***
Уже в самый первый день практики разочарование целиком проглатывает ДонХо. Сначала все шло хорошо, они просто разогревались и готовились приступить к хореографии, а Даниэль довольно эффективно руководил ими. Но этот мираж сразу же рухнул, выявляя куда на самом деле будет направлена вся практика: Даниэля заботила своя и только своя часть команды, остальные семь трейни были предоставлены сами себе. ДонХо кожей ощущал взгляд Кенты, ждущий, когда он примет решение. И да, ДонХо бы мог организовать и учить их, но проблема в том, что он не был назначен лидером, и если сейчас вмешается и заберет себе часть команды, то получит плохую репутацию. Его могут выставить чересчур амбициозным, вытесняющим Даниэля и его лидерство. А посягать на кого-то столь популярного — не самая лучшая идея, учитывая что ДонХо намеревался держаться подальше от проблем до конца шоу. Поэтому он ждал, ждал и ждал. В итоге его часть команды потеряла день практики, пытаясь улучшиться настолько, насколько это возможно, в то время как подгруппа Даниэля выучила хореографию за пару часов. К моменту перерыва на обед у ДонХо уже имелось желание съездить Даниэлю по лицу, потому что тот совершенно не догоняет, что забыл о семи других трейни. — Даниэль, — позвал он, как только большинство людей покинуло комнату. Кента был еще рядом, перевязывал шнурки и снимал микрофон, но ДонХо не возражал; парень хорошо справлялся с ситуацией, и точно не побежит стучать на него. Даниэль не сразу повернулся на зов, он только покосился краем глаза, тщательно вытирая полотенцем пот, будто ДонХо не достоин получить его внимания. — Что ты творишь? — буркнул ДонХо, схватив его за руку. Прикосновение дало эффект: Даниэль смущенно взглянул на него, переводя взгляд с лица собеседника лица на свое перехваченное запястье. ДонХо старался не сильно сжимать ее, но не был уверен, что так и получилось, потому что его напряжение выплескивалось через край. — О чем ты? — спросил Даниэль, заметно напрягаясь. — Ты учишь только свою подгруппу, — осторожно высказался ДонХо, не позволяя ни единому мускулу дрогнуть на лице. Хоть на них нет микрофонов, но Кента достаточно близко, чтобы вмешаться, да и включённые камеры ловят любое движение. То, как ДонХо сейчас касался Даниэля может выглядеть вполне дружелюбно, если не слушать разговор, и этого вполне достаточно. — Что, правда? — непонимающе спросил он, его голос охрип и звучал болезненно. И ДонХо вспоминает вдруг, что ни один из них нормально не спал в последние два дня и ел хотя бы два раза в сутки. Он устал, как и Даниэль, поэтому уже был готов посочувствовать ему, когда тот продолжил: — Ты на пять лет нас старше и не способен их научить? Это жестко и глубоко задело ДонХо, который на несколько секунд потерял дар речи, переваривая то, что сказал Даниэль. Может, это из-за отсутствия сна или просто потому что ДонХо хотел поладить с младшим, но тот отказывался принимать его, но эти слова задевают его больше, чем должны бы. — Не играй со мной, Даниэль, — стиснув зубы, рыкнул он. Даниэль потрясенно застыл, но у ДонХо нет возможности насладиться этим: Кента, который услышал их перебранку, прибежал к ним. Притворившись, что обнимает ДонХо сзади, он с поддельной улыбкой оттащил его от Даниэля, вцепившись пальцами в живот. — ДонХо, камеры… — предупредил он, и старший мгновенно вернулся в реальность, осознавая, что их все еще снимают, и он не должен спорить с Даниэлем в комнате для практики. — Что с тобой сегодня? — с напряженной улыбкой на губах упрекнул Даниэля Кента. Тот не ответил, но у него есть причины выглядеть виноватым под взглядом Кенты. Тем не менее, не извинившись, он и молча ушел из тренировочной комнаты.***
— Это больше подходит, ДонХо хену, — с яркой улыбкой говорит Даниэль, и его глаза сияют почти что неподдельной радостью. — Это ведь секси-концепт, верно? Поэтому он идеально подходит хену. ДонХо не понимает Даниэля: два дня назад у них случился конфликт, который они не разрешили, а сейчас младший выбирает его в качестве центра для выступления. Он чувствует себя потерянным и разочарованным, потому что не способен раскусить намерения Даниэля, который, в отличие от него, спокоен и чертовски весел, и ДонХо не мог этого просто терпеть. Но если это игра, он не собирается проигрывать, тем более на камеру, поэтому ДонХо рассмеялся, притворяясь смущенным: — Я?.. ХанЕн и СонХо хихикнули, но остальные остались спокойными, вероятно, потому что знали, что произошло между двумя Канами. Хотя ЕнМин, может, и не в курсе, но он не тот тип людей, кто будет смеяться над чем-то подобным, поэтому просто молчал с легкой улыбкой. Его осторожность подсказала ДонХо, что он должен последовать его примеру и не попадаться в даниэлеву ловушку. — Да, — кивнул Даниэль, пряча ладони в рукавах, будто чего-то смущался. — Ты сексуальный, хен. Все знают. ДонХо изогнул бровь, на секунду забывая, что окружен людьми: — Все знают? Уверен, что это не только твое личное мнение? Выражение лица Даниэля было достаточным доказательством того, что ДонХо перешел черту. Он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и убедить себя, что это не пойдет в эфир. Это — чем бы оно не было — должно существовать только между ним и Даниэлем. — Ты хочешь мое мнение? — спросил младший, и ДонХо открыл глаза, замечая его едва заметную ухмылку. — Я думаю, что ты самый сексуальный здесь, хен. На этот раз засмеялись все, включая ЕнМина, а ДонХо искренне надеялся, что никак не выдает свое непонятное чувство унижения. Нет, конечно, Даниэль не пытается его унизить, ДонХо уверен, что это чувство вызвано им самим. Было что-то, что он хотел получить от Даниэля, но он не мог понять, что именно. Просто не мог. — Какого хрена это было? — держась за живот от смеха, спросил Кента, как только выключились камеры. ДонХо подозревал, что лучше не нарываться, но его рот открылся сам собой: — О чем ты? — Это был флирт. Вы сговорились что ли? Вопрос был настолько нереальным, что ДонХо застыл, не зная что ответить. Вместо этого он перевел взгляд на Даниэля, который сидел на полу и массажировал напряженные бедра. — Я не знаю, — ответил тот, хотя Кента разговаривал не с ним. — Разве мы договаривались, хен? ДонХо оставил его вопрос без ответа, потому что не мог сказать и слова без заикания. Осознание ошеломило его, когда он наконец понял из-за чего у него возникают эти странные эмоции. Это все Даниэль. ДонХо хочет контролировать его, хочет заставить повиноваться и стать центром внимания. Непостоянного, своенравного внимания Даниэля.***
Первое оценивание — сплошная катастрофа. И это позорно для ДонХо, хоть провал команды — ответственность Даниэля, а не его. Забавно, но перед камерами Даниэль признает свою ошибку; ДонХо подслушал его интервью, стоя за дверью и думая, что младший действительно обдумал свое поведение. Как бы не так. Вот ХанЕн — центр, а вот — нет. Выбрать новенького на эту позицию действительно не было хорошей идеей, так как мальчику пришлось учить всю хореографию и свои партии всего за три дня. Проще было бы выбрать того, кто изначально был в команде. Это была ошибка, и ДонХо знал это. — Мы должны сменить центр, — без обиняков объявил Даниэль. В этом был весь он — прямолинейный до такой степени, что мог легко ранить других людей. То, как помрачнел ХанЕн, только подтвердило это, поэтому ДонХо попытался разрешить беспорядок, вызванный Даниэлем. Но даже после того, как он смягчил решение лидера, объяснив ХанЕну, что он сможет все сделать, но не так быстро, как они, мальчик все равно остался очень мрачным, глаза наполнились влагой, а губы сжались в линию. Поэтому на следующий день ДонХо решил помочь ХанЕну и остался с ним вдвоем, чтобы подтянуть пение, вместо того, чтобы побеспокоиться о хореографии и о себе. Ребенку была нужна любая помощь, и ДонХо боялся очередной ошибки для их команды, поэтому старался быть с ХанЕном мягче, подбадривал его, и тот в конце концов начал правильно попадать в ноты. А ДонХо перестал чувствовать себя таким расстроенным, и даже на время забыл о младшем Кане, получая радостные улыбки ХанЕна. Стук в дверь, в которую просунулась голова Даниэля, вернул его в реальность. — Вы должны выйти, — почти что шепотом произнес он, будто стараясь быть осторожным. — Мы не можем практиковаться без двух потеряшек. ДонХо протер уставшие глаза и кивнул, ХанЕн встал и направился к выходу, возбужденный своими успехами, не забыв щедро поблагодарить ДонХо и заявить Даниэлю об улучшениях и готовности хорошо потрудиться. ДонХо думал, что лидер уйдет за ХанЕном, но он остался. Закрыв дверь, Даниэль повернулся к старшему и слегка нахмурился: — Есть проблемы? Удивительно, но в его голосе слышилось беспокойство, которое не позволило ДонХо соврать. Но быть честным с Даниэлем может оказаться плохой идеей, поэтому он ответил неопределенно: — ХанЕн — просто ребенок… Даниэль бросил на старшего многозначительный взгляд, прежде чем подойти и протянуть руку к его плечу, медленно поглаживая. ДонХо захотелось оттолкнуть горячую ладонь, но не потому что ему было неприятно, а потому что боялся этих успокаивающих прикосновений. — Ты знаешь, что я не об этом, — сказал Даниэль, кусая нижнюю губу. Эта была его постоянная привычка, когда он начинал нервничать. — Я понял слишком поздно. Может, потому что ДонХо был смущен, и тошнота подкатывала к горлу, но он не принял скрытых извинений. Как если бы его ум и тело были отдельными сущностями, потому что он хотел сказать, что все хорошо, но губы произнесли худшие из слов: — Спроси меня в следующий раз, прежде чем открывать свой рот. Даниэль отшатнулся, словно плечо ДонХо обожгло его, но тот оказался труслив, чтобы заметить его реакцию, поэтому просто продолжил говорить: — Ты лидер, но создаешь только хаос. — Я не создаю хаос, — Даниэль быстро отступил назад, готовясь атаковать, будто он привык защищаться, нападая. — Ты — единственная хаотичная вещь в нашей команде. Это не имело никакого смысла и не должно было злить ДонХо, но почему-то когда эти слова вырвались из даниэлев губ, он почувствовал себя оскорбленным. — Что? — усмехнулся он, и к большему раздражению, Даниэль только насмешливо приподнял бровь, молча соглашаясь со своим утверждением. — Не смей, — встав, рыкнул старший. Кто-то бы испугался его тона, но только не Даниэль. Наоборот, он становился более смелым, как будто только гнев ДонХо мог успокоить его: — Ты буквально повсюду! И я не знаю, что, блядь, происходит, но ты дол… Даниэлю не удалось закончить, потому что ДонХо схватил его за руку и вытащил из маленькой комнаты без какого-либо намека на деликатность. Остальная часть команды на их появление выразила одинаковую паническую реакцию, но ДонХо проигнорировал их, проигнорировал визг СонХо и попытки Кенты остановить их. Конечно, они не могли подраться в комнате для практики, и во всем здании было только одно место, где не установлены камеры. Вот почему Даниэль не удивился, когда ДонХо затолкал его в ванную, на счастье, оказавшейся пустой. Он не выглядел удивленным, но когда ДонХо посмотрел на него, то заметил совершенно другую эмоцию. Страх. Младший боялся, пятясь к стене, создавая максимальную дистанцию между собой и ДонХо. — Хен… — почти умоляюще проскулил Даниэль. Из-за такой быстрой перемены настроения у ДонХо закружилась голова, и он споткнулся, теряя равновесие, но это не остановило его от задуманного. И ему показалось, что Даниэль ожидал чего-то подобного, потому что когда он прижался к нему губами, одновременно дергая назад за волосы и впечатывая бедрами в стену, Даниэль сразу ответил на его поцелуй. ДонХо надеялся, что это успокоит его, но все вызвало противоположный эффект: как только его язык скользнул в даниэлев рот, как только он ответил протяжным стоном, ДонХо понял, что этот парень станет концом его здравомыслия. Отстойно, что Даниэль похоже вышел из своей лиги «невозможно приручить», и перестал отвечать на поцелуи, будто собрался делать только то, что скажет ДонХо. Он не отталкивает его, а наоборот обнимает за талию, притягивая ближе так, чтобы бедра старшего расположились между его ног, и ДонХо удовлетворенно всхлипнул, чувствуя, как твердеет член Даниэля. ДонХо переместил поцелуи к его шее, ощущая, что младший начал покачивать бедрами вперед для большего контакта. Даниэль соблазнительно постанывал под ласками в течении нескольких минут, нежно перебирая волосы ДонХо, но потом зашептал: — Стоп… Остановись, нас поймают… ДонХо со стоном оторвался от него, и Даниэль, хрипя, попытался восстановить сбитое дыхание. Старший мог бы гордиться тем, что смог так повлиять на него, если бы не знал, что это заблуждение, лишь его внутреннее желание, а не реальность. — Давай вернемся к практике, — избегая смотреть в глаза, сказал Даниэль и принялся поправлять рубашку, пытаясь вернуть себя к приличному виду. Но вот только его губы были ярче обычного, а это невозможно было скрыть. У ДонХо нет возможности возразить ему или признаться, что хочет проскользнуть с ним в одну из каморок и трахнуть его прямо там. Это запрещено. Это безумие. И ДонХо не нуждается в большей драме и проблемах, помимо тех, что показывают на шоу. Он должен соперничать с Даниэлем, а не возбуждаться от него. Поэтому они сделали единственную правильную вещь из возможных — вернулись в тренировочную комнату.***
Спустя час, во время обеда, ДонХо ощутил нечто странное, будто… кто-то следит за ним. Подняв взгляд от тарелки, в другом конце столовой он увидел пристально следящего за ним Он СонУ. Обычно этот парень демонстрировал свою уверенность и непосредственность с точки зрения конкуренции, но ДонХо никогда не видел его таким. Он был мрачным, и это не та серьезность, которую СонУ обычно напускал ради шутки, его вид напрягал, потому что предназначался для запугивания. Да, ДонХо не мог облажаться сильнее, потому что всем известно, что у Даниэля и СонУ все сложно. Романтически или только физически, он понятие не имел, но не секрет, что они иногда проводили ночи вместе в предоставленном компанией СонУ маленьком общежитии. Одна из неприятных сторон сожительствования такого количества парней вместе — невозможно скрыть что-то от других, так как сплетни распространяются словно лесной пожар. — Что случилось? — шепотом осведомился МинКи, проследив за его взглядом. — У тебя проблемы с СонУ? Притворившись, что не заметил явного предупреждения, ДонХо предпринял жалкую попытку изобразить безразличие. — У меня проблемы с Даниэлем, — со вздохом пожаловался он, пережевывая якобы съедобный кусок свинины. — Вот хрень! Теперь понятно почему он выглядит так, словно хочет швырнуть тебе в рожу едой.***
Возможно, ДонХо — параноик, но на следующий день СонУ не оставляет Даниэля в покое. Конечно, он может ошибаться, но раньше Она не интересовала практика других команд, и такие внезапные перемены подозрительны. Когда у СонУ заканчивались тренировки с Never, он приходил к команде Open up, усаживался на пол и следил за ними, иногда вставляя замечания и советы, и от ДонХо не укрылось, что он избегал обращаться к нему, прикрывая реальную причину тем, что не должен указывать старшему. Где-то к одиннадцати вечера СонУ обратился к Даниэлю: — Я пойду приму душ. Не задерживайся, хорошо? Ты и так недостаточно спал в последние дни… Даниэль кивнул и мягко улыбнулся — явный признак того, что он привык подчиняться ему. Это не тот парень, которого знал ДонХо, потому что его Даниэль всегда огрызается, когда он пытается помочь ему, воспринимая за оскорбление заботу, словно ДонХо задевал его гордость. С СонУ все было иначе. Спустя час, они решили закончить, главным образом потому что СонХо начал засыпать во время танца, а Кента раздражать всех вокруг своей вдруг возникшей неуклюжестью. Усталость делала свое дело. Для ДонХо появилась отличная возможность поговорить с Даниэлем, который всегда уходил последним, поэтому, как только они остались одни, он сразу задал ему интересующий вопрос: — Зачем ты рассказал СонУ? Даниэль непонимающе хмыкнул, отвлекаясь от завязывания своих шнурков: — Что рассказал? — Я не шучу, Даниэль. ДонХо услышал тихий смех, но когда парень поднялся на ноги, то на его лице не было ни капли радости. Он не был мрачным, просто серьезным. — Я рассказал ему, потому что мы вместе, и он должен знать, — пожал плечами Даниэль и, заметив у ДонХо шокированную гримасу, злорадно усмехнулся. — Почему ты боишься его? Он просто издевался, и ДонХо пришлось приложить все свои усилия, чтобы не выглядеть жалким: отрицать бесполезно, и, возможно, Даниэль будет дразнить его после, но… — Потому что я поцеловал его парня. Даниэль застыл на мгновение, явно не ожидая от ДонХо такой честности, но быстро взяв себя в руки, он вплотную подошел к старшему, заглядывая в глаза: — Хочешь снова поцеловать меня? — шепнул он, и это прозвучало не как вопрос. Наверно, мысли ДонХо были настолько прозрачны, что младший озвучивал их прежде него самого. Конечно, он хотел поцеловать Даниэля, и не только это, но он был не в состоянии даже коснуться его. — Ты хорошо целуешься, — продолжил тем временем Даниэль, и ДонХо едва не задохнулся. — Но тебе не помешает флиртовать получше. И словно отсутствие навыков флирта — это приговор, Даниэль ушел, а ДонХо остается только смотреть ему в след, не решаясь остановить, потому что то, что он хочет получить от младшего никогда не будет невозможным.***
— Нам нужны некоторые из вас для интервью, — рано утром объявила девушка из стаффа, врываясь в комнату. Спросонья ДонХо едва понимал о чем она говорит, поэтому кому-то из соседей пришлось пнуть его, чтобы он наконец отреагировал. — Из моей команды?.. — Именно, — кивнула девушка, и ДонХо внутренне простонал. Утренние интервью самые опасные, потому что сонный мозг плохо защищает от необдуманных слов. — Нам нужен ты, Даниэль и СонХо. Позови их, мы ждем. К тому времени, когда ДонХо смог привести себя в человеческий вид, большинство трейни уже покинули свои комнаты, и в коридорах общежития было пусто. Сначала он решил найти Даниэля, потому что ему нужно много времени, чтобы подготовиться, к тому же младший не ночевал в своей комнате, но разумеется ДонХо знал, где он провел ночь, поэтому уверенно зашагал к комнате команды Never. Он не стал стучать в дверь, так как она оказалась приоткрытой, и вошел без единой мысли о том, что может увидеть. Спустя секунду ДонХо понял, что это было большой ошибкой: в комнате находились только СонУ и Даниэль. ДонХо застыл на месте, осознавая, что они на одной кровати и практически без одежды. По факту, он мог сказать, что на СонУ только нижнее белье, на счет Даниэля он не был уверен, так как его тело находилось под простыней. ДонХо понадобилось несколько секунд, чтобы понять что он видит, потому что нет хуже места для секса, чем их общежитие. Но закрытая одеждой камера и выбранная дальняя кровать, явно говорили об обратном. Это полный пиздец, но у ДонХо нет сил оторвать взгляд, а эти двое были настолько поглощены друг другом, что не заметили его. Глаза Даниэля были закрыты, рот приоткрыт, губы красные, а СонУ увлеченно работал рукой над его телом где-то в районе паха, их стоны были такими мягкими и глубокими, что ДонХо сам начал возбуждаться. Откинув покрывало прочь, СонУ переместился вниз с явным намерением пойти дальше, и именно в этот момент с губ ДонХо сорвался слабый стон, и СонУ заметил его присутствие, тревожно повернув голову на звук, но, в отличие от него, Даниэль даже не открыл глаза. — Блядь… Простите… — пробормотал ДонХо, ощущая жар на щеках. Если бы это был кто-то другой то, СонУ и Даниэль попали бы в большие неприятности, но именно потому что это был ДонХо, СонУ, несмотря на первоначальный испуг, не убрался от Даниэля, поглядывая на неожиданного гостя с неким намеком на улыбку. — Все нормально, — заверил он. — Что ты хотел? В действительности намерения ДонХо сейчас сильно отличались от первоначальных, но он сдержался и пролепетал: — У Даниэля интервью, и я… — Пять минут, — перебил СонУ, будто не дрочил в этот момент Даниэлю и не насмехался над пытающимся быть благоразумным ДонХо. — Ладно? В этот момент Даниэль выстонал отчаянное «хееен», и СонУ нагло рассмеялся. Над кем именно сложно было сказать. ДонХо не успел даже ответить, потому что мозг закричал ему «беги! беги! беги!». Он с такой силой хлопнул за собой дверью, что она задрожала от удара, но его ноги дрожали куда сильнее. И ДонХо был очень рад, что в коридорах никого нет, потому что до своей спальни он понёсся бегом.***
— Расслабься, — произнес Даниэль пару часов спустя. Сейчас они смотрели выступление команды I know you know, те были первыми, потому что их перфоманс не включал в себя множество реквизита на сцене. По этой же причине команда ДонХо — последняя, а значит, они проведут несколько часов в этой одежде и макияже, ожидая, когда остальные закончат. По правде сказать, ДонХо не слишком хорош справлялся, притворяясь, что ничего не произошло. Ему было очень сложно, потому что Даниэль его игнорирует, позволяя напряжению между ними усиливаться. Вообще ДонХо не понимал, почему он думал, что Даниэль захочет поговорить о том, что его застукали с парнем. Секс — просто секс, и никто из них не невинный ребенок, но Даниэль, подчиняющийся чьим-то приказам, доверяющий кому-то… шокирующая новость. Просто сидеть и наблюдать за другими командами, никогда еще не было такой пыткой, потому что Даниэль, пахнущий макияжем и духами, сидел рядом, еще больше разжигая желание ДонХо. Это глупо, но он не мог перестать думать о его губах, мягких и припухших. — Знаешь, почему я злился на то, как ты разговаривал с ХанЕном? Наверно, это небезопасное место для подобного разговора, и, судя по молчанию Даниэля, он был согласен с этим. Но у ДонХо горло словно стянуло узлом, заставляющим говорить. Кента, бросив на Канов странный взгляд, отсел подальше, позволяя им уединиться. Однако это понятие относительное, поскольку они все равно были окружены другими стажерами, но это лучше, чем ничего. Даниэль вздохнул и наклонился вперед, чтобы заглянуть в глаза ДонХо: — Почему? — Потому что ты нравишься ему. Признание успокоило ДонХо, а вот Даниэль никак не отреагировал. Но потом он откинулся назад и скользнул правой рукой по бедру ДонХо, пальцами медленно лаская его от колена до бедра. ДонХо задохнулся, и ему пришлось подавить неловкий вздох; после того, что он увидел этим утром, он был намного чувствительнее, чем обычно, и Даниэль знал об этом. — Ты увидел себя в нем? — со смехом в голосе шепнул младший. ДонХо фыркнул, скрывая ответную улыбку: — Ты не смешной, Даниэль.***
ДонХо надеялся спокойно пережить этот день, но СонУ разрушил его последнюю надежду на это, как только вышел на сцену, чтобы полюбоваться реквизитом для Open Up. Он не первый, кто решил поиграться с реквизитом: вон ДэХви с ГуанЛинем заворачивают друг друга в штору, а СонХо пытается прогнать их со сцены. Но СонУ выбрал кровать и, взглянув с ухмылкой на ДонХо, тут же упал на нее. — Жаль, что у нас не было такой кровати, — сказал он Даниэлю, ощупывая матрас. ДонХо раздраженно развернулся к ним спиной, игнорируя. — Кровать не проблема, было бы время, — со смехом возразил Даниэль. В попытке не обращать на них внимание, ДонХо осмотрел сцену в поисках ХанЕна, только как оказалось мальчик увлеченно смотрел как раз на что-то позади него. Он был настолько поглощен, что не заметил направленного на него взгляда, и ДонХо ни чуть не удивлен: ХанЕн всегда с таким обожанием смотрит на Даниэля. В этот раз помимо обожания в нем была и другая эмоция, и из-за нее у ХанЕна широко распахнулись глаза и раскраснелись щеки. ДонХо не смог справиться с любопытством и медленно развернулся на каблуках. Не очень хорошее решение. Даниэль лежал на кровати, но не по своей воле, а потому что СонУ повалил его. Они оба хихикали, пока СонУ залезал следом, без какого-либо намека на стыд оседлывая бедрами ноги Даниэля. У ДонХо тут же вспыхнуло лицо. Лицо, мозг, внутренности. Цель СонУ — мучить его, и ДонХо уже чувствовал, как рушатся ближайшие стены. Они выглядели красиво вместе. Красивее, чем сегодня утром, потому что Даниэль улыбался, а СонУ абсолютно сногсшибательный в костюме для Never. ДонХо неприятно видеть то, как он двигает бедрами по отношению к Даниэлю, потираясь о него пахом, будто на них не смотрят. Хотя на них действительно никто не обращал внимание, кроме ХанЕна и ДонХо. ДонХо злился на них обоих, за их безрассудство и бесстыдство, но, несмотря на это, он хотел… принадлежать им.***
Когда они вернулись в английскую деревню, ДонХо сразу же отправился в общежитие, решив пропустить обед. Он должен был побыть один, а на случай, если ночью голод станет невыносимым, у СонХо всегда имеются в чемодане снеки. Находиться в общежитии одному довольно странно, но это помогло ему расслабиться, спокойно снять мейк-ап и принять душ. Но спокойствие продлилось недолго, или, по крайней мере, не так долго, как ожидал ДонХо; Даниэль, должно быть, заметил его отсутствие в столовой, потому что вошел в комнату, целенаправленно ища его глазами, а найдя, уставился хмурым взглядом. — Что ты здесь делаешь? — спросил он с беспокойством. ДонХо, сидя на полу и роясь в собственном чемодане, огрызнулся: — Что ты здесь делаешь? К его большому удивлению, Даниэль только пожал плечами. Он был одет в повседневную одежду и, кажется, тоже принял душ, так как волосы были влажными и темными от влаги. Его корни начали проявляться, и, может, потому что ДонХо уже слишком глубоко увяз в этом дерьме, но ему нравился его бывший цвет. Розовый делал Даниэля ребенком, а сейчас его прическа была более зрелой, напоминая ДонХо, что Даниэля невозможно удержать или приручить. Это расстраивает. — Сегодня СонХо собирается спать с ГуанЛинем. Видимо, тот расстроен из-за проигрыша, — объявил Даниэль и, упав на кровать, вздохнул. — ЕнМин испарился, но я подозреваю, что он утешает ДонХена. ЕнГук и Кента тоже не придут сюда спать, не знаю, куда они собрались… — А ХанЕн? — Я вышвырнул его. ДонХо не ребенок и не тупица. Даниэль ведь не просто информирует его о других членах команды, он открыто намекает, что сегодня они будут одни. Поэтому ДонХо отреагировал единственным разумным способом: молчанием. Он почему-то был уверен, что Даниэль не сдастся, и не ошибся. Стоило ДонХо закрыть чемодан и усесться на кровать, как он вздохнул, собираясь с духом, и продолжил: — Ты не будешь против, если сюда завалится СонУ хен? До этого Даниэль никогда не называл СонУ хеном наедине с ним. К ДонХо он относился так же, используя почтительную речь на публике, но отбрасывал ее, когда они не были окружены камерами и стаффом. Это было странно, поэтому ДонХо уставился на него в замешательстве, пытаясь понять, шутит он или нет. «Блядь, ну вас обоих на хрен! Вы, что не можете поспать в другом месте?» — эти слова так и рвались из ДонХо, но он сдержал их, боясь показать свою ревность, что закипала внутри вместе с ненавистью к ним обоим. — С чего бы мне быть против? — с вызовом ответил он, в какой-то степени нарочно подстрекая Даниэля в надежде, что он разозлиться. Но Даниэль улыбнулся ему благодарной улыбкой. И на этом все. Он поднялся на свою койку, находящуюся прямо над донховой, но спустя несколько секунд позвал старшего, не утруждая себя глянуть вниз: — Хён. ДонХо поднялся на зов, при этом ударившись головой о верхнюю кровать, и это, наверно, получилось громко, потому что сверху послышался грубоватый смех Даниэля. Чертыхнувшись под нос, старший обиженно буркнул: — Чего тебе? — Что ты думаешь о СонУ? ДонХо даже не попытался скрыть сорвавшийся с губ стон: — Только не это… Почему-то Даниэль не стал настаивать на конкретном ответе, он просто хмыкнул, оставляя собеседника в неопределенности относительно того, что же он все-таки хотел услышать.***
В общежитии сложно заснуть сразу, но точно не когда ты соревнуешься каждый божий день, в постоянном чувстве волнения, поэтому понятно почему ДонХо проспал тот момент, когда в комнате появился СонУ. И то, что его разбудило, было совсем другое. Другое и непонятное. Ему потребовалась целая минута, чтобы понять, исходит ли звук из комнаты рядом или из его собственной. Как оказалось все происходило в соседней комнате, но это совсем не утешало, потому что разносящиеся стоны были настолько громкие, что ребята могли спокойно трахаться рядом с ним, и не было бы никакой разницы. Следующий звук, который уловил ДонХо, — тихий смех СонУ, а затем хихиканье Даниэля, словно они изо всех сил старались сохранить сон ДонХо. — Не могу поверить, что ДонХен и ДонХан опять за свое… — вслух проныл тот, и СонУ, поняв, что он проснулся, рассмеялся во весь голос. Весь шум, к удивлению ДонХо, исчез всего через несколько минут, но, наверно, потому что он опять заснул. Даниэль и СонУ уже не веселились, хотя до ДонХо доносилось бормотание и шуршание простыни, но ничего странного, и уже через пару минут он снова начал подремывать. Ему снилось, что он на съемках, слушает объявление мест; его не выгнали, и он снова спал в общежитии. Снилось, что он в одной команде с Даниэлем и СонУ, и Даниэль хвалит его на практике, широко улыбаясь. Ему снится, как СонУ вторгся в его постель после соревнований, усаживаясь на него, положив руки на грудь. Тонкие пальцы ласкают грудь, живот… Только… это не сон! ДонХо судорожно вздохнул, резко просыпаясь: — СонУ, что ты… СонУ заткнул его двумя способами. Первым, потираясь о его пах своим, нагло двигая бедрами; это всего лишь легкое движение, но ДонХо сразу же ощутил свой член через штаны. Слишком сильно, слишком быстро. Прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз занимался сексом, и сейчас жар распространился по всему его телу с тревожной скоростью, отчего ДонХо судорожно задрожал. Вторым способом, с помощью которого СонУ добился его молчания, было напористое «Шшш». И когда ДонХо открыл рот, чтобы возразить, он добавил: «Ниэль спит». ДонХо ничего не понимает. Он не может понять, можно ли это считать обманом, и не знает ни одной причины, по которой СонУ хотел бы его вообще, когда у него есть Даниэль. Но когда Он наклонился, чтобы поймать его губы, ДонХо напрочь забыл обо всех волнениях, вытягивая руки, чтобы схватить СонУ за волосы. Тот тоже не нежничал с ним, жадно набрасываясь на открытый для поцелуев рот, языком проскальзывая внутрь. ДонХо никогда не представлял, каково это — целовать СонУ, но если бы он это сделал, то это было бы абсолютно не так здорово, как настоящий поцелуй с ним. СонУ — один из самых красивых парней, которых ДонХо когда-либо встречал, еще один, которого он бы не осмелился преследовать, и его губы так же хороши, как и все остальное, мягкие, полные и невероятно искусные. Не было никакого смысла скромничать, поэтому ДонХо скользнул руками под рубашку СонУ и притянул его ближе. Тот довольно всхлипнул в его в рот, не обращая внимания на то, что старший слишком увлеченный и слишком неуклюжий. ДонХо, не тратя время впустую, лапал СонУ, везде, где только можно: его живот, бедра, задницу. СонУ разорвал поцелуй, облизнув нижнюю губу ДонХо, прежде чем отстраниться. Он нарочно сделал это медленно, заставляя ДонХо тянуться к его рту, но не позволяя себя настигнуть. — Ты такой нетерпеливый, — шепнул он. — Неудивительно, что Даниэль сходит от тебя с ума… У ДонХо скрутило живот, глаза широко распахнулись, и он недоверчиво пробормотал: — Что?.. СонУ криво усмехнулся и мягко поцеловал его шею, двигаясь к ключицам. — Он постоянно говорит о тебе, — уверенно заявил он, играясь одно рукой волосами ДонХо. — Ниэль должен повиноваться всему, что я говорю, но я знаю, что он себя плохо ведет, дразня тебя. Сосредоточиться на том, что он говорит было очень сложно, потому что рот СонУ ласкал его шею, а свободная рука метнулась вниз, накрывая ладонью возбужденный член. Но ДонХо удалось переспросить осипшим голосом: — Он повинуется тебе? Сразу же после он почувствовал, как губы СонУ растянулись в улыбке: — А это ты сейчас узнаешь, — ответил он, отстраняясь от донховой шеи, чтобы нависнуть над ним и заглянуть в глаза. Он почти выпрямился, направляя руки ДонХо под свою футболку. Тот прекрасно понимал, чего он хочет, и помог ему избавиться от одежды, обнажая гладкую, мягкую кожу. ДонХо не сдержался от рваного вдоха, блуждая руками по телу СонУ, осторожно, но жадно, и парень коротко рассмеялся, удивленный тем, как ДонХо восхищается им. Лизнув губы, СонУ сделал вывод: — Ты тоже повинуешься. И ДонХо не мог возразить. Он был готов сделать все, только бы его не оставили в таком возбуждении одного. И тут СонУ, коварно усмехнувшись, громко произнес: — Иди сюда, Ниэль. Мир замер вокруг ДонХо, когда он услышал это. В первую секунду он подумал, что это шутка, но потом увидел, как ноги Даниэля очень осторожно, будто пугливо, спускаются с кровати. Но когда он стал перед ними, то ДонХо понял, что это не испуг. Его щеки раскраснелись, но явно не из-за смущения, если принимать во внимание его тяжелое дыхание и значительную выпуклость в шортах. На нем не было футболки, и, не смотря на ширину его плеч, он казался маленьким. Младший расширенными зрачками смотрел на донховы губы и на руки, сжимающие бедра СонУ; он смотрел, но ничего не делал, и именно тогда ДонХо понял: ему очень нужен Даниэль, который будет ждать приказаний, который бы преклонил колени, если бы он сказал ему. Это то, чем СонУ наслаждался все это время, причина, почему ДонХо был настолько завистлив. — Черт, это не реально… — пробормотал он ошарашено. СонУ хотел отпустить какое-то едкое замечание, но отвлекся на Даниэля. Он бросил на него взгляд, и словно с издевкой напомнил: — Я велел не прикасаться к себе. Даниэль нерешительно открыл рот, но единственное, что он произнес, было жалкое «хён». СонУ молча кивнул и переместился с ДонХо в пространство между его телом и стеной. Он лег там, но его рука осталась на напряженном в штанах члене ДонХо. — Все нормально, — отозвался СонУ, пальцами проводя вниз для большего очертания, и рассмеялся, когда ДонХо заметно напрягся. — Я думаю, что хен кое-что хочет от тебя, детка. Разрешение провоцирует реакцию, настолько быстро, что ДонХо не понимает, как они смогли сдерживать ее так долго. Он потянулся к младшему и увлек его на кровать, оказываясь сверху. Если губы СонУ были нежными и мягкими, то даниэлевы дерзкими и горячими, и он встретил поцелуй с такой увлеченностью, что ДонХо не смог удержаться от стонов. Возможно, он был слишком нетерпелив, но следующее, что он сделал, — стащил с Даниэля шорты, что сначала оказалось немного затруднительно, но СонУ помог им с этим. ДонХо не беспокоился ни о чем, кроме касаний Даниэля, а Даниэлю нужно было беспокоиться только о том, чтобы просить больше. В то время как СонУ искал смазку, ДонХо потакал всем желаниям младшего, раздевшись, позволяя ему ласкать свои татуировки, руки, тело от плеч до бедер. Когда ДонХо решил снять с Даниэля нижнее белье, он заметил, что его руки дрожат. Парень улыбнулся ему и поднял бедра вверх, чтобы помочь, при этом ни чуть не выглядя неуверенным. Когда его член освободился, размещаясь на животе, Даниэль облегченно выдохнул. — Давай я, — сказал СонУ, снова прыгая на кровать; он разговаривал с Даниэлем, который автоматически раздвинул пред ним ноги, но в поцелуй потянул ДонХо, который внимательно следил его за реакцией, когда СонУ медленно ввел в него первый палец. Он увидел, как тут же остекленел даниэлев взгляд, а из губ вырвались мягкие стоны. — Дерьмо… — все, что смог промямлить ДонХо. Он схватил член Даниэля, затаив дыхание на то, как тот отзывчив. Послушный младшенький, в мгновение ока вместил в себя три пальца, не жалуясь на заданный СонУ активный темп. В отличие от него ДонХо скользил рукой по его члену медленно. Двойная стимуляция создала внутри Даниэля хаос, и он старался одновременно насаживаться на пальцы СонУ, и в тоже время двигаться в ладони ДонХо. Он так быстро впал в отчаяние, но ДонХо был только рад этому, так как младший потерял всякое чувство контроля. Очевидно, что они не очень давно занимались сексом, потому что СонУ не прилагал особых усилий, вводя свои пальцы до самых костяшек в задницу Даниэля. В тот самый момент, когда Даниэль задыхаясь, выгнулся назад, СонУ, не задумываясь, вытащил пальцы. К удивлению, он проигнорировал жалкий скулеж Даниэля, вместо этого припадая ко рту ДонХо, который уже был готов радостно ответить, но СонУ, только легонько чмокнув, сразу отстранился. — Ты хочешь трахнуть его первым? — спросил он, зажав челюсть ДонХо в ладони. Этот грубый вопрос, был словно напоминание, кто в действительности отдавал здесь приказы, и ДонХо просто нетерпеливо кивнул, потеряв дар речи. — Жаль, я хотел, чтобы ты тоже меня трахнул. ДонХо ненавидел это, но он не мог удержаться от желания сначала овладеть Даниэлем. Он являлся причиной всех его расстройств и, видя его в таком состоянии, жаждущего члена, не то, что он может просто проигнорировать в пользу другого смазливого парня. СонУ облегчил процесс, разводя ноги Даниэля врозь, и пошутил, что тот должен постараться не быть громким. Но когда ДонХо скользнул между открытыми бедрами, он понял, что младший не собирается закрывать рот. Головка члена прижалась к растянутому входу, и ДонХо застонал, толкнувшись в напряженное, тугое тепло Даниэля. Им обоим, чтобы привыкнуть потребовалось время, которое СонУ использует, чтобы что-то шепнуть младшему, ДонХо не расслышал что это было, но это заставило Даниэля содрогнуться. — Хён, пожалуйста… — всхлипнул он, его грудь часто задвигалась вверх и вниз. Сложно сказать, к кому он обращался, но ДонХо подумал, что к нему, поэтому полностью вышел из него, вызывая протест, но его голос резко оборвался, когда ДонХо на всю длину скользнул обратно. Он схватил младшего за бедра, и тот громко застонал, наполовину довольный, наполовину шокированный, определенно не привыкший к члену ДонХо внутри себя. Нет ни единого способа, которым Даниэль мог бы взять инициативу на себя, и ДонХо приходит от этого в восторг. Он устанавливает ритм, неуклюжий вначале и слишком увлеченный, но когда ему удалось растянуть вход должным образом, он начал толкаться более плавно. Даниэль оказался реально очень громким, превратившись в разбитую стонущую массу. Даже когда СонУ попытался заглушить его поцелуем, он завопил снова уже через несколько минут. ДонХо был уверен, что за всю свою жизнь не слышал ничего сексуальнее, поэтому был не против; часть его даже хотела, чтобы все услышали это, гордясь тем, что он делает с Кан Даниэлем. — Он сейчас кончит, — предупредил СонУ, протянув руку, сжимая основание члена младшего. Тот хныкнул в ответ, но Он только сжал сильнее, запрещая. СонУ погладил его по волосам, и мягко произнес: — Нет нет, я еще должен трахнуть тебя. Даниэль испустил дрожащий вздох, потому что сейчас мог только выть из-за того, что ДонХо начал сильнее вбиваться в него, готовясь кончить, но вовремя, заметив выражение СонУ, он вышел со скользящим звуком и вздохом Даниэля, который продолжил двигать бедрами в пустоту. — Заткни его, — сказал ему СонУ, наконец, выпуская член Даниэля. — Он спалит нас своим ором… ДонХо прекрасно понял, что ему приказали, но ему самому потребовалось время, чтобы немного придти в себя, поэтому СонУ подполз к его ногам и остановился прямо под ним, принимая член в рот. Но он явно не собирался нормально отсосать ему, так как почти сразу со всхлюпом выпустил его, успев быстро пробежаться языком. Он подтолкнул его к Даниэлю, и ДонХо нетерпеливо пополз по его телу, шумно вздохнув, когда Даниэль сам подтянул его ноги ближе. ДонХо кажется нереальным то, что когда он опустил свои колени по обеим сторонам головы Даниэля, тот послушно разомкнул губы. Когда он взял его в рот, ДонХо застонал гораздо громче, чем раньше. Он не принуждал Даниэля, но применил достаточное давление, чтобы тот не мог двигать головой. Младший ухватил его за ягодицы, издавая подавленный шум, и ДонХо догадывается, что это разрешение на то, чтобы засунуть свой член дальше ему в горло. — Блядь… — выматерился СонУ, но у ДонХо нет сил развернуться к нему. Не когда теплый язык Даниэля прижимается к его члену, а его горло сужается вокруг. — Сделай это снова… ДонХо повинуется и стонет, когда выходит и потом скользит обратно в рот Даниэля, чье ворчание посылало вибрации через весь его член. Это просто подстрекает ДонХо продолжать вдалбливаться в младшего, у которого уже на тот момент выступили слезы. Наконец кончив в рот, ДонХо не отстранился до тех пор, пока не убедился, что Даниэль все проглотил. После он изнуренно рухнул в сторону, наблюдая за тем, что делает СонУ. Очевидно, он был очень хорош, так как Даниэль вскоре тоже с криком кончил, так и не притронувшись к себе. ДонХо смотрел на него с трепетом и, перевернувшись на бок, поцеловал в шею. СонУ еще несколько раз толкнулся внутри младшего, а затем, излившись там, рухнул сверху. На лице Даниэля все еще были видны слезы, из-за чего СонУ рассмеялся, но ДонХо убрал их поцелуями. — Впервые вместе, хён, — напомнил Ниэль охрипшим голосом.***
— Кан Даниэль стал твоим новым соперником по части сексуальности, — говорит БоА, читая сценарий. Она улыбается ДонХо, стоящему в нескольких метрах от нее с нейтральным выражением на лице. — Но у кого, по твоему мнению, больше очарования? ДонХо хотел посмотреть на Даниэля, но сначала его взгляд остановился на СонУ, который сидел ниже с серьезным выражением на лице, но заметив взгляд ДонХо, он хихикнул, прикрыв рот ладонью. Это глупо, но тот тоже улыбнулся, чувствуя внезапное тепло и выбалтывая самое честное, что он когда-либо говорил на этом чертовом шоу: — Мне очень нравится Кан Даниэль.