Life in the game

      Потрясённый своим открытием, Томас сидел за столом и смотрел на идеальную причёску Хонга. Азиат всё время подозрительно щурился, чувствуя на себе взгляд блондина, но ничего не говорил. Дилан сидел рядом с Томасом и ужинал, всё время отвлекаясь на разговоры с ребятами.       Сангстер был как будто в какой-то прострации. Ничего вокруг не замечал, когда звали — не отвечал.       Он пропустил тот момент, когда Бен заговорил про убийство. Хонг сразу затих. Томас вспомнил, что им так и не удалось поговорить об этом.       — Сегодня нашли трёх. Один вампир, второй какой-то очень мерзкий шарлатан, а третий — Билл, — сообщила Соня.       Бен угрюмо посмотрел на блондинку.       — А кто такой Билл? — спросил Томас, выйдя, наконец, из своих мыслей.       — Да наш друг. Мы из одной деревни, — Бен пожал плечами. — Вампиров на дух не переносит, из-за них и начал хромать. Но это не он убийца, я точно знаю.       Соня закивала, соглашаясь со словами друга.       — Сегодня прибудет медик. Осмотрит Дэва, вдруг найдёт что-то, — сказал Дилан, лениво водя пальцем по столу.       — У вас здесь нет медиков? — Ки Хонг удивлённо посмотрел на брюнета.       — Есть, но они не столь квалифицированны, в отличие от Гарта.       Сангстера как током ударило. Ведь он точно слышал, как вампира назвали Бэрном! А тут Дэв… Не может же быть у него несколько имён? Он задумчиво посмотрел на потолок, словно там были ответы на все его вопросы. «Снова кошмары будут мучить», — с сожалением отметил парень, откинувшись на спинку стула.       Ребята продолжали что-то обсуждать, но Том не обращал на них внимания, снова погрузившись в себя. Он ничего не понимал. Неужели всё-таки два имени? Или два убитых? Но если блондин был с Бэрном, значит, это не его видели с Дэвом? Чёрт ногу сломит в этих делах. Однако факт остаётся фактом: если Томас выйдет на улицу, его тут же сгребут в охапку и кинут куда-нибудь гнить, пока не поймут, кто же убийца.       Сангстер почувствовал, как кто-то под столом сжал его руку. Растерявшись, парень посмотрел на Дилана. Он обеспокоенно всматривался в лицо Томаса, как бы спрашивая, что случилось. Блондин натянуто улыбнулся и покачал головой, но брюнет руку так и не убрал. Именно это не давало Тому снова погрузиться в себя. Он увидел, как Хонг ухмыляется, и фыркнул, проигнорировав друга. Тот сразу насупился и отвернулся.       Было тепло. Рука Дилана была тёплой, в то время как Томасу в последнее время было постоянно холодно. Нет, камин горел, всем было даже жарко. Но не Тому. Этот холод был где-то внутри него, медленно добирался до самого сердца. Хотелось завернуться в три одеяла, но это не поможет. Удивительно, но Дилан одним своим присутствием создавал тепло, такое необходимое для Сангстера.       Страшнострашнострашно.       Когда все закончили и разошлись по комнатам, Томас рухнул на кровать. Ки Хонг разбирал разбросанные по полу карты, постоянно кряхтел и что-то бормотал себе под нос.       — Это было так горячо! Я просто в шоке, чувак, не думал, что ты реально сделаешь это, — Хонг вдруг подскочил с пола, улыбаясь во все зубы.       — Да иди нахрен, — пробубнил Сангстер, уткнувшись лицом в подушку.       — Ладно, я не об этом хотел. Ты же вроде говорил, что того вампира звали Бэрн, нет?       — Я тоже это заметил. Ничего не понимаю.       Хонг открыл было рот, но Томас одним движением руки прервал его. Внизу послышалась беготня. Сангстер прислушался. На миг всё застыло, но потом он услышал приглушённые обрывки фраз:       — …Томас?       — Они уже! Быстрее!       Что они уже? Кто? Чувство беспокойства поселилось внутри парня. Он осторожно выглянул в окно и увидел, как на улице стояли Дилан, Соня и Бен. Последний вертел головой во все стороны, а потом Соня что-то вскрикнула, указывая на окно комнаты Ки Хонга и Томаса. Тогда блондин понял — дело плохо. Дилан хмурился и о чём-то спорил с девушкой, та пихнула его и начала возвращаться в здание. Вдруг Бен схватил её, тем самым не давая двинуться дальше.       — Какого хре…       Внезапно прогремел взрыв. Томас отлетел в стену и, ударившись головой, сполз на пол. Перед глазами всё начало плыть; он почувствовал, как кровь стекает по его лицу прямо на глаза. Всё будто замедлилось, все звуки уходили на второй план. Дрожащими руками он стёр с глаз кровь, но подняться не было сил. Сердце сжалось, когда он увидел, что Хонга придавило обломком от стены. Парень орал, пытаясь вылезти, но на полу лишь расползалась лужа крови.       Том попытался ползти, но его тело словно сломали. Он даже не мог окликнуть друга. Он видел, как его смуглая кожа побледнела, а сам азиат обессилено опустил голову на пол, всё ещё пытаясь отодвинуть преграду. Хонг повернул голову в бок и, увидев блондина, с новой силой заорал:       — Том! Том, ты живой?! Томас!       Парень продолжал валяться на полу, смотря в потолок. Его рука была вытянута вперёд (именно в направлении друга), а вторая повисла в дырке, которая образовалась из-за взрыва.       Дышать становилось тяжелее, пульс замедлялся. Томас никогда не думал, что от такого можно умереть. И перед глазами не пролетала, как многие говорят, вся жизнь. Перед глазами — потрескавшийся потолок, а где-то сбоку умирающий друг. Никаких воспоминаний.       Хотя он вспомнил Дилана. Как удивительно, ведь они знакомы чуть больше недели, а такое чувство, будто целую вечность. От воспоминания об его улыбке самому захотелось улыбнуться. Где-то внутри, под покровом темноты и безразличия, захотелось снова её увидеть. Выжить, лишь бы снова увидеть его. Томас уже не знал, что реальность, а что бред, когда где-то в голове услышал такое родное и единственное Томми. И как можно было до такого додуматься?       ТоммиТоммиТомми.       — Томас! — заорал Хонг, поддавшись полной панике.       Здание горело, огонь постепенно охватывал комнату. Половицы совсем рядом с Томасом загорелись, и пламя подбиралось до друга. Видеть, как лучший друг сгорает прямо на глазах? Ну уж нет! Хонг снова пытается вылезти из-под обломков, чувствует, как раздирает ногу больше и больше, он не удивится, если до мяса. От потери крови сил становится всё меньше, но он пытается. Руки стираются в кровь от того, как сильно он пытается зацепиться за отогнувшиеся половицы. Ему удаётся продвинуться лишь на пару миллиметров, когда совсем рядом обрушивается ещё и потолок, чуть не отдавив парню руки.       — Томми! — отчаянно уже хрипит азиат, не в силах больше подняться.       Его веки с каждым вздохом становятся тяжелее, пока не смыкаются, а сам парень не падает полностью на горящий пол.       Томас слышал, как его звали. Но перед глазами всё тот же потолок.       Он чувствовал, как что-то обхватывает его тело, закрывается ему глаза, не даёт вырваться наружу. Его словно связали. Он не видит, он не понимает, он пытается кричать.       Томми.       Томми.       Томми!       Приятный голос Дилана сменяется на режущий звук. А в голове раздаётся смех, больше похожий на скрип железной старой двери. Ещё секунда и, кажется, из ушей пойдёт кровь.       Томас чувствовал, как за спиной стоит смерть. Дышит ему в спину, тяжело, громко.       Томасу не страшно.       Он готов, готов был сойтись с ней в схватке, в неравном бою!       Но сил нет, сил нет, нетнетнет. Их нет! Ничего нет!       Ты всё загубил, Томми, это всё ты сделал!       Ты! Ты! Ты!       — Прекрати! Прекрати! — кричит он, пытаясь вдохнуть больше воздуха.       Ты портишь всё, к чему прикасаешься! Ты портишь всех, с кем дружишь! Ты тянешь их на дно! Бесполезный, бесполезный, бесполезный! Бесполезный Томми!       Ты испортил жизнь Хонга, из-за тебя, из-за тебя его выгнали из команды, из-за тебя он лишился всего! Испортил, погубил, уничтожил!       Да. Точно. Когда это было?.. Когда же…       Не смог! Ты не смог его спасти, бесполезный, глупый Томми!       — Йоу, ты Томас? Круто, я Ки Хонг. Отныне ты — мой лучший друг!       — Купи пожрать, Томас, будь другом.       — Меня выперли из команды, зато ты со мной.       — Меня выгоняют из школы, Том.       — Ты самый лучший друг!       — Давай уедем куда-нибудь? И будем жить только вдвоём.       — Я поступил, я поступил, я поступил!       — Я же волновался! Чёртов эгоист!       — Братан, я так тебя люблю, правда. От мысли о том, что ты мог там умереть, прямо вот здесь пиздец как больно.       Томми.       — Хватит, хватит, хватит, хватит!       Томас кричит, кричит до хрипоты, пытаясь вырваться.       Я рядом, Томми, я рядом.       — Тебя нет рядом! Нет! — срываясь, он рыдает, падает на колени, широко открывает глаза.       Его.       Рядом.       Нет.       Всё рушится, рушится, рушится, и Томас тому виной.

I shot for the sky Хочу взлететь до небес, I’m stuck on the ground Но не могу оторваться от земли. So why do I try, I know I’m going to fall down Зачем же я пытаюсь, ведь я знаю, что все равно упаду? I thought I could fly, so why did I drown? Я думал, что я могу летать, так почему же я утонул? Never know why it’s coming down, down, down. Неизвестно почему все рушится, рушится, рушится…