На следующий день ближе к обеду Вайолет вместе с отцом поехала на вокзал встречать Петунию, которая возвращалась от подруги.
— Мам, — махала рукой девочка, стоя на перроне, — с возвращением.
— Здравствуй, Летти, — женщина обняла сначала ее, а потом поцеловала мужа в щеку. — Привет, дорогой.
— Как отдохнула? — подхватив ее чемоданчик, спросил Вернон и направился в сторону парковки. — Как добралась?
— Отдохнула замечательно, — делилась впечатлениями Петуния. — Патриция показала несколько чудесных узоров для скатертей и передала подарки. А дорога прошла очень быстро, я связала новую шапочку Летти.
— Какую? — тут же оживилась Вайолет, сразу же посмотрев на мать.
— Дома покажу, — лукаво улыбнулась та в ответ. — Но я ужасно голодная.
— Мы когда ехали, то я приметил симпатичное кафе, — сгружая чемодан в багажник, сообщил Вернон. — Около него есть платная парковка, чтобы мы могли спокойно посетить магический городок.
— Ты прекрасно все придумал, дорогой, — одобрила женщина, помогая сесть в автомобиль дочери, а потом села сама.
— Тогда в путь, — улыбнулся мужчина и уверенно вывел автомобиль с парковки на дорогу.
Пока они ехали, то Петуния выспрашивала последние новости того, что произошло дома. Вайолет восторженно рассказывала о том, что получила много писем от друзей и знакомых, поэтому договорилась встретиться с девчонками в субботу на Косой Аллее, чтобы докупить необходимое для школы. Она то и дело ловила взгляды отца в зеркале заднего вида и подмигивала ему, а он в ответ одобрительно кивал на все сказанное ей.
— Мы же можем вызвать тот автобус из дома, — выходя из автомобиля заметила женщина.
— Я бы предпочел не пускать странных волшебников в наш город, — признался Вернон, включая сигнализацию на машине. — Мне намного спокойнее выехать из Лондона, чем из нашего уютного Литтл Уингинга.
— Согласна с папой, — кивнула Вайолет, открывая дверь в кафе.
Они плотно пообедали, купили с собой еще несколько сандвичей и бутылку воды, после чего отошли в один из переулков, где гриффиндорка вытащила из поясной сумочки волшебную палочку, чтобы вызвать автобус «Ночной рыцарь».
— Мам? — она обернулась к родительнице, которая стояла рядом.
— Все в порядке, Летти, — ободряюще ей улыбнулась женщина.
Вайолет вспомнила, как легко взмахнул палочкой Грэхем Монтегю и повторила его жест, для верности отступив на пару шагов от края мостовой. Жуткий рев чуть не оглушил и ее, и родителей. Она прикрыла глаза от яркого света, но в этот раз осталась стоять на месте, чувствуя руки родителей на своих плечах. Перед ними возвышался трехэтажный ярко-фиолетовый автобус, который возник не иначе как прямо из воздуха, залив все вокруг потоками света. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь».
— Добро пожаловать! — раздался звонкий мужской голос. — Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим днем.
— Добрый день, мистер Шанпайк, — поздоровалась первой школьница. — Мы хотим посетить Годрикову Впадину.
— Ааа, — растянул губы в улыбке кондуктор, — мисс Поттер!
— Здравствуйте, — подошел ближе Вернон, не отпуская руки дочери. — Сколько с нас?
— С вас пятнадцать галеонов и девять сиклей, — быстро подсчитал молодой человек, — и еще девять, если хотите кружку ароматного какао.
— Отлично, — согласился глава семьи, отсчитав быстро волшебные деньги. — Дорогая, — он помог подняться жене, а потом подсадил дочку. — Летти.
— Усаживайтесь в мягкие диваны, леди, — Стэн последним забрался в автобус, который тут же рванул вперед. — Сэр.
Вайолет сидела около окна и наблюдала за тем, как мелькают за окном пейзажи и города, автобус делал несколько остановок и вновь двигался вперед. Часа через три «Ночной Рыцарь» остановился, и кондуктор объявил:
— Годрикова Впадина!
Стэн первым спустился, потом Вернон, который помог выйти жене и дочери. Кондуктор попрощался с ними, и автобус рванул куда-то в неизвестном направлении.
— Куда дальше, — спросил Вернон, внимательно осматриваясь по сторонам.
— Сейчас, — девочка вытащила несколько листов из своей поясной сумочки и развернула их так, что это оказалась карта деревушки.
Эту карту она показала родителям еще в начале каникул, поэтому и отец, и мама знали примерное расположение основных точек маршрута.
— Мы около центральной площади, — сориентировавшись, сказал Вернон.
Через площадь спешили во всех направлениях жители деревни, то и дело хлопали двери паба, расположившегося на площади. Издавна здесь бок о бок жили маги и обычные люди.
Вайолет читала книги Батильды Бэгшот, где была информация обо всех магических деревнях и кварталах. Годриковой Впадине отводилась целая глава, потому что здесь родился один из четырех основателей Хогвартса — Годрик Гриффиндор, в честь которого и назвали поселение. А еще Боумен Райт, проживающий в этой деревне, выковал первый магический снитч, о чем часто трещал Оливер Вуд в гостиной факультета.
— Нам, наверное, надо в сторону церкви, — предположила Петуния, не отходя от дочери.
— Да, кладбище около нее, — согласилась Вайолет, бегло посмотрев на карту и убрав ее обратно в сумочку. — Перекусим на обратном пути в пабе на площади?
— Согласен, — одобрил глава семьи, взяв жену под руку. — А еще стоит посмотреть на дом Поттеров.
— Это что за обелиск? — вдруг спросила женщина, направившись в центр площади.
— Военный, — заметил Вернон и пошел к нему, чтобы прочитать написано.
Девочка не отставала от родителей, только стоило ей подойти ближе, как вместо стелы с множеством имен перед ней возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках.
— Ой! — воскликнула она и оглянулась на родителей. — Вы это видите?
— Да, тут имена погибших во время войны, — ответил отец, обходя обелиск вокруг. — Интересно это все жители деревни?
— Нет же! — покачала головой девочка. — Тут молодая пара и малыш.
— Опять волшебные чары, — вздохнула Петуния и взяла дочь за руку, после чего всхлипнула и прошептала, — Лили!
Вайолет посмотрела сначала на маму, а потом на памятник, вглядываясь в лица молодой пары. Она и представить себе не могла, что чете Поттер поставлен памятник… Так странно было видеть саму себя в виде каменного изваяния на руках Лили. Счастливая, веселая малышка без шрама на лбу…
— Если это Лили, то мужчина с непокорными волосами Джеймс? — едва слышно спросила она, цепляясь за руку матери.
— Что тут у вас? — к ним вернулся Вернон и подхватил жену под руки.
— Тут памятник Лили, — сквозь слезы проговорила женщина, не сводя взгляда со статуи.
Гриффиндорка не помнила, чтобы где-то в книгах или газетах говорилось о том, что погибшим тридцать первого октября Поттерам поставлен памятник. А главное, никто ей не сказал об этом. Она обернулась и взяла за руку отца, который нервно дернулся, стоило ему только увидеть памятник.
— Давайте уйдем отсюда, — он повел своих дам с площади, которые не сопротивлялись.
Вайолет, выходя на другую улицу, обернулась назад, и в центре вновь стоял обелиск, ничто не напоминало о каменной паре с ребенком. Школьница крепко держала отца за руку, пока они шли в сторону церкви, около которой было несколько пожилых женщин.
— Нам сюда, — Вернон толкнул узенькую калитку, за которой начиналось кладбище.
По обе стороны от дорожки был ровный газон, за которым, судя по всему, ухаживали либо горожане, либо представители церкви. За церковью тянулись ряды надгробий, перед некоторыми лежали аккуратные букетики цветов.
Вайолет успела заметить у одного из надгробий фамилию Аббот, усопший возможно был родственницей Ханны с Хаффлпаффа, а может просто однофамилец.
— Я не смогла найти, где именно похоронены Лили и Джеймс, — грустно сообщила девочка, вглядываясь на имена на надгробиях. — Может, разделимся?
Школьница почувствовала, что волнение постепенно утихает, и появляется уверенность. Она стала заглядывать на другие ряды, чтобы рассмотреть имена похороненных людей.
— Только далеко не отходи, — попросил отец, поддерживая расстроенную жену.
Гриффиндорка понимала, почему мама грустит, ведь она выросла вместе с сестрой, хоть в итоге и рассорилась. Но Лили была и остается ее семьей, это она не знала и не помнила женщину, с которой иногда ее сравнивали преподаватели.
То и дело ей попадались знакомые по Хогвартсу фамилии вроде Аббот. Иногда рядом оказывались несколько поколений одной и той же семьи — судя по датам, можно было предположить, что тот или иной род прервался или переехал из Годриковой Впадины. Вайолет уходила все дальше среди могил и каждый раз, но оставалась в поле зрения родителей, которые так же искали Поттеров.
— Игнотус Певерелл, — Вайолет прочитала имя похороненного человека на одном из старых надгробий старой и запущенной могилы, в основании которой сохранился едва заметный треугольник.
Гриффиндорка повернула еще в один ряд, где заметила двойной памятник, на котором она разглядела в пятнах лишайника на граните надпись «Кендра Дамблдор», даты рождения и смерти, а чуть пониже «и ее дочь Ариана». Судя по всему это были родственники директора, правда никаких цветов на могиле она не увидела.
— Летти, — позвала ее мама, остановившись у двойной могилы через два ряда от того места, где она стояла. — Мы нашли.
Вайолет поспешила к родителям и обняла отца, который остался стоять, а мама опустилась на колени и провела рукой по имени сестры.
Джеймс Поттер. 27 марта I960 года — 31 октября 1981 года
Лили Поттер. 30 января I960 года — 31 октября 1981 года
Последний же враг истребится — смерть.
— Сестренка, — заплакала женщина, — моя глупая и яркая сестренка.
Девочка шагнула, чтобы обнять мать, но Вернон успел быстрее. Он поднял на ноги жену и прижал к себе. Вайолет вытащила из поясной сумочки коробку с цветами, которые они рано утром купили с отцом.
— Привет, Лили, — прошептала она и положила букет на могилу. — Джеймс.
Школьница не знала, что делать еще, поэтому продолжала смотреть на могилу своих биологических родителей. Ей не удавалось представить себя рядом с ними, как бы она ни старалась.
— Пойдем, дорогая, — позвал жену Вернон, спустя какое-то время. — Летти.
— Пап, — всхлипнула девочка и прижалась к боку отца, не стесняясь своих слез.
Да. Она не помнила Лили и Джеймса, но ей было очень грустно от того, что молодые люди погибли в таком возрасте. И то, что она совершенно не знала их.
— Пойдемте, — повел их обратно на площадь мужчина.
Вайолет очень хотела вернуться обратно в Литтл Уингинг, в теплый дом и подальше от этой боли в сердце. Она посмотрела ниже по улице и вспомнила, что где-то там должен быть дом Поттеров.
— Нам ниже по улице, — шмыгая носом, сказала девочка. — Я хочу посмотреть.
— Хорошо, — согласился Вернон, но поджал губы и крепче прижал их к себе.
Им не встретился ни один житель, пока они шли по дороге, поэтому достаточно быстро добрались до нужного участка и остановились перед домом.
Живая изгородь вокруг дома Поттеров здорово разрослась почти за одиннадцать лет, прошедших с того дня, когда погибли Лили и Джеймс. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто.
— Интересно, почему разрушено крыло, — спросила Вайолет, повернувшись к отцу. — Я читала, что за заклинание использовал злой маг, оно не могло нанести такой ущерб.
— Думаю, что там было сражение, — осматривая вокруг все цепким взглядом, ответил Вернон. — Я подобное видел на войне, когда попадали снаряды в дома.
— Я бы хотела посмотреть, что сохранилось внутри, — призналась девочка.
— Лучше, вернуться сюда, когда ты окончишь школу, — покачал головой мужчина. — Скорее всего там какие-то заклинания или ловушки есть, чтобы никто не заходил на территорию, а то и вовсе сигнализация.
Гриффиндорка кивнула и, запрокинув голову, посмотрела на дом, который когда-то, наверное, не отличался от соседних коттеджей.
— Почему не проведена реконструкция? — вытирая глаза платочком, поинтересовалась Петуния.
— Может, его нельзя отстроить? — ответил вопросом на вопрос глава семьи. — А может, ждут, пока Летти вырастет.
Вайолет пожала плечами и взялась рукой за калитку, чтобы хоть как-то почувствовать дом, где жила больше года. Она вновь посмотрела наверх и увидела табличку, которая появилась над калиткой, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Должно быть, ее прикосновения привело в действие чары. Золотые буквы на деревянной доске гласили:
Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их дочь Гарри стала единственной волшебницей в мире, пережившей Убивающее заклятие.
Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.
Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежала смерти Девочка –Которая-Выжила. Кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал на деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за одиннадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и то же.
«Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни была!»
«Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!»
«Да здравствует Гарри Поттер!»
— Пап, я хочу домой, — девочка повернулась к родителям, которые тоже читали надписи.
— Давай отойдем в сторону, и ты вызовешь автобус.
Она достала палочку и взмахнула ей, после чего громыхнуло и осветило улицу, которая уже погрузилась в темноту.
— Добро пожаловать! — раздался звонкий мужской голос. — Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим вечером.
— Добрый вечер, мистер Шанпайк, — обратился Вернон. — Мы хотим вернуться в Лондон.
— С вас пятнадцать галлеонов и девять сиклей, — вновь повторил молодой человек, — и еще девять, если хотите кружку ароматного какао.
— Спасибо, — отсчитал волшебные деньги глава семьи, после чего помог жене и дочери подняться в салон.
Они вновь сели на те же диваны и молча доехали до Лондона, после чего пересели на личный автомобиль и в тишине вернулись в свой дом номер четыре. Ночью Вайолет в одиночестве сидела около двери в родительскую спальню, слушая, как успокаивал маму отец.
Уже под утро она вернулась к себе в комнату и не сомкнула глаз до самого утра. Девочка сидела на кровати, укутавшись в одеяло и обняв медведя, подаренного Дадли на девятилетие. Брат тогда потратил все свои сбережения, чтобы сделать ей подарок.
Вайолет всегда помнила о том, что когда-то у нее были другие родители, но это было такое призрачное знание, которое сегодня стало осязаемым. И если ей так скверно на душе из-за похода на кладбище, то как себя чувствует мама… Ведь она жила бок о бок со своей сестрой, которую не смогла даже похоронить.
— Я буду защищать свою семью, — с первыми рассветными лучами пообещала девочка. — Больше мама не будет плакать!
До нее донесся скрип дверей родительской спальни, и она быстро легла, укрывшись одеялом. По шагам, Вайолет поняла, что проведать ее идет отец.
— Ты не спишь, кроха? - тихо спросил мужчина и сел на край кровати.
Девочка покачала головой, но глаз не открыла. Она изо всех сил сдерживала слезы, которые с новой силой подступали.
— Петуния очень переживает из-за всего этого, — тихо начал Вернон, глядя дочку по спине. — И ты переживаешь, но помни, что у тебя есть я, мама и Дадли, а еще тетушка и бабушка с дедушкой. Ты не одна, кроха.
— Спасибо, папа, — всхлипнула гриффиндорка, после чего села и уткнулась в родительское плечо. — Спасибо.
Вайолет почувствовала, как отец обнял ее и перетянул к себе на колени и начал укачивать совсем как в детстве, что-то рассказывая, но она уже стала засыпать, убаюканная мужским голосом.
