее настолько, что признавать его существование не хочется. На лице короля отражается напряжение, он долго смотрит в тёмные глаза Су Хёка желая найти в них намёк на счастливый конец этой истории. Но те продолжают быть загадочно печальными и Вольфганг, набравшись смелости выдыхает: - Обещаю. - А ещё... - медленно моргнув, спустя мгновение отвечает Су Хёк, принимая обещание и будто проникаясь им, улыбается уже тепло. Затем приподнимается и легко касается губ короля своими, решительно вглядывается в золотые сияющие глаза или по крайней мере, пытается это делать, - ...давайте займёмся любовью, - порывисто обхватив Вольфганга за шею, Шин откидывается на подушки, притягивая на себя короля и жарко целуя его. Ему хочется чувствовать его губы, его руки и тепло его тела просто для того, чтобы понять насколько он ещё жив. "Быть может, это всё в последний раз?.." неотвратимо мелькает горькое осознание происходящего и в груди всё холодеет, останавливается, замирает от страха. Вольфганг, в отличие от Су Хёка, отлично видит выражение на бледном лице и отвечая на поцелуи понимает, что сегодня за ними и за порывистыми, жадными прикосновениями кроется отчаяние и боль. От понимания этого факта пропадает всякое желание продолжать происходящее и златовласый отстраняется. - Даже не думай, - строго говорит он, хмуро смотря в тёмные глаза своего советника и Шин удивлённо поднимает брови, - не смей сейчас прощаться со мной! Сердце Шина замирает, пропуская удар. "Он понял" испуганно мечется одинокая мысль, а на глаза почему-то наворачиваются слёзы. Он обещал себе быть сильным ради их общей мечты и цели, но на самом деле сильным быть невероятно тяжело. Особенно тогда, когда ты полон страхов и бороться с ними с каждым разом всё труднее. Вольфганг ничего не говоря, опускается сверху, заключает в крепкие объятия, прижимая к себе ближе и ласково, успокаивающе поглаживая тёмные короткие волосы. - Вы всегда видите меня насквозь, - хрипло выдыхает на ухо королю Су Хёк и невольно улыбается сквозь слёзы. Вольфганг же тяжело вздыхает, прижимаясь щекой к мокрой от слёз щеке Шина, повторяет про себя недавно данную им клятву. Потому что желание немедля сжечь дотла всех, кто привёл их к данной ситуации настолько велико, что кажется сейчас начнут тлеть простыни. Жажда уничтожения настолько велика, что даже пугает. Шин прав и всё может закончиться совсем не так, как нужно, если его сила выйдет из-под контроля. Страшно. Ужасно страшно, что иногда становится трудно дышать, - Мне страшно, - едва слышно шепчет Шин и это признание внезапно успокаивает. Будто делит их страх на двоих. Понимает ли он своего советника до конца, он не знает, но точно уверен в том, что сделает всё возможное, чтобы его защитить. - Я знаю, - также тихо отвечает Вольфганг, короткими поцелуями покрывая мокрые щёки, - Я знаю. *** Сегодня во дворе было невероятно многолюдно. Широкие, ровные колонны солдат, конница, готовые, полные снаряжения и запасов повозки и множество обеспокоенных лиц. Новый король впервые отправляется на войну, причины которой никому неизвестны. Впрочем, про то, что объявлена война и кем тоже никто не знает, но атмосфера чрезвычайного положения во дворце несомненно присутствует. Около ворот сложены оборонительные баррикады, а кроме запасов золота, что сегодня приехали во дворец, склады заполняются запасами продовольствия - идёт подготовка к возможной осаде. Наблюдают за происходящим все, но выйти во двор решились немногие. Вольфганг, облачённый в лёгкие доспехи и в своём неизменном красном королевском плаще поверх, стоит на крыльце, трепетно сжимая в своих ладонях ладони Шин Су Хёка и проникновенно смотрит ему в глаза. Позади стоит Сиз в сопровождении двух верных охранников. Рядом стоит Шин старший, удивительно спокойно рассматривая затылок сына. - Радует, что у нас всё же есть план, - Мягко улыбается король, поглаживая тонкие пальцы, - Если бы мы не узнали о наступлении, то ничего бы не получилось, - "всё благодаря тебе" добавляет его полный благодарности взгляд. - Помните, что нельзя вестись на поводу у врага. Не позвольте себя обмануть,- отвечает ему тёплым взглядом Шин, в тайне надеясь, что Вольфганг не отпустит его рук и в то же время понимая насколько это желание безрассудно и нелепо в сложившейся ситуации. Хочется так много сказать, вместе с тем, слова почему то теряются. Будто самые важные из них ускользают в самый ответственный момент и приходится говорить по делу. - Я хочу забрать тебя с собой так же сильно, как хочу запереть тебя в темнице, - на лице солнечная улыбка, но в глазах тоска, - Ты же знаешь, что я люблю тебя и не хочу, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности. Не позволяй больше ранить себя, - улыбка пропадает и уступает место серьёзности. Вольфганг понимает, что Су Хёк всё равно пойдёт и снова отдаст дракону всё, что тот попросит и это так же опасно, как брать его с собой в эпицентр сражения. Ведь он совсем не подготовлен и слаб. Да и хитрый советник наверняка подготовился к тому, что его могут запереть и множество приближённых, шныряющих по дворцу, неизменно освободят его в тот момент, когда король покинет замок. И каждый из возможных вариантов может привести к непоправимому. Но Вольфганг не хочет прощаться. Не будет, даже если это будет последним их разговором. - Простите, я не могу Вам этого пообещать, - виновато опускает голову Шин, прекрасно понимая чувства правителя в этот момент, - но я обещаю, что всё будет хорошо! - снова поднимает он голову, возвращая взор в полные золота глаза Вольфганга, - И, пожалуйста, не пытайтесь сделать всё возможное, - уже умоляюще шепчет он, делая шаг навстречу, - Главное, вернитесь живым. Даже если... Но Вольфганг не даёт ему договорить, выпуская руки и крепко обнимая своего министра, целуя его куда-то в висок. - Я вернусь с победой! Обещаю! - сердце Вольфганга в этот момент клокочет, его удары отражаются во всём теле, как барабаны, он всё же делает усилие, отстраняется от Су Хёка и, развернувшись, отправляется в сторону Аарона, который в нетерпении бьёт копытом по каменной кладке. При взгляде на удаляющуюся спину, Шином вдруг овладевает невероятное чувство потери и тоски, неизбежности происходящего и снова в голове мечется фраза "а вдруг это в последний раз?!". Он бежит, хватает короля за рукав, разворачивает, притягивает за воротник красного плаща и жарко целует в губы, наплевав на окружающих зрителей, наверняка осуждающих его поведение. - Я люблю Вас, Вольфганг, - шепчет он и целует снова, - Люблю. Потом он долго стоит и смотрит вслед удаляющейся процессии, чувствуя невероятную, поглощающую его изнутри пустоту. На его плечо мягко опускается ладонь и Сиз притягивает его к себе, приобнимая. - Мне нужна твоя помощь, - тихо и бесцветно произносит Су Хёк всё ещё смотря перед собой. - Сделаю всё, что смогу, - кивает согласно Сиз и Шин благодарен ему за то, что тот не задаёт вопросов.