Без ума от жизни (Mad to Live)

Восемь месяцев назад… Клэй уже полчаса сидел на лавочке, глядя на стоявший через дорогу дом. Он представлял его себе другим, но, на самом деле, следовало ожидать, что ассасины выберут для себя что-то непримечательное. Он был маленьким, слегка запущенным, расположенным вплотную к соседнему дому, в конце подъездной дорожки стоял почтовый ящик с именем «Джоунс». На самой дорожке стоял автомобиль, по виду десятилетней давности, хотя и в год своего выпуска его явно нельзя было назвать щеголеватым. Входная дверь внезапно открылась и наружу выбежала маленькая девочка, поднимая лежавший на лужайке велосипед. К счастью для Клэя, Скарборо был тем районом, где родители могли спокойно отпускать детей гулять на улице, но все же существовала вероятность того, что мама девочки за ней наблюдала. Клэй мог лишь надеяться, что она не решит внезапно раздвинуть шторы, чтобы поглядеть, как там её дочь, хотя он не отрицал, что ему было бы любопытно взглянуть на «миссис Джоунс», чтобы проверить, обладает ли она такой же смуглой кожей и тонкими чертами лица, как и её сын. - Эй, юная леди! – позвал он девочку, махая рукой. Она подняла на него взгляд. Издалека было видно, что она мало чем похожа на Дезмонда. Если тот, должно быть, пошел в мать, то девочка была светлой, как и Уильям, с нежным лицом в форме сердечка, обрамленном каштановыми волосами. Прежде чем пересечь дорогу на своем велосипеде, она посмотрела по сторонам (тоже сообразительная). Она остановилась перед ним на почтительном расстоянии и нерешительно окинула его взглядом. О, но её глаза были точно, как у Дезмонда! Она определенно его сестра. - Привет, - произнес Клэй. – Ты – младшая сестра Дезмонда? Она кивнула, наконец улыбнувшись: - Ты знаешь моего брата? - Конечно, - ответил Клэй, улыбаясь в ответ. – Мы старые приятели. А Дезмонд дома? - Ага. На какой-то момент сердце Клэя перестало биться. - А ты можешь его позвать? Девочка рассмеялась и покачала головой. - Так далеко плавать я не могу! – заявила она так, будто Клэй спросил что-то из ряда вон странное. Заметив его недоуменный взгляд, она добавила: - Дезмонд живет в Австралии. Какое-то время Клэй переваривал информацию. Была ли возможность того, что Дезмонд, в попытке ускользнуть от ассасинов, оставил континент? - А когда он в последний раз бывал здесь? - Дезмонд никогда нас не навещал. Он разводит коал, и у него не хватает денег на авиа-билет. Мама сказала, на коалах много не заработаешь, - сестра Дезмонда нахмурилась. – Я очень много ему пишу, но он никогда не отвечает. А у тебя нет австралийского акцента, - осуждающе добавила девочка. - Это потому, что он не австралиец, - произнес кто-то слева от Клэя. Шестнадцатый, сразу же упав духом, заставил себя взглянуть в сторону говорившего и увидел Уильяма Майлса, обходящего припаркованный автомобиль и неотрывно следящего за Клэем. На его лице не было злости, но спокойствие было еще более пугающим. - Иди домой, Эмма, - тихо приказал мужчина. – У меня взрослый разговор с другом Дезмонда. ________________________________________ Дезмонд был идиотом, раз считал, что сможет вычеркнуть Клэя Качмарека из своей жизни с помощью лишь пары слов. Не смотря на то, что с момента их последнего разговора прошел месяц, Дезмонд не мог думать ни о чем другом, а осознание того, что Клэй, вероятно, его и не вспоминал, было далеким от приятного. Дезмонд беспокоился о том, куда он пошел, что он будет делать без денег и шансов их заработать, с внешностью, которую не узнают родные и друзья. Формально, Клэй сейчас был нелегальным иммигрантом в Соединенные Штаты, и более того, прибыл он не из-за океана, а из-под земли. И вдобавок не стоит забывать, что за все время, которое Дезмонда его знал, Клэя ни разу нельзя было назвать психически устойчивым. Адекватнее всего он вел себя в святилище, когда между ним и Дезмондом еще было… что-то. Ну а теперь он сорвался с цепи, имея при себе заряженный пистолет и кучу злобы. Мысль была неспокойной, если не сказать больше. Но кроме переживания, Дезмонд просто за ним скучал. Пока он ночь за ночью наливал напитки в «Сирене», он бессознательно вглядывался в толпу, надеясь, что сможет увидеть его лицо. Он замечал людей, чем-то похожих на Клэя – как с его старой внешностью, так и с новой – но он знал, что даже если он приведет тех мужчин к себе домой, то он никогда не сможет отделаться от мысли, что они чужаки. Он продолжал бегать, прыгать, карабкаться по крышам Лас-Вегаса, пару раз едва избежав ареста, а однажды едва не разбившись, соскользнув с крана на крыше курорта Фонтейнблю. После неудач со стеклянными поверхностями городских небоскребов, он смастерил себе пару перчаток, которые помогали ему карабкаться по гладким поверхностям. Теперь он бегал исключительно из-за чувства наслаждения и свободы, эйфории от нарушения всех правил, которую он получал. Однажды, когда он слишком часто попадался на глаза, то угодил в местную газету, но, поскольку он всегда носил капюшон поднятым, на размытом фото его нельзя было опознать. Обычно он отправлялся на пробежку после работы, возвращаясь обратно около четырех-пяти часов утра, чтобы забрать мотоцикл. Если Гарри и удивлялся этому, то виду не подавал. Гарри вообще перестал расспрашивать Дезмонда, но часто задумчиво на него смотрел. Эффект просачивания только усугублял положение. - Графин сидра, пожалуйста, - однажды произнес клиент под конец долгой ночи, когда бар был уже почти пуст. Даже не глядя на него, Дезмонд вытащил из холодильника бутылку, налил бокал и пихнул её по гладкой поверхности стойки в сторону клиента. - С вас восемь долларов пятьдесят. - Эцио? Дезмонд поднял взгляд, глядя на стоящего за стойкой Гарри, замершего в попытке дотянуться до винного бокала. - Что, Гарри? - С кем ты разговариваешь? Для кого этот напиток? Дезмонд посмотрел на него, как на сумасшедшего. Затем он повернулся к клиенту, и лишь тогда заметил, что на мужчине была одежда времен итальянского Ренессанса, а голову его венчала шляпа с пером. Тот кивнул Дезмонду в знак благодарности, поднял призрачный графин с сидром и ушел, постепенно исчезая. Дезмонд так и остался стоять за стойкой перед бокалом, пока Гарри ждал ответа. Он предложил Гарри вычесть стоимость напитка из зарплаты, но владелец бара только покачал головой и забрал сидр. Наверное, он подумал, что Дезмонд злоупотребляет алкоголем. Или, скорее всего, он уже давно пришел к выводу, что у «Эцио» проблемы с наркотиками, из-за чего тот страдает галлюцинациями и периодическими нервными расстройствами. Дезмонд часто удивлялся, почему Гарри просто не уволил его пару недель назад, но, видимо, он был чертовски хорошим барменом, когда находился в адекватном состоянии. После инцидента Дезмонд поехал домой в Энтерпрайс, слишком уставший и желавший просто прийти домой и выспаться, когда увидел поломанный автомобиль на кольцевой Брюса Вудбери. Водитель склонился над машиной, засунув голову под капот. Дезмонд заметил это все с легким чувством злорадства и самоуверенности по поводу надежности его собственного байка, и он уже собирался проехать мимо металлического прута, подпиравшего капот, когда тот внезапно сместился и капот со всей силы приложил стоявшего человека по плечам и голове. Это всё решило. Дезмонд не был бессердечным засранцем. Он остановил мотоцикл впереди автомобиля и снял шлем, кладя его на сиденье. - Ты в порядке, приятель? – позвал он, подбегая к ругавшемуся и потиравшему голову мужчине. - Чертово япошкино дерьмо! – прорычал он, поднимая взгляд на Дезмонда. Его возраст трудно было определить, ибо его волосы были почти серого оттенка, а лицо задубело и обветрилось, но в свои молодые годы тот был определенно красивым. – Спасибо, что остановились. Вы разбираетесь в машинах? Дезмонд пожал плечами, кивая в сторону своего мотоцикла: - Прости, всё, что имеет больше двух колес, повергает меня в ступор. Голова в порядке? - К утру на ней будет великолепная шишка размером с куриное яйцо, но жить буду. Мне и так повезло, что кто-то остановился в такое время суток, хотя повезло бы больше, если бы ты вел буксир, - он потянулся к двигателю и вытащил промасленную тряпку, которую, видимо, уронил, когда его ударило капотом. Дезмонд отвернулся, окидывая взглядом дорогу, но мужчина был прав: в это время суток она была пустынна. - Прости, приятель. Я могу разве что подбросить тебя до ближайшей мастерской, может, они отбуксируют твой автомобиль… Слишком поздно Дезмонд расслышал движение за спиной и почувствовал запах едкого химиката, когда мокрую тряпку прижали к его носу и рту. Непроизвольно, он попытался вдохнуть, так что испарения быстрее попали в его легкие, а затем в кровь. Его взгляд затуманился, и он слабо вцепился в руку, державшую тряпку. Дезмонд изо всех сил сопротивлялся потере сознания, но битва была проиграна с самого начала. Дэвид Маррс продолжал прижимать пропитанную хлороформом тряпку к лицу Майлса еще секунд тридцать после того, как тот обмяк в его руках. В последний раз, когда работники Абстерго недооценили этого человека, им пришлось заплатить своими жизнями. Затем он открыл пассажирскую дверь и достал моток клейкой ленты, которой связал руки и ноги Дезмонда, прежде чем запихнуть его на заднее сиденье. Убедившись, что его пленник не сбежит, Маррс сел за руль. Двигатель ожил с тихим урчанием, и Маррс улыбнулся сам себе. Он любил японское машиностроение. Когда солнце поднялось над кольцевой дорогой Брюса Вудбери, байк Дезмонда так и стоял на обочине – черное пятнышко посреди желтой пустыни.