know yourself.

Да, слизеринский Принц не всегда любит быть в центре внимания. Библиотека школы Чародейства и Волшебства Хогвартс очень большая, но любовь Вани остаться наедине с собой была больше. Не то чтобы он любил читать, просто нравилось оставаться с мыслями один на один и рисовать. Никто не знал о его увлечении, но только потому, что никто и не спрашивал. Для «одинокого» рисования он нашёл шикарное место - самый дальный угол читального зала, у окна. Здесь стояло ещё пару столиков и кресел, но их никто не занимал. Ваня поправил серебряно-зелёный галстук, и отложив блокнот с наброском, прикрыл глаза. – Красивый рисунок, – Ваня открыл глаза с такой резкостью, что от яркого света пошли круги перед глазами. Наконец, привыкнув к свету, Ваня рассмотрел «источник шума»: парень с волосами цвета пшена, худощавым телосложением наклонился к нему, заглядывая в блокнот. Кажется, его звали Даня. Слизеринец взглядом остановился на значке, что прикреплён к мантии парня — жёлто-красный лев. Иван демонстративно, с громким хлопком, закрыл блокнот, затем злобно прошептал в ухо парнишке: – Съеби. Гриффиндорец медленно отстраняется и глупо улыбается, вслед уходящему Принцу. *** На следующий день Ваня пришёл в библиотеку позже обычного, и подойдя к своему месту, обнаружил в своём кресле Данилу. Тот, заметив гостя, поднял каре-зелёные глаза. Ваня в немом вопросе изогнул бровь, и рука его скользнула под мантию, доставая волшебную палочку. Даня, заметив это, резко вскочил с кресла со словами «Да я для тебя его берёг!». Рука Вани оставила палочку и переместилась на грудки рубашки Дани. Слизеринец прошипел прямо в лицо: – Никто не садится здесь со времён Мерлина, и в твоей заботе я не нуждаюсь, – он отпустил рубашку Дани, но лица от него не убрал. Он чувствовал быстрое сердцебиение гриффиндорца, смотря прямо в глаза паршивца, и вдруг ему стало нехорошо. Ваня толкнул парня плечом и скрылся из поля зрения. *** В библиотеке было тихо, не так тихо, как обычно бывает. Было как-то пусто. Слизеринец прошёл к своему креслу и сел. Он глубоко втянул воздух и шумно выдохнул. Запах книг, старого пергамента и...корицы? «Знакомый запах, напоминает...того придурка» – пронеслось в голове Ивана. И сам того не замечая, стал дышать глубже, наслаждаясь корицевым запахом. Прошла уже половина часа, как в библиотеку завалился гриффиндорец, и сев в кресло около Вани, исподтишка наблюдал за ним. «Идиот...думает, я не вижу?» – мысленно закатил глаза Иван на очередной проедающий взгляд, но и сам разглядывал Даню не хуже. *** Дни шли, складываясь в недели, и Ваня уже точно знал, что что-то чувствует к Дане, но это его не пугало. Каждый день он приходил в библиотеку и рассматривал Даню, лишь изредка рисуя. Но рисунки тоже стали отличаться от прежних: гористые пейзажи сменились портретами гриффиндорца. Едкий запах корицы уже приелся этому месту, к этой атмосфере. Как ни странно, злость на Даню у Ивана давно прошла, и гриффиндорец это заметил. Да, Даня тоже зачастил ходить в библиотеку, садясь только на место возле темноволосого. А так же, у Дани начали появляться мысли заговорить со слизеринцем, но Ваня решился на это быстрее, только весьма своеобразно. Встав на стол ногами, он распростёр руки и закричал: – Любовь, если копишь годами, плесневеет, – он смотрел на Даню, а он в свою очередь, ошарашено поднял глаза. Несколько учеников подошли ближе, чтобы увидеть «концерт» – Пока однажды не поймём, мы только то имеем, что отдаём! На шум быстрым шагом направлялась мадам Пинс – библиотекарь – слизеринец увидел её, и с криками «Познай себя и обосрись!», спрыгнул со стола. Он схватил Даню за запястье и выбежал с ним в коридор. Глупая улыбка не сходила с лица обоих. Немного отдышавшись, Даня спросил: – Что это было? Нас ведь мадам Пинс больше никогда не впустит! – прозвучало наигранно обиженно. – Вот именно - «нас»! Мне показалось, ты туда ходишь, чтобы на меня поглазеть, – надменная ухмылка, изогнутая бровь. – Дурак...не правда, я читал, – щёки Дани залила краска. Секунд двадцать тишины, парни смотрят друг другу в глаза, слизеринец – с интересом, гриффиндорец – со смущением. – А я всё же настою на своём варианте, – прошептал Ваня и наклонился к лицу Дани, выдохнув в его губы. Даня добил это ничтожное расстояние, касаясь губ парня.