Нарисуй мне шарик

      Патрик очень осторожно отстранился от Натали, чувствуя, как ладони его начинают потеть, а сердце бьется все быстрее и быстрее.       Нат уставилась слегка недоуменно, когда он крепко схватил ее за плечи и заглянул прямо в глаза.       — Послушай. Сейчас сюда придет мистер Хэнлон. Прошу, веди себя так, словно все в порядке. Ему не стоит ничего знать, иначе он точно все расскажет твоей маме. Хорошо?       Натали кивнула, и от Патрика не укрылась растерянность, мелькнувшая в ее взгляде. Как бы там ни было, а Нат все же оставалась еще совсем ребенком, не стоило забывать об этом. И хитрить так, как хотелось бы, у нее пока что не получалось. Не стоило и надеяться просить ее отвлечь Майкла Хэнлона.       Патрик продолжил смотреть прямо в глаза Натали и постарался как можно больше твердости вложить в свой голос:       — Я сейчас схожу в книгохранилище. Проверю, все ли там хорошо, — и быстро добавил, видя, как стремительно бледнеет Нат, — ты даже не думай ходить за мной. Если мистер Хэнлон спросит — смело говори где я. Не бойся, тебя за это не накажут.       — Накажут тебя, — голос Натали разом сел, но она быстренько отодвинулась от Патрика, глядя на него теперь уже насуплено, — хотя какое мне дело. Но… я не скажу лишнего.       Патрик кивнул и тут же сорвался с места, бросаясь к заветной двери. Он добился от Нат всего, что мог, а на большее не стоило и рассчитывать. Если у той и остались какие-либо вопросы, времени отвечать на них, что-то объяснять или выдумывать оправдания уже попросту не было. Возможно, позже, если Натали захочет все узнать, он даже решится рассказать ей всю правду. Но не сейчас.       На несколько секунд Патрик замер около прикрытой двери и прислушался. Ни звука. Это уже обнадеживало. Ему совсем не хотелось видеть, что именно Оно делает с Атропосом. Зрелище, как он полагал, было вовсе не для слабонервных. Осторожно Патрик приоткрыл дверь и скользнул внутрь. И в ту же секунду до него донесся голос Майкла Хэнлона:       — Натали! Вот ты где. Ты зачем ушла без спросу? Твоя мама едва не убила меня, — впрочем, тон его оставался добродушным. Майкл явно считал, что забота Элен о своей дочери чрезмерна.       — Мне стало скучно, и я захотела проведать Патрика, — голосок Натали звенел довольно живо и бодро, — он встретил меня у самого входа и проводил. Все хорошо, правда-правда.       — Это замечательно, только где же сам Патрик?       — Ну… он… — Нат явно замялась, а потом понизила голос так, что Патрик едва расслышал ее, — он в туалет пошел. Сказал скоро будет.       — Ох, понятно! — Майкл рассмеялся, без сомнения удовлетворившись ответом Нат. — С кем не бывает.       — Мистер Хэнлон! — Нат теперь заговорила громче, и, судя по явным просящим ноткам в голосе, еще и состроила жалобную рожицу. — А вы не могли бы проводить меня к моей маме? Прямо сейчас. Зубной доктор делал ей больно, я знаю… Я хочу быть с ней. Пожалуйста…       — Ну конечно, Натали, никаких проблем. Идем же! Думаю, за пару минут никто сюда не зайдет, — и по удаляющимся шагам стало понятно, что Майкл вместе со своей маленькой подопечной покинули читальный зал.       Патрик потрясенно и одновременно радостно выдохнул.       Нат не так проста и вовсе не так глупа, как кажется. Она сама поняла, что надо выиграть время, и сделала единственное, оказавшееся в ее силах.       Не желая терять ни секунды, Патрик кинулся вглубь книгохранилища. Он чувствовал — Пеннивайз все еще тут. При этом, несмотря на то, что путь его лежал как раз между тех стеллажей, куда оказался загнан Атропос, Патрик не видел ни одного следа расправы над коротышкой. То ли Оно было крайне аккуратным, то ли просто вышел срок действия его рисунка и останков лысого уродца он попросту больше не видел и не осязал.       Как бы ни обстояли дела на самом деле, все было к лучшему, как искренне считал Патрик. Ему за глаза хватало ощущения присохшей к телу и пропитанной кровью Атропоса рубашки.       Лишь выскочив из рядов стеллажей он, наконец, заметил Пеннивайза. Тот стоял, привалившись плечом к стене, и глядел куда-то вверх, слегка дрожа. Судя по всему — почуял приближение Майкла Хэнлона и страх, на время отступивший, вновь завладел им, парализуя волю. Никогда еще Патрик не видел такого взгляда у Оно: остекленевшего, глядящего в никуда, обреченного.       Так смотрит затравленный зверь.       Патрик решительно подошел к едва держащемуся на ногах Пеннивайзу, загоняя поглубже уже начавшее сжимать его сердце сопереживание. Пожирательница не любила подобных чувств в свой адрес, считая их унизительными для себя, это он давно и прочно усвоил.       Серебристый клоунский костюм был почти полностью заляпан кровью, где-то больше, где-то меньше, но сильнее всего в тех местах, которых касалась рана. И, похоже, она все еще слегка кровоточила. Впрочем, на полу не было ни следа крови Пеннивайза, и не хотелось даже думать, как именно тот от них избавился.       Патрик замер прямо перед Пеннивайзом, а затем решительно схватил его за здоровую руку.       — Нат убедила мистера Хэнлона проводить ее в детский корпус библиотеки. Я не знаю, сколько времени у нас есть. Но точно немного и надо спешить. Тебе надо уходить! Он не должен тебя увидеть.       От прикосновения Пеннивайз ощутимо вздрогнул, а потом все же посмотрел на Патрика. По спине того пробежал холодок, так как Оно смотрело на него и словно бы сквозь него.       — Здесь нет запасного выхода. И на окнах решетки. Я мог бы выбить их, но подобное уже натолкнет этого умного ниггера на верные мысли, — слова давались Пеннивайзу явно с трудом, даже голос его, обычно дребезжащий и пронзительный, звучал глухо и монотонно.       Пеннивайза снова ощутимо передернуло, а Патрик, закусив губу, изо всех сил потянул его от стены. Тот нехотя, но позволил вести себя, все также глядя куда-то вдаль.       Что же такого сотворили Майкл Хэнлон и его друзья с Пожирательницей, отчего столь сильное и могущественное существо едва справляется с собой от одной только лишь возможности новой встречи с ними?       Вопрос этот Патрик, конечно же, не осмелился задать вслух. Да он и не был уверен, что на самом деле хочет знать все подробности и тем самым лишний раз ворошить и без того явно крайне болезненные воспоминания Пеннивайза о его недавнем прошлом.       — Ты умеешь менять облик. Эта способность все еще при тебе? — Патрик совсем не боялся, что этот вопрос разозлит Оно, он готов был сейчас даже откровенно начать насмехаться над ним, подобно Атропосу, лишь бы вывести из заторможенного состояния, заставить шевелиться и начать бороться за свою жизнь.       Это не было преувеличением. Пусть Пожирательнице и не нанесли смертельного ранения, несмотря на задумку, Ее жизнь до сих пор находилась в опасности.       — При мне. Только она мне не поможет. Он знает все мои человеческие личины наперечет.       — Но разве ты не можешь просто принять какой-то совсем новый облик? Или воспользоваться еще какой-нибудь силой? — Патрик замер около самой двери книгохранилища и осторожно приоткрыл ее, проверяя, все ли чисто.       — Это не так работает, мелюзга! — в голосе Пеннивайза проскользнули раздраженные рычащие нотки, и Патрик подумал, что это хороший знак. — Я не могу отвести глаза этому ниггеру, так как он видел мой истинный лик. Я не могу воспользоваться своими обычными чарами или зеркалами, потому что тогда я всего лишь воплощу его личный страх. Проще идти и сдаться с поличным!       В следующий момент Пеннивайз выдернул руку из чужой хватки и снова судорожно вцепился пальцами в свою рану. А затем и вовсе с шипением отшатнулся вглубь книгохранилища, и Патрик в следующую секунду понял почему.       Майкл Хэнлон вернулся. То ли они слишком медленно шли, то ли мистер Хэнлон чересчур поторопился вернуть Натали ее матери, но теперь покинуть библиотеку, не пресекаясь с ним, было уже невозможно.       Патрик развернулся к Пеннивайзу и по-настоящему, до глубины души, испугался растерянного и беспомощно-обреченного выражения его лица.       — Чтобы по-настоящему изменить облик, мне нужно сперва на что-то опереться, на чье-то воображение или страх. И Пеннивайза, и старину Боба Грея, и даже его дочурку Керш этот ниггер знает, как облупленных, а других человеческих личин у меня в запасе нет. Так уж вышло, что я, как правило, с людьми не чай с печеньем распиваю, да и на светские рауты, представь себе, не хожу. Как думаешь, сильно ему понравится, если рядом с тобой вдруг окажется однорукий Джордж Денбро? Или подросток оборотень? Или мумия? А может в парочке утопленников он не увидит ничего подозрительного, как думаешь, мелюзга?       Патрик сглотнул, слыша, как Майкл Хэнлон приближается к книгохранилищу, явно обратив внимание на доносящийся оттуда шум, и одновременно понимая, что стоящее перед ним существо находится на грани паники. Еще немного, и Оно полностью потеряет над собой контроль, и тогда может произойти абсолютно все.       Шаги Майкла раздались у самой двери, и Патрик осознал, что больше нельзя терять ни секунды. Он метнулся вперёд и крепко, как только мог обнял Пеннивайза, утыкаясь носом в его пропитанный кровью костюм. Говорить вслух было слишком рискованно, да и не было уже на это времени, и потому он просто отчаянно подумал, одновременно выстраивая в своем воображении яркий и четкий образ, который уже много раз видел во сне и который давно был продуман до мельчайших деталей.       [Используй его! Используй мое воображение! Обопрись на него! Сделай же это!]       Он ощутил на миг под своими пальцами нестерпимый жар, а веки с внутренней стороны опалило яркой оранжевой вспышкой.       А затем, буквально в следующую секунду, скрипнула дверь и раздался голос Майкла Хэнлона.       — Патрик, я же говорил тебе, что нельзя сюда заходить. Сегодня просто какой-то день непослушных детей… а вы кто еще такая?       Патрик медленно открыл глаза, разжав объятия, и поднял голову. И увидел совершенно потрясенное, бледное девичье лицо в обрамлении ярко-рыжих локонов. Рядом с ним вместо клоуна стояла девушка лет пятнадцати- шестнадцати на вид, в темно-зеленом, до колена, платье с длинным рукавом. Та, которую он представлял себе уже много-много раз. Его погибшая старшая сестра.       Ее широко раскрытые глаза не отрывались от лица мистера Хэнлона. Больше всего сейчас она напоминала зверька, застывшего в свете фар мчащегося прямо на него автомобиля.       — Я… я… Роберт… та… — похоже Оно еще не до конца поняло, какой именно облик приняло, по-прежнему находясь в смятении и власти собственного страха.       — Дэнвилл, — Патрик закончил фразу, одновременно разворачиваясь в проходе между полками лицом к мистеру Хэнлону, и как можно более обезоруживающе улыбаясь ему, — Бобби моя старшая сестра. У нас один отец, но разные мамы.       Он слегка наморщил лоб, словно бы пытаясь подобрать слово.       — Я дочь его отца от первого брака, — голос Роберты теперь зазвучал куда увереннее, и она смущенно улыбнулась, полностью входя в новую для себя роль, — наверно его мама не слишком-то распространялась обо мне. Трудно ее в этом винить.       Подозрение и напряжение медленно покидало лицо Майкла, но взгляд его все еще оставался крайне цепким.       Патрик не знал, на самом ли деле Пожирательница сумела обуздать свои эмоции, или она просто плывет по течению, позволяя обличию вести себя, но это было не так важно. Главное, что задумка сработала. И не последнюю роль сыграло явное внешнее сходство Роберты и Патрика и их абсолютно одинаковые голубые глаза.       Сам Патрик не двигался с места. Совсем недавно Атропос использовал его словно щит, и сейчас он вновь очутился в этой роли, только на сей раз по своей воле.       — Мама не очень ладит с Бобби. А когда мы ушли от папы все стало еще хуже. Даже слышать ничего не хочет, — Патрик опустил глаза, погрустнев, и мельком отметив промелькнувшее на лице Майкла сочувствие и смятение.       — Простите меня, мистер…       — Хэнлон. Майкл Хэнлон к вашим услугам. Я местный библиотекарь, как вы уже догадались.       — Мистер Хэнлон. Я наслышана о вас от Патрика. Только хорошее! — Роберта подняла руки и обворожительно улыбнулась, демонстрируя ряд ровных, белоснежных зубов. И никаких острых клыков. — Мне так жаль, я поставила всех в такую неловкую ситуацию. Видите ли, я уже давно не живу в Дерри, и мы с моей мамой оказались тут проездом, буквально на пару дней. И, конечно же, я не могла упустить шанса увидеться со своим маленьким братиком. Хотя, не такой уж он стал и маленький.       Патрик ощутил, как рука Роберты легла на его макушку и растрепала ласково волосы. Он начал стремительно краснеть, и эмоция эта была самой что ни на есть натуральной.       — Да, мисс Дэнвилл, дети растут очень быстро. И прошу, зовите меня Майкл.       — Если только вы будете звать меня Робби или Бертой. Как вам больше нравится. Пускай мы и не так хорошо знакомы, — с этими словами Роберта снова растрепала волосы Патрика, а затем подмигнула Майклу, — будь у нас больше времени, это можно было бы исправить. Я знаю, вы хороший человек, крайне начитанный и наверняка окажетесь интересным собеседником. И, возможно, не только.       Патрик мысленно облегченно выдохнул, так как более не ощущал в Майкле никакой подозрительности. Легкий флирт довольно симпатичной девушки заставил того ощущать себя неловко, и одновременно польстил, совершенно выбив тем самым из привычной колеи.       Роберта воспользовалась тем же приемом, каким нередко пользовался и сам Патрик, желая избежать ненужных вопросов от мистера Хенлона — смутила библиотекаря. Только сделала это несколько иным способом.       — Это я пригласил Бобби сюда. Простите. Я только хотел увидеться с сестрой. Это я попросил ее спрятаться в книгохранилище, когда пришла Натали. Потому что она бы рассказала своей маме, а та — моей, — Патрик опустил голову, сильно стараясь выглядеть как можно более расстроенным и виноватым.       — Ну что ты, Патрик, — Майкл улыбнулся ему ободряюще, — главное, что все обошлось. Твое желание увидеться с одним близким человеком и не расстраивать при этом другого более чем понятно. И, конечно же, я не стану рассказывать Элен о твоей сестре.       — Спасибо, Майкл, — это уже сказала Роберта, и на щеках ее заиграл легкий румянец смущения, — я и сама хотела попросить вас об этой услуге, да никак не могла подобрать нужные слова. Ну, вы понимаете…       — Конечно, все в порядке, Берта, — Майкл теперь улыбался совсем уж добродушно и расслабленно. Ну что может быть более невинным и внушающим доверие, как не смущение молоденькой девушки при необходимости упоминать пару, состоящую из двух женщин?       Роберта положила руку на плечо Патрика и состроила наигранно грустное лицо:       — Ой, как бы я хотела пообщаться с вами подольше, Майкл. Но семья — это святое. Времени и так слишком мало. Вы не против, если мы с моим братцем вас покинем?       — О, конечно! — Майкл посторонился, пропуская Патрика и Роберту к выходу. — Буду рад видеть вас обоих снова. А тебя, Патрик, уж точно завтра жду в привычное время.       Патрик кивнул, напоследок как можно лучезарнее улыбнувшись Майклу, а потом крепко взял Роберту за руку и вместе с ней направился к выходу из библиотеки.       Оказавшись на улице, Патрик хотел было отпустить ее, но та сама с силой сжала его пальцы стальной хваткой и едва слышно проговорила:       — Не рыпайся, мелюзга. Он смотрит в окно. Надо довести игру до конца, иначе он сообразит, как мы с тобой его провели. Отличная, кстати, оказалась идея. Ты молодец. Идем прямо, потом налево два квартала, снова налево и затем до Нейболт-стрит. Говори со мной, о чем угодно, хоть стихи читай. Главное создай видимость оживленной беседы.       Патрик тут же заулыбался так, как будто услышал самую хорошую новость на свете и махнул рукой, словно бы приглашая Роберту идти куда-то. Она немедленно улыбнулась ему в ответ и вместе они неспешным шагом отправились по намеченному маршруту.       Стихи Патрик, правда, не читал, так как упорно не мог вспомнить ни одного. Зато он довольно бодро пересказывал древнегреческие мифы, благо так ярко о них сегодня ему напомнили.       Где-то на середине пути, когда библиотека уже скрылась из виду, Роберта сама высвободила свою руку из ладони Патрика, а затем вдруг оперлась на его плечо. Он тут же замолк, с тревогой посмотрев на существо, сейчас находящееся в облике симпатичной девушки. Роберта была бледной, дышала тяжело и прерывисто, так, словно бы пробежала не одну милю во всю прыть, и слегка дрожала.       — Все в порядке. Продолжай. Отвлекает, — она мигом оскалилась, демонстрируя уже совсем нечеловеческие клыки, и качнула головой, показывая, что не желает даже слышать лишних вопросов, не то что отвечать на них.       И Патрик послушно продолжил. Теперь шли они куда медленнее. Похоже рана, нанесенная скальпелем Атропоса, стремительно продолжала забирать силы, и последний отрезок пути дался Оно особенно тяжело.       Патрику показалось, что прошла целая вечность, пока они дошли до дома номер двадцать девять по Нейболт-стрит.       Роберте даже не нужно было уточнять, куда ей необходимо попасть. Патрик, обошедший весь город, в поисках зацепок о Пожирательнице, конечно же давно вычислил многие места, особенно сильно наполненные Ее силой.       Дом номер двадцать девять был одним из самых ярких таких мест. Патрик слышал, что во время наводнения в восемьдесят пятом году он довольно сильно пострадал, но все же был отреставрирован в рамках программы по восстановлению города.       Только вот все равно в этой постройке никто не поселился. Дом довольно быстро обветшал и продолжил выполнять ту же функцию, которую нес всегда — служил ночлежкой для местных пьяниц, наркоманов, бездомных и прочих крайне сомнительных личностей.       Пару раз Патрик даже бывал внутри, но ничего особо жуткого не заметил. Впрочем, он сильно подозревал, что уже давно является исключением из огромного списка правил.       У самой калитки Роберта отстранилась от Патрика, а затем сурово посмотрела на него.       — А теперь вали домой, мелюзга. Все что мог, ты уже сделал. И не думай, что я забыла, как ты сегодня необдуманно подставился.       И заставил подставиться меня.       Вслух этого Оно не произнесло, но эта фраза явно повисла в воздухе.       Патрик замер, упрямо и решительно глядя на Роберту. Уходить ему совершенно не хотелось. Он видел, что рана выматывает Пожирательницу все больше и больше, хоть та и крепится изо всех сил, стараясь не показать, насколько ей на самом деле плохо. Скальпель не клыки, доставать тут нечего, но и совсем ничего не делать Патрик не собирался.       Кто знает, не станет ли все еще хуже со временем? И он сильно сомневался, что и сама Пожирательница это знала. Быть может, без посторонней помощи не получится обойтись, так кому еще Оно сможет довериться в таком случае, как не тому, кто уже доказал свою преданность?       Роберта тяжело вздохнула, без сомнения прочитав мысли Патрика, и проворчала, нехотя признавая его правоту:       — Ты весь в крови этого лысого ублюдка и провонял его запахом. В таком виде даже не думай ко мне приближаться. Иди, прими душ и переоденься. Поешь. А еще лучше отдохни. Потом, если хочешь, можешь приходить.       С этими словами Роберта развернулась и, слегка пошатываясь, направилась к крыльцу, а затем устроилась прямо на ступеньках, обессилено привалившись плечом к стене дома и закрыв глаза.       Патрик еще несколько секунд смотрел на нее, а потом развернулся и со всех ног кинулся домой. Он знал, что, когда вернется сюда, Роберта никуда не денется.       Потому что, судя по всему, силы ее совершенно иссякли.