«Ночь покроет нас с тобой…»
— Ночь покроет нас с тобой, Уилли, — говорит Грелль, закрывая за собой дверь и последний раз заглядывая через маленькую щёлку в белый кабинет. — Не мог бы ты потрудиться объяснить, что это за набор слов? — интересуется Уильям, тем самым прерывая уход своего подчинённого. Он встаёт с кресла и начинает расхаживать по кабинету, всё ещё не отрывая взгляд от двери. — Ты о чем, милый? — жнец останавливается, но все ещё стоит в дверном проёме и наигранно удивлённо смотрит на Уильяма. Спирс медленно подходит к двери, ничего не говоря берет своего любовника за локоть и просит войти в комнату. Тот следует просьбе, но стоит неподалеку от выхода. — Эти слова… Ты их повторяешь целый день. Откуда они? Из песни? Или ты их сам придумал? — начальник третьего отдела смотрит в окно, пытаясь разглядеть что-то через мутное стекло. — А, ты про это? Не воспринимай всерьёз. Это просто песня, которую пел один человек, у которого в башке сейчас не осталось ни одной опилки, на которые он постоянно жаловался.* Уильям молчит. Он думает, что ответить. Он хочет пропускать эти бессмысленные строки мимо своих ушей, но они не дают ему покоя, словно это значит что-то важное, связанное с ним и его жизнью. Он это чувствует. — А ты понимаешь смысл этих слов? — Нет, Уильям, — Сатклифф подходит ближе. — Их не нужно понимать. Они сами придут к тебе в том обличье, в котором им следует. Всему своё время. С этими словами жнец легко целует своего начальника в щеку и уходит из кабинета домой.«Лишь тогда ты все поймёшь…»
— То был Дорсель Кейнс, не так ли? — спрашивает Уильям внезапно, после долгого сосредоточенного молчания. — Ты опять про песню? — Грелль переводит взгляд от струящейся вверх плёнки уже мёртвого человека и опускает бензопилу вниз. Уильям кивает. — Да, я услышал это от него. Сомневаюсь, что это тебе что-то даст. — И все же, слова этой песни значат что-то важное, — Уильям выпрямляется и подходит к краю здания, на котором они находятся. Лондон окутан туманом и сыростью. — Ночь покроет нас с тобой, моя Милая Леди… — он проговаривает последние строки первого куплета, пытаясь понять их. — Да, значат, — Грелль подходит к Уильяму, который стоит на краю и смотрит вниз. После последних слов, тот медленно переводит взгляд на Грелля. — Это значит, что я — твоя Милая Леди. Уильям ничего не отвечает, только опять смотрит вниз, а потом вдаль. — Нас покроет ночь, Уильям. Лишь тогда ты все поймёшь, — Сатклифф кладёт руку в перчатке на плечо своего любовника и тоже смотрит вдаль. — Смотри, отсюда виден Лондонский мост. — Точно…«Ведь судьбу не заберёшь…»
— Уильям… Грелль как-то странно смотрит на луну, которая только что стала ясно видна на небе. Его взгляд абсолютно пуст. — Что? Тебя что-то беспокоит? — Да. Ты не боишься того, что будет в конце? — внезапно спрашивает аловолосый жнец. Спирс ничего не отвечает. Вопрос приводит его в ступор, но он понимает, что сам часто думает об этом. — Нет. Не боюсь. — Нужно быть очень бесстрашным человеком, чтобы не бояться конца. — Конец? Конец имеет всё в этой вселенной. Зачем бояться того, что заложено в тебе природой? Уильям лжёт. Он боится конца. Но не потому, что его не станет. А потому, что он расстанется с ним. — Но все-таки, что будет в этом самом конце? — Пустота. Ничего. Тьма, — он произносит три слова. Они значат не только то, что будет, но и то, что сейчас у него в душе. — Я боюсь, — Грелль признается и говорит честно. Он знает, что Уильям боится, но не говорит о этом, ибо знает, насколько Уильям горд. — Но ты прав. Ведь от судьбы не убежишь, ведь так?«Все когда-нибудь умрут…»
— Сейчас будет немного больно, — говорит Уильям, обрабатывая рану, чтобы не было заражения, и восстановление прошло быстрее. Это сейчас очень важно. Грелль терпит, но ему это даётся с трудом. Рана на ноге очень сильно болит. Минуту назад в ней торчал стеклянный осколок. — Спасибо тебе за всё, — говорит Сатклифф, когда его начальник заканчивает с обработкой. — За это? Это — обычная забота, — у Уильяма немного трясутся руки. Ему пришлось доставать этот кусок стекла. Сейчас он валяется рядом, Уильям просто не может смотреть на него. — Эта война… Демоны — самые ужасные существа на свете, — говорит Уильям с яростью, сжимая бинты в руках. — Нельзя говорить так, Уилли. — Почему? Они уничтожили нас. Они нарушили договор и разрушили мир. — Нет, — коротко и ясно. — Я тебя не понимаю. — У них на то свои причины. Они бы не стали устраивать весь этот переполох, никто бы не стал устраивать. Все эти потери, они никому не нужны. С их стороны, с их положения — это правильно. Им это нужно, чтобы выжить. А с нашей правильно то, что мы защищаем себя. У всех своя правда. Уильям молчит. В сотый раз молчит. Как может существо, которое сегодня чуть не убило его самого дорогого человека быть хорошим? — Рональд был достойным работником. — вдруг сказал Уильям, оглядываясь назад на руины. — Все когда-нибудь умрут. И мы с тобой тоже. Спирс резко оборачивается к Греллю и хватает его за руки, смотря прямо в глаза. — Нет. Этого не будет. Слышишь? Не будет. Хватит повторять слова этой чёртовой песни! Это все полнейший бред, — он отходит. Грелль только с жалким видом смотрит ему вслед. Но сквозь жалость он улыбается, потому что это — его истинное лицо. — Ты не прав. И вся эта песня бессмысленная, какой идиот её придумал? — бросает он назад и уходит. — Хорошо, Уильям. Я обещаю. Спирс достаточно далеко стоит, но он все слышит.«Почему же все не ждут?..»
— Как ты мог? Молчание. — Как ты мог так поступить, я спрашиваю? Снова молчание. — Сукин сын. Уильям стоит и смотрит вниз. На земле лежит мёртвое тело. Алые волосы уже не такие яркие, как были, они все в грязи. — Как ты мог пойти по их пути? Ты обещал мне, что останешься. Мёртвое тело не отвечает. Вокруг слишком тихо. Никого нет рядом. Только Уильям и мёртвое тело. Он становится на колени. Слезы более не могут оставаться в своём укрытии. — Тварь… Уильям пытается открыть бледное лицо и убирает алые пряди. — Зачем ты меня бросил здесь? Спирс поднимается. Он его ненавидит. Ненавидит за то, что он посмел бросить его в этом мире. Этот мир не для него. Почему Грелль успокоился навсегда, а он остался здесь, наблюдать, как шаг за шагом эта вселенная умирает вместе с ним? Но это его Леди, даже если она мертва. — Ночь покроет нас с тобой… нас с тобой… нас с тобой, — Уильям начинает петь песню, смысл которой он понял только минуту назад. — Ночь покроет нас с тобой, моя Милая Леди… — Подожди ещё немного, — говорит Уильям тишине. — Скоро я приду к тебе, и мы вместе разделим безграничную пустоту. Подожди немного…