Без стаи

      Пустая тишина мира мёртвых абсолютна. Можно сколько угодно кричать, рычать, упиваться визгами врагов и хрустом их костей, всё равно рано или поздно тишина доберётся до каждого, забьёт уши песком, наполняя до краёв дыры беззвучным шелестом пустыни, гулким эхом мыслей и воспоминаний.       В холодных коридорах покоев Сексты Эспада тишина - редкий гость, даже в условные утренние часы.       - Король! Подъём! За тобой Примера!       Дверь в тёмную спальню распахнулась с оглушительным грохотом, отчего мирно висевшая на ней куртка отправилась в унылый полёт на пол. Весь проём загородила собой мощная туша Эдуардо, светящегося словно искусственное солнце Лас-Ночес от осознания свершения важной миссии по пробуждению вожака.       - Смотри, братка, до сих пор дрыхнет! - несуразно огромная башка Ринкера высунулась из-под подмышки Лионесса. - Правду говорят, что кошки по 18 часов спят…       Резко выставленная в сторону входа рука заставила нарушителей спокойствия пулей исчезнуть в коридоре.       Гриммджо наконец открыл глаза. Хищнику не нужно было ждать, пока глаза привыкнут к темноте, он сразу увидел никем не потревоженную дверь и мирно висящую на ней окровавленную куртку без одного рукава.       - Пральна, Король, жахни по ним серо, - сонно пробухтели под боком Джаггерджака. Ильфорте немного повозился, поудобнее устраиваясь на левой руке своего Эспады. - Один хрен Старрк так рано не придёт, задрыхнет где-нибудь.       Гриммджо повернулся, но на другой стороне постели никого не было, как и руки, на которой младший Гранц до этого дня упорно спал, рискуя собственной шеей рядом с неохочим до телячьих нежностей Секстой.       Джаггерджак тяжко поднялся, слегка покачиваясь от слабости и болезненного нарушения восприятия собственного тела. Тишина звенела в ушах, вызывала в привыкшем к шуму разуме навязчивый зуд раздражения. Секста глубоко вздохнул, не спеша поднялся и направился в общую комнату. Ему следовало как можно скорее научиться выживать с вполовину урезанной силой и без руки и желательно до того, как кто-нибудь попытается сожрать его в этой оглушительной тишине, которую он неосознанно пытался заглушить громкими шагами.       В общей комнате в лицо Гриммджо первом делом ткнулась тарелка еды размером с небольшой тазик. Наким с вечно суровой рожей вручал завтрак сразу с порога, таким образом проявляя свою своеобразную привязанность к Королю в попытках накормить того до отвала. Джаггерджак на аппетит никогда особо не жаловался, но такие порции ему все равно никогда не удавалось осилить. Секста подозревал, что Наким наваливает ему столько нарочно, чтобы потом с чистой душой и без капли брезгливости за ним доедать.       - Твой кофе, Король. - Шао Лонг как всегда чинно восседал у стола с чашечкой чая. Арранкар всегда возвращался с кухни с двумя кружками, для себя и для Гриммджо. Только со временем Одиннадцатый никогда не угадывал, поэтому поданый им кофе всегда был либо слишком горячим, либо слишком холодным, но Сексте на такие мелочи было плевать, лишь бы не сраный чай, воняющий лживым лицемерием Айзена.       Сейчас Гриммджо не отказался бы от чашки остывшего чёрного кофе, но на столе, выточенном из безжизненно-белого камня, как и всё в этом проклятом замке, было пусто, как и в вечно наполненной гамом общей комнате. Джаггерджак тупо смотрел на матовую поверхность столешницы, впервые осознав, что не имеет понятия, где его фрасьёны брали еду и напитки, как готовили, как решали, кто пойдёт сегодня будить Короля и как бы скинуть эту опасную обязанность на переводчески бегающего к вожаку в постель Ильфорте. Гриммджо настолько привык к их полному подчинению, странно сочетавшемуся с постоянными спорами и пререкательствами, что теперь даже не сразу мог понять, что же теперь делать с этой пронизывающей тишиной, заполнившей всё вокруг от их потери.       - Скучаешь по ним?       Секста моментально напрягся и плавно развернулся, смерив тяжёлым взглядом прислонившегося к косяку Старрка. Угроза моментально ушла из взгляда Пантеры, когда он увидел в Примере лишь отражение его собственных эмоций. Койот наверное уже поставил себя на место собрата и теперь пытался представить, что было бы с ним самим, потеряй он свою шумную и надоедливую, но родную половинку.       Гриммджо только отвернулся и безразлично пожал плечами, неприязненно морщась от непривычной лёгкости с левой стороны.       - Нет. Просто надо привыкнуть.