Докажи

Итак, сидя в своём кабинете, Леви делает нагло сваленную на него работу. В связи с огромными потерями в последней вылазке, Разведотряд стал ещё меньше по своей численности. Начато планирование следующей миссии, многим приходится разгребать горы бумаг. Отдыхают на данный момент только новички сто четвёртого выпуска. Да и, собственно, не потому что заслужили, а из-за того, что им даже приготовление обеда нельзя оставить. Может, они и способные, но доверия в особо важных вопросах не внушали никогда. Ну, и, вернувшись к теме, понятно, что сейчас не лучшее время, чтобы беспокоить капитана. В этот, казалось бы, не слишком подходящий момент, Ирвин подсылает ещё стопку бумаг. Девушка останавливается перед дверью, стучит, открывает вышеупомянутую. Под ничего не выражающим взглядом она подходит к столу и опускает документы на него. Прямо перед лицом капитана. — Капитан, разрешите доложить, — казалось, что один копирует эмоции другого. Окажись кто-то в той комнате, посмеялся бы. Ни первому, ни второму присутствующему здесь не был интересен разговор. На полном «автомате» та продолжает после кивка Ривая. — Вылазка запланирована на следующую неделю, стопку главнокомандующий Эрвин приказал рассмотреть внеочередном порядке и без задержек вернуть ему в руки. Несколько минут Леви молчит, он читает первый лист из тех, что ему принесла Микаса. Его брови всё больше и больше наезжают на глаза, делая вид капитана поистине агрессивным. Он смотрит с неким, несвойственным обычному для него состоянию, беспокойством и раздражением, хотя, нет, последнее очень даже присуще этому человеку. — Передай это Ханджи, скажи то же самое, что и мне, — и он, будто так и должно быть, кладёт всю пачку бумаг обратно в руки подчинённой. Микаса смотрит на документы, затем на капитана, потом опять на документы и на капитана. Тот продолжает разбирать то, что у него уже лежит на столе. Но его начинает раздражать такое поведение подчинённой. Его и без того сильно нагружают, особенно в последнее время. Эрвин, не давая никому нормально отдохнуть, приказывает заполнить все отчёты, отдать родственникам погибших тела, вновь затевает опасную операцию. — Рядовая Аккерман, ты и дальше планируешь таращиться на меня?! Приказ исполнять! Тут кто угодно будет взволнован. Лично на неё голос он ещё не повышал. Да и на других тоже. Обычно Леви до ужаса спокоен, хладнокровен, но не сейчас. Микаса, не ожидая такого от себя, роняет всю стопку бумаг, и они разлетаются чуть ли не по всему периметру комнаты, в которой находятся эти двое. Она и сама того не ожидала. Рука предательски дернулась в момент крика капитана. Сейчас, честно, не до смеха. Лицо Леви принимает ещё более пугающие черты. Он встаёт со стула и подходит к подчинённой. Рядовая пятится назад, но тот склоняется и собирает все бумаги настолько быстро, насколько это было возможно. Капитан опять идёт в сторону Микасы, та отходит, пока не оказывается за пределами комнаты в холодном коридоре. То швыряет всё точно так же, как она, рассыпая бумаги по как можно большему пространству. — Чтобы я тебя больше здесь не видел, — зловеще процеживает, отчеканивая каждое слово, Леви и хлопает дверью так, что казалось, она слетает с петель, но нет. Тот, оставшись наедине с собой, выдыхает, прошептав: «Чёртовы новобранцы», — невзирая на тот факт, что выпускники сто четвёртого таковыми уже по сути не являются. Капитану нужен глоток свежего воздуха, он широко распахивает окно и садится за свой рабочий стол. Микаса старательно собирает всё, что разлетелось. Против собственной воли взгляд падает на наименования документов: отчёт о смерти Петры Рал, отчёт о смерти Оруо Бозард, отчёт о смерти Эрда Джина, отчёт о смерти Гюнтера Щульца. И на каждого листов по пять. Отчёты по оборудованию в момент их смерти. Много подобного. Теперь рядовая не знает, что делать. Главнокомандующий Эрвин ясно выразился, что нельзя передавать это никому, кроме капитана. Подчиняться нужно тому, чьё звание выше, поэтому, следуя данному заданию: «Проследи, чтобы он их заполнил», — Микаса стучит ещё раз, открывает дверь, получает тот же взгляд, но проступка с неожиданным криком больше не повторится, это точно, поэтому он может не смотреть на неё так. — Тебе повторить ещё раз? Это, — он указывает на документы, — отдай Ханжи, а затем к Эрвину. — Главнокомандующий Эрвин приказал проследить, чтобы всё заполнили Вы, не передавать третьим лицам, иначе наказания не избежать ни мне, ни Вам, — она стоит так, будто натянута по струнке. — Значит, будем наказаны, — вновь ни капли эмоций. А почему Микаса должна будет выполнять наказание вместе с ним? Это могут записать в личное дело. — Капитан, почему Вы не можете просто вписать сюда всё, что нужно в отчёте? — А почему ты влюблена в брата? — вопрос на вопрос. Причём здесь это — она не понимала. Возможно, Леви просто не хочет отвечать. — Я не влюблена в него, — сама себе она верит, а вот мысли капитана неизвестны, казалось, никому. Ривай, мотает головой, которая опирается на согнутую в локте руку. Она серьёзно верит в это? Врёт сама себе. — Докажи, — капитан всё так же сидит, разбирая документы, которые никому не сдались, по стопкам, подписывая бумаги. Он особо не вникает в этот разговор. Леви знает, что не будет ничего писать в тех бесполезных бумажках, которые заполнить может и Ханжи. Рядовой Аккерман ожидаемо требуется немного времени, дабы обдумать его слова. Брата она, может быть, и любит, может быть, где-то глубоко, но, в любом случае, девушка знает: доказать, что это не так — необходимость. Микаса более-менее уверенными шагами подходит к столу капитана. По-собственнически опускает те же бумаги прямо перед ним. Всё ещё набирается смелости совершить то, что задумала, надеясь, что пока что он помолчит и не разнесёт составленный план в пух и прах, выгнав её из кабинета. Лёгкий трепет от осознания того, что она сейчас совершает, а в теле уверенность. Триумфально задрав голову вверх, Микаса одной рукой хватает капитана за воротник рубашки, в которой он сейчас находится, и принуждает силой подняться. В шее Ривая мгновенно отдаётся лёгкая боль с удушением, она притягивает его чуть ближе через стол, заставляя наклониться и выставить руки вперёд, давая возможность ему устоять и не упасть на этот самый стол лицом вниз. Рядовая сама поддаётся навстречу к нему, ближе, отпускает злосчастный воротник, нежно обхватывая руками шею. На пару секунд устанавливается зрительный контакт, дающий насладиться новой эмоцией на лице капитана — удивлением. Она смотрит вниз, сдавленно выдыхает, чувствуя, что потом ей достанется, со смятением накрывает губы Леви своими, целует ещё раз, немного склоняясь в его сторону, чтобы было легче стоять. Начальник отвечает на поцелуй, который длится ещё некоторое время, совсем немного, но достаточно, чтобы дать ему убедиться, дать ей убедиться, что любит Микаса вовсе не своего сводного братца. Она понимает: «Мы ведь сильно похожи». Свои безразличные маски, которые скрывают чувства далеко внутри, они сорвали. По своей ли воле, неожиданно ли? Не важно. Чувствуя чужую руку на своей пояснице, девушка невольно выдыхает в его губы. Рядовая чувствует, как на щеках её образуется лёгкий румянец и отстраняется, давая капитану полноценно встать на свои ноги. Она с беспокойством и каким-то проглядываемым в глазах сожалением смотрит на него, понимает, что Леви делает тоже, отводит стыдливо взгляд. Начальник садится, молча, оставляя это без какой-либо реакции, если не принимать во внимание его ответ на поцелуй и действия в это же время. Микаса тревожно прислоняется к столу, читая перевёрнутые в сторону Ривая буквы. Он заполняет отчёты. Леви, чуть улыбнувшись произносит то, что в своей жизни девушка вряд ли забудет: — Верю.