Иллюзорность восприятия

- Сью, тебе не скучно? - протянул Эд, глядя на то, как сестра перелистывает страницы огромного пыльного фолианта, выуженного ей с дальней полки библиотечного шкафа. Чтобы достать эту книгу, Великодушной пришлось воспользоваться надломленной стремянкой и подняться к самому потолку высокой библиотеки. - Да нет... С чего бы мне это должно быть скучно? - Да не знаю... Эти древние... Такие зануды... - Вот уж кто зануда из зануд, так это ты, Эд, - отозвалась Сьюзен. - Как по мне, так я рада-радёхонька, что добралась до "Метафизики". Она вовсе не так скучна, как о ней говорят исследователи Князя Философов. - Ты в последнее время стала неусидичивой... Вечно отвлекаешься, переключаешься... - Если ты про это, - Сьюзен кивнула на большой резной подсвечник, стоящий на окне, - так это я зажгла в память о Нарнии... Сейчас такие унылые, дождливые дни, что впору... Даже не знаю, как выразить... Впору готовить себе гроб и спать в нём, не иначе. - О, Господи! - вздохнула Люси. - Ты ещё скажи - принимать участие в похоронных процессиях. - Для этого мне лень выходить из дома, - сказала Великодушная. - Если честно, мне сейчас даже лень конспектировать Аристотеля... - Надо преодолевать лень... Это врождённое качество человека, - заметил Питер. - Да уж... Иногда мне жаль, что мы всего лишь люди, а не кентавры, фавны или кто-то иной из представителей народов Нарнии. - Да, всего лишь люди, - Питер подтянул к себе большую пивную кружку. - Придворные дриады, напротив, были весьма усидчивыми созданиями. - Вот и я иногда чувствую, что мне необходимо создать конкретный носитель для космической силы, - Сьюзен завернулась в плед. - Носитель для всего того, что я собрала и приумножила, переварив, в душе. Хотя, конечно, профессора раздражает иной раз моё самолюбование и претензии на владение эзотерическим для него знанием... Я ещё не столь совершенна, чтобы хотя бы капля божественного могло быть доверено мне... Остаётся только вспоминать... Помню прошлое... Помню свою комнату, затканную старинными гобеленами с золотыми и серебряными звёздами... Помню статуи древних мудрецов, которые так строго взирали на меня из ниш, искусно вырубленных в гранитных стенах Каэр-Параваля... Столько красоты было... Всё ушло, как будто и не было... - Но осталась мечта, - отозвалась Люси. - Да, возможно, эти мечты - такая сила, что приведёт в движенье свет... Там дальше ещё одна строчка была... Сочинила одна придворная поэтесса, с которой я была очень дружна, утончённая натура... "Так в бездне Космоса светило вращает множество планет"... Кстати, была без ума наблюдать за тем, как эти планеты и звёзды мерно движутся по своим орбитам, повторяя подобное скольжение намагниченных шаров на металлических эклиптиках огромных моделей звёздных систем в башне, где придворные учёные проводили свои расчёты... Помню, любила заходить туда и наблюдать, как составляются пророчества на грядущие дни... Помните, Аслан велел нам править мудро, "пока звёзды не упадут с небес"? Не хотела бы я видеть закат Нарнии, её конец... Может быть, это было бы самым горестным воспоминанием в моей жизни. - Ты уже давненько красишься, Сьюзен... Иногда мне кажется, что ты стала забывать волшебную страну. - Её забыть невозможно, и ты это прекрасно знаешь... Как бы я не старалась, это в сердце моём навсегда. - Ох, печаль, - вздохнул Эд. - А что ты ещё помнишь? - Помню команду менестрелей... Фавнов, которым я велела собрать нарнийский фольклор, а заодно и все те песни, что играли их сородичи... Меня вдохновил рассказ Люси о той чудесной колыбельной, которой мистер Тумнус усыпил её, когда наша младшая заглянула к нему на чай. - О, да, это дело... Жаль, что я этого не слышал... - Да я хотела вам показать свои наработки, да что-то забыла... - вздохнула Сьюзен. - А там было, что послушать. Правда, я просила играть не то, что завораживает настолько, чтобы я смогла уснуть, а только то, что порождает видения... Помните, кажется, у Иоанна было сказано (и Бэкон Веруламский это повторил: "юноши ваши узрят видения, а старики будут видеть сны"). - Ну и как? Как впечатления? - оживился Эд. - Узнала многое из того, о чём не знала прежде, из пляски огня в огромном камине... Он был гораздо больше стоящих в ваших комнатах и украшен изящнее. Столько изощрённых витиеватых рисунков... Мне сказали, что этот камин самый древний в замке. И мне всегда казалось, что он хранит какую-то тайну... Частью которой он поделился со мной во время этих моих с фавнами экспериментов. - Ты хотя бы их записала, Сью? - спросил Питер. - Ну да... То, что смогла запомнить. По большей части эти видения были смутными прозрениями... В одном из них фигурировал Каспиан... Мы как будто общались мысленно в этом сне. Так вот. Я прекрасно знаю, что культура пророчеств необходима для того, чтобы подготовить сознание к новому циклу существования. Поэтому и постаралась, чтобы были предприняты все необходимые методы для консервации этого материала. Не знаю, понадобятся ли кому эти невнятные образы... Но, может быть, найдётся провидец, способный их читать. Считывать, точнее, эти символы и знаки. - Найдётся... Это такой же язык, что и твоя любимая латынь, - Люси поставила на стол ещё одну свечу. - А мне тоже нравилась моя комната... Помнится, когда я там появилась впервые, я увидела огромный шкафище, вроде того, через который мы попали в Нарнию... Забитый книгами доверху, как я потом поняла - сплошь романами и романчиками, весьма фривольными, зато, если дать себе труд изучить хотя бы несколько из них, можно составить себе относительно полное представление о том, что творилось в Нарнии за последние пятьдесят-сто лет. Хотя, признаться честно, у меня тоже не всегда хватало терпения, чтобы освоить дело в глубину... В Нарнии столько всего интересного, что поневоле привыкаешь любить разнообразие. Это не школа с её унылой зубрёжкой. Вот тогда-то я и пожалела, что с нами не было Джил... Она так часто жалуется на то, что у неё не директриса, а просто чудовище. - Ха! Юстэс писал мне о том же самом, - сказал Эд. - У них там настоящая война кланов... А директрисе это, кажется, даже нравится. - Вот бы запихнуть её в тот мир... Ну, помните... Который ещё не был создан... Запихнуть в момент до его создания и оставить там навсегда. Ну, профессор рассказывал, вы должны помнить... Джадис, оказавшись там, пересралась изрядно, как и дядя Эндрю. - Даже не представляю себе, что было бы, останься она в нашем мире... Если она мир Чарна умудрилась превратить в бесплодную пустыню... Бр-р... Так и вижу покоцанный Биг-Бен и полуразрушенный Тауэр, - поёжилась Люси. - А по мне это весьма романтично, - весело отозвался Эдмунд. - Дурак ты, Эд... А как же остальное человечество? - Ну, я об этом не думал... - Ты никогда не думаешь ни о ком, кроме самого себя, - буркнула младшая сестра. - Даже интересно, что стало бы с Нарнией, если бы ты-таки стал продолжателем дела Джадис и сидел бы одесную её... - Даже не хочу об этом думать, - Эдмунд отвернулся и его взгляд упал на старинный гобелен над кроватью Питера. - У меня в комнате была одна арабеска, - воодушевлённо заговорил он. - Она была расшита какой-то магической нитью, которая меняла свой цвет в зависимости от погоды и от времени суток... И иногда ещё менялся рисунок... Никогда нельзя было предугадать, что увидишь в следующую минуту. Как будто вся история Нарнии перед глазами пробегала, только вот понять её было трудно - все эти изображения без объяснений. Потом приходилось копаться в хрониках, чтобы хоть что-то понять и разобрать. Зато это интересно и полезно для ума. Хорошая гимнастика, не менее увлекательная, чем прогулка по лесу верхом. - Кстати, когда меня впервые позвали на охоту, я сначала грешным делом подумала, что будем охотиться на говорящих животных... Потом поняла, что это запрещено, и успокоилась. Вот ведь гуманность! - Великодушная прикрыла глаза, вспоминая прекрасные моменты былого. - Ну, иначе и никак... Тамошние жители обвиняют нас в шовинизме, а сами, между прочим, ничуть не лучше нас со своими драконовскими законами, - фыркнула Люси. - Думаю, мы просто не изучили их ментальность должным образом, - сказала Великодушная. - Я уделяла этому слишком мало времени: меня всегда захватывали собственные исследования. А я ведь переписывалась с Аравитой, и она рассказывала мне множество удивительных историй о своей стране, таких, по сравнению с которыми её с Шастой приключения - просто скучный переход через унылую пустыню. - Ну, Аравита умеет всё описать... Конфетку сделать из сама знаешь чего. Язык у неё с детства подвешен, это в крови жителей Тархистана, к тому же её, как дочь Кидраш-тархана, этому специально обучали в детстве, - сказал Питер. - Она выслала мне несколько томов, которые я искренне пыталась понять, но так и не поняла. Слишком сложная культура. - Великодушная неудовлетворённо повела плечами. - Особенно в отдельных вопросах... Богословие и философия... Сейчас жалею, думаю, что надо было уделить этому большее внимание... Жаль, что моя экспедиция в Тархистан так и не состоялась... Я почему-то всегда сравнивала её с хаджем, который совершают мусульмане. - О... О... - Питер улыбнулся. - Ну, не ты одна такая... Я сам хотел внимательнее изучить Одинокие Острова, тем более что некоторые придворные советники... их имена ты прекрасно знаешь... Очень хотели большей самостоятельности... Они только и жили, что своими естественнонаучными интересами и питали большое пристрастие к описанию тамошних флоры и фауны. Надо отдать им должное: психика у них была железная,: любили опасности, любили их преодолевать, обладали таким здоровым флегматическим темпераментом... Надо было их в другие свои походы взять, военные... Думаю, что они и на Остров Тьмы не побоялись бы совершить путешествие. - Только не на Остров Тьмы, - отрезала Люси. - Это гиблое дело: самое настоящее безрассудство. - Ну Зелёного Тумана-то больше нет, - сказала Сьюзен. - Это кто тебе такое сказал? - удивился Питер. - Он будет существовать вечно, правда, в иных формах, как и Джадис... Интересно, с какой стихией на этот раз она себя слила? - Я бы тоже слилась со стихиями в желании постичь коллективные чаяния... - задумчиво произнесла Люси. - Рипичип был таким... И есть, я думаю. Я бы полюбила его навсегда, не будь он мышонком... А вот он меня - вряд ли. Я всего лишь человек, и он относится ко мне просто с уважением, как к своей королеве. - Относился... Сейчас в Нарнии наверняка другие короли и королевы, - вздохнула Сьюзен. - Мир меняется. И мы растём... Может, я поступила правильно, предвосхитив то, к чему вы тоже когда-нибудь придёте... Ну, когда стала краситься и всем говорить, что не верю в сказки, что любви нет, что любовь мужики придумали, чтобы нам денег не давать... - Но святыню детства ты не можешь не сохранить в душе, - медленно и печально после минутного молчания сказал Питер. - Кто знает, что станет с нами, когда мы повзрослеем? - сказала Сьюзен, и было заметно, что ей тоже стало очень грустно.