Сломленный

       Это утро самое прекрасное в моей жизни. Открывая глаза и вижу своё сонное чудо, со дня моей свадьбы прошла неделя, и каждый мой день и утро теперь наполнены радостью и счастьем. Чонин очень ласковый и нежный, он снова тот самый, который был год назад, такой же тёплый и дарит мне всего себя целиком, так же как и я сам.        Обнимаю свою омежку и целую за ушком, на что тот довольно улыбается и прижимается ко мне ближе. Теперь всё так, как должно было быть с самого начала.        Мы ещё несколько минут нежимся в объятьях друг друга и только после я покидаю постель, на что Чонин хмурится и цепляется за мою руку. Он такой, Боже, такой… У меня просто нет слов, чтобы описать мою к нему любовь. Я улыбаюсь и целую каждый пальчик на руке своего мальчика, он прикрывает глаза и откидывает голову назад выставляя напоказ свою соблазнительную шейку. После того, как мы сошлись, я ни разу не прикоснулся к нему так, ну вы понимаете, мне кажется, что ещё слишком рано, сначала я должен искупить все свои грехи перед ним.        А этот дьяволёнок специально, провоцирует меня, ведь прекрасно знает, как я его хочу, но я должен держаться как только могу, но с каждым днём терпения всё меньше. Он такой желанный, любимый и безумно красивый, а главное — мой.        Отпускаю любимую ручку и наклоняюсь к этим соблазнительным губам, Чонин смотрит в мои глаза и улыбается так ярко, что я просто не могу не улыбнутся в ответ. Целую своё солнце в губы и тут же отстраняюсь, когда его ручки обнимают меня за шею, он недовольно морщит носик и поднимается с кровати, покидая комнату, я на это усмехаюсь, этот урок пойдёт ему на пользу ведь знаю, что он хочет меня не меньше, каждый раз пытается меня соблазнить, виляет своими округлыми бёдрами, а я слюну потом подтирай, чертёнок.        Пока Чонин готовит завтрак, я пристроился у него за спиной и обнял за талию, такой тёплый. Мой мальчик поистине прекрасен и мне так повезло, что это чудо моё. Хочу всю свою жизнь прожить с ним. Ким подходит к холодильнику и я за ним, тот пытается скинуть мои руки, ходить ему не очень удобно, но я всё не отпускаю, хочу обнимашек. — Блин, Ёль, дай мне спокойно приготовить нам завт… — не даю ему договорить, а просто целую, проталкиваю свой язык в чужой ротик и меня с радостью впускают. Сколько бы не целовал его, сколько бы не касался, мне всегда катастрофически мало. Хочу его всего, кажется я схожу с ума или просто без ума от него, вероятнее всего — второе.        Любить — это прекрасное чувство, да, оно иногда горька на вкус, но мы сами творцы своей судьбы и можем сделать её сладкой, как конфетка. У каждого в жизни своя дорога и свой путь; я нашёл нужную мне дорогу к счастью и не под каким предлогом не сверну с намеченного мне пути.        Чонин отстраняется и смотрит на меня полными любви глазами и моё сердце трепещет от его любви, да и моя намного сильнее, чем я думал поначалу. Я просто не смогу без него и даже если существует перерождение душ и следующие жизни, то я всегда буду искать его, даже через века моя любовь к нему не угаснет.        Чонин возвращается к приготовлению завтрака, а я нехотя отпускаю любимого и плетусь отвечать на звонок. И вот кому понадобилось рушить такое прекрасное утро своим звонком? Беру в руки телефон и подношу к уху: — Слушаю, — говорю я. — Привет, Чанёль, прости, что звоню тебе, просто Чонин на звонки не отвечает. Он сейчас рядом? — спрашивает собеседник. Я смотрю на омегу носящегося по кухни словно вихрь. — Да, он со мной, что-то случилось мисс Ким? — это звонит его мать, и голос у неё немного взволнованный. — Нет, ничего страшного, просто я соскучилась по вам. Может, сегодня после работы заедете к нам? — Да, конечно, — соглашаюсь я. — У вас всё хорошо? — Всё просто отлично, — улыбаюсь я. — Ну вот и хорошо, жду вас на ужин. — Хорошо, — отвечаю я и сбрасываю вызов. Я прекрасно понимаю волнения матери омеги, после всего, что случилось я и сам волнуюсь немного, но верю Чонину, что мы не допустим новых ошибок.        Мы завтракаем вместе и я говорю, что звонила его мать и нам к семи нужно быть у них дома, Ким кивает головой и улыбается, я сажаю омегу к себе на колени и сам кормлю, мне так нравится когда он возмущается: « Чанёль, я не ребёнок!». Меня веселит тон омеги и я смеюсь, и он смеётся вместе со мной.        Я подвожу его до работы, напоследок целую в губы и уезжаю. Сегодня мне предстоит важное решения и если мой омега согласится, я стану самым счастливым альфой на земле.

***

       Знаете, раньше я никогда и не думал, что принадлежать альфе это так прекрасно, а принадлежать Чанёлю в сто раз лучше. Я правда счастлив с ним и хочу чтобы это продлилось как можно дольше. Я уверен, что никогда не смогу полюбить также сильно, как люблю Пака, он единственный для меня, мой альфа.        На работе как и всегда полный завал, и как всегда разгребать всё приходится мне. Отец больше не злится на меня и недавно предложил место его секретаря, и это отличная возможность подняться по карьерной лестницы, но я отказался. Вы подумаете, что я спятел, а вот и нет, я просто хочу добиться всего самостоятельно, я уже взрослый мальчик.        День пролетает слишком быстро. Мой телефон подаёт признаки жизни и я беру его в руки и улыбаюсь когда вижу нас с Паком на вызове. Это была идея альфы, а я не стал перечить, ведь самому нравится. — Малыш, ты уже закончил? — спрашивает любимый голос. — Да, я уже собираюсь, — отвечаю я. — Хорошо, я уже подъехал и жду тебя. — Уже выхожу. — Будь осторожен, родной, — да, Пак немного иногда перегибает, но его забота нравится мне. — Да что со мной может произойти за десять минут, пока я буду спускаться? — Я просто волнуюсь. — Ладно, всё, я спускаюсь, — скидываю вызов и складываю бумаги в папку.        Ужин с родителями проходит вполне неплохо, если не считать вопросы, которыми они осыпали нас весь вечер. Нет, я понимаю всё, но зачем так много? Хотя мои родители всегда были такими, но это их черта и мне перешла. А вот родители Пака более сдержанные, просто весь вечер кивали и иногда в нужных местах вставляли свои комментарии.        Чанёль уехал первым, ссылаясь на важные дела, а я так хотел провести этот вечер с ним, но работа есть работа, ничего не поделаешь. Я сам иногда срываюсь посреди ночи в офис, когда меня вызывают, так что это нормально, ну может не совсем, ну всё же.        Мы с родителями разговариваем, когда мой телефон начинает вибрировать у меня в кармане. Мама как-то странно на меня поглядывает и улыбается. Нет, мои родители определённо странные. Открываю входящие сообщения от альфы и внимательно читаю: «Милый, я уже дома и жду тебя». Разве он не должен всю ночь работать?        Прощаюсь с родителями и покидаю дом. Пока еду, думаю, что это немного неожиданно. Хотя от Пака можно ожидать всё что угодно, он непредсказуем и поэтому он нравится мне ещё сильнее. Покидаю машину и двигаюсь по дорожке в дом. Света нигде нет. Но он ведь сказал, что дома. Что-то мне это напоминает и в сердце закрадывается тревога. Неужели снова? Нет, в этот раз я не переживу этого. Пожалуйста, пусть я ошибаюсь и всё совсем не так, как я думаю.        Открываю дверь и прохожу внутрь. В доме кромешная тьма и только тишина немного заставляет расслабиться. На ощупь нахожу выключатель и щелкаю по нему, но свет не загорается. Лампочка перегорела что-ли? Я опускаю руку и двигаюсь дальше стараясь не задеть мебели и не разбить вазу. Что, блин, за приколы? Ненавижу темноту. Я прибью его!        Я вздрагиваю, когда на втором этаже раздаётся спокойная мелодия и удивляюсь ещё больше, когда вокруг меня загораются яркие фонарики, я смотрю на всю красоту и только потом замечаю лепестки роз под ногами, ведущие на второй этаж и мой путь освещают ярко горящие свечи. Я правда ничего не понимаю, и двигаюсь наверх. Так красиво, сказочно, никогда не видел ничего подобного.        Рукой нажимаю на дверь ручки, та медленно приоткрывается и то что я вижу в следующую секунду, заставляет меня замереть на месте. Вся кровать усыпана лепестками моих любимых роз, на окне стоит четыре свечки, а на полу выложено сердце из разных сортов роз, здесь даже есть голубые, но их так тяжело достать, приятная музыка придаёт месту романтичности и среди этой красоты стоит мой альфа и так ослепительно улыбается, что всё меркнет на её фоне.        Я полностью захожу в комнату и смотрю на своего альфу. Он берёт меня за руку, сажает за приготовленный стол и подаёт бокал с красным вином. Не знал, что мой альфа такой романтик. Мне предстоит узнать ещё очень многое. — Что это значит? — нет, я вижу всё и понимаю, но не знаю для чего всё это. — Ну, я давно думал, о том, чтобы устроить нам романтический ужин, но из-за работы ничего не получалось. Тебе нравится? — так вот в чём дело. — Очень. Спасибо, Чанёль, — мы чокаемся бокалами и пьём. Он слишком хорошо знает меня, если даже выбрал моё любимое вино. Этот вечер определённо я запомню на всю жизнь.        Наконец у нас появилась возможность поужинать вместе и просто побыть рядом. А то всё родители и работа, но сегодняшний вечер принадлежит только нам двоим. Я пробую каждое блюдо по немногу и отмечаю, что мой альфа волшебно готовит. Вижу, как он старался и это всё для меня. — Чанёль, знаешь… Я люблю тебя, — это первый раз когда я вслух произношу подобные слова, всегда это говорил альфа, а я только отвечал: «Знаю». Но сейчас так хочется, чтобы он понял, что он значит для меня гораздо больше, чем просто истинный. Я правда люблю так сильно, что спирает дыхания. — Родной, поверь я люблю не меньше, ты всё что мне нужно для счастья, хочу чтобы, когда мы постареем мы всё ещё были вместе, я обещаю любить тебя с каждым днём только сильней и отдавать тебе всего себя, хочу сделать тебя самым счастливым и подарить счастья, каждый день хочу засыпать и просыпаться рядом, видит твою лучезарную улыбку, хочу целовать тебя и при этом делать счастливым. Потому что без ума от тебя. Люблю тебя, милый, — меня прижимают к тёплой груди, пока по моим щекам катятся слёзы.        Всё это кажется очередным сном, но нет, Пак здесь, гладит меня по спине и говорит, насколько сильно любит меня, что будет рядом со мной всегда. Вот оно, настоящее счастья. Я немного отодвигаюсь и целую альфу в губы и сразу углубляю поцелуй, меня обхватывают большие ладони и притягивают ещё ближе и целуют страстно, сплетая свой язык с моим. Он единственный, кого я хочу настолько сильно, что готов умолять, чтобы он меня взял как можно скорей. Но, к моему разочарованию, альфа отстраняется и достаёт из кармана бархатную, красную коробочку.        Я снова пытаюсь поцеловать Пака, но тот мягко отодвигает меня и улыбается. Он что, правда больше не хочет меня? Это расстраивает. Я надуваю губки уточкой и строю обиженную моську. Пак открывает коробочку и моему взору представляется блестящее кольцо с камнем посередине. Я смотрю то на альфу, то на само кольцо и мысли никак не могут собраться воедино. — Чонин, ты выйдешь за меня? — у него дрожит голос, а я в прострации. Мне что, прямо сейчас сделали предложения? — Ты сейчас серьёзно? — опешив, хриплым голосом спрашиваю его. — Да, я же говорил, что хочу быть с тобой больше всего на свете, — да я должен прыгать от радости, но тогда мы тоже были женаты и что из этого вышло? Мы расстались. Но сейчас всё по-другому. Теперь мы вместе не потому что так хотят родители, а потому что мы любим. — Я согласен, — улыбаюсь альфе. Этот вечер определённо самый волшебный. — Правда? — распахивает глаза Пак. — Да, давай поженимся. Я тоже хочу быть с тобой больше всего на свете, поэтому определённо — да, — Пак накидывается на меня с поцелуями и я отвечаю тем же.        Мой альфа самый лучший на свете. Другого такого нет. Поцелуи из нежных перерастают в страстные и несдержанные. Мы оба слишком долго ждали и безумно хотели и теперь, когда все преграды обошли, можем наконец насладиться друг другом сполна.

***

       Пак проводит рукой вдоль тонкой талии Кая, наслаждаясь каждым изгибом такого родного тела. Он позволяет своей руке скользить вдоль смуглых бёдер, кончиками пальцев проводит по внутренней стороне, вынуждая Кая хныкать и слегка повиливать бёдрами, подталкивая Пака ближе к своему возбуждению. Кая и не нужно умолять.        Они и не помнят, как срывали с друг друга одежду, словно дикие звери, и прямо сейчас перед Чанёлям лежит такой соблазнительный Чонин и ерзает по постели. Но Пак не собирается всё так быстро заканчивать, поэтому дразнит омегу лёгкими прикосновения и обжигающими поцелуями. Слишком сильно он желал это тело, его, Чонина.        Кай стонет имя Чанёля, когда он обхватывает пальцами твёрдый член и двигает рукой, водит по всей длине, заставляя Чонина стонать и толкаться в его руку. С широкой улыбкой, Чанёль оставляет поцелуи на его ключицах и позволяет себе слегка укусить эту бесподобную кожу. Он покусывает и посасывает небольшой кусочек кожи Кая, его рука всё ещё двигается в медленном, размеренном темпе, заставляя омегу так сладко стонать и сжимать простыни под собой.        Он ласкает грудь омеги, наслаждаясь его состоянием, каждым его стоном и тяжелым дыханием сквозь красные, от долгих поцелуев, губы. Чанёль почти подводит Кая к концу, получая лишь неодобрительный вздох. Чонин хочет его целиком и полностью и, желательно, в себе. Чанёль проходится пальцами по его смуглым бедрам, мучительно медленно приближаясь к его входу. Его пальцы слегка кружат вокруг, но Чонин сам пытается насадиться на них в нетерпение, умоляет Чанёля взять его. Течка началась очень кстати. И Чанель, подчиняется просьбе, не в силах больше сдерживать себя.        Он снова прижимается своими губами к Каевским, проникая языком в его рот, второй рукой шарит по столику рядом в поисках смазки. Он улыбается в поцелуй, находя то, что искал, и разрывает его для того лишь, чтобы зачерпнуть пальцами немного смазки, пахнущий дождём, как и его омежка. — Чанёль… Чёрт… У меня течка… Не нужно, — хрипит омега. — Не хочу сделать тебе больно, потерпи немного, — он и сам сдерживается из последних сил, чтобы не накинуться на это соблазнительное тело и не вдалбливать омегу в матрас.        Он вводит в него первый палец — Кай под ним кричит от наслаждения — и начинает ими двигать, добавляя второй, а затем, совсем немного погодя, и третий. Чанёль вынимает пальцы и устраивается между разведенных в стороны ног. Чанёль уже готов сделать его своим раз и навсегда. Он только его и не чей больше, никому не позволено видеть омегу таким, только ему. — Хочешь стать моим? — шепчет Пак, наклоняясь к уху Кая, позволяя своему голосу гонять по телу омеги очередные мурашки, и делает толчок вперёд.        Длинные ноги Чонина обхватывают Чанёля за талию, его руки, до этого плотно сжимавшие простыни, ложатся на плечи альфы. У Пака голова идёт кругом от контраста их кожи и от запаха омеги. — Хочу, — отвечает омега, тяжело дыша.        Большего альфе не нужно было слышать. Он начал медленно двигаться внутри Кая, не сдерживая ни единого хриплого стона. Он наслаждался видом омеги под ним.        Он ускорился, сбиваясь с ритма, но это уже не волновало ни одного из них. Кай лишь крепче сжимал руки на чужих плечах; сильнее обнимал альфу ногами, позволяя ему проникать глубже. Он откинул голову назад, обнажая свою смуглую шею и будто бы призывал Пака оставить свою метку. И его не нужно было просить дважды.        Альфа наклонился, меняя угол проникновения и задевая заветную точку внутри омеги, и прикоснулся к его шее губами, наслаждаясь каждым новым стоном, срывающимся с губ Кима. Он провёл вдоль тела Кая, обхватывая его член рукой, губами приникая к месту за ухом.        Чонин провёл руками вдоль плеч Чанёля, лаская его шею и зарываясь пальцами в его чёрные, как ночь, волосы, прижимая его ближе к своей шее; стоны омеги становились всё громче, а конец всё ближе.        Чанёль слегка отстранился от тела омеги, провёл губами по шее и вонзил свои зубы в мягкую кожу шеи, вместе с этим входя в тело омеги резко и глубоко, задевая простату. Выкрикнув имя альфы, Чонин кончил, пачкая свой торс и чужую руку. Несколько глубоких толчков, и Чанёль кончает следом, глубоко в Кима. Тот дрожит от незабываемого оргазма, а альфа покрывает метку поцелуями.        Им требуется совсем немного времени, чтобы привести дыхание в норму. Несколько нехитрых движений — и вот уже омега лежит рядом с Паком, уткнувшись тому в грудь и обнимая поперёк талии и чувствует, как узел внутри набухает с каждым разом всё сильнее.

***

       Теперь я принадлежу Чанёлю целиком и полностью, хотя я всегда был его. Мой альфа улыбается и целует мои губы. Сцепка заканчивается и Пак выходит из меня, я сладко простонав, обнимаю альфу прикрывая глаза. Метка немного пощипывает, но это стоит того.        Стоит пойти и помыться, а мне так лень вставать, но альфа словно прочитав мои мысли подхватывает меня на руки и несёт в душ. Ставит на кафельный пол и намыливает моё тело гелем. Так приятно ощущать тепло его рук на своей кожи. Я определенно самый счастливый омега на земле, а мой альфа самый лучший. После, мой альфа устраивает мне ещё один заход и мне кажется, что на утро я проснусь без голоса или буду хрипеть.        Меня относят обратно на кровать и укрывают одеялом. Любимый ложится рядом и прижимает к себе. Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

***

       Я просыпаюсь в постели один. И мне это совсем не нравится. Где моё солнце? Встаю с кровати и топаю на кухню, там и нахожу свою пропажу. Омега суетится около плиты, кстати, в моей футболке которая еле прикрывает все прелести моей омеги. Вчерашняя ночь определённо останется в моей памяти очень надолго, нет, она поселится так навсегда, до самой смерти.        Я подкрадываюсь сзади и крепко обнимаю за талию и целую в щёку. Чонин улыбается и чмокает меня в губы и сразу отворачивается. А я смотрю на свою метку на шейке моей омеги и глупо улыбаюсь. Теперь он только мой, никому не отдам никогда.        Ким расставляет тарелки, но я немного удивляюсь. Почему четыре? Мы вроде гостей не ждём. — А для кого ещё две? — спрашиваю его. — Ах, точно! Забыл сказать, мне с утра позвонил Сехун и они с Беком хотят повидаться с нами, — объяснил он. — Не понял, когда это они успели сблизиться? — удивляюсь я. — Ёль, ты много не знаешь. Они встречаются, — что? Вот этого я никак не ожидал. — Правда, что ли? И давно у них это началось? — мне правда интересно. — С вашей с Беком свадьбы, они вроде после отправились заливать горе, ну так Се сказал, и на утро проснулись в одной постели. И ещё, помнишь, когда Бек прибежал к тебе, весь такой помятый и взъерошенный? — спрашивает меня омега. — Ну да, тогда он сказал мне, что с лесенок скатился, — вспоминаю я. — С лесенок говоришь? А вот и нет, я видел, как эти двое зажимались в уборной, — усмехается Чон. А у меня глаза на лоб вылезли. Обалдеть, просто. — Я в шоке, — честно признаюсь я. — Я тоже был когда увидел. Оказываются, мы втроём учились в одной школе и Бекхён вроде как был влюблён в Сехуна, но тот не отвечал тем же из-за меня. Они общались, но потом, когда Бекхён признался ему, Сехун отверг его и Бек перевёлся. Как-то так, — мне стоит начать ходить в церковь и верить в Бога, ну не бывает таких совпадений. — Ну что же я рад за них. Скоро должны приехать? — Да, через минут десять должны подъехать. — Тогда марш наверх, одеваться, — шлёпаю омегу по попке. — А что не так с моей одеждой? — хлопает глазами омега. — Думаешь, я позволю тебе расхаживать по дому в таком виде, когда в доме посторонний альфа, так ещё который был влюблён в тебя? Марш наверх! А то укушууу… — в шутку кусаю омегу за плечи. Тот улыбается и уходит переодеваться, напоследок бросив: «Мне так нравится, когда меня ревнует сам Пак Чанёль, я польщён». Такой милый, так и хочется потискать и прижать к себе и не отпускать.        Гости заваливаются в дом как и говорил Чонин, через десять минут. Бек приветствует меня улыбкой, Сехун пожимает руку и проходят в дом. Дэбак, они правда вместе!        Чонин спускается вниз, когда все уже расселись по своим местам. Он хочет сесть рядом с альфой, но я притягиваю его к себе и сажаю на колени. Нет, я совсем не ревную, что вы. Сехун с Беком начинают посмеиваться и только мой омега не понимает причины веселья. Я прижимаю его к себе, нечего другим глазеть на него. — Вижу, у вас всё хорошо? — интересуется Хун. — Всё просто чудесно, — отвечает мой омега ёрзая на моих коленях. Вот проказник. — Это хорошо. — Вижу, вы тоже времени зря не теряли? — киваю головой на переплётённые между собой руки парней. — Ну, да оно как-то само, что ли… — смущенно отвечает Бек. Я правда рад за него, он всё же смог найти того, кто полюбит его. Я искренне улыбаюсь, кивая головой.        Дальше мы говорим не о чём. Я вспоминаю, как мы также сидели с парнями и разводили костер на свежем воздухе. Мой омега, уже во всю мило болтает с Беком, тот извинился за те слова в автобусе, Чонин только рукой на это махнул.        Парни покинули дом ближе к полуночи. Сехун прижал к себе Чонина, а у меня кулаки сжались, знаю это глупо, но по-другому просто не получается. Когда за парнями закрылась дверь, моя омежка выглядит усталым. Подхватываю его на руки и несу в комнату, как только его голова коснулась подушки он сразу сладко засопел. Вот нет ничего прекрасней в мире, чем видеть спящего Чонина.        Сегодня мы с родителями решили обговорить нашу свадьбу, те сначала не могли поверить ушам, а после принялись тискать нас. Они слишком эмоциональные. — Милый, ты сходил в больницу? — спрашиваю я. Недавно омега начал просыпаться по ночам, и его сильно рвёт и это очень беспокоит меня. Поэтому, я предложил ему сходить в больницу. — Сегодня обязательно схожу, — пообещал он. В последнее время, он стал есть больше, но не толстеет, каждую ночь его тошнит, ходит белый как мел. Мне самому неспокойно.        Этой ночью всё опять повторяется. Пока его рвёт я ищу какие-нибудь таблетки. Не могу смотреть на то, как он страдает. Это, похоже, что-то серьёзное. — Так, Чонин, завтра никакой работы, мы едем в больницу, — подаю стакан с водой в руки омеги отрезаю я. — Я кажется знаю, в чём дело и завтра, собираюсь проверить. Не волнуйся, я в порядке, пошли спать, — я осторожно поднимаю омегу и заношу в комнату, укладываю на кровать, и укрываю одеялом. Я правда не понимаю что происходит. Температуры и жара нет, горло не болит, это точно не простуда. Тогда что?        Утром просыпаюсь один, но нахожу записку на соседней подушки: «В холодильники мышь повесилась, ушёл за продуктами. Скоро вернусь». Мог бы и меня разбудить, не нужно ему таскать тяжелое.        Не успеваю и встать с кровати, как вижу как Чонин запирается в ванной. Он ведёт себя в последнее время странно. Я подхожу к двери и осторожно стучу, неужели ему снова плохо. — Всё хорошо, Чанёль, скоро выйду, — раздаётся голос омеги по ту сторону двери.        Я не двигаюсь с места, как слышу громкий вскрик Кима. Принимаюсь тарабанить в дверь, к чёрту выломаю её к чертям, главное это Чонин. Только собираюсь, снести её с петель ногой, как дверь открывается и на пороге стоит белый как смерть Чонин. Я тут же подлетаю к омеги и осматриваю того на ранения чем-либо, но ничего не обнаруживаю. — Милый, что случилось? У тебя что-то болит? — осторожно кладу тому руку на лоб. — Я…Я понял… поч…почему меня рвало, — заикается он. — Что-то серьёзное? — я не на шутку испугался. — Скорее радостное, — говорит он и улыбается. Я в ступоре. — Родной, что происходит, я не понимаю? — он всё также улыбается и передают мне полоску. И что я всё равно не понимаю, что он этим хочет сказать? — Ёль т…ты станешь…отцом. Я беременный, Ёль, понимаешь?! Вот почему меня рвало, и мне так сильно хотелось секса с тобой, и поэтому чувствовал себя уставшим, даже ничего не делая. У нас будет малыш, Чанёль. Маленький такой ангелочек похожий на тебя, — плачет омега.        А я с ума от радости схожу. Как я хотел ребёнка и именно от него. Я поднимаю омегу и начинаю кружить по кругу, как же я счастлив, он смог мне дать всё, чего я так желаю. Омега просит отпустить его и я осторожно опускаю его на пол. Сцеловываю чужие слёзы радости. Тот жмётся ко мне. — Спасибо, Чанёль… спасибо большое. Я так люблю тебя, — утыкаясь мне носиком в ключицу хриплым от слёз голосом. — Нет, мой хороший, это я должен благодарить тебя за всё, что имею сейчас. Спасибо тебе ты сделал меня самым счастливым на свете. Я обещаю тебе, что стану для тебя любящим мужем, а для нашего ребёночка хорошим отцом. Я так сильно люблю вас, — падаю на колени и целую всё ещё пока плоский животик омеги. Он улыбается сквозь слёзы, и путает свои пальчики в моих волосах.        Теперь у меня есть всё для счастья. И мы обязательно проживём вместе долго и счастливо, мы вам обещаем.