***
Проснувшись, Клэри, не открывая глаза, поняла, что Джейс прижимает её к себе, сложив руки на круглом животе рыжеволосой. Удивлённо открыв глаза, она посмотрела на электронные часы. Парень немного опаздывал, и первым порывом зеленоглазой было не будить его, ведь ей так нравилось чувствовать себя защищённой от внешнего мира в его объятиях. Но в ней заговорил голос совести, и Клэри, несильно ткнув мужа локтем в бок, сонно проговорила: — Джейс, ты проспал. Блондин что-то неразборчиво пробормотал во сне и лишь сильнее прижал её к себе, пряча лицо в мягких рыжих волосах. — Джейс, просыпайся, — уже более бодро проговорила девушка, вновь толкая его. Эрондейл зевнул, разлепляя веки и сонно моргая. — Что случилось? — потягиваясь, спросил он. — Ничего, если не считать того, что ты опоздаешь на работу, если не поторопишься, — потирая глаза, ответила Клэри. — Чёрт, — выдохнул парень, резко садясь на кровати. — Спасибо, что разбудила. Через пару секунд он исчез на кухне, запустив кофеварку, а потом скрылся в ванной. Клэри в это время не спеша поднялась с кровати, придерживая живот, надела поверх пижамы тёплый махровый халат и поплыла на кухню, где стала готовить завтрак. Через пару минут на кухню влетел Джейс, на нём уже была белая рубашка и идеально выглаженные брюки, и парень на ходу завязывал галстук, перекинув через плечо пиджак. Закончив с галстуком, он взял чашку горячего кофе и сделал небольшой глоток, встречая умоляющий взгляд Клэри. Это было явное дежавю. — Рыжик, ты же знаешь, что тебе нельзя кофе, — закатил глаза Эрондейл. — Не нельзя, а нежелательно, — поправила его жена. — Как по мне, то никакой разницы, — хмыкнул Джейс. — Клэр, я же о вас забочусь, — выдохнул он, опуская взгляд на её живот. — Ну, хотя бы глоточек, — детским голоском проговорила рыжеволосая, помешивая стоящую на плите овсяную кашу. Парень лишь отрицательно покачал головой, делая глоток кофе. Девушка отвернулась от него с самым что ни на есть обиженным видом, и Джейс, отставив кружку на стол, подошёл к ней. — Ну, рыжик, не дуйся. Хочешь, какао тебе сделаю? С тремя ложками сахара и четвертью кружки молока, — ласково проговорил он, обнимая её со спины. — Кто-то только что на работу опаздывал, — резко отозвалась она, но явно была не против его объятий. — Ладно, поставлю вопрос по другому. Ты хочешь какао? — хмыкнул блондин, утыкаясь носом ей в волосы. Зеленоглазая почти сразу оттаяла и, улыбнувшись, ответила: — На самом деле хочу. Понимая, что на работу он всё же опоздает и ни капли об этом не сожалея, Эрондейл улыбнулся ей в ответ и, выпустив жену из объятий, стал заваривать ей какао. — А во-сколько Льюис обещал прийти? — спросил он, кидая в кружку три ложки сахара. — Где-то через час, — безразлично пожав плечами, ответила Клэри. Когда она закончила варить кашу, Джейс поставил перед ней кружку с какао, нежно поцеловал, поглаживая при этом кругленький живот жены. Она улыбнулась сквозь поцелуй, почувствовав, как их дочка начала пинаться, парень тоже не смог сдержать улыбку, и, отстранившись от любимых губ, попрощался с Клэри, выходя с кухни. Через минуту она услышала, как провернулся в замке ключ, и, поглаживая живот, села за стол.***
Раздался звонок в дверь, и Кларисса, лежащая в этот момент на диване с книгой в руках, кое-как поднялась на ноги, направляясь в прихожую. — Привет, Сай, — с улыбкой поздоровалась она, когда друг вошёл в квартиру. — Привет, лис, — улыбнулся в ответ Льюис. — Как себя чувствуешь? — как обычно спросил он. — Отлично, если не брать в расчёт то, что с таким животом очень неудобно передвигаться, — хмыкнула Клэри неизменный ответ на этот вопрос. Саймон лишь закатывает глаза на это и, разуваясь, проходит в гостиную. — Мне кажется, или тут пахнет… кофе? — подозрительно прищурившись, спрашивает Саймон, оборачиваясь к подруге. — Нет, тебе кажется, — отозвалась девушка. — А по-моему, не кажется. Под испепеляющий взгляд Клэри он подошёл к тумбочке возле дивана и с возмущением посмотрел на подругу, поняв, что там стоит чашка только что сваренного кофе, который она предпочитает варить в турке, говоря, что так вкуснее. — Ты же знаешь, что с твоём положении кофе нежелателен в употреблении, — закатил глаза Льюис. — И ты туда же! — всплеснула руками Клэри, с обиженным видом опускаясь на диван. — Но, лис, это для твоей же пользы… — начал оправдываться Саймон, но Эрондейл его перебила: — Льюис, я не пила кофе девять месяцев! — воскликнула она, ударив его подушкой по животу так, что бедный парень чуть не согнулся напополам. — Я чувствую себя так, будто переживаю наркотическую ломку! — снова сильный удар подушкой. — И если ты не отдашь мне этот несчастный кофе… — она осеклась на полуслове, замерев с занесённой для третьего удара подушкой в руках. — Клэр, всё в порядке? — взволнованно спросил Саймон, наклонившись к подруге. — Льюис, у меня, кажется, отошли воды, — сжав его плечо, нервно проговорила та. Саймон ошалело уставился на Клэри, и та, подумав, что такой взгляд должен быть у неё, а никак не у Льюиса, хорошенько встряхнув парня, воскликнула: — Сай, мать твою, я рожаю! Поводов для слишком сильной паники у неё не было, так как по настоянию Селин девушка посещала курсы для беременных, пока на девятом месяце не устала от этого. Тогда женщина в подробностях рассказала ей, как проходили её роды, и Клэри, оправившись от испуга, поняла, что после этого она сможет рожать с чувством уверенности в своих силах. Как ни странно, но её слова подействовали на Саймона отрезвляюще.***
Джейс и Джон нервно расхаживали туда-сюда перед дверями родильной комнаты, где вот уже несколько часов находилась Клэри. У Изабель, сидящей на одном из стульев перед комнатой, уже рябило в глазах от этого мельтешения, и брюнетке казалось, что скоро у неё начнутся галлюцинации. Саймон дрожащими руками вертел телефон, Морин дремала у него на плече, Валентин внешне казался спокойным, но никто даже не заметил, что он не перевернул ни одной страницы в книге, которую пытался почитать. Люк пил уже пятую чашку зелёного чая, Стивен барабанил пальцами по небольшому столику, и лишь Селин была вполне себе спокойна и время от времени пыталась успокоить остальных. Наконец дверь комнаты приоткрылась, и оттуда вышел принимающий роды врач. — Ну, как они? — в один голос спросили Джон и Джейс, наконец остановившись. Остальные вперили в доктора такой же вопросительный взгляд. Мужчина устало улыбнулся и ответил: — И с мамой и с малышкой всё более чем в порядке, разве что устали сильно. Все облегчённы выдохнули. — И кто из вас счастливый отец, молодые люди? — спросил доктор, обращаясь к Джону и Джейсу. Парни невольно улыбнулись, переглядываясь, и Джейс ответил: — Я, конечно. — Можете зайти, но не слишком надолго. Эрондейл кивнул и в ту же секунду скрылся за дверью комнаты. Когда он вошёл, Клэри, ласково прижимающая к груди их новорождённую дочурку, подняла на него нежный взгляд и тепло улыбнулась. — Она похожа на тебя, — шепнула девушка, когда Джейс сел на кровать рядом с ней. — Остаётся надеяться, что характер у неё не мой, — улыбаясь, так же прошептал он, с безграничной нежностью глядя на спящую малышку. Помимо черт лица она была похожа на отца ещё и цветом волос, что мягким пушком покрывали голову девочки, но Клэри знала, что глаза за закрытыми веками того же цвета, что и у неё. — Не хочешь взять её на руки? — приподняв бровь, спросила рыжеволосая. — Если честно, мне немного страшно, — признался блондин. — Поверь, мне тоже было страшно в самый первый раз, но теперь, как видишь, всё в порядке. Так что не переживай, — ободряюще произнесла Клэри. — Ну, с другой стороны, это всё равно придётся сделать рано или поздно, — улыбаясь, выдохнул Эрондейл. Он пододвинулся ближе к жене, и аккуратно взял на руки новорождённую дочь, на секунду затаив дыхание, и тут же почувствовал, как сердце быстро заколотилось в груди. — Ну что ж, привет, Эмма Джослин Эрондейл, — улыбнулся парень, сглотнув комок в горле.***
Прошла неделя. Пару дней назад Клэри с Эммой выписали из роддома, и по этому поводу Магнус решил собрать всех близких их семье людей на тихий семейный вечер. Правда, тихий семейный вечер получился на пятнадцать человек, и это не считая Клэри с Джейсом и их малышкой, но что ж поделаешь, когда у тебя такая большая семья. Здесь были Люк с Тэссой, которые (Аллилуйя!) наконец признались друг другу в чувствах, Джон и Иззи, которые сообщили всем остальным, что собираются пожениться, Валентин, Селин и Стивен, которые просто не могли не остаться в Лос-Анджелесе после рождения внучки, Саймон и Морин, Магнус с Алеком, решившим взять в университете отпуск, чтобы побыть с семьёй, Макс, которого нельзя было оставлять одного, ибо Мариза с Робертом тоже прилетели в Лос-Анджелес, и, разумеется, Маргарет. Просто Маргарет. Сейчас они все сидели в гостиной квартиры Эрондейлов и говорили о чём-то вполголоса, ибо Клэри отправилась укладывать Эмму спать. Покормив дочку, она тихо пела ей колыбельную, равномерно покачивая на руках, и когда девочка заснула, рыжеволосая бережно уложила её в кроватку, укрывая одеяльцем. Ещё пару секунд посмотрев на похожую на маленького ангелочка дочурку, девушка отошла к панорамному окну. Отсюда открывался великолепный вид, который она при всём своём мастерстве никогда бы не смогла так точно передать на бумаге, чтобы погрузиться в эту волшебную атмосферу. За стеклом ярко горели бесчисленные окна ночного Лос-Анджелеса, за каждым из которых скрывался свой мир, и свои истории… Девушке было знакомо это ощущение, её всегда интересовали ночные окна. Сквозь них, казалось, можно увидеть, как проносится жизнь живущих за этими окнами людей, а чужие жизни — это всегда интересно. Но не в этот раз. Теперь взгляд Клэри бродил по звёздному небу. Звёзды были куда выше любых окон, и впервые они казались ей такими яркими. Она всматривалась в бесконечные мериады звёзд, которые, казалось, улыбались ей с бескрайнего небосвода. Клэри думала, что среди них наверняка есть та самая, единственная, на которой живёт её любимый герой — Маленький принц, сказавший однажды, что звёзды светятся для того, чтобы каждый мог рано или поздно найти свою. И она искала. Искала именно её, свою путеводную звезду. Конечно, она знала, что звёзды — всего лишь сгустки газа в загадочной и мало изученной Вселенной, но это не мешало ей верить в то, что умершие люди являются живым именно в виде звёзд. Она услышала, как отворилась дверь спальни, и, не оборачиваясь, по звуку шагов поняла, что это Джон. Парень подошёл к ней и молча обнял за плечи, прижимая к себе. Он понимал. Понимал её всегда, как никто другой, и этот момент не стал исключением. Ведь он тоже верил, что в бесконечной Вселенной есть место необъяснимому, ведь она так мало исследована… — Знаешь, котёнок, я думаю, мама была бы счастлива, — лишь прошептал он, прикрывая глаза. Она бесшумно всхлипнула, утыкаясь лицом в грудь брата. Всё, что она хотела сказать ему, не умещалось в слова. То, что она чувствовала по отношению к нему само по себе являлось целой Вселенной, в центре которой было всепоглощающее чувство, которому нельзя не отдаться полностью, а Джон был в ней одной из крупнейших галактик. Но он и так всё понял. Шумно выдохнув, блондин лишь сильнее прижал сестру к себе, вновь переводя взгляд на вышитое звёздным блеском ночное покрывало за окном.***
Вот так каждый герой этой истории обрёл своё счастье. Счастье Джона в родной улыбке сестры, нежных руках Изабель и в кружке крепкого кофе. Счастье Клэри в защищающих от любых бед объятиях брата, тёплом взгляде Джейса, маленьких ручках Эммы и чашке её любимого какао. Счастье Джейса в двух парах изумрудно-зелёных глаз его самых любимых девочек и яркой улыбке матери. Счастье Валентина в двух прекрасных детях, которых он любил, несмотря на то, что уделял им не так много времени, как хотели бы они. Счастье Иззи в любящих улыбках бывших врагов, совсем недавно ставших родителями её крестницы, и запахе кофе и мятной жвачки, исходящем от Джона. Счастье Саймона в светлых, часто щекочущих его лицо волосах Морин, и в кексиках, которые фантастически печёт его лучшая подруга. Счастье Магнуса и Алека в том, что они вместе, несмотря на долгие разлуки из-за учёбы Лайтвуда. Счастье Люка в том, что его окружают близкие и родные люди. Счастье Стивена и Селин в вернувшейся дружбе и в том, что их сын рядом с любимой девушкой. Счастье малышки Эммы Джослин Эрондейл в том, что она родилась в самой странной, но искренне любящей её семье. А счастье Макса в комиксах и компьютерных играх… Но мы же не будем осуждать его за это? В конце концов, парню уже четырнадцать лет, а в этом возрасте ещё трудно понять, что делает тебя по-настоящему счастливым…