Эдем

Эйнштейн бухается на землю, похлопывая ладонями по коленям: скорее от волнения, чем от желания, чтобы Мария на них уселась. Глаза его бегают туда-сюда, не зная, где им остановиться, и Альберт ёрзает, плавясь от стыда. Кюри опускается перед ним, подобрав под себя ноги в лучших традициях чайных церемоний, за тем исключением, что им не нужен чай. В руке она держит что-то круглое и красное, и Альберт не уверен, хотелось бы ему, чтобы это оказался кляп. Кюри бесцеремонно хватается за его футболку и оттягивает её, дыхнув на налитое яблоко и натирая круглые бока. Альберту приходится наклониться, упёршись в землю ладонями. Вид сверху открывается живописный, но когда Кюри поднимает голову и ловит его взгляд, Альберт дёргается и неловко усаживается на место, чувствуя, как запылали уши. В ответ Мария выдавливает довольную снисходительную улыбку. Пальцем она поправляет съехавшую бретельку на плече, так спокойно, что Альберту приходится сглотнуть: в горле становится очень сухо. Кюри медленно подносит сочное яблоко к лицу, осматривает со всех сторон и наконец впивается зубами, разорвав кожицу. От этого звука всё внутри сжимается в тугой ком, и мальчишка вцепляется в футболку обеими руками, стискивая живот. Жар перекидывается с лица на всё тело, дышать сразу становится труднее. Яблоко скрипит, потрескивает, разламывается на части. Альберт отчётливо ощущает змея-искусителя, ползущего по его штанине. Изнутри что-то червиво скребётся по стенкам, проедает в нём дыры и заставляет болезненно промычать сквозь плотно сжатые зубы. Ладонь ходит ходуном, скользит по животу вверх-вниз, оглаживает его круговыми движениями, то едва касается, то давит, будто пытаясь прощупать каждую нитку мышц. Альберт шумно дышит, веки сползают вниз, но он продирает глаза и сипло стонет вполголоса. Кюри стирает влажную дорожку брызнувшего сока, облизывает подушечки пальцев и вместе с кусочками яблока отхватывает от Эйнштейна что-то важное, зажёвывая в сплошную мешанину мысли, привязанности и тоску, с которой до этого ещё ничто не справлялось. Под её чутким взглядом тугой ком смягчается, набухает, тянет его к земле, и случается невообразимое. Всё внутри напряжённо вытягивается по струнке, мальчишка задерживает дыхание, его лицо наливается краской, а затем раздаётся последний хруст – и каждую конечность наполняет внезапная лёгкость, из груди вырывается задушенный полухрип, и Альберт комкает футболку в районе солнечного сплетения. Кюри пахнет спелыми яблоками и аммиаком. Он чувствует, как постепенно выныривает из сна, и в последние его мгновения цепляется за женские плечи, подставляя щёку под небрежное касание мокрых губ. Альберт просыпается с осознанием, что до того, как дать Еве яблоко, змей послал на Адама эрекцию.