Мехенди

Тэхён дожидается возвращения в Корею, прежде чем подойти к Хосоку со своим вопросом — или скорее требованием. Тот даже не догадывается ни о чём, пока в него не прилетает пакет с логотипом какого-то неизвестного ему магазина, заставив отвлечься от чтения комментариев в твиттере. Хосок удивлённо, но не без благодарности отмечает, что Тэхён, наконец, перестал кидать вещи ему прямо в лицо, находя это невероятно смешным, и теперь целится куда-то в район груди. Хосок молча поднимает голову, вопросительно глядя на него. Тэхён садится рядом на кровать, плотно прижимаясь бедром к бедру, и обхватывает ладонью его торчащее из свободных шорт колено. — Вы с Шугой-хёном на Гавайях делали парные мехенди. Я тоже хочу. С тобой. — Что? — не сразу понимает Хосок. — Что мы делали с Шугой-хёном?.. — Мехенди. Татуировки хной. Ты должен был сделать такую со мной, а не с ним. Хосок хмурится. — Ты же не ревнуешь меня к нему? — спрашивает с подозрением, потому что от Тэхёна можно ожидать чего угодно, и тот не раз устраивал ему сцены на фоне ревности и к мемберам, и к крю, и просто к мимо проходившим людям, которым Хосок имел неосторожность улыбнуться. Хотя, наверное, в случае с Тэ трудно назвать это сценами, потому что он не кричит и не бьёт посуду — а наоборот тихо дуется, перестаёт с ним разговаривать и ставит в полный игнор, изображая из себя грозовую тучку. Потом придумывает какой-нибудь способ, как Хосок должен искупить свою вину, и после выполнения соответствующего задания мгновенно снова расцветает, словно и не сомневался никогда, что Хосок — только его и готов выполнять любые дурацкие задания, только бы вернуть его благосклонность. Наверное, и правда не сомневается, но просто любит, когда ему уделяют внимание и всячески ублажают. — Нет, — отвечает Тэхён, и Хосок выдыхает с облегчением, потому что разбираться с необоснованной ревностью он сейчас совершенно не готов. — Я просто хочу с тобой парные тату. Нельзя не порадоваться, что речь идёт о тату хной, потому что Тэхён мог бы потребовать и реальные парные татуировки, а Хосок пока не очень уверен, что готов к такому. Хотя он сомневается, что, в конечном итоге, отказал бы Тэхёну в этом, если бы тот действительно очень хотел. — Хорошо, — осторожно отвечает Хосок, — и ты всё для этого купил? — Да. Тэ улыбается ему счастливо, как будто был готов к возможному отказу, и Хосок знает, что на его собственном лице тут же расцветает ответная улыбка. Удивительно, откуда внутри раз за разом сразу берётся столько нежности, стоит Тэхёну просто улыбнуться ему. Они устраиваются удобнее на кровати, разложив покупки Тэхёна на покрывале рядом. Тот садится, прислонившись спиной к стене, в то время как Хосок сидит перед ним на коленях, потерянно изучая инструкции. У него есть трафареты (и ему уже интересно, что выбрал для них Тэтэ), какой-то многоразовый слой для переноса, баночка с хной и кисточка, специально купленная отдельно для удобства. Под чутким руководством Тэхёна он сосредоточенно выполняет необходимые шаги: подготавливает всё материалы, чтобы они удобно лежали под рукой, затем достаёт из упаковки первый трафарет — это несколько разного размера звёздочек, которые вместе смотрятся даже немного романтично, и Хосок вполне одобряет такой выбор. Лучше, чем сердечки, которые он, признаться, ожидал. — И куда? — спрашивает он, запоздало понимая, что даже не поинтересовался, где у них будут мехенди. Тэхён с довольной улыбкой стягивает с себя футболку и показывает на грудь над левым соском. Хосок автоматически сглатывает и облизывает губы, не сразу даже отображая собственную реакцию. Но, в конце концов, ему позволено пускать слюни на Тэ, поэтому он старается не чувствовать себя так, словно его поймали на чём-то постыдном. К тому же, Тэхён видел и не такие его реакции на собственное тело. — Ладно, — хрипло отзывается он, опять стараясь не обращать внимания на то, что не может контролировать, каким образом его организм реагирует на Тэхёна. Он аккуратно переносит трафарет на специальный прозрачный слой, затем наклеивает его на кожу Тэ, медленно разглаживая и слыша, как тот и сам пытается тщательно следить за дыханием. Только вот ладони Хосока касаются его груди прямо над сердцем, поэтому он без труда ощущает пальцами отчаянные удары. Возможно, это странно, что просто сидеть рядом и почти невинно касаться друг друга для них уже так волнительно, но в то же время это так правильно, что анализировать дальше не возникает никакого желания. Поэтому он просто открывает баночку с хной, тщательно перемешивает её протянутой Тэхёном кисточкой и начинает наносить на кожу — плотным, но не слишком толстым слоем, как указано в инструкции. Когда он заканчивает, наконец, переводя дыхание, Тэхён протягивает ему другую кисточку, совсем тоненькую: — Напиши здесь свои инициалы, — просит, показывая на звезду в самом центре. Хосок, как это обычно бывает, не видит смысла возражать, и осторожно выводит буквы JH, надеясь, что их никто не заметит, если Тэхён вдруг будет переодеваться в присутствии кого-нибудь, кому об их отношениях не известно. Закончив, он поднимает глаза, и они с Тэ на несколько секунд зависают, просто глядя друг на друга — такое с ними часто случается. Хосок не может удержаться и тянется вперёд, коротко целуя его в уголок рта, сразу отстраняясь, зная, как легко они могут свернуть с намеченного плана действий. Тэхён смеётся, понимая его ход мыслей и тоже намереваясь сперва закончить начатое. Они меняются местами — теперь Хосок прислоняется к стене, только вот Тэхён, в отличие от него, не располагается рядом, а садится на него сверху, разведя колени с обеих от него сторон, и все мысли о том, чтобы спокойно продолжить дело, сразу вылетают из головы. Хосоку хочется обхватить руками его бёдра и прижать поближе к себе, хотя он и без этого чувствует, как тяжелеет в штанах. Но он сдерживается — выдыхает долго и закрывает глаза, хотя от этого не легче. Особенно когда Тэхён ловко стаскивает с него футболку и рассматривает настолько осязаемым взглядом, что кожу даже слегка покалывает. Хосок не поддаётся. Терпеливо ждёт, пока Тэхён насмотрится и вернётся к делу — это ведь была его идея. Наконец, слышится шуршание упаковки, на груди чувствуется прикосновение знакомых пальцев. Тэхён, конечно же, примеривается и расправляет нанесённый трафарет немного дольше, чем нужно, но Хосок не жалуется, просто позволяя себе получать удовольствие. Движения кисточки по коже щекотят, особенно когда Тэхён тщательно выписывает V, судя по ощущениям, совершенно не скромничая с размером буквы. Хосок открывает глаза, когда думает, что всё закончилось и теперь нужно только дать хне высохнуть, а затем снять верхнюю корочку, под которой останется рисунок. Разумеется, он сразу встречается взглядом с Тэ, который в упор смотрит на него. Если бы на него так посмотрел кто-то незнакомый, Хосок предположил бы, что его хотят убить и как минимум с наслаждением расчленить. Или съесть живьём. Но, зная Тэхёна, он понимает, что у того в голове уже крутится сотня вариантов, где и как он хочет его потрогать и поцеловать, с чего начать и к чему перейти дальше. У тихого Тэ столько желаний, что он часто даже не может выбрать и минутами просто сидит и смотрит на него, прежде чем начать что-нибудь делать. Тэхён наклоняется и целует ключицу над будущими звёздочками, заставляя Хосока невольно запрокинуть голову назад, чуть подаваясь навстречу. — Знаешь, почему звёзды? — низко спрашивает Тэ, посылая мурашки по всему телу, и сам поясняет, не дожидаясь ответа: — Потому что ты звезда. Моя звезда. Самая яркая на моём небосводе. Хосоку хочется фыркнуть в ответ, как-нибудь отговориться, потому что принимать искренние комплименты до сих пор непросто, но от таких слов, сказанных любимым человеком, сжимается горло, и он не может произнести и звука. Однако Тэхён снова не ждёт никакой реакции — его слова окончательны и обсуждению не подлежат. Он невозмутимо возвращается к своему прерванному занятию, теперь целуя шею, и Хосок наконец отпускает непонятно когда стиснутое в ладонях покрывало и поднимает руку, зарываясь пальцами ему в волосы. Он не знает, за что ему досталось такое счастье, но готов бережно хранить его — всегда, пока на небе горит его звезда.