Спасти брата

Наплечники протяжно зазвенели по полу, сверху на них упал нагрудник, лязгнув. — Выгнешь, — невнятно пробормотал Тассариан. — И что? — Кольтира рванул с него набедренник, ремни застонали, но выдержали, в отличие от Тассариана, который чуть не рухнул от этого рывка. — Полегче, — рявкнул он, перехватывая руки Кольтиры, потом уже мягче повторил. — Потише. Я никуда не денусь. Ремни вообще-то расстегиваются. Кольтира издал звук, больше напоминавший стон раненого зверя, потом почти без замаха врезал Тассариану кулаком в лицо, тот едва успел мотнуть головой, так что костяшки пальцев эльфа скользнули по щеке. Пришлось врезать в ответ под дых. Кольтира снова застонал, согнулся пополам, затем, направляемый рукой Тассариана, упал на кровать, где на некоторое время затих, тяжело дыша. Оставшиеся латы Тассариан скидывал ничуть не бережней, решив, что пара ударов кузнечным молотом все выправят. И может быть, без доспеха удастся договориться с Кольтирой побыстрее. Что такое нашло на эльфа к ночи, он не представлял. Кольтира весь день провел в каком-то странном безразличии, оживился только теперь. Но как-то очень уж странно он оживился, пугающе. — Полегчало? — поинтересовался Тассариан, заметив, что Кольтира уже пришел в себя после удара. Эльф оскалился, что-то прорычав. Однако больше попыток напасть не делал, даже не шевелился, так и лежал, зорко оглядывая комнату. — Было большой ошибкой попросить тебя помочь мне снять доспехи. Больше не станешь бросаться? Кольтира мотнул головой, настороженно следя за каждым движением Тассариана, словно загнанный в угол хищник, ожидающий смертельного удара. Тассариан подошел, преувеличенно медленно, показал пустые ладони, присел на край койки, рассматривая эльфа. «Он сошел с ума, Тассариан. И ты ничего не сможешь сделать. Мне жаль», — сказал Могрейн. Тассариан тогда промолчал, недоверчиво усмехнувшись. Но сейчас, когда Кольтира бросался на него, словно не узнавал… Неужели слова Могрейна окажутся горькой правдой? Сумасшествие навсегда отняло брата? Все впустую: безумная гонка, налет на Подгород, освобождение Кольтиры. Неужели эльф остался там, в подземельях, а Тассариан отбил только пустую оболочку, полную страха и ненависти? — Уходи, — Кольтира подтянул ноги к груди, свернувшись в клубок. — Уходи. — Это моя комната, куда я уйду? Кольтира снова издал этот полустон-полурык, замотал головой, словно отрицая, что комната принадлежит Тассариану, затем затих. — Ты помнишь меня? — Тассариан задал самый глупый вопрос, на который только был способен. — Да. Зачем? Нельзя помнить. Я должен держаться. Когда-нибудь он придет, — бормотал эльф, словно не видя Тассариана. — Он придет. — Кто придет? — Брат. Он меня не бросит. Он придет. Тасс придет за мной. Он же мой брат, он обещал никогда не оставлять, он говорил, что я должен на него надеяться. Тассариан замер, пытаясь осмыслить это. Могрейн прав. Кольтира даже не понимает, что все вокруг реально, он спасен. И что делать теперь, если даже вид самого Тассариана ничего не внушает безумцу? — Я уже здесь. «Ты опоздал», — сказал внутренний голос. И ему ответил Кольтира. — Он еще не пришел. Тассариан устало сгорбился, позволив себе минуту просто сидеть и предаваться отчаянию. Сейчас можно было позволить себе такую роскошь. — Я здесь, — повторил он. — Замолчи. Закрой глаза. Когда ты их откроешь, я буду здесь. — Он придет. Нет, он не придет, — Кольтира скинул подушку на пол, рывком перевернулся на спину. В его глазах металось что-то темное, губы кривились в странной пугающей пародии на улыбку. Тассариан протянул руку, она зависла в воздухе, потом убралась обратно. Нельзя пока что трогать эльфа, чтобы не спровоцировать его на еще одно нападение. — Так придет или не придет? Это было странно. Это было страшно. Но вдруг Кольтире поможет этот бред? Выплеснуть вместе со словами, проговорить страхи, освободиться от них. — Ты иногда приходишь в видениях. Спасаешь. Как жаль, что наяву не придешь, да? — Кольтира повернул голову, уставился на Тассариана. — Никогда не придешь. Ты даже не знаешь, где я… — Закрой глаза, — повторил Тассариан. — Демоны Бездны тебя раздери, эльф, заткнись и закрой глаза. — Это еще один фокус Сильваны? Когда я открою, тебя даже в видениях не будет. Лучше не закрывать, — Кольтира засмеялся, хрипло и горько, потом смех перешел в надрывный вой, резко оборвавшийся. — Почему ты не приходишь? Почему? Где ты? Тасс, где ты, забери меня отсюда! Забери меня отсюда! Тассариан! Тассариан сгреб его за плечи, затряс, Кольтира болтался, словно соломенное чучело, плохо набитое. — Я здесь! Это не видения! Я за тобой пришел, ушастый ублюдок! Я тебя спас… И не смей сходить с ума! — И почему я должен тебе верить? — Кольтира вырвался из его рук, отшатнулся к стене, ударившись затылком. — Потому что всегда верил… Помнишь? Ты мне верил в плену у Багрового Рассвета, зная, что я пойду против всех правил Плети и спасу тебя, не бросив в том подземелье. Ты мне верил, когда я сказал идти к Орде, а сам ушел к Альянсу. И ты мне верил в Андорале… — Тассариан на мгновение прервался, затем закончил, уже почти спокойно. — Ты мне всегда верил, а я всегда верил тебе. Ты еще помнишь, что мы братья? — Братья, — повторил Кольтира. — Мы семья. — И не будет у меня иной семьи, кроме тебя, Кольтира Ткач Смерти, убитый некогда мной эльф Кель’Таласа. Ложись спать, на сегодня ты достаточно меня напугал. — И не будет у меня иной семьи, кроме тебя, Тассариан из Лордерона, мой убийца, — Кольтира улегся и все-таки смежил веки. — И тебе лучше быть здесь во плоти, когда я проснусь. Потому что, если тебя не будет, я больше не смогу сопротивляться наваждениям. Тассариан немного помедлил, затем с силой провел ладонями по лицу, приходя в себя. Это будет сложнее, чем сперва казалось: раз за разом убеждать Кольтиру, что все в порядке, что это не видения, он больше не в плену у Сильваны. Но главное ведь, что он здесь, так? Они смогут справиться и с этим. — А кто из нас вообще в здравом рассудке? — сам себе сказал Тассариан, поднимаясь. — Покажите мне рыцаря смерти, который не сошел с ума. По крайней мере, в этом уверены все окружающие. — Что ты там бормочешь? — сонно спросил Кольтира. — Спокойной ночи тебе желаю, безумное чудовище. — Спокойной… А она будет спокойной? Тассариан погасил свечи, вернулся к кровати, улегся. — Будет, — он нашарил в темноте руку Кольтиры, сжал ее. — Спи. Я здесь. И когда проснешься, я тоже буду здесь. Все наяву. Ты дома. Однажды твой разум восстановится, вы, эльфы, вообще с ним никогда особо в ладах не были. Я что-нибудь придумаю, чтобы тебе больше не казалось, что у тебя видения. Снова научишься воспринимать действительность, поверишь, что спасен. — Ты точно реален, — Кольтира повернулся набок, вздохнул, утыкаясь лбом в плечо Тассариана. — Ни одно мое видение не было столь занудным. Таким можешь быть только настоящий ты. — Что ж, способ исцелить твой разум найден: в следующий раз, когда ты снова решишь впасть в истерику, я сразу начну тебе рассказывать про то, как правильно пользоваться граблями при уборке сена, — пообещал Тассариан. — Долго и обстоятельно. — Только попробуй! — Я даже пробовать не стану, я сразу рассказывать начну. А теперь спи. Может быть, это и не самое лучшее на свете лекарство, но в одном Тассариан был уверен: он больше не отдаст своего брата немертвой суке. Никогда.