Faster than love

После прыжка корабль оказался в твёрдых слоях атмосферы ближайшей планеты. Притяжением маяк почти затянуло на поверхность газового гиганта. На маневровых движках, под тряску и сообщения о нарушении работы энергетических щитов мы покинули орбиту и снова устремились в космос. FTL привод перезаряжался, затягивая в себя добрую треть мощности реактора. За всё это время мы так и не встретили ни одного корабля. Я изучил записи боёв, которые происходили в первых секторах, которые пролетел корабль. После враждебных секторов с армией повстанцев, кроме пары пиратов больше никто не встретился. То, что команда корабля мантисов справилась, пусть и получив критически повреждения судна, было чудом. Я изучил и обстоятельства гибели мантисов, как только Ал отошёл. Я боялся, что мантисы погибли по вине капитана, но он стал капитаном как раз после их гибели. Судя по информации, это были обычные смерти во время военных действий. Шумно выдохнув, я откинулся в кресле, глядя на показания мониторов. Ал был, по сути, испуганным мальчишкой. Разум мантисов застывает где-то на уровне человеческих, четырнадцатилетних, жестоких детей и дальше не развивается. И тем, кто оказался в таком обществе белой вороной, приходится плохо. Вскоре произошёл ещё один прыжок в туманность и мы замерли в облаках, образованных давным давно взрывом сверхновой. Какое-то время я напряжённо вглядывался в мониторы, на показания сенсоров, передаваемые мне с рубки, но ничего в них не видел. Карл обычно засекал всех, находится поблизости и без сенсоров корабля. Вдруг мониторы засияли красным, показания сенсоров сменились. Я лихорадочно начал крутить трекбол, пытаясь найти исходящую угрозу, но искусственный интеллект корабля лишь уловил далёкую сигнатуру ракетного залпа и не мог определить направление. Вскоре показались и сами ракеты. Три мощные боеголовки, огибающие астероиды по направлению к нам. Если хоть одна из них сможет нас задеть — корабль может больше не выдержать. Как сегодня за завтраком объяснил капитан, у федерации есть верфи, способные починить «Вестника Света», но до этого момента нам ещё предстояло около пятнадцати прыжков и минимум сорок часов времени в открытом космосе. Карл, впрочем, был хорошим пилотом и заложил манёвр вокруг большого астероида, ползя по его поверхности буквально на брюхе, едва касаясь. Щиты теряли в мощности из-за близкого физического контакта, но против ракет они всё равно были бесполезны. Сенсоры указывали высоту в шесть-семь метров, что чудовищно мало для такой махины. Ракеты уже пролетали мимо, как вдруг раскрылись и несколько десятков огней покинули обломки, наводясь на нас. — Кластерные боеголовки, — прошептал я. Множество маленьких ракет пряталось в одной большой. Карл вырулил корабль носом к ним, задевая кармой астероид. Лазерный залп уничтожил обломки ракет, которые покинул смертоносный рой и те, потеряв управление, забарабанили огненными всполохами по каменистой поверхности астероида. Дважды корабль серьёзно тряхнуло, сенсоры показали утечку кислорода в двигательном отсеке, повреждения реактора, повреждение захвата и других систем, а потом и пожар, но корабль ещё оставался на плаву не достигнув критической массы урона. Нам сказочно повезло, что у этих маленьких боеголовок не было индивидуального самонаведения и большая ракета являлась координатором атаки. Корабль наших противников медленно показался из тумана. Это определённо был корабль слизней. Поэтому, наверное, мы его и не заметили: слизни не могли отследить слизней на таком расстоянии. Скорее всего это были торговцы, промышляющие пиратством, но что они забыли здесь, в этой туманности? Корабль явно намеревался продолжить атаку. Поломанный движок перестал потреблять какую-либо мощность реактора и теперь наш корабль летел по инерции, медленно теряя кислород. Все уцелевшие энерголинии переключились на орудия. Лазерный залп поразил вражескую цель, но не смог пробить щиты. Их атака также не смогла уничтожить наши. Корабль слизней решил облететь нас и ударить со спины, но роки врубил боковые маневровые движки так, чтобы мы могли держать нашего противника перед собой. Готовились ли они к повторному ракетному залпу? Были ли у них ещё ракеты? Ещё один залп из всех орудия смог пробить щиты вражеского корабля и потрепать обшивку, но слишком несущественно. Скачок напряжения на телепорт показал, что кто-то из наших отправился на корабль. Неужели они послали одного только Ала? Тем не менее, корабль соперника продолжал двигаться. Из пробитого лазерами отверстия коротко полыхнуло огнём. Кислород быстро покидал пробитую комнату, но что за системы корабля там были? Я мог лишь гадать. Щиты были настроены и функционировали на полную мощность, но помогут ли? Ещё один залп лазеров противника и снова они не пробили щиты. Их лазерное оружие оставляло желать лучшего, настоящей угрозой были только ракеты. Вскоре наши корабли оказались всего в полутора километрах друг от друга. Некоторое время мы так и летели боком, носом друг к другу, но их корабль больше не подавал признаков жизни, просто летя мёртвой глыбой по космосу. Наших выстрелов больше не последовало. Быстрый и удачный бой. Слизни были жадными, потому часто совершали ошибки и нападали не на тех. На уцелевших маневровых движках мы двинулись в сторону поверженного противника: собирать металлолом. Ещё нужно было восстановить нормальную работу систем или мы умрём здесь от недостатка кислорода. Придётся искать торговую станцию, чтобы смочь разобрать весь двигательный отсек и починить хоть как-то двигатель после таких маневров. Я направился в сторону телепорта, чтобы проверить, как там Ал. Когда створки дверей разъехались в стороны, я лишь смог открыть рот. Мантис стоял, опираясь на стену. Одной клешни не было, отсутствовала пара ног, на брюхе виднелись отметины от лазеров, благо, не сквозные. Весь был в своей бордово-коричневой крови и прозрачной плазме слизняков. На ватных ногах я подбежал к нему и, подхватив под оставшуюся клешню, пачкаясь в крови, потащил мантиса в мед отсек. — Держись, пожалуйста, — шептал я. — Как он? — спросил появившийся в коридоре командир, — потеря мантиса недопустима. Ал, ты знаешь, что должен жить. — Знаю, — едва слышно пробормотал тот. Его оставшиеся лапы еле двигались. Как только он оказался в медицинском ложементе его тут же обступили небольшие медицинские дроны и свесившиеся с потолка манипуляторы. Медицинское оборудование спешно приступило к возвращению мантиса к жизни, но коэффициент выживаемости на мониторе всё равно медленно падал. У самой границы, когда двухкамерное сердце насекомого было готово сдаться, падение индикатора остановилось. Слабый пульс ещё прощупывался, машина усиленно старалась не дать пациенту умереть. Я сидел рядом, скрестив пальцы и глядя исподлобья на Ала. Вот что значат космические сражения. Страшно было не тогда, когда я видел приближающиеся ракеты. Страшно смотреть на умирающего друга и чувствовать своё бессилие. «Вестник Света» почти потерял весь свой изначальный экипаж. Вскоре красные индикаторы сменились жёлтыми, показатели стали не такими критическими. Генераторы биологических волокон работали на полную и точные, холодные манипуляторы приступили к восстановлению конечности инсектоида, закрепив того в ложементе. Вот восстановилась кость, вот пришла очередь тканей, всё дальше и дальше. Перед хитиновым покровом машина начала соединять нервные окончания и тут уже Ал закричал во всю глотку. Его голос перестал быть похожим на человеческий, превратился в резкий, пронзительный крик насекомого. Вскоре и хитин был восстановлен, жёлтые индикаторы начали становиться зелёными. Мантис тяжело дышал, видно было, как он измучен от пережитого. Он что-то бормотал на своём наречии, но я не понимал ни слова. Под конец восстановления система, решив, что ему можно позволить отдохнуть, вколола седативные лекарства. Ложемент перешёл из полусидячего в лежачее положение. Я мог лишь молиться, чтобы подобного не произошло со мной. — Отлично, даю всем отдыха двенадцать часов, — произнёс командир, поднеся к лицу обруч с интеркомом. — Мантис придёт в себя и мы продолжим движение. Ужасно хотелось врезать Джейсону за его бесчувственность, но я лишь сжал кулаки, сидя к нему спиной. Слыша, как он удовлетворённо уходит, считая, что мантис всего лишь боевая единица необходимая для тактических манёвров в это сложное время. — Ал, — прошептал я и, как только створки автоматической двери закрылись, тут же его обнял, — боже, зачем же ты сражаешься? Почему не отступишь? Я не мог себе представить подобного раньше. Слёзы полились из глаз. Я пытался сдержаться, но только начал всхлипывать. Стыдно за свои чувства и слабость. — Думал, я людей убиваю и всегда выхожу сухим из воды? — слабо произнёс тот. — Бывало и хуже. Не беспокойся за меня. Сражения это смысл моей жизни. — Я не хочу видеть больше твои страдания, — произнёс я, отстранившись. — Да, мы совершенно разные. Да, мы жили в совершенно разных мирах. Но это ужасно. Ты же совсем другой! Он едва коснулся клешнёй моего лица и спокойно произнёс: — Так заведено в природе. Чтобы мы сражались и умирали. Хоть я и против войны, но я принял это, это моя судьба. — Давай уйдём, как только всё это закончится. Я помогу тебе найти мирную жизнь. — И что в ней будет, Слава? Самки мантисов любят только настоящих воинов. Если я не докажу, что являюсь таковым — я навсегда останусь один. В полном одиночестве и никем не любимый. Снова на какой-нибудь отсталой планете. Совсем один. Я отстранился, глядя на него. Хоть и не понимал его эмоций, не чувствовал его феромонов, но я чувствовал его отчаяние. Сражайся, если хочешь жить. Даже, когда закончится эта нелепая война с повстанцами, война Ала не завершится. Ради счастливой жизни ему придётся воевать снова и снова. И что если он не докажет, что он великий воин, что тогда? — Самок, — начал Ал и запнулся, слова давались ему с трудом, — самок очень мало. Примерно сотая часть мантисов. Большинство так и остаются навсегда не зная ничьей любви, доживают до старости и умирают. Но чаще их убивают в боях, четверть ещё в детстве. Самка выбирает одного, самого выдающегося воина и живёт с ним то недолгое, отведённое нам время. Как-то так мы и существуем уже тысячелетия. Что я мог сделать для него? Вздохнув, я сел обратно в кресло и уставился в пол. Вскоре в этом же кресле и задремал. — Запуск FTL через полчаса. Всем приготовиться, — разбудил голос из динамиков. Мантиса уже нигде не было и я догадался, что он готовится к новому бою. Добравшись до комнаты управления щитами я на автомате проверил поля: всё было в норме. Несколько красных индикаторов мерцало на панели статуса. После этого боя в критическое состояние пришёл радиационный щит и вполне возможно, что после некоторой дозы космического излучения у нас у всех начнут рождаться уродцы, повысится вероятность рака. К счастью, всё это лечится, но сокращает общую продолжительность жизни. Я начал переключаться по внутренним мониторам и нашёл мантиса в комнате телепортации. Он угрожающе замер там, готовый к новому бою. Изображение с камер подёрнулось рябью, вселенная сжалась и разжалась вокруг нас с такой скоростью, что сверхчувствительные сенсоры камер не успели даже заметить сверхсветовой скорости. Корабль качнуло, Карл начал маневрировать, уворачиваясь от пролетающих мимо астероидов. Другой конец туманности, маяк был закреплён здесь на одном из астероидов. И ещё один корабль, мирно плывущий здесь в останках звезды и планет. Я смутно узнал в нём боевой истребитель повстанцев, переделанный под пиратские нужны, ощетинившийся стволами четырёх тяжёлых лазеров. Эта грозная машина была способна уничтожить наши щиты в одно мгновение. Воцарилась тишина. Даже показания приборов перестали дёргаться. — Прошу всех собраться на мостике, — раздался голос командира, заставивший меня вздрогнуть. Я повиновался и вся команда из пяти существ собралась в указанном месте. Джейсон стоял, прислонившись к пульту управления рядом с Карлом и нервно теребил в руках обруч интеркома. Он медленно обвёл нас взглядом и произнёс: — Это работорговцы. Они предлагают нам купить у нас роки или человека. Боюсь, что если мы откажемся, то получим лазерный залп по кораблю. — Энжи у них нет, я спрашивал, — заметил слизень. — К сожалению, это так, — подтвердил капитан и вздохнул. — Это очень рискованно. И я хочу, чтобы окончательное решение приняли мы все. На его лбу проступил пот. Видно было, что он понимает всю критичность данной ситуации. Движок FTL запускается не мгновенно и они заметят, если мы решим от них прыгнуть и уж точно успеют сделать залп. Я видел на полусфере боевого сканера, что заряды у их пушек полные. Сомнений, что они пробьют щиты у меня не было и все это прекрасно понимал. — Как происходит обмен? — спросил я. — Всё просто, мы сбрасываем ресурсы в космос, а они, в случае, если всё хорошо, телепортируют нам своего раба, — объяснил Карл. — Это стандартная, элементарная процедура. — Обычно работорговцы честные ребята, — произнёс Джейсон, — и когда я работал военным перевозчиком на федерацию нам приходилось иногда иметь с ними дела. Но если ты сталкиваешься с кем-то вот так в космосе, никто не может гарантировать, что это действительно работорговцы. Возможно, они обычные пираты. — Но разве у нас есть выбор? — спросил Боб, разводя огромными, каменными руками. — Ну, мы могли бы попытаться захватить их корабль, — без особых надежд произнёс командир, глядя на полусферу сканирования, — он бы нам очень даже не помешал. Но доставить информацию в авангард федерации важнее, чем притащить какую-то способную нормально сражаться колымагу, которая всё равно ничто против их флагманского судна. — Значит надо просто купить раба, — я произнёс и развёл руками, — а дальше будь, что будет. Если они не выполнят условия — телепортируемся просто все к ним и попытаемся захватить корабль. Как последний шанс. — У нас телепорт четырёхместный. Мантис и роки хорошие бойцы. Я командир и никто больше здесь эту должность не потянет. Слизняк нужен нам из-за своих способностей. Хочешь дожидаться перезарядки телепорта один, тут, на корабле? На перезарядку уходит три минуты и двадцать две секунды. Речь командира была довольно жёсткой и холодной. Тем не менее, в ней чувствовалась логика. Если события будут разворачиваться в таком ключе, то… Мысли прервал сигнал вызова с корабля пиратов. Командир нехотя нажал кнопку приёма и перед нами появилось добродушное, старческое лицо, вполне человеческое. Позади, на дорого вида изысканной кушетке лежал слизень и спокойно взирал в монитор через плечо нашего собеседника. Видимо, они решили, что с человеком лучше договариваться человеку. — Мы ждём вашего решения, — напомнил работорговец. Лицо его было добрым, а вот узкие, маленькие, утопленные в череп глаза сквозили холодом. Думаю, убивал он с той же добротой, с улыбкой наказывал рабов. — Мы принимаем ваше предложение, — кивнул командир, — человек нам подойдёт. — Пятьдесят тонн, — кивнул работорговец, — мы просканировали ваш трюм. Что бы вы ни скинули — нас это устроит. Хороший улов, ребята. Эй, Вернон, — он повернулся куда-то в сторону и махнул рукой. На экране вскоре появился юноша лет девятнадцати. Верхней одежды на нём нет и он весь был измазан в грязи, всё тело было в синяках и кровоподтёках. На шее мигающий едко зелёными светодиодами ошейник. — Товар вот, чтобы вы убедились в качестве и том, что мы вас не обманываем. Можем продать сразу двух. — Нам нужен только один, прошу нас простить, но стеснены в средствах, — вежливо ответил Джейсон. — Понимаю, — улыбнулся старик, — война всё-таки. Хотя не скрою, что наш бизнес процветает. — Можно купить у вас информацию? — спросил командир. — Какого рода? — ещё шире улыбнулся старик. — Нам нужно попасть в какую-то верфь. Наш корабль, — он запнулся, — сами видите, что с ним. — О да, я вижу. Было бы очень грустно, если бы нам пришлось вас уничтожить. Но вы не беспокойтесь. Вы сделали правильный выбор. Не смотря на то, что ситуация оставалась щекотливой, я заметил, как командир чуть-чуть расслабился. Кивнул роки на дверь и тот, лениво и тяжело передвигая ноги, направился к выходу. — Дайте нам десять минут, вскоре мы скинем ресурсы, — произнёс командир, — конец связи. Ждём парня на борту. — Принято, — кивнул старик и отключился. — Я помогу роки, — вызвался я и отправился следом за Бобом. Ал же пошёл следом за мной. Вскоре сделка была завершена и в нашей комнате телепортации оказалось полу живое тело. Я смотрел на этого сжавшегося юношу и мог лишь ему посочувствовать. Интересно, он был таким же пленником разрушенной станции, как и я? Просто мне повезло, а вот ему не очень. Я помог рабу подняться и отвёл в медицинский отсек. Там же снял ошейник под пристальным присмотром Ала. Тот снова получил задание следить за нашим новым членом команды. Юноша был так молод, что командир даже не удосужился вводить его в курс дела, посчитав совершенно бесполезным.