50 оттенков красного

..никаких соплей и безответных влюбленностей, просто два упертых эгоистичных мудака вместе. (с) Cherry Pie О, я никогда не устану восхищаться этой точной фразой. Кровь, как природная краска, бывает совершенно разных оттенков – ярко-алая, багрово-черная, блеклой киновари. Просто красной крови никогда не бывает. Это Торин понял еще шесть лет назад, бездумно разглядывая поблескивающие рдяным ладони, не смея поднять взгляд на пляшущий огонь когда-то родного особняка. Пламя бушевало характерным оттенком красноватой охры с примесью оранжевого. Тогда же он понял, что полагаться отныне ему придется только на свои силы. Понял в тот момент, когда заметил отъезжающий красный с вишневым отблеском Ferrari. Рэнди, как истинная сволочь, всегда знал точное время, когда требуется уносить ноги. Оукеншильд не жаловался. В чем-то он был даже согласен с вечно сторонящимся чужих проблем Мирквудом – меньше проблем, крепче сон, и вероятность размазанных по стенке мозгов снижается на пять процентов. А то и на все десять, что в нелегкое время было подарком судьбы, не иначе. Возможно, поэтому он изумился, заметив знакомый автомобиль характерно красного с вишневым отливом цвета на парковке возле своей захудалой квартиры. И совсем не удивился, когда Мирквуд молча протянул ему только раскуренную сигарету. Кончик тлел кирпично-красной точкой в тишине. А кровь у Рэнди была необычного оттенка киновари, с примесью синевы. В ней и утонуло их первое совместное молчание за прошедшие шесть лет. Они редко разговаривали. Мирквуд презрительно фыркал на любые попытки парней, вроде Торина, завести с ним разговор, а сам Оукеншильд вообще был не из тех, кто любил трепаться – по делу и тем более без него. За утекшие сквозь пальцы годы он больше полюбил вскрывать глотки тем, кто был как-то причастен к жесточайшему падению его семьи. Что полюбил за шесть лет Рэнди – осталось невыясненной тайной. Страсть к коллекционированию красного была у них общая. Мирквуд корчил из себя эстета, а Торину просто нравилось. Смотреть и оценивать, насколько один оттенок превосходит другой по степени насыщенности. Фаворитом для него был ализариновый, а нетерпимым – бургундский; обыкновенно Рэнди, кривя губы, пил вино такого тона. Нюансы красного менялись, как в калейдоскопе. Для простых людей было все едино – красный. Торин только фыркал – похоже, его окружали дальтоники. Красный, алый, темно-коралловый, малиновый, карминовый.. Пятьдесят оттенков красного. В алую нить Оукеншильд не верил. Может, потому, что разучился верить в чудесные сказки и доходящие до идиотизма народные поверья. Может, потому, что сноб-Рэнди и подавно не верил в такую чушь. Их связывало.. ничего. Кроме пятидесяти оттенков самого восхитительного цвета, их не связывало абсолютно ничего. Кроме, разве что, пристрастия к одной марке сигарет. Но все же главным был цвет. Крови, цветка, чего угодно. Не в сочетании с другими грязными оттенками мерзкого серого или ненужного синего. Только в единоличном расцвете; тициановый, рдяный, багровый, сангиновый, гранатовый.. Пятьдесят оттенков самого восхитительного цвета.