Ватный мир

Melanie Martinez — Teddy Bear        ***              Маленький с цветастыми заплатками и светло-серой сваленной ниточной шерстью мишка сидел на темной дощечке, заменяющей стол. Маленькая черная кнопочка глаза, безжалостно оторванная кем-то когда-то, была заменена слишком большой для мордочки темно-синей пуговицей, а правая верхняя лапка заменялась набитым ватой неровным цветастым кулечком. Гарри подобрал этого медвежонка на мусорке детского сада на одной из прогулок. Тогда мишка был еще вполне цел, а выбросили его, видимо, из-за того, что сломался речевой аппарат. Маленькому Гарри было все равно на поломку, да и на грязь, что осела на мишку, путая шерсть, он просто хотел забрать одинокую игрушку с собой.              Дома, в ночь, когда все спали, мальчик пробрался в ванную комнату и, используя тетин порошок аккуратно застирал игрушку, любовно разделяя клочки ниток на отдельные прядки. Он долго думал, где его игрушка высохнет быстрее и в итоге прокрался на улицу, вытащив из вазочки пару прищепок и захватив низкую скамейку, благодаря которой мог бы легко дотянуться до бельевой веревки.        Сшила тебя, наполнила тебя Ватой и перьями.              Вот только, не подумал ребенок о том, что с утра, после скудного завтрака, состоящего из зачерствевшего тоста с маленьким пятном масла по-середине и слегка подгоревшей засыпанной солью с растекшимся желтком глазуньи, когда он выйдет на задний двор, его новый «друг» уже будет замечен и схвачен кузеном и его другом. Дадли, превосходивший Гарри в росте на добрые десять сантиметров, легко дернул медведя за заднюю лапу, срывая с крепления и покрутил, осматривая. Гарри с замиранием сердца проследил за тем, как Дадли поморщил нос и замахнулся собираясь кинуть игрушку.              — Нет! — Поттер кинулся к кузену, понимая, что тот явно собирается перекинуть игрушку через высокую зеленую, ровно подстриженную самим Гарри не так давно изгородь, что отделяла двор тетушки от сада ворчливой миссис Эль, что не раз раньше покушалась на розы Петуньи.              Гарри врезался в кузена и ухватил медведя поперек тела и потянул на себя. Дадли, смеясь, принял правила игры и тоже, удобно перехватив игрушку за одну лапу, пнул Гарри под коленку и рванул мишку на себя. Послышался сдавленный всхлип и треск рвущихся ниток, и через пару секунд Гарри оказался сидящим на земле с мишкой-калекой, сжатым в объятьях его рук, а Дадли слегка пошатнувшись со злостью на лице все же кинул выхваченную у «брата» часть вверх, а та, поддавшись воздушным потоком все же перемахнула через кусты.        Любила тебя, вложила в тебя душу.              Гарри нежно погладил плюшевого друга по голове и облокотился на дощечку, грустно вздыхая и вспоминая, как исколол все пальцы, пришивая вместо лапы, набитую ватой ткань из собственной (принадлежащей когда-то Дадли) пижамы.              — Если бы ты был живым, — мечтательно проговорил мальчик. — Я бы с тобой сбежал отсюда, чтобы Дадли никогда-никогда больше не рвал тебя…              Гарри отполз назад и откинулся на подушку, бессмысленно оглядывая узкую каморку. Его взгляд остановился на игрушке и губы приоткрылись от удивления: цепляясь за край доски круглыми лапами, мишка спрыгнул к нему на матрас и, неуклюже ковыляя, подошел к самой подушке, подняв на Гарри взгляд кнопочно-пуговных глаз.              Счастье Гарри нельзя было описать словами. Это была магия — он знал — это была магия и ничто другое. Добрый волшебник всегда наблюдавший за ним, не смог появиться сам и прислал вместо себя маленького помощника — сэра Плюша. И Плюша всегда был рядом: он спал в объятьях Гарри, слушал его сказки и выдумки о прошлом и будущем, послушно сидел на табурете на кухне, когда Гарри так же послушно начал готовить завтраки для семьи и, конечно, ходил со своим мальчиком в сад, а после и в школу, спрятанный в рюкзак.        О, что я могла поделать, Когда ты начал говорить во сне,              Но вместе с тем Гарри взрослел, его нагрузки дома и в школе были все больше, а грусть и непонимание отношения к нему становились все сильнее. Гарри так часто плакал. О-о, как же часто он плакал, прижавшись лицом к сэру Плюше и шепча о том, как хотел бы попасть к маме и папе, исчезнуть отсюда… Больше не получать тумаков от кузена, не слышать криков тети и не ловить этих жутких взглядов дяди.        Рассказывая о том, что бы ты сделал со мной? Мне было все равно. Я не боялась.              А сэр Плюша стал больше и перестал помещаться в портфель. Его голос стал басистей, а мордочка увеличилась. Гарри стал замечать, что шовчики, вырисовывающие рот начали расходиться, пропуская вату и перья и сколько бы он не зашивал их, они растягивались.        А сейчас я нахожу ножи под простынями Свои разорванные фотографии.              Кнопочка его глаза по размеру уже превзошла пуговицу. А с утра на своих ногах он обнаруживал синяки.        Я в отчаянии. Мне стоит бояться?              Гарри выкинул его через два дня после того, как обнаружил желтоватую острую кость торчащую из «рта» его друга. Выкинул после того, как на его ноге помимо отпечатков появились красноватые, кровоточащие борозды. Плюша кричал не своим голосом, но выбраться из контейнера не мог. Он тянул свои лапки с острыми уже совсем не тканевыми когтями к плачущему и зажимающему рот ладошками мальчику и просил не быть глупым ребенком.              Гарри убежал.        Я выбросила тебя, но я не переросла тебя. Я просто не знала тебя по-настоящему.              А через день Плюша оказался в углу на заднем дворе, запачканный отходами и еще более жуткий нежели до этого. Гарри стало страшно, но он подошел, позволяя медведю обнять себя за коленки, куда как раз доставали его лапы. Он отнес его домой и уснул рядом, чтобы проснуться на следующий день со скованным дыханием и распоротой острыми когтями рубашкой, а после завтрака для семьи пойти гулять. Далеко. За город. На свалку.        А теперь ты вернулся, И ты парализуешь меня, это пугает. Теперь ты появляешься в моём доме, Звонишь и тяжело дышишь в трубку.              Гарри и Плюша играли в прятки. Первый прятался Поттер. Он забрался в старый проржавевший холодильник. Внутри холодильного шкафа было темно, сыро, воняло затхлостью и испорченной едой. Гарри сел в лужу, что образовалась в углу между полом и стеной и разодрал свою куртку о крючок, вкрученный внутри для того, чтобы возможно было повесить полку. Его нашли пугающе быстро — меньше, чем за пять минут. Но мальчик и не пытался спрятаться так, чтобы его не нашли.              Когда медведь нашел его, то укусил: вонзил желтоватые кости в мягкую плоть предплечья ребенка — он передал эстафету. Теперь водил Гарри. Он должен был считать до ста. И он считал, честно считал все те сто шагов, что понадобились ему, чтобы сбежать со свалки. Пусть мишка играет в прятки. Это к лучшему…        Я совсем к такому не готова, Я чертовски напугана.              Гарри не спал по ночам, слыша скрежет под полом, он боялся выходить на улицу и впервые был рад тому, что кузен так любит его запугивать вместе с друзьями. Они стали его «охраной». А потом все уехали на отдых, оставив Гарри одного и на третий вечер он вышел на улицу к поджидающему ему «другу». Он сказал: «Ты не нашел меня. Поэтому выиграл я».        Плюшевый мишка, ты мой плюшевый мишка. Ты был успокаивающим и мягким, Как же любовь стала такой жестокой? О, плюшевый мишка, ты был моим, плюшевый мишка.              Гарри долго смотрел в тот вечер, как кинувшийся на него медведь горел зеленоватым огнем, откинутый от него вспышкой, что сорвалась с кончиков пальцев.        Все было так мило, пока ты не попытался убить меня. Я чертовски боюсь              Но теперь Гарри боялся уже себя.        «Магии не существует, » — говорили все вокруг. Он же, Гарри, просто неправильный.        ***              Утром, после завтрака, прошедшего в удивительно теплой атмосфере — Сириус, мало того, что не игнорировал отцов, но еще и сам предложил собраться вместе перед сном, ведь «Лили очень хотела послушать сказку именно от отцов» — Северус и Люциус решили пройтись на задний двор. Сидеть в комнате или за работой не хотелось, особенно перед предстоящей встречей, а улица соблазняла Малфоя солнцем, а Снейпа — легким ветром и тенью, которая как раз падала на одну из лавочек на открытой террасе.              Чтобы найти прямой выход на террасу мужчинам пришлось пару минут поблуждать по дому. Несмотря на то, что по всем коридорам их провели ранее Талисис, а после и домовой эльф, приставленный к ним, мужчины все еще плохо ориентировались здесь. Нередко Люциус подмечал, что этот дом отстроен весьма необычно. Он часто захаживал в дома к другим высокопоставленным лордам на званные ужины, и их дома по планировке редко чем-то сильно отличались от Малфой мэнора. Расположение залов, комнат, игровых и подсобных помещений почти всегда можно было найти по наитию или из знания собственного дома. Они располагались ровно так, чтобы это было максимально удобно и выгодно для комфортной жизни. Например, кабинет и хозяйские спальни чаще всего были оборудованы на одном и том же этаже, а библиотека, имеющая по обычаю два этажа и тайный нижний, имела входы из того самого кабинета и с нижнего этажа. Здесь же было по иному, дом словно был разбит и разрознен. Спальни были неравномерно раскиданы по всем трем этажам, длинная библиотека была на первом этаже разрублена комнатой с кроватью, а на втором имела два выхода, один из которых вел на совсем небольшой балкон. Да, чего только стоила та детская игровая комната под лестницей. К тому же у Люциуса не раз возникала мысль о том, что этот дом как-то уж слишком внушителен снаружи и мал внутри. Видимо, в роду Слизеринов действительно в почете были секретные комнаты и ходы.              Наконец, дойдя до дверей ведущих к нужному им месту, мужчины натолкнулись на Талисиса, что с непринужденным видом, собирал в корзину разложенные на деревянных ступеньках террасы свежие, блестящие от росы травы, камни и другие вещи, вроде небольших, хорошо отделанных шкур и чего-то, что маги определить не смогли. Слуга поднял взгляд на мужчин и положил в корзину последние шкурки, выпрямляясь.              — Господа, — почтительно кивнул он. — Вы решили прогуляться?              — Нет, просто посидеть на свежем воздухе, — ответил за них двоих Северус.              — Это верно. Не стоит сегодня выходить за пределы дома, — кивнул Талис, поднимаясь на первые ступеньки. — - Неблагоприятный день.              — Что Вы имеете в виду? — нахмурился Принц.              — Сегодня просто скверный день, — слуга поправил полупустую корзину и оглянулся. — Слишком тихо, — он вновь обернулся и поспешил перевести тему. — Вам нужны какие-либо травы для ваших зелий? Я заметил, что полки в лаборатории довольно сильно опустели.              — Ах, это… — Северус, вздернул подбородок. — Я подумал, что могу воспользоваться этими ингредиентами пока. Позже я смогу перевести и свои материалы и возместить все убытки.              — Что Вы, что Вы, лорд Принц, — растянул губы в какой-то глумливой улыбке Талисис. — Вы можете играть в той песочнице сколько Вам угодно. Если же Вы захотите заняться чем-то повзрослее — обращайтесь… — мужчина замер на мгновение, каменея. — Прошу прощения, я должен идти, господа.              Талис отставил корзину на стол, видимо, все еще предлагая Северусу взять что-то нужное ему, и почти бегом ринулся в дом. Его губы были поджаты, а глаза блестели почти лихорадочно. Принц проводил фигуру слуги взглядом, и стоило тому скрыться, прошел к столику.              — Думаешь, случилось что-то важное? — Люциус присел на плетеный стул и посмотрел на заинтересованное лицо мужа. Жаль что заинтересован Принц был уже не разговором с ним. — Что-то стоящее.              — Да, — довольно улыбнулся Северус, выуживая из корзины толстый, но короткий стебель травы болотного цвета и несколько тонких черных нитей. Люциус пригляделся и хмыкнул. — Волосы подобных существ почти не достать, — в оправдание проговорил он прихватывая кожаный кулек с грязновато-зеленым порошком. — На черном рынке они стоят большие деньги.              — Тогда почему они оказались на улице у дома, Северус? Может ты ошибся? — Люциус коснулся одного из волосков и почувствовал, как по руке прошелся холодок.              — Нет, только волосы юкионы способны охладить все вокруг так, чтобы растения покрылись инеем, — Принц наклонил корзину так, чтобы Малфой увидел белый узор на траве. — Я и правда давно не встречал подобного на прилавках.              Северус свернул волоски в платок и убрал набранное во внутренний карман мантии и взглянул в сторону леса, куда минуту назад вглядывался и слуга дома Певереллов. Ветки деревьев клонились и сталкивались от ветра, а листья шумно шелестели. Сегодняшний день совсем не отличался тишиной, как обмолвился до этого Талисис.              — Возможно, он хотел поддержать хоть какую-то беседу, — поняв мысли любовника, предположил Люциус, опираясь локтем о стол и подпирая кулаком висок. — Его поведение до этого было совершенно неподобающе.              — Думаешь, они с Гарри состоят в отношениях? — после короткого промедления заговорил Северус, высказывая давно зревший у него вопрос. — Все же мало какой маг согласится быть во служении другого. Я еще мог понять, если бы он работал на П-Гарри, на Гарри, как ведущий его дел, как заместитель, но он же прислуживает. Похож на домового эльфа. Нормальный маг на подобное бы не согласился. Только если бы у него не было бы больших чувств.              — Ты прав. Но тогда он бы не стал и терпеть нас, — ответил Люциус, выбирая единственное приходящее на ум оправдание в сторону того, что Гарри с Талисисом не могут быть любовниками. — Знаешь, я вообще не чувствую в этом слуге магии. Даже для магла он не дотягивает — в них все же тоже есть зачатки ядра. В Талисисе я не чувствую даже подобного.              — Думаю, я тоже замечал подобное, — Северус взглянул на супруга. — Он не похож на живое существо. Возможно, все же стоит связаться с Драко?              — Да, — выдохнул в ответ Малфой, вставая и проходя на неприкрытый тенью участок террасы. — Ты прав. Хотя я уверен, что он не станет так просто слушать нас или помогать.              — Люциус, ты сам воспитал его так, — криво улыбнулся Принц. — Драко — настоящий Малфой, как и ты.              — И сказать против нечего, — хмыкнул в кулак Люциус, подавляя смех. — Этот ребенок и правда — моя гордость. Думаю, он даже лучше всех своих предшественников. Он может мыслить менее традиционно, нежели мы, Северус. Война дала этим детям новые возможности и пути.              — Я бы сказал, что она открыла им глаза на весь этот современный магический мир, — раздался голос вновь вышедшего к мужчинам Талисиса. — Лорд Малфой, ваш сын прибыл в поместье. Я подумал, что, возможно, вы захотите встретиться?              — Драко? — растеряно спросил Люциус, переглянувшись с супругом. Слуга тем временем вновь ухватил корзину и кивнул.              — Да. Господин Драко и госпожа Гермиона хотели навестить молодых наследников, — мужчина объяснялся, как-то прерывисто, подбирая слова, глядя на временных жителей дома исподлобья. Не нервозно, но явно скрывая что-то и недоговаривая. — Они приезжают довольно часто, чтобы повидаться. Думаю, господин Драко рассказывал вам об этом…              — Он говорил, что жил здесь какое-то время, — кивнул Люциус. — Мы с Северусом как раз говорили о том, что было бы неплохо обсудить с ним кое-что.              Талисис оскалился в улыбке, поправил волосы и склонил голову, прося следовать за ним. Кажется, их планы на отдых растаяли: не известно сколько продлится их разговор с Драко, да, и принесет ли он что-то, а после предстоит и встреча с Гарри, которая — мужчины были уверены — уже должна помочь им, а в лучшем случае и подарит шанс на сближение.              Слуга довел их до второго этажа и остановился у одной из первых дверей у лестницы. Из помещения слышался возмущенные причитания молодого Малфоя и тихие, совершенно не разбираемые голоса, что звучали во время молчания блондина.               -… и сейчас ты так спокойно ставишь нас перед фактом того, что мы должны готовится к твоей скорой смерти? Гарри, иногда мне кажется, что в школе я был прав по поводу твоей истинно-грифиндорской тупости. Я не собираюсь ждать этого, сложив руки! И ты, и я знаем, что, возможно, сможет выровнять твое состояние… Гарри, ты хоть пытался с ними говорить? — тихий ответ, судя по паузе. — Ты!.. Можешь ты хоть сейчас быть менее эгоистичным?! Идиот!              Талис, до этого стоявший без движений и, казалось, даже забывший о том, что с ним кто-то находится, обернулся на мужчин, смерил их нечитаемым взглядом и дернул ручку двери, заходя в комнату. Послышались раздраженный вздох и тихое ругательство в сторону слуги. Но тот полностью игнорируя раздражение молодого гостя прошел к середине комнаты и составил свой груз на стол.              — Вот, мисс Грейнджер. То, что Вы просили.              — Спасибо, Талис, — отозвалась Гермиона.              — Хозяин, позвольте проводить Вас до комнаты. Господин Малфой хотел увидеться со своим сыном, и я…              — Ты всегда был таким уродом, — перебивая мужчину, хмыкнул Драко, заметивший так и не зашедших в комнату отца и крестного. — Я все равно поговорю с Гарри, Талисис. Сколько не прерывай. Да, хоть снова дом запри! Я найду способ сюда пробраться.              — Ты закрыл камины, Талис? — макушка Гарри показалась из-за спинки дивана.              — Да, господин, — с неким вызовом ответил слуга. — Я не мог позволить взбалмошным действиям этого Малфоя причинять Вам еще большие неудобства.              — Прости, Драко, — выдохнул Певерелл. — Я совсем не следил за положением дел… Да и, тяжело жить в этом доме, зная, что столь близко находятся твои партнеры — ты и сам это знаешь, — Гарри откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Если не возражаешь, то может Талис отведет тебя к отцу? Мне… Нехорошо. Мио, побудешь со мной? Мне кажется, я сейчас засну.              — Гарри, — мужчина вздрогнул от голоса Люциуса и обернулся назад.              У Гарри был больной вид: красные глаза с блеклой радужкой и темными кругами, потрескавшиеся губы и пятна бледного румянца на впавших щеках. Его волосы были взъерошены, а просторная кофта, связанная толстыми шерстяными нитками, держалась лишь на честном слове, обнажая часть верха спины и шею, отощалые и бледные. Гарри растерянно оглядел партнеров, взглянул на своего помощника и вновь на мужчин.              — Прошу прощения, — мужчина резко поднялся на ноги, хватаясь за свою трость, но не успел сделать и шага, как вновь упал на диван. — Черт!              — Позвольте, я помогу, — Талисис подошел в плотную к дивану и протянул руку.              — Нет, Талисис, — Гарри кинул быстрый на мужчину. — Я сам…              — Не нужно, — предпринял попытку остановить Гарри Люциус. Он прошел до дивана и остановился за спиной второго партнера. — Останься.              — Я… Нет, я не выгляжу должным образом. Вы хотели поговорить с Драко. Я приведу себя в порядок, и после обеда мы можем встретиться, как вы и хотели…              — Мистер Певерелл, — на этот раз заговорил Северус. — Не думаете ли Вы, что это неуважительно по отношению к гостям?              — По-моему «неуважительно» — это представить перед гостями в подобном виде, — огрызнулся Гарри.              — Но не перед партнерами, — хмыкнул Северус, устраиваясь в кресле.              В комнате повисла тишина, Гарри, желавший что-то ответить «нападающему», лишь крепко сомкнул зубы и отвел взгляд. Лишь через пару секунд он перевел свое внимание на слугу, чтобы сказать, что останется, Талисису же стоит уйти, что он с покорностью и сделал, хотя выражение его лица и говорило о явном недовольстве. Вероятно, его план был совершенно иным.              Люциус последовал примеру любовника и тоже опустился на диван, но уже рядом с Гарри — не настолько, чтобы касаться его, но все же так близко, насколько мог себе позволить. Гарри искоса взглянул на мужчину и отодвинулся к самому подлокотнику, забираясь на диван с ногами, своеобразно ограждая себя от Малфоя.              Первой заговорила Гермиона, обращаясь к своему бывшему учителю. Она задала ту единственную тему, которая могла бы быть безобидной для данного момента, и спросила о Сириусе и Лилиан. И сначала ответы мужчин, не видевших особого смысла обсуждать столь скучную тему с «посторонними», звучали неохотно, но стоило Люциусу отметить плохо скрываемый интерес со стороны Гарри, как слова стали звучать более эмоционально, а сам рассказ запестрел ненужными, возможно, подробностями об особенностях характеров детей, которые они подмечали во время общения.              «Сириус — довольно замкнутый ребенок. Но он сильно привязывается, когда приходит время,» — тихо рассмеялся в какой-то момент Гарри, укладывая голову на руку, вытянутую на спинке дивана, и подбирая под себя ноги. Его взгляд был направлен куда-то вниз: по-видимому он и вовсе не обращал особого внимания на происходящее, лишь слушал и вспоминал что-то свое. Лициус тогда еле подавил желание придвинуться еще ближе или хотя бы прикоснуться к ладони, что была всего в нескольких сантиметрах от его плеча.              Но рано или поздно любая тема бы исчерпала себя. Вскоре разговор все же пришлось перевести в другое русло, и первое, за что зацепился Люциус, был Талисис.              — Единственное, что я могу порекомендовать вам это — не сильно доверяйте ему. А лучше и вовсе не держите за человека, — выплюнул Драко, морщась.              — Драко, — Гарри осуждающе посмотрел на друга и выпрямился, заметив, что совсем расслабился.              — Еще скажи, что мое отношение к нему незаслуженно. Он аморален, не воспитан и лжив, — фыркнул Малфой.              — Не думаю, что стоит заходить на данную тему, — устало выдохнула Гермиона, отводя взгляд от возмущенного жениха. — Он выполнит любой отданный приказ. Бросит саркастичную остроту, но выполнит. А его личность вам знать не нужно. Талисис — тень Певереллов, и на этом все.              — Я тоже думаю, что вам не стоит об этом волноваться, — сковано поддержал слова подруги Гарри. — Мы здесь уже довольно долго. Талис уже скоро будет накрывать на стол. Думаю, вы все проголодались, — Гермиона активно закивала, давая понять, что тоже совсем не против остаться подольше. — Драко?              — Я все равно хотел сыграть партию с Сириусом, — пожал плечами младший Малфой, смягчаясь и даже позволяя приподняться уголкам губ.              — Хорошо, — кивнул Певерел. — Тогда, — он взглянул на своих флейксоулов, — вы не против, если мы сейчас обсудим вашу проблему?              — Да. Но, возможно, было бы удобнее обсудить это наедине, — ответил Северус.              — Если вы так считаете, — неуверенно кивнул Гарри, спустя пару секунд тишины. Он кинул взгляд на друзей и вновь взглянул на мужчин.              — Тогда мы пойдем поздороваемся с близнецами, Гарри, — Грейнджер резко поднялась с места и, ухватив вяло сопротивляющегося, но громко негодующего Драко за объемный рукав его рубашки потащила к выходу.              — Гермиона! — почти с ужасом окликнул Гарри уже скрывшуюся за дверью подругу.              Он неловко обернулся на Северуса и Люциуса и помялся на месте. Остаться вот так — наедине — со своими партнерами, было просто ужасно неловко и неправильно: его сердце колотилось слишком быстро, а ладошки вспотели от волнения.              «О, Мэрлин, Гарри ты такой неправильный!» — взвыл Гарри внутри себя, тогда как внешне, стараясь сохранить максимальное спокойствие, сказал: — Ну. Хорошо. Да. Думаю, я готов выслушать вас. Прошу вас, — Гарри выровнял осанку и спустил ноги с дивана, садясь в подходящую для официального общения позу. Хотя с его домашним костюмом, состоящим из вязаной кофты, на пару размеров больше положенного, и свободных, укороченных брюк, вся его поза выглядела нелепой.              — Примерно через неделю, после того как мы стали жить здесь, во снах мне стали приходить видения, — начал Северус. Он старался объяснить его положение максимально коротко и емко, рассказывая лишь самую суть того, что с ним происходит, не вдаваясь в описание ситуаций, которых он видел в своих снах. В первую очередь для того, чтобы не смущать Гарри тем, что влез во что-то личное.              Только сейчас он понял, что ранее, при обучении грифиндорца окклюментации намеренно обходил его детские воспоминания, чтобы не наблюдать все эти «розовые сопли», что должны были разводить опекуны вокруг «золотого мальчика». Он не хотел видеть, как сын Поттера, причина гибели Лили, нежится в любви и ласке других людей, не имея и капли благодарности к своей матери. Что же он этого и не увидел. Хотя нет. Увидел, но в собственной голове в злорадных и завидных образах.              — Простите, — тяжело покачал головой Гарри, когда Принц закончил. — Я не подумал об этом. Не предусмотрел.              — Что ты имеешь в виду? — спросил Люциус.              — Я не подумал о том, что из-за нашего близкого пребывания друг с другом эта связь может обостриться так, — Гарри тяжело вздохнул. — Я понимал, что она в какой-то степени укрепится, но что магия попытается усилить действие влечения такими способами… Простите, наверное мне не стоило предлагать вам жизнь в одном доме со мной…              — То есть ты хочешь сказать, что магия показывает мне твои воспоминания, чтобы сблизить с тобой?              — Да. Что-то вроде того, — Певерелл перевел неуверенный взгляд на Северуса. — Магия дает Вам пережить некоторые ситуации моей жизни, чтобы… Моя личность стала для вас более… Понятной и близкой. Чтобы «помочь» Вам сблизиться со мной. Магия довольно своенравна и эгоистична… Я могу предложить Вам кое-какие зелья-блокаторы для удержания этих видений. Они почти не имеют побочных явлений и, в отличие от действия заклинаний, Ваша с лордом Малфоем связь не ослабнет…              — Этого не нужно, — перебил зачастившего Гарри Принц.              — Но… — молодой лорд нахмурился. — Не нужно такой жертвенности. Я понимаю, как неприятно для Вас вновь связываться со всем со мной связанным, — Гарри покраснел, понимая, что запутался в словах.              — Не думай, что знаешь все, мальчишка, — с не совсем понятной интонацией выпалил Северус. — Я не желаю блокировать партнерскую связь окончательно.              — Я же говорю: «Ваша с лордом…»              — Не с Люциусом, а с тобой, — резко прервал Певерелла зельевар.              Гарри застыл, поочередно глядя то на одного мужчину, то на второго недоверчиво и как-то жалобно-обижено.              — Это жестоко с Вашей стороны, — тихо проговорил он через какое-то время, поднимаясь с дивана. — Так легко врать… Это не нужно никому из нас троих. Поэтому прошу вас: перестаньте издеваться.              — С чего ты взял? — Люциус тоже поспешил встать. Он тут же оказался еще ближе к своему партнеру. — Для чего нам это сейчас? Гарри, поверь, мы действительно хотим искупить вину.              — Мне этого не нужно! — Гарри гневно вскинул голову, глядя Малфою глаза в глаза. — Не нужно, понимаете? Никакого искупления или чего-то подобного. Я не злюсь и не обижен. Я прекрасно понимаю и осознаю все причины вашего ко мне отношения тогда. По-другому и быть не могло! Я благодарен вам за Лили и Сириуса. Они лучшее, что со мной случалось, я и мечтать не мог о таком. Они — настоящее сокровище. Поэтому мне не нужно ваше «искупление», — Гарри отшагнул от Люциуса. — Я скажу Талисису приготовить зелье для Вас, лорд Принц. Прошу, не стоит все усложнять.              Гарри развернулся и уже через пару секунд скрылся из комнаты, не давая партнерам и попытки остановить себя. Вот только все четыре человека, присутствующие при этом разговоре, прекрасно понимали, что так просто это не закончится.