Учимся с chanbaek

      Наступил сентябрь, а вместе с ним — учеба. И Бэк, поумневший за этот год благодаря своему личному учителю, решил участвовать в викторине по истории. Чан был против, так как они ее повторили весьма поверхностно — изучили главные события в жизни человечества. Только и всего. Но Бэк решил проверить свои силы.       Викторина по истории проводилась в небольшом актовом зале. Зрителей — человек тридцать. На подобные мероприятия редко кто ходил. Чан пришел. Правда, с опозданием, которое никак не повлияло, потому что игру начали позже, чем планировалось. Чан не хотел видеть позор своенравного ученика и обвинять себя в том, что плохо его подготовил. Пересилив себя, Пак всё же явился и сел позади всех. Он скрестил руки и скептически воззрился на участников.       В каждой команде по три человека. Напарниками Бэка были — второкурсник О Се Хун и его одногруппник — Ким Чун Мён. Их противники представляли свой университет. Ведущий выдал команде Чунмёна эмблемы в виде красных роз, а команде под предводительством Ву Ифаня — в виде белых. Все присутствующие оценили намек, так как знали историю.       Война Алой и Белой роз       Чан закатил глаза. «Ну, конечно. Что же еще они могли придумать для викторины по истории?».       Объявили первый тур. Ведущий — мужчина в твидовом пиджаке и круглых очках — устроился за трибуной, подравнял карточки и оглядел собравшуюся публику. Прозвучало приветствие, объявление команд и прочие формальности, после чего задали первый вопрос:       — Начнем с простого. Кто является автором теории, согласно которой человек произошел от обезьяны?       Команда Чунмёна среагировала быстрее. Они нажали на кнопку, раздался сигнал.       — Отвечает команда Ланкастеров.       Бэк вызвался отвечать:       — Чарльз Дарвин — автор теории дарвинизма.       Мужчина с улыбкой поправил очки и объявил ответ правильным. Никто и не сомневался, так как вопрос оказался простым. Команда противников вела себя спокойно, они ведь только начали.       — Один балл получает команда Ланкастеров! — ведущий явно представлял себя на каком-нибудь телешоу. — Следующий вопрос.       Все напряглись. По крайней мере — участники команд точно. Зрители в зале откровенно скучали, кроме одного ярого фаната: он выкрикивал подбадривающие лозунги и стишки, держал над руками плакат, который Чан не мог прочитать, потому что сидел далеко позади от него. И радовался этому, так как крики здесь казались не такими громкими.       — В какой стране в XIX веке происходила гражданская война между Севером и Югом?       Сигнал. В этот раз успела команда противников.       — Отвечает команда Йорков, — ведущему очень нравилось то, что он делал. Наверное, единственные, кто яро наслаждался процессом викторины — этот самый ведущий и безумный фанат в зале, исполняющий какой-то танец. Никто его не успокаивал. Почему-то. Для некоторых в зале сей безумец служил единственным развлечением.       — Гражданская война в США, — ответил серьезный парень, представившийся именем До Кён Су.       — И это… — ведущий пытался создать интригу, удерживая длинную паузу. Фанат во время сего действа натянул футболку на голову, не выдерживая стресса, и застонал, словно мартовский кот. — Правильный ответ! Один балл команде Йорков. Кто назовет годы гражданской войны…       Бэк остервенело нажал кнопку. Кто хоть как-то следил за происходящим на сцене, удивился. Чан усмехнулся. Он знал, что даты и имена — сильная сторона Бэка, что в истории сильно помогало. Только вот нужно знать, к чему относятся даты и имена, а вот это Бэк частенько забывал.       — 1861-1865, — чуть успокоившись, ответил Бэк.       Ведущий перевел дух и проверил карточку с ответом, вытирая лоб платком.       — Всё верно. Еще один балл присуждается команде Ланкастеров. — У противников и мускул не дрогнул. Они выглядели угрожающе спокойно. — Только в следующий раз дождитесь окончания вопроса, иначе ответ не засчитается.       Бэк покраснел, виновато посмотрев на лидера, но Чунмён ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу. Один из Йорков — Кёнсу — слабо улыбнулся. А ведущий прокашлялся и продолжил викторину. Фанат, затихший на время, заорал «Судью на мыло!», очевидно, недовольный счетом. Как он еще не рвался на сцену, чтобы отдубасить вредных Ланкастеров. Наверное, понимал, что это битва умов, а не мускулов.       — Обратимся к истории Италии. Назовите человека, который сыграл выдающуюся роль в объединении Италии.       Сигнал.       Снова Йорки успели быстрее. Всё время нажимал у них Ким Мин Сок, имя которого чаще всего кричал безумный фанат. Чану даже показалось, что Мина только для этого и взяли в команду — быстро нажимать на сигнальную кнопку. Видно, у него хорошая реакция. Чан сам не заметил, как увлекся игрой. Остальные зрители оставались одинаково безучастными или заинтересованными, не изменив свое мнение в течении игры.       — Джузеппе Гарибальди, — когда Бэк услышал это, уверенный, что противники ответят неверно, он почувствовал, как у него пульсирует вена на виске. Чан это заметил, хотя сидел далеко. Он помахал рукой, привлекая внимание парня, но тот предпочел рассматривать то ли стол, то ли собственные ногти.       «Он ни разу на меня не взглянул. Обиделся? Уверен, что я не пришел? Или что-то еще?» — думал Чан, всё больше беспокоясь.       — Верно. Еще один балл — команде Йорков. Следующий вопрос, — Чунмён едва слышно вздохнул. Наверное, он надеялся на дополнительный вопрос. — Раз уж мы заговорили про объединения. Кто сыграл главную роль в объединении Германии?       В этот раз успел нажать Сех. Они переглянулись с Бэком, и Сех ему уступил.       — Отто фон Бисмарк, — с улыбкой ответил Бэк, почти физически чувствуя ненависть противников на себе. Особенно негатив исходил от До Кёнсу. Они с ним чаще всего отвечали. Во втором туре должны остаться капитаны, так что они давали отыграться участникам.       — Верно! И заключительный вопрос первого тура, — все навострили уши. — Союз, в который вошли Англия, Франция и Россия называется…       Сигнал. Йорки. Если они сейчас ответят верно, то сравняют счет, а если нет, то у команды Ланкастеров будет очко форы. Снова отвечал Кёнсу.       — Тройственный союз.       Все напряглись. Ведущий встряхнул карточки, слегка мокрые от вспотевших ладоней. Он откашлялся и произнес:       — Это… неправильный ответ. — До Кёнсу раскрыл рот, впервые явив чувства публики. Судя по лицу, он что-то понял и сжал кулаки. Скорей всего, он вспомнил правильный ответ. Всё это длилось пару секунд, так как он мигом вернул себе самообладание.       Зал загудел. Особенно расстроился безумец с надписью хной «Йорки» на животе. Чан разглядел ее, когда парень танцевал танец дождя или что-то подобное.       — Антанта, — прошептал Чан, не сдержавшись. Но никто, естественно, его не услышал.       Ланкастеры обнимались и смеялись, составляя полную противоположность сдержанным и грозным противникам.       — Мы опережаем их на одно очко, — обрадовался Сех.       — Да, — улыбнулся ему Чунмён. — Но не время расслабляться. Еще второй и третий тур остались.       У ведущего было другое мнение на этот счет.       — Так как команда Йорков не смогла ответить, отвечает команда Ланкастеров, — Кёнсу едва заметно улыбнулся, заметив смятение на лицах противников. Кажется, они забыли или даже не знали ответа.       Бэк лихорадочно вспоминал название союза, но ему на ум приходил «Тройственный пакт», который относился к союзу Германии, Японии и Италии, называющийся еще «Берлинским пактом».       «Альянс? Советский союз? Берлинский пакт? Договор Молотова-Риббентропа? Да как он называется? Вспоминай! Англия, Франция и Россия. Почему я не могу вспомнить? Мы этого с Чаном не повторяли…», — Бэк поднял растерянный взгляд и посмотрел на темный зал. Он едва видел людей из-за специфического освещения.       Схватился за голову, не зная ответа. Чунмён поджал губы и посмотрел на пожимающего плечами Сеха — не знаю. Ведущий подождал еще немного и обратился уже к залу:       — Наши команды не знают, как называется союз, в который вошли Англия, Франция и Россия…       Толпа оживилась и загудела сильнее. Фанат чуть ли не рвал на себе волосы, ведь команда его любимых Йорков отставала на одно очко.       — Кто ответит в пользу какой-либо команды? Кто хочет поддержать своих любимцев?       Услышав это, фанат вскочил и подбежал к сцене, собираясь взобраться на нее, но старушка на стуле около лестницы, ведущей на сцену, старушка, кажущаяся всё это время спящей, вскочила и понеслась с палкой на нарушителя. Она огрела его несколько раз по ногам и заставила вернуться на место. Ведущий нервно засмеялся и попытался разбавить напряжение шуткой. А Чан с некоторым высокомерием наблюдал за сумасшедшим поклонником, будучи уверенный, что тот вряд ли что знает.       — Кажется, у нас есть доброволец. Передайте ему микрофон, Антонина, — попросил мужчина, протягивая беспроводное устройство.       Старушка с грозным взглядом вручила обиженному поклоннику микрофон. Тот тут же его схватил и, сделав глубокий вдох, выдал:       — Антанта.       Команда Чунмёна вздохнула. Все всё вспомнили, но слишком поздно. Чан усмехнулся: не думал, что этот фанат хоть что-то знает, но он приятно удивил. У самого Чана даже мысли не возникло, чтобы помочь команде Бэка.       «Сам ввязался в это, сам и выпутывайся. Я отговаривал тебя, как мог, — думал Пак с легким злорадством, но один взгляд на погрустневшего Бэка внушил ему сомнение и заставил нахмуриться. — Меня это не касается».       — Сначала скажите, какой команде вы дарите ответ, — уточнил ведущий, хотя сам прекрасно слышал все хвалебные крики и речи в сторону команды Йорков, и довольно ясно разглядел надпись на животе парня.       — Йорки, конечно! — закричал с улыбкой поклонник и повернулся к зрителям, помахал руками, подбадривая. Некоторые отозвались и тоже заулюлюкали.       — И это… — снова драматическая пауза. Куда без них? — Верный ответ! Еще один балл присуждается команде Йорков! Первый тур завершается ничьей со счетом 3:3. Поаплодируем отличному завершению первого тура!       И все послушно зааплодировали.       — Объявляется семиминутный перерыв. К началу второго тура на сцене должны остаться только капитаны, — свет в зале загорелся на последних словах, но не резко, давая зрителям привыкнуть.       Чан встал с места и пошел за кулисы. Команды успели разойтись: кто поесть, кто в туалет, а кто покурить. Чан по опыту знал, что Бэк точно двинулся в сторону туалета. Он ускорил шаг и на очередном повороте нагнал невысокого парня.       — Стой! — крикнул Чан, схватил его за руку и прижал к стене. В коридоре никого не было, так как они до туалета не дошли, а викторина проводилась в воскресенье.       Бэк поднял испуганный взгляд, выдохнул, узнав соседа, и вернулся к своему грустному настроению.       — Ты пришел, — так жалобно прозвучали два простых слова.       Чан держал его за плечи, разглядывал, словно впервые видел, не выдержал и поцеловал. Тихо радуясь хоть какой-то поддержке, Бэк ответил, и Чан тут же углубил поцелуй, возбуждая обоих. Он оторвался от соленых губ и потащил парня в туалет, крепко, но несильно, держа за запястье.       Затолкнул в кабинку, снова вовлек в поцелуй, забираясь руками под белую рубашку с эмблемой красной розы. Бэк застонал, нетерпеливо потерся о чужую ногу, которую Чан просунул между его.       — Хорошо, что во втором туре участвуют только капитаны. У нас есть минут двадцать, как думаешь? — прошептал Пак, кусая горячее ушко.       Бэк коснулся рукой выпирающего бугорка в штанах парня, сжал, посмотрев прямо в глаза.       — Надо вернуться раньше, — ответил он.       Улыбнувшись, Чан поцеловал его в шею. Бэк же расстегнул молнию на чужих штанах и просунул пальчики под резинку трусов. Хриплые, едва слышные стоны разнеслись по туалету, но они не смутили старушку, которая преспокойно зашла в туалет и пропала в одной из кабинок. Парни ее не услышали, увлеченные друг другом. Бэк обхватил чужой член и задвигал ритмично, поглаживая большим пальцем головку, пока Чан помечал его шею знаком Ланкастеров, слегка постанывая в засосы. Укусив Бэка в плечо, Чан сжался и кончил ему в руку. Бэк с улыбкой достал пальчики в белой сперме и облизал их, не отрывая взгляда от парня.       Не выдержав, Чан коснулся его губ, сплелся языками, снова возбуждаясь и с силой вжимая Бэка в стенку с кафельной плиткой. Но Бэк не чувствовал боли, иступленно отвечая на поцелуи. Они отстранились, оставив паутинку прозрачной слюны между губами.       — Как я тебя хочу, — прорычал Чан. — Но, боюсь, ты не сможешь сидеть после этого.       Усмехнувшись, Бэк взял его ладонь и погладил себя ею через черные брюки.       — Потрогай меня, и на этом закончим, — сказал он.       Старушка тем временем сделала свои дела и вышла из кабинки помыть руки. Она что-то напевала себе под нос, пока пыталась добыть жидкое мыло из емкости на стене. Бэк что-то услышал, но отвлекся на руку в своих штанах, крепко сжимающую его достоинство. Он вцепился пальчиками в плечи Чана, стоя едва доставая до шеи парня, слегка раздвинул ноги для удобства. Чан целовал его шею, уши, лицо, двигая рукой всё быстрее.       Бэк хрипел, не давая громким стонам покинуть своего тела, на задворках сознания помня, что они в университете. Он толкался в чужую руку, кусал губы, закрыв глаза и запрокинув голову. Сжимая пальчиками чужие, широкие плечи, Бэк готовился к разрядке. И она наступила как раз в тот момент, когда хлопнула дверь туалета.       Парни раскрыли глаза, шумно дыша. Чан достал из штанов Бэка руку, закрыл ею рот парня и сказал одними губами «ни звука». Бэк кивнул. Он вдыхал собственный запах, оставшийся на чужой ладони, но не протестовал. Они прислушались — никаких звуков.       — Может, сквозняк? — пробормотал Чан и открыл дверь. Он выглянул наружу — никого. — Ладно, давай мыть руки. Наверное, второй тур уже начался.       Бэк облизнулся и послушно подошел к раковинам, на ходу застегивая брюки. Он украдкой взглянул на Пака, стоящего рядом.       — Ты не хочешь поделиться со мной чем-нибудь? — спросил Бэк.       «Он про свое признание? Я еще не готов об этом говорить», — подумал Чан, заклиная щеки не краснеть. У него получилось удержать самообладание.       — Наверное, ты был прав, — Чан начал подозревать, что Бэк говорит не о том, о чем он подумал. — Мы проиграем. Сейчас ничья, но… Йорки сильны. Может, поделишься советом?       Незаметное облегчение разнеслось по телу Чана. Он домыл руки.       — Не думаю, что в этом есть смысл. За двадцать минут ты вряд ли запомнишь то, что сегодня у вас спросят.       — Но ты же слышал вопросы. Ты понимаешь, куда они клонят? — взмолился Бэк. — Они затрагивают девятнадцатый век, всякие союзы.       — Да, но мы должны знать тему второго тура, чтобы предположить, что будет в третьем.       — Тогда нам надо поспешить, да?       Парни вернулись в зал. К сожалению, очки они могли узнать только в конце тура, но по лицам капитанов всё было понятно. Выигрывали Йорки. Ву Ифань едва ли не хохотал зловещим смехом, а именно злодеем он выглядел в глазах противников. Чан сел на свое место, а Бэк рядом с ним. Заметив беспокойство на лице парня, Чан взял его за руку и получил благодарную улыбку в ответ.       Темой второго тура была Вторая мировая. Важная для всех, в том числе и для Кореи, так как она являлась колонией Японии с 1910 года, но во время Второй мировой войны «страна восходящего солнца» капитулировала.       Чунмён проигрывал не потому, что плохо знал историю своей страны, а во многом из-за более поздней реакции. Ему бы сейчас очень пригодился Сехун. Также думал Ву, но только про Мина.       Второй тур завершился со счетом 8:6 в пользу Йорков. Бэк сжал руку Чана, когда объявили результаты.       Пак догадывался, что сейчас пойдут вопросы о судьбе Кореи в послевоенное время, поэтому он позвал Бэка в коридор.       — Я примерно понимаю, о чем сейчас пойдет речь, поэтому слушай внимательно.       И Бэк слушал. Сейчас они обошлись без прикосновений и прочего, так как времени на это не было. Чан только раз позволил себе поцеловать парня на удачу.       — Не подведи меня, — прошептал он, отпуская его на заключительный бой.       — Файтин! — закричал безумный фанат, обнимающий Мина неподалеку.       — Хён, отцепись, — шипел Мин. — Я пойду с тобой на свидание, только если мы проиграем. А это невозможно.       — Не говори так! — попросил хён. — Ведь тогда я больше не буду вызываться добровольцем.       — Мы и без твоей помощи обойдемся, — оттолкнув от себя парня, Мин отряхнулся. — Чен… Хён, не позорь нас своим поведением. Мы самый престижный университет в стране. Нам претит то, как ты старательно строишь из себя клоуна.       Чен стоял, опустив голову, будто нашкодивший ребенок. Смягчившись, Мин неловко похлопал парня по плечу и ушел на сцену. Бэк и Чан переглянулись.       — Файтин, — улыбнулся Пак.       Бэк огляделся — кроме Чена никого не увидел — и быстро поцеловал парня в щеку.       — Люблю тебя, — бросил он и убежал, не дождавшись ответа.       Замерев, Чан тронул щеку.       — Объявляется начало заключительного тура! — прогремел ведущий. Публика к третьему туру значительно поредела. Чен сидел в первом ряду, скрестив руки и ноги, и молча пялился куда-то в пол. Мин наблюдал за ним. Чан сел на свое обычное место в смешанных чувствах. Почему-то он избегал взгляда Бэка, а тот смотрел со сцены и не был уверен, что Пак смотрит на него в ответ, ведь свет в зале уже погасили. Старушка-стражница сидела на любимом стуле, сжимая клюку и поглядывая на подозрительно спокойного фаната.       — Напоминаем, что Йорки лидируют со счетом 8:6. Ланкастерам нужно постараться, чтобы победить. В этом туре будет девять вопросов.       Противники переглянулись. Беспристрастный Ву на секунду показал капитану чужой команды оскал. Чунмён нервно улыбнулся, прикрыв глаза. Кёнсу провел по шее пальцем, глядя прямо на Бэка, который сделал вид, что разрывает что-то зубами. Мин и Сех одарили друг дружку тяжелыми взглядами, после чего Мин снова посмотрел на грустного Чена. Наверное, Минсок чувствовал себя виноватым за недавно сказанное. Но откуда нам знать?       — Первый вопрос: В каком году, — Бэк приготовился, Сех занес руку над кнопкой. Другая команда тоже встала в позу. — произошло разделение Кореи на…       Мин нажал на кнопку и перевел взгляд со своего фаната на ведущего.       — В 1945.       Ведущий откашлялся, равняя карточки. Чан ухмыльнулся и позволил себе посмотреть на торжествующего Бэка. Он выглядел таким воодушевленным и красивым, сражаясь за свою команду, будто эта победа что-то значила: приза никакого не намечалось. Играли они лишь из спортивного интереса. Но Чан начал понимать, зачем Бэк согласился участвовать: он хотел проверить свои способности, доказать себе, что он что-то да значит. Чан обязан был его поддержать. Так он думал.       — Ответ верный, — Мин улыбнулся, но взглянул на строгого капитана, прожигающего его взглядом, и понял, что натворил. Кёнсу похлопал его по плечу. — Но мы уже обговаривали это. Нельзя говорить ответ, не дослушав вопроса. Так что балл никому не присуждается. Счет остается неизменным.       — Прости, — шепнул Мин. Ву больше на него не смотрел.       — Мы всё равно выигрываем, — успокоил его Кёнсу. — Не расстраивайся. Они хорошие соперники, но недостаточно. Так что…       — Следующий вопрос! — все заткнулись. — Какие страны подписали соглашение о совместном правлении Кореей?       Ланкастеры.       «В этом я не силен, — подумал Бэк. — Но зато силен Сех».       Дали ответить Сеху, так как Чунмён устал за напряженный второй тур, а Бэк не только много работал в первом, но всё равно не знал ответа. Или не был уверен.       «Почему я не могу запоминать инфу быстро? Чан же мне говорил только что… И мы это сто раз в школе проходили. США и СССР, кажется», — ломал голову Бэк. Прозвучал ответ:       — Соглашение подписали СССР и США.       — Один балл присуждается команде Ланкастеров!       На Йорков это объявление особо не повлияло. Настолько они были самоуверенными.       — Если у них капитан — слабак, то значит и вся команда такая, — тихо сказал Ву. Кажется, Чунмён это услышал.       Толпа пока тихо перешептывалась. Они тоже не были уверены в победе Ланкастеров, но ведь тур только начался. И разрыв не такой уж и большой в баллах.       — Следующий вопрос звучит так: Как звали военного представителя США в Корее? — мужчина оглядел публику и обе команды.       Никто не рвался нажать на кнопку. Точнее, обе команды нажали уже давно, как только закончился вопрос, но сигнала не прозвучало. Ведущий нахмурился и позвал из-за кулис стафф. Те проверили кнопки и сказали, что техника накрылась. Нужно было искать другой способ объявлять о готовности ответа.       — Решим по-мужски. Как ни странно, у нас получились чисто мужские команды, так что будем решать на камень-ножницы-бумага. Согласны? — кто-то зароптал. — А нам… кхм… Ваше мнение не учитывается, иначе будем решать до следующего дня. Капитаны, выходите.       Ву и Чунмён встали с мест, вышли на сцену.       — Камень-ножницы-бумага, — и так три раза, пока Чунмён не выиграл.       — Отвечает команда Ланкастеров.       Бэк расплылся в улыбке. Да, детка, имена.       — Военного представителя звали Джон Ходж, — провозгласил парень, абсолютно уверенный в правильности ответа.       Капитаны хотели вернуться на места, но ведущий попросил их остаться. Он дал знак стаффу принести стулья, но немного подумал и попросил сдвинуть столы противников. Викторина набирала обороты. Ведущий тоже помог двигать столы, пока публика откровенно зевала. Чен за всё время только один раз взглянул на Мина, но тот успел отвести взгляд, слегка покраснев. Старушка продолжала дремать, а Чан проверял сообщения, пока сцену приводили в порядок.       — Повторите ответ, — попросил ведущий, когда всё устаканилось.       Бэк повторил.       — Это правильный ответ! Один балл уходит Ланкастерам!       Публика, заснувшая было, проснулась от его криков и посмотрела на сцену. Счет сравнялся. У носителей алой розы появился шанс на победу. Приунывший Чунмён воспрянул духом и на радостях обнял команду, с жаром ответившую взаимностью.       — Кто стал президентом Южной Кореи в 1948 году?       Бэк взмолился, чтобы Чунмён выиграл, потому что он знал ответ. Но произнести его пришлось Йоркам, так как Ву победил камнем тупые ножницы Ланкастеров.       Мину дали второй шанс:       — Ли Сын Ман — первый президент Южной Кореи.       — Верно! Балл получают Йорки!       Ву продолжал испепелять Чунмёна, но по его расслабленным плечам Мин понял, что на него больше не сердятся. Он посмотрел на Чена, всё еще опечаленного, но уже наблюдающего за происходящим на сцене. Чен столкнулся с ним взглядом, замер. Мин показал ему большой палец, криво улыбнувшись. Пауза. Фанат заулыбался и вскочил, поднимая с пола плакат, но Мин показал ему жестом сесть, испугавшись новых криков. Чен его понял и поумерил свой пыл, сев обратно в кресло. Они улыбнулись друг друга, и игра продолжилась.       — Следующий вопрос: Как звали руководителя Северной Кореи в том же 1948 году? Подсказка: он правил до 1994 года.       Но подсказка никому не была нужна: капитаны уже приготовили кулаки, ожидая, когда ведущий договорит.       — Отвечают Ланкастеры!       — Можно потише? — проснулась старуха, постучав по сцене клюкой.       — Извините, — поклонился ведущий и решил больше не кричать. Публика с благодарностью посмотрела на старуху, они ведь тоже хотели поспать. А кто не спал, хотел сберечь уши.       — Ким Ир Сен — руководил Северной Кореей в период с 1948-1994. Урожденный — Ким Сон Чжу, — уточнил Сех. Не только Бэк знал имена.       — Верно! — осекся. — Верно. Осталось четыре вопроса.       По подсчетам Чана у команд было равное количество очков — 9:9. Они еще могут победить.       — Как называется спорная территория Северной и Южной Кореи? — камень-ножницы-бумага. — Ланкастеры?       — Западное море, — ответил Чунмён, улыбаясь во все тридцать два и победоносно смотря на Ву.       — Ответ верный. Но как это море называют в остальном мире?       Ланкастеры начали перешептываться. Ву осклабился. Кёнсу переглянулся с Мином, заметив поведение капитана.       — Йорки? — не услышав ответа, ведущий обратился к другой команде.       — Желтое море, — ответил Ву. Он ухмылялся, позволив льду спокойствия треснуть. Чунмён, на удивление, тоже ему улыбнулся. Заметив это, Ву снова надел маску Снежной королевы.       — Обе команды ответили верно. Счет каждой увеличивается на балл.       Чен скручивал плакат от волнения, но когда на него смотрел Мин, он всегда подбадривающе улыбался и махал руками. На задних рядах тоже чувствовалось напряжение.       «Три вопроса, — думал Чан. — Осталось всего три».       — В каком месяце 1991 года в Сеуле было подписано Соглашение о примирении и ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом?       Камень-ножницы-бумага.       — Йорки?       В этот раз отвечал Кёнсу. Он ответил не сразу, задумавшись. Ву хотел передать право отвечать Мину, но Кёнсу родил:       — Декабрь.       Этого Чан не знал, поэтому напрягся со всеми. Даже те, кто знал ответ, не был уверен в его правильности.       — Верно, — прочитав написанное, сказал мужчина. — Еще один балл уходит в команду Йорков.       Чен сжал кулак и прокричал «еееессс», за что получил от Антонины по ноге, но это не испортило его настроения. Йорки вырвались вперед.       — Следующий вопрос, — начал ведущий, но тут двери в зал отворились. Все повернулись в ту сторону.       — Это что здесь такое? — прогремел голос из складок платья полной женщины, взирающей на всех сверху вниз, так как она стояла на самом верху лестницы, вьющейся между рядами к сцене. — Уже девять вечера! Воскресенье!       — У нас викторина, — сказал в микрофон ведущий. Он мялся за трибуной, не зная, стоит ли подойти к женщине, которая являлась ректором университета.       — До сих пор?! — голос переходил местами на визг, словно она проглотила поросенка. — Вы говорили, что справитесь до половины девятого!       — Извините, нам пришлось начать позже, — ведущий всё же сошел со сцены и направился к ректору.       — Ничего не знаю. Заканчивайте, — сказала женщина и, не дожидаясь, когда к ней подойдет мужчина, вышла. Ведущий — за ней.       Зрители переглянулись. Многие начали собираться и искать номерки от курток, надеясь, что гардероб еще открыт. Пара человек, Чен, Чан и старушка остались сидеть. Команды также остались на местах, обеспокоенно переглядываясь.       — Даже если это конец, — Чунмён поднялся и протянул руку Ву. — Нам было приятно играть с вами.       Все участники замерли, переглядываясь. Они ждали ответа Ву.       Чан с интересом смотрел на сцену, решая покопаться в мобильном позже. И Чен, тоже собиравшийся заняться своими делами — поговорить с Мином, остался сидеть.       Ву пожал руку. Все последовали его примеру: они обменялись рукопожатиями и поклонами.       — Вы оказались достойным соперником, — позволил себе улыбнуться Ву. Улыбка выглядела высокомерной, но Чунмён догадывался, что Ифань по-другому улыбаться не умеет. — Надеюсь, мы еще увидимся.       Двери актового зала снова распахнулись. Ведущий сбежал по ступенькам, забрался на сцену, перепугав старушку, которая успела его ударить, и встал за трибуну, переводя дыхание. Он поправил волосы, очки и оглядел опустевший зал.       — У нас счет, — взглянул на карточки. — 11:10 в пользу Йорков. Остается еще два вопроса, но ректор нас торопит. Она благосклонно разрешила нам закончить игру одним вопросом, но, чтобы не было ничьи, этот вопрос принесет два балла тому, кто правильно ответит.       Капитаны снова вернулись в боевое настроение, несмотря на недавнее перемирие. Участники поступили также.       — Последний вопрос звучит так, — прокашлявшись, ведущий нашел глазами нужные строчки. — Так как у нас игра проходила с намеком на войну Алой и Белой роз, вы должны знать, чем она закончилась.       Все присутствующие напряглись. Ву и Чунмён сцепились взглядами, Чен поднял плакат с Йорками выше, что-то выкрикивая, Чан с интересом подался вперед, даже старушка распахнула на мгновение глаза.       — Кто победил в войне Алой и Белой роз?       Обе команды готовы были кричать, но чертовы кнопки сломаны, так что, сцепив зубы, они сыграли в камень-ножницы-бумага.       Чунмён — камень. Ву — бумага. — проигрыш Ланкастеров.       Чунмён — камень. Ву — ножницы. — проигрыш Йорков.       Они вышли на финишную прямую. Они точно знали ответ. Они — Йорки и Ланкастеры, — столкнулись снова спустя несколько сотен лет. Каким будет исход нынешней битвы? Повторят ли они судьбу предков или перепишут анналы истории?       Счет 11:10 в пользу Йорков.       Камень-ножницы-бумага.       — Отвечают Ланкастеры! — от волнения прокричал ведущий. Даже бабуля не была против, она с интересом воззрилась на сцену.       — Победили Ланкастеры, — сказал Чунмён, вставая и торжествующе смотря прямо в глаза капитану Йорков. — Снова.       — Победили Ланкастеры! — прокричал ведущий.       — Победили Ланкастеры, — прошептал Чондэ, сокрушенно опуская плакат.       — Победили Ланкастеры, — улыбнулся Чан, вставая и направляясь к Бэку, который с визгом радости обнимался со своей командой.       Чунмён продолжал смотреть с победой на устах на своего противника. Ву ухмыльнулся и встал с места. Он коротко поклонился и покинул сцену, а за ним — после поклонов и рукопожатий — его команда.       — Бэкхённи, — услышал Бэк и повернулся. И тут же попал в горячие объятья. — С победой!       Они поцеловались.       Когда парни покидали университет, бурно обсуждая викторину, Чан не сдержался и прижал Бэка на улице к стене университета, втянув в поцелуй. Они улыбнулись друг другу после и одновременно обернулись на чужие голоса — на скамейке сидели двое парней. Присмотревшись, Чан узнал в них двух капитанов.       — Хорошая получилась викторина, — сказал Чунмён.       — Ты так говоришь, потому что выиграл, — сказал Ву, пряча руки в карманах — по вечерам уже становилось холодно.       — Нет, мне приятно было сражаться с тобой. Спасибо, — Чунмён улыбнулся сопернику.       — И мне, — признался Ву.       Чан уже хотел увести Бэка, так как эта сцена казалось интимной, не для чужих глаз, но около них отворилась дверь и наружу высыпали остальные участники команд. Они мило общались друг с другом. Кёнсу что-то объяснял Сеху, Чен в чем-то убеждал Мина, говоря что-то про «ты же говорил про свидание, если вы проиграете», а Мин отвечал «ничего не знаю», а сам улыбался.       — Пойдем отсюда, — поцеловав Бэка в лоб, шепнул Чан.       Бэк кивнул.       Толпа возникла вокруг капитанов. Все болтали о совместном ужине.       — А ты не пойдешь, Бэк? — спросил Сех, заметив, как тот пытается смыться со своим соседом.       Попавшись, Бэк виновато улыбнулся и помотал головой.       — У нас другие планы, — ответил за него Чан, беря за руку.       Сех проводил их взглядом и вернулся к обсуждению совместного вечера двумя командами. Так бы Чан с Бэком и ушли, но около забора, ограждающего здание университета, парочка встретила старушку-стражницу. Она заметила их сцепленные руки и проворчала им вслед:       — В следующий раз будь тише, проказники, — несмотря на ворчание, старушка им улыбнулась.       «Всё же, кто-то в туалете был», — покраснев, подумал Бэк.       Они двигались быстрее бабули, поэтому быстро ее перегнали, а когда перегнали — засмеялись в голос.       — Замечательный день, — прошептал Бэк.       Чан сжал его руку.       — Да.