Джеймс. Джеймс Поттер-Певерелл

Наконец-то началась моя обычная жизнь в школе волшебства и Чародейства Хогвартс. Заново ощутить себя подростком было здорово. Не то чтобы краски играли как-то ярче или эмоции были сильнее, просто чувствовалось, что вокруг — жизнь. Окружающие люди жили, ярко проявляли эмоции и, пока не умело, но пытались строить свои отношения и планы. В такой обстановке и самому было намного проще почувствовать себя заново живущим, человеком, которому есть, ради чего и к чему стремиться. Думаю, мне этого серьёзно не хватало тогда, в той жизни. Наверное, Джейми и был моим спасительным кругом, так и не позволившим утонуть моим желаниям в пучине взрослых проблем и подавления собственных чувств. Тем больше я был ему благодарен и упрям в старании с ним связаться через сны, как раньше. Как-то незаметно прошла пара дней, в течении которых факультет всеми доступными способами пытал меня по поводу моего проклятья, а студенты соседних — высмеивали. Всё ещё припоминали мне появление родителей и яркую демонстрацию чувств. Мне, впрочем, было всё равно, потому уже к третьему дню после повторного прихода родителей, насмешки стали стихать. Труднее всего было разобраться с Мародёрами и, почему-то жутко раздражённой Лили. И если про парней всё ещё было понятно (даже учитывая моё предупреждение, что на связь выйти не смогу, они всё равно на меня обиделись. Правда, почему только лишь спустя несколько дней — вот вопрос), то почему взъелась девушка, я решительно не понимал. Но при каждом моём появлении в гостиной она стремительно вскакивала с дивана и хлопала входным портретом, сбегая, судя по Карте, в один из неиспользуемых классов. В общем, вела себя вполне по-девчачьи. Помня, что прошлому Джеймсу была небезразлична её судьба, я поставил себе цель разобраться с недопониманием с этой особой. А потому, решив дать ей время на «выпустить пар», что бы она не убила меня вперёд Воландеморта, я стал разбираться с Мародёрами. — Эй, Сириус. — Дже-еймс! Ну надо же! Ты помнишь, как меня зовут! — в тоне парня звучало отчётливое недовольство. — Ну, и с чего бы наша светлость решила всё-таки обратить на нас своё венценосное внимание? В общем-то, последние два дня такое неприятное настроение у Блэка преобладало. Он всё время язвил, огрызался, да и вообще, всем своим видом показывал, что я ему по гроб жизни должен. Странная реакция, честно говоря. Особенно, учитывая, что с приворотным он помогал разбираться по своему желанию и с долей юмора. Да вот только после повторного прихода Поттеров-старших в школу, МакГонагалл назначила ему отработку, с которой его вызвал директор. И его как накрутили тугой пружиной. В этом тоже стоило бы разобраться. — Сириус, прекрати. Пускай скажет, если есть, что, — Лунатик, как и всегда, был стороной-примирителем. Однако и он выглядел расстроенным. — Есть. Я застал этих двоих в комнате, почти перед ужином. Хвост очень удачно получил отработку у Филча в одиночку и теперь не мешал — я всё-таки очень сомневался в том, что он свой. Мало ли, когда он прыгнул под крыло Тёмного Лорда. — Слушайте, я знаю, виноват. Простите. — И ты хочешь, чтобы забыли почти месяц непонятно чего из-за одного «прости»?! — Выслушайте меня, пожалуйста. Услышав это, Сириус как-то сдулся и, цыкнув, завалился на кровать, закинув руки за голову. — Внимаю. Ремус, закусив губу, сел к другу на кровать и замер, не шевелясь. На лице его застыло столь мученическое выражение, будто здесь и сейчас проводилось заседание суда имени Люпина-младшего. Я, честно сказать, так и не понял, почему. Но, думаю, разберусь. — Хорошо. Так вот… Трудно начать. Даже не знаю с чего, и звучит всё это так, что, боюсь, вы не поверите, — жестом попросив Сириуса не перебивать, я продолжил, тщательно подбирая слова, — В общем, никакого проклятия не было, но у меня обнаружилась некая проблема, сделать с которой что-либо можно было лишь в мэноре. Отметив, как Лунатик побелел, я нахмурился и с вопрошением посмотрел на Бродягу. Однако, тот лежал с закрытыми глазами и напоминал натянутую до предела тетиву. Казалось, что одно моё неверное слово и он набросится, рвя за свою обиду. — В общем, я… — Твой запах изменился. Я с удивлением взглянул на оборотня. Вот уж не думал, что изменения настолько явные! — Более того, ты сам изменился… Стал медитировать. Уходить по утрам на пробежку. Ты стал заметно более сильным. И то, как ты определяешь зелья… Гораздо, в разы быстрее! Будто чувствуешь запах ингредиентов! Под конец своей речи Ремус стал раскачиваться из стороны в сторону, держа глаза широко раскрытыми. То, как подрагивали его руки, как он сжимал в руках мантию и как перебирал пальцами ног, всё это говорило о том, что он в тихой истерике. Даже Бродяга почувствовал неладное сквозь пелену своих обид. Он лежал с открытыми глазами, готовый в любой момент схватить друга со спины. Слишком уж это напоминало состояние оборотня перед трансформаций. Хотя луна ещё и не вошла в свою силу… — Ты… Ты… Стал оборотнем?! А вот это не хорошо. Кажется, он решил, что когда в прошлое полнолуние до крови зацепил Джеймса лапой, болезнь перешла и на него. Немудрено, что так обеспокоился и корил себя! Зато ему теперь наука будет, когда придёт в себя. Может и начнёт хоть что-то делать, что бы договориться с внутренним волком. Хотел бы я свести в шутку эту сцену… Но, как назло, Люпин прекратил реагировать на слова, схватившего его Сириуса и вообще что бы то ни было. Впервые в жизни, той и этой, я видел безумную истерику того, чьих сил намного больше, чем у меня. И это было страшно. — Что стоишь, держи его! — завопил Бродяга, виснувший на оборотне, который начал крушить всё вокруг. Я же выхватил палочку, наложил мощное заглушающее на комнату, запирающее на дверь и споро начертил у входа малый рунный круг, не позволяющий оборотням проникать сквозь него. — Отпускай его! Пусть выпустит пар, мы здесь потом всё починим! Однако Бродяга тоже будто не слышал. Видимо, ему тоже стоило выпустить пар, и теперь эти двое нашли друг друга, сцепившись и катаясь по полу. Выглядело это жутко, но маги мы или кто? Даже если будет пара переломов — залатаем. Главное, чтобы грызться не начали… Жаль, шарахнуть обоих Петрификусом нельзя. Точнее, по Блэку прокатит, но вот с Ремусом в этом плане осложнение. По оборотням вообще немногие заклинания действуют мало того, что бы в полную силу, так ещё и с нужным действием. Собственно, именно поэтому их и не любят, и хотели бы загнать подальше, но в открытую к ним не суются, ведь гораздо более мощные люди, имеющие нестабильность к заклинаниям — та ещё сила! Причём непредсказуемая и ловкая. В общем, спустя минут пять они затихли и привалились к разным стенкам. Оба тяжело дышали, но взгляд их был уже ближе к осознанному. По крайней мере я уже не улавливал от одного желание всех избить, а от второго истерику. Решив, что дать им ещё пару минут на оклематься — хорошая мысль, я занялся починкой спальни. Больше всего пострадала кровать Сириуса, на которой, собственно, всё и началось. Моей тоже неслабо досталось, но это решаемо простым Репаро. А вот содержимое распахнутых и раскиданных сундуков всех жильцов этой комнаты вызывало сомнения. Справедливо будет сказать что зачарованных вещей у нас была куча. Мягко говоря! И, если на слабозачарованные предметы (как непроливаемые чернильницы, к примеру) бытовые, а в данном случае уборочные, заклинания ещё действуют, то на всякие зачарованные коробочки, скляночки, кусочки пергамента и прочую мелочевку, особенно в куче имеющую не слабый магический фон — едва ли. Поэтому собирать их придётся в ручную. И хорошо, если мы успеем сделать это до прихода Хвоста, а то объяснять это всё… Впрочем, всё равно придётся. — А ведь если подумать… Твой запах действительно поменялся, Джеймс. Сириус сидел у стены, подобрав под себя ноги и косясь в сторону Люпина. Оборотень же привалился к противоположной стене и походил больше на мешок, чем на живого человека. — Вы меня так и не дослушали. А если бы дослушали, то знали бы, что у меня магия обновилась! Не оборотень я! Просто почему-то получилось, что Магия меня изменила и сняла магические оковы! Я вообще сильно изменился! — мой монолог вышел, пожалуй, излишне эмоциональным, но как иначе донести до этих баранов мою точку зрения, я в этот момент так и не придумал. — Чего-о?! *** — Это же нонсенс! Джеймс, это же редко случается, ты — счастливчик! — Да, теперь ты будешь самым завидным женихом для любой чистокровной ведьмы, Джеймс. Но круче то, что у тебя и анимагическая форма могла измениться! А давай проверим? После получаса объяснений эти двое снова преобразились и вместо двух разъярённых придурков я снова увидел тех ребят, вместе с которыми всегда было приятно проводить время и радоваться чему-то новому. Проснулась их любознательность и страсть к экспериментам. А ведь именно этого мне не хватало! Все три года, что я провёл с отцом в схлопнутом времени, я скучал по этим ребятам и их приколам. Мне не хватало чего-то нестабильного, яркого, счастливого… И вот я тут. В Хогвартсе, с теми, кого хотел бы видеть рядом с собой по жизни, обмениваюсь идеями о новых экспериментах. — А насколько больше твой резерв теперь? — Вдруг ты теперь в одиночку сможешь Сквозное Зеркало зачаровать? — Это же столько всего! Какие шалости можно устраивать! — Маги тебе обзавидуются! — Так! Ребят, стоп-стоп-стоп! А вот говорить об этом мы никому не будем. — Почему? — Ну, тут много всяких причин… Честно говоря, я хотел поговорить с вами об этом в мэноре, но раз уж разговор пошёл по такому руслу… Меня прервал стук в дверь. А запирающее-то я и не отменил! Наверняка Питер вернулся. — А чего это вы заперлись? — парень недоумевающее осмотрелся, присвистнул и внезапно бросился к своему лежащему на боку сундуку, из которого торчали какие-то разноцветные тряпки и странные непонятные предметы. — Вы чего погром-то устроили? Судя по тому, какими пунцовыми стали его уши, Питер не очень-то и хотел, что бы его вещи кто-либо видел. — Ну, чего заперлись — спроси у Сохатого. Это он у нас мастер, закрывающий двери. А погром — так, часть развлечения и недопонимания вместе взятых… — Прости, Питер. Мы не хотели устраивать погром. Просто так получилось. — Понятно. Раскажите подробнее? *** — Так вот, мы действительно обнаружили остаточные следы зелий в моём организме. И, пока мы не узнаем, кто меня опаивал, рассказывать о новостях в моей жизни как-то не хочется. Мало на какие шаги тогда пойдут те, кто это подстраивает. — Но кому это нужно?! В Хоге-то? Поверить не могу… Я, закусив губу, наблюдал за метаниями Сириуса. Мне всё не давала покоя его импульсивность. Интуиция кричала, что она неестественная. Да и Ремус вызывал опасения. Уж слишком на него давила вина, которой, в целом-то и нет ни в чём. А Питер… На его счёт у меня пока не было никаких определённых мыслей, но что-то тоже ощущалось неправильным. — Я думаю, что нам всем не помешает пройти проверку. Парни застыли словно каменные изваяния. Я даже на секунду решил, что их кто-то заколдовал… — Ты думаешь, — нервно начал Лунатик, — что и нас тоже… — Хотел бы я сказать, что это только ради успокоения, но… — я неопределённо пожал плечами. — С чего ты это взял? Я думаю, мы бы заметили, если бы… — Что-то не заметили, когда меня опаивали какой-то гадостью! Сириус, пойми, я не могу это всё так оставить! И я не думаю, что и тебе понравится всё время оглядываться и предполагать, влили в тебя что-то или нет. Лучше уж один раз провериться и оставить всё это в прошлом! — Какая-то логика в этом есть… Но, знал бы ты, как меня это всё бесит! — Эм, я даже не знаю… Проверка — это дорого, наверное, да? — Питер, нахмурившись, перебирал пальцами. — Мои родители заинтересованы в том, чтобы вы были в порядке. Так что вся процедура за наш счёт. Да и всё-таки мой отец — отличный зельевар, он сварит улучшенные версии проверочных зелий. Думаю, это будет даже лучше, чем обычная проверка. — Ну, тогда, наверное, можно… — Джеймс, это плохая идея. Ты и так сильно тратишься на наши шалости. Мы многим тебе обязаны и… — Слушай, Лунатик. Ты меня заставляешь тратиться? — Что? — Ответь на мой вопрос. — Нет… — Ну так и не думай об этом. В любом случае, если я или моя семья что-то тратит на кого-либо, это наш выбор. Нас же никто не заставляет. Поэтому, будь добр, прими мой подарок в виде проверки. — Но… — Отвергнуть дар другого мага — серьёзное оскорбление. Ты хочешь меня оскорбить, Ремус? — понимаю, что шантаж, но как ещё с этим парнем говорить? У него самого на полную проверку деньги взять неоткуда — он даже ходит в перешитой одежде своего отца. Очень стесняется этого, но и податься ему некуда. Оборотней и их семьи не многие привечают… — Нет. Стоит взять на заметку поговорить с ним на эту тему наедине. Может и удастся помочь ему устроиться в жизни… Есть у меня некоторые наметки, чем заняться в будущем и как при этом остаться с друзьями. Если к тому времени они ещё будут моими друзьями… *** Несмотря на обеспокоенность, полную проверку каждого из Мародёров решили провести на рождественских каникулах, так как эта процедура долгая и покинуть незамеченными замок на такой срок не представлялось возможности. Однако, определители примесей я для Лунатика и Хвоста заказал. А Бродяга вытащил из недр сундука свой родовой перстень-определитель. Хоть и морщился каждый раз, когда его видел, но носил. Проняло парня. Я же, в одну из ночей решил, что стоит, наконец, поговорить с Эванс и выяснить, чего она такая злая. Вроде не с чего же… Пару раз я приглашал её на разговор после уроков, но она всё время «была занята» и уходила с таким видом, будто ей только что предлагали съесть слизня. Потом я приглашал её во время перемен. Наконец, спустя почти неделю этого её странного поведения, из-за которого на меня косо смотрели все факультеты, и учителя в придачу, я не выдержал и подошёл к ней во время обеда в большом зале. — Слушай, Лили, давай поговорим? — Я занята, Поттер. — После обеда? — У меня дополнительные занятия. — После них? — Я занята. При этих словах у неё был настолько обиженный вид, что я вскипел. Да что творится-то? Мало того, что я ничего не понимаю, что она даже не потрудилась объяснить, в чём дело, так ещё и строит при этом обиженную! Нафиг мне такие игры не нужны. — Ладно, Эванс. Раз ты всё время так сильно занята, то при следующей нашей встрече я тебя просто украду. Тогда у тебя появится возможность всё-таки объяснить, почему ты ведёшь себя со мной, словно капризная принцесса! Наверное, я всё-таки перегнул палку, сказав это, но… Достала. Сама не соглашается поговорить, но при этом косится в мою сторону постоянно! Подружки её всё время достают остальных Мародёров вопросами обо мне. Вот не поверю, что просто так! И меня это раздражает. А так как игнорировать я её не могу, то надо во всём разобраться. И если она не хочет по хорошему, то всё будет по-моему! Поднявшись в башню Гриффиндора и усевшись в гостиной, я задумался. Кажется, я стал весьма импульсивным. Вроде не замечал никогда раньше за собой порывов девушек красть… Однако, так хотелось! Почему-то казалось, что выглядеть это будет эпично… Ну да, очень эпично — Джеймс Поттер украл Лили Эванс из гостиной Гриффиндора на глазах у половины факультета! Я так и представляю, как входит она в гостиную, в окружении подружек, и я встаю с дивана, подхожу к ней, молча подхватываю, кладу на плечо и ухожу. Куда и зачем, правда, непонятно, но, наверное, в какое-нибудь укромное место, где мы могли бы поговорить без свидетелей… В целом, на воображение я никогда не жаловался. А потому, представив, расхохотался, да так, что аж слёзы потекли. Сидящие чуть поодаль первокурсницы нахмурились и чуть отодвинулись от моего дивана. Наверное, обратив внимание на них, я и не заметил, когда открылась портретная дверь и в гостиную прошла Лили, действительно с подружками. Я вновь представил себе, как кладу её на плечо и гордо удаляюсь в закат… Новый приступ смеха разнёсся по гостиной Гриффиндора и, по-видимому, он был каким-то не таким, потому что первокурсницы притихли, а вошедшие девушки замолкли и уставились на меня. Лили смотрела как-то странно, то ли обеспокоенно, то ли скептически… Хотя, я особо не присматривался — я ржал. Наверное, это был своеобразный способ организма справиться с некоторым навалившимся стрессом. Всё таки я не хило себя накручивал по поводу друзей, зелий, да и просто вернулся после трёх лет компании с одним отцом сразу в шумный и полный людей Хогвартс. Нахмурившись, Лили всё-таки решила ко мне подойти. Наверное, зря… — Джеймс, ты в порядке? Я, начавший было успокаиваться, снова засмеялся. Не могу сказать точно, что меня рассмешило на этот раз — то ли её выражение лица, которое меняло эмоции каждые несколько секунд, то ли одна из первокурсниц, которая покрутила пальцем у виска… — Джеймс, почему ты смеёшься? — девушка нахмурилась и подошла ближе. — Я… Ахахаха… Я просто представил, как буду тебя красть! Недоумевающее выражение лица было мне ответом. — А знаешь что? Я, пожалуй, так и сделаю! — Что? Аааааа-тпусти-и-и-и! В общем-то, гордое удаление из гостиной всё-таки мне удалось. И почему-то в некоторый момент мне очень понравилось идти вот так, с капризной принцессой на плече, под недоумевающими взглядами возвращающихся с обеда учеников… — Джеймс! — Джеймс! — почему-то голос Лили стал каким-то грубым, слегка надтреснутым… — СОХАТЫЙ! Я резко открыл глаза и вздрогнул. Когда я оказался в комнате? Где Лили? — Твою же… Джеймс, мы думали, ты уже потерян для этого мира. Мародёры стояли вокруг моей кровати и сочувствующе поглядывали. — Только не говорите мне, что я спал и что-то говорил вслух. — Ну, вообще-то, ты не говорил, Джеймс… — Ты ржал как конь, а ещё привстал и заявил «Я украду тебя, Эванс!». И лёг дальше ржать, — едва сдерживаясь, чтобы самому не упасть от хохота, заявил Сириус. Это с чего бы я начал лунатить, да ещё и бредить похищением Лили? Сон явно какой-то с придуринкой. Провериться ещё раз на зелья, что ли? *** — Знаешь, Джеймс, я встречала нечто похожее. Ты, случаем, не стал оглядываться чаще, ища её за каждым поворотом? Нет странного ощущения, что надо её найти во что бы то ни стало? — Ну, если задуматься, то слегка есть. Но так, на грани понимания. Мне скорее кажется, что она что-то скрывает и мне интересно, что ли… — Очень советую тебе присмотреться к ней повнимательнее и проверить, какие на ней есть артефакты. Возможно, она достала нечто, что привлекает к ней внимание. Такие штучки, вообще-то, частично под запретом, но достать реально. И, если постараться и достать частичку человека, то можно создать и направленный притягивающий артефакт. Как бы ты под такой не попал… — Я понял тебя, Эмили. Благодарю за совет. Непременно присмотрюсь. — Хорошо. А я попробую расспросить Доркас. Возможно, она что-то знает. *** — Лили! Можно тебя на пару минут? Нахмурившись, девушка косо глянула на подруг, но кивнула. Отойдя с ней от теплиц на некоторое расстояние и глубоко вдохнув, я начал заведомо нелёгкий разговор: — Я думаю, нам стоило поговорить уже некоторое время назад, так что прости, что не подошёл раньше. Да, просящий прощения Поттер — разрыв шаблона Эванс. Но по опыту прошлой жизни я понял, что если девушка на тебя зла, то что бы она разговаривала с тобой нормально, нужно её поразить. Либо хотя бы просто вывести из колеи, но тут уж как повезёт. — Я тебя чем-то обидел? — Да. То есть, нет, конечно, нет! Просто… Поттер, да что с тобой не так? То ты гоняешь сов к моему дому каждый день, то не даёшь проходу в замке, то внезапно пропадаешь чёрт-те знает куда и возвращаешься, как ни в чём не бывало, даже не замечая… — внезапно замолчав, Лили густо покраснела и прикрыла лицо рукой. На кисти у неё блеснул малахитовый браслет с рубиновыми вставками и прожилками какого-то жёлтого камня. Красивая вещица. И явно магическая — уж чему отец успел меня выучить, так это контролю над зрением и ощущением магии. Теперь для меня проблемы в том, что бы отличить магическую вещь от немагической, просто нет. Стоит посмотреть, для чего подходят эти камни и могут ли использоваться для привлечения внимания. Гранат, я подозреваю, точно используется, а вот что даёт вкупе с малахитом и жёлтым камнем, который ещё понять бы, как называется… И только после размышлений о браслете, упустив драгоценные секунды, я понял, что сказала девушка. Вот оно что! Ревность. Да, стоило догадаться раньше. Но кто же знал, что она уже влюбилась в Поттера? Хотя, наверное, я всё-таки просто дуб дубом в любовных делах. Надо было посоветоваться с кем-нибудь. Да хоть бы и с Эмили — вот уж у кого точно было полно опыта в этой сфере! — Я… — Не говори ничего! Молчи! Ты ничего не слышал, Поттер, ясно тебе? — резко развернувшись, девушка быстрым шагом направилась к теплицам. Я же просто смотрел, как развеваются полы её мантии на ветру и думал, что мне, наверное, совсем непонятно, что делать с ней дальше. *** Дни потекли неспешным чередом и я даже на некоторое время начал забывать о своей патологической подозрительности и веселиться вместе с ребятами, устраивая разные шутки на потеху всему Хогвартсу. Издеваться над людьми мне претило, поэтому каждый раз, когда Сириус или Питер заикались о Северусе или других учениках, которые как-то их раздражали, я сворачивал тему и выдавал всё новые идеи, никак не мешающие жить другим. Ну, разве что завхозу… Пару ночей подряд мы оживляли доспехи и проводили их парад. За это отработки нам назначили аж до самых рождественских каникул, но разве это нас остановит?.. Разрисовали вход в гостиную Слизерина карикатурами на учеников. Особенно мне понравилось, как Хвост изобразил уже выпустившегося Люциуса Малфоя — с павлиньим хвостом и густо подведёнными ресницами. Весь Хогвартс бегал любоваться целых три дня на это чудо! Но, потом учителя всё-таки нашли, как стереть наш особый раствор. Жаль, было забавно! Повезло хотя бы в том, что это не повесили на нас же. Точнее, все подозревали именно нас, но доказательств ни у кого не было. Параллельно я углубленно изучал зельеварение, чем весьма радовал профессора Слизнорта. Ранее предпочитавший не обращать на меня особого внимания, он начал меня нахваливать и приглашать на собрания в клуб. Не хотелось идти туда по двум причинам: помпезность клуба (хотя не скрою, его полезность в задаче завести «хорошие» знакомства была мною оценена по достоинству), и Лили, состоящая в клубе на постоянной основе. Второе было решающим. Не хочется пока с ней лишний раз пересекаться — мне нечего ей сказать, а она явно чего-то от меня ждёт. Не зря же постоянно за мной смотрит и отправляет подружек на разведку… Да и с Лунатиком частенько в библиотеке зависает. А уж если я заговариваю с какими-то девушками… Сглаз им обеспечен. В общем, от собраний мне несколько раз удавалось отмазываться, но надолго ли это? Углубленным изучением я занимался не просто так. У меня возникла идея открыть зельеварческую лабораторию, и несколько кандидатур под персонал я уже присмотрел. Но прежде чем начинать непосредственно налаживать производство, стоит прощупать почву, наладить знакомства, подготовить кадры… Дел невпроворот! И составить списки наиболее часто нужных волшебникам зелий, и ингредиенты где-то покупать, и место под исследование и варку зелий подобрать… А ещё разобраться с Лили и Мародёрами. Трудно, но, думаю, возможно. Решил приглядываться к другим студентам с неадекватными реакциями. Были несколько таких, чаще всего семикурсники, у которых были родители-маглы. Несколько непонятных чистокровных, но по ним сходу и не поймёшь, сами по себе они такие повёрнутые, родовое это, или наведённое. Но то, что со своими семьями они ссорятся круто — факт. Беспокоил Северус. Теперь, когда мы его не трогали, он начал вести себя более чем напряжённо. Всё время ждал подставы, намеренно провоцировал, в тихую наблюдал за Мародёрами при любой возможности. Нет бы ему сидеть и радоваться, не отсвечивая! Нет, лезет, на днях чуть Питера не покалечил. МакГонагалл едва успела вмешаться — теперь ему у неё до Рождества полы в кабинете драить. В общем-то, может он, конечно, и сам по себе с придурью, но я решил перестраховаться и всё-таки дать ему шанс. Мне он был нисколько не противен, наоборот, я его взрослого уважал. Кто знает, может из него и вырастет действительно хороший человек, хотя бы частью такой, каким он был описан у Роулинг… Для этого я, с помощью мантии-невидимки, в библиотеке прокрался к его сумке и подкинул короткую записку: «Пропей курс улучшенных универсальных антидотов». Зная, что парень имеет возможность подработок и, соответственно, возможность самому сварить хорошие зелья, я посчитал, что этого будет достаточно. Не захочет внять совету — его дело. Да и у меня полной уверенности нет, но когда существует вероятность пятьдесят на пятьдесят, лучше перестраховаться. *** Где-то через месяц обычных школьных будней, в один из погожих дней, пока мы обычной компанией сидели у берега Чёрного озера, случилось нечто выходящее за рамки обычного. — Сириус. Нам надо поговорить. Высокий черноволосый парень, почти полная копия Сириуса, разве что худее, да неказистее, нахмурившись, стоял напротив, и в волнении закусывал губу. — Рег? Что тебе нужно? — трудно описать гамму чувств, проскользнувшую в голосе Бродяги. Вроде бы он говорил пренебрежительно, с лёгкой добавкой в виде иронии, но человеку, знавшему его долгое время, были заметны лёгкое волнение и удивление, смешанные с глубоко запрятанной радостью и предвкушением. — Давай поговорим наедине. Это важно. — У меня нет секретов от моих друзей, Рег. Так что-либо говори так, либо вали отсюда. Чуть стушевавшись, Регулус немного потоптался на месте, борясь с желанием уйти, но, видимо, разговор был действительно серьёзным. — Ты должен вернуться домой. — В смысле? — опешив, Сириус даже бросил свой пренебрежительный тон, сменив его на удивлённый. С нотками паники. Отведя взгляд, и крепко сжав кулаки, парень, видимо про себя досчитав до какого-то числа, и собравшись с силами, выдохнул короткое: — Отец при смерти.