***
Знакомая дверь, что вела в некогда ее жилище, сейчас казалась чужой. Это была квартира Александра, в которой Алиса не была даже прописана, что сейчас позволяло съехать без особых трудностей. Оставаться спокойной было сложно, волнение усиливалось. Женщина даже тихо надеялась, что не застанет мужчину дома, спокойно соберет вещи, а поговорят они когда-нибудь потом. Но рациональная ее часть твердила, что обсудить все нужно уже сейчас. Она открыла дверь своим ключом, и они с Никитой прошли в прихожую. Сначала Алиса хотела оставить его в машине, но он здраво рассудил, что сама она просто не сможет спустить сумки. Александр оказался дома. Он сразу же вышел на шум из коридора. — Алиса! Я так рад, что ты вернулась. Я надеялся, что ты успокоишься, и мы сможем спокойно поговорить. Он сделал несколько шагов ей навстречу, но остановился, увидев, что она пришла не одна. — Я за вещами, — ее взгляд был таким решительным, каким мужчина никогда не видел раньше, — и не мешай мне их собирать. Никита был настроен не менее серьезно и показывал это всем своим видом. И хоть он был не таким крупным, связываться с ним почему-то совсем не хотелось. — Без подружки своей совсем никуда? — Александр зло усмехнулся, но его выпад был полностью проигнорирован. Алиса прошла в комнату, открыла шкафы и стала скидывать в принесенную с собой сумку вещи. Их было не особенно много, да и ей было наплевать, если она что-то забудет. Ничего лишнего забирать не хотелось. Затем она смела в кучу ноутбук и планшет вместе со всеми зарядками, несколько рабочих папок с бумагами, еще какую-то мелочевку и тоже отправила к одежде. Поразительно, но только сейчас она поняла, что в этой квартире было мало ее самой. Ее безделушек, ее собственных изменений, внесенных в интерьер, вещей, которые свидетельствовали бы о внерабочих хобби. Чем была ее жизнь рядом с ним? Была ли эта жизнь вообще? Александр наблюдал молча, лишь с ироничной и пренебрежительной ухмылкой, которая так и говорила: «Если хочешь ломать комедию — пожалуйста, потом все равно приползешь назад». Алиса вручила свои оказавшиеся весьма скромными пожитки Никите. — Подождешь в машине, хорошо? Надо было раз и навсегда поставить все точки над «i». — Ты уверена? — Друг снова бросил подозрительный взгляд на Александра, но Алиса лишь кивнула, и он ушел. Женщина повернулась к мужчине, что стоял, облокотившись о стену и скрестив руки. — И зачем весь этот цирк, Алис? — Теперь, наедине с ней, он чувствовал себя комфортнее и подошел ближе. — Цирк здесь устраиваю отнюдь не я. — Ее голос звучал прохладно. Она смотрела на него — и перед ней словно стоял совсем другой человек, которого она никогда не видела раньше, которого нельзя было любить. Он не заслуживал. — Это было один раз! Случайно вышло… — Ты случайно упал членом в свою студентку? — Сейчас Алисе было только смешно слушать его жалкие оправдания. — Мы редко виделись! Ты постоянно сидела с диссертацией, да и вообще, — тон из оправдывающего постепенно стал агрессивным, — будь ты более страстной, может, ничего и не было бы. Оставаться спокойной долго не получилось. Злость стала подниматься изнутри, бурля и закипая, как лава. — То есть я виновата? — Чтобы сохранять ровный тон, уходили все силы. — Послушай, — Александр приблизился еще, в голосе зазвучала издевка, — у тебя больше нет никакой жизни, ты никто, и все, что у тебя сейчас есть, лишь благодаря мне. Алиса захотела сделать шаг назад, но мужчина схватил ее за предплечье и сильно сжал пальцы. — Отпусти, — она попыталась вырваться, но хватка была крепкой, — мне больно, отпусти! Ты же понимаешь, что, если я не спущусь в скором времени, Никита не уедет просто так? В какой-то момент в глазах Александра промелькнуло что-то такое, что в первый момент Алисе стало страшно, но он расслабил руку и отступил на шаг. — Ты ведь помнишь, что у тебя скоро защита? И я могу устроить так, чтобы все твои многолетние старания превратились в ничто. Чего и следовало ожидать. Она знала, что подобного рода угрозы услышит обязательно. Но все-таки знала и его достаточно хорошо, чтобы надавить на нужные точки, и у нее было время подумать перед их разговором. — Что ты? — Ее взгляд стал ощетинившимся. — Не забывай только, что есть два свидетеля того, как ты трахал свою студентку прямо на кафедре. Как ты думаешь, если с ней поговорить, она признается, что ты уже давно ее домогался? Рассказать об этом, например, заведующему. А мы с тобой знаем, что в общении с молоденькими девчонками он конкуренции не терпит, а если пойдут слухи про тебя, то и его за тобой потащат. И еще вопрос, чья жизнь пойдет под откос. Александр мрачно смотрел на нее, но ответить ему было нечего. — И вообще, если хорошо взяться за этот вопрос, то сколько в действительности студенток побывало на твоем столе без трусов? Как ты думаешь, они все будут преданно хранить ваши грязные секреты? Ты уверен, что всем первокурсницам было восемнадцать, когда они раздвигали перед тобой ноги? Женщина совсем вошла в раж, а вытягивающееся все сильнее лицо мужчины придавало ей уверенности от понимания, что она сумела попасть в цель. Он все еще молчал — да и что здесь можно было ответить? — Поэтому давай договоримся так: ты не мешаешь мне с защитой и делаешь тот минимум дел, который от тебя требуется как от руководителя, а после мы не занимаем никакого места в жизни друг друга, и ты продолжаешь крутить интрижки с тем количеством студенток, с каким заблагорассудится. Во время своей пылкой речи Алиса чувствовала облегчение, с каждым словом ее покидала злость, становилось все проще и проще, и как будто наконец вышло дышать полной грудью. Александр лишь сдержанно кивнул. — Вот и договорились. И, больше не задерживаясь, женщина бросила связку ключей на ближайшую тумбочку и вышла из квартиры, навсегда покидая место, которое раньше считала своим домом.Часть 14
28 июля 2018 г. в 15:49
— Как думаешь, это была у него единственная студентка? — Голос Алисы был ровным и спокойным.
Никита посмотрел на нее с осторожностью, прикидывая, случится ли у подруги запоздалая истерика, если они сейчас продолжат этот разговор. Но никаких признаков надвигающегося срыва в ее серьезном и сосредоточенном лице не увидел.
— Тебе честно сказать? — Друг мрачно усмехнулся.
— Наверное, нет, — вздохнула женщина.
— Тогда я промолчу.
Утреннее январское солнце заливало небольшую кухню Никиты Сергеевича ярким светом. На плите зашипела гейзерная кофеварка, извещая о том, что кофе готов, и мужчина поднялся со своего стула. Попутно взяв две разномастные чашки, он стал разливать бодрящий напиток.
Алиса заговорила обо всем произошедшем первый раз за прошедшую с того рокового вечера неделю. Сначала она долго отсыпалась, словно набираясь не только физических сил, но и моральных, потом был Новый год, и она, казалось, осознанно погрузилась в праздничную суету, чтобы какое-то время ни о чем не думать. Но затем на несколько дней ушла в себя, говорила очень мало, что было для Алисы несвойственно, уходила погулять в одиночестве и постоянно о чем-то думала.
Никита благоразумно к ней не лез, рассудив, что, когда подруга будет готова, заведет разговор сама. Спокойствие Алисы его удивляло: она куда эмоциональнее и болезненнее реагировала на менее серьезные ситуации, а потому казалось, было во всем произошедшем что-то еще, о чем сам Никита не знал. Да и у него до сих пор не выходило из головы, зачем Алиса так оголтело неслась на кафедру, когда у нее даже не было ключа. Сперва он подумал, что она где-то краем уха услышала, как студенты обсуждали Александра Эдуардовича, замеченного ими в этот вечер в компании студентки, а потому и рванула в кабинет, но интуиция подсказывала, что дела обстояли иначе. Но как?
Александр приезжал несколько раз, но каждый раз был отправлен туда, откуда пришел. Впервые он заявился на следующее же утро, когда Алиса спала, и Никита быстро его выпроводил. Затем женщина сама заявила, что какое-то время вообще не хочет его видеть, о чем ему и было сообщено без особенных церемоний через Никиту. Несколько дней мужчина обрывал телефон, но все было бесполезно, и вот последние пару дней от него не было слышно вообще ничего.
— Думаю, пора забрать вещи, — Алиса задумчиво размешивала сахар в своем кофе с молоком, — и вообще надо с ним поговорить, никуда не деться от этого.
Переносила разрыв женщина действительно намного легче, чем могла себе представить. Последние годы она была уверена, что Александр — вся ее жизнь и мир рухнет, если он от нее уйдет. А теперь она уходила от него сама, без сожалений, без тайного желания вернуться к нему, даже если он будет умолять об этом. Смятение после поцелуя с Соколовой так никуда и не ушло, но именно оно оказалось решающим в осознании Алисой всего происходящего в ее жизни. Не будь всего того, что случилось в одном из темных коридоров, все могло бы выйти иначе. Она бы простила теперь уже не ее мужчину, бесконечно винила себя и погрузилась в пучину зависимости от него еще сильнее.
Но тот спектр эмоций, что обрушился на нее из-за Марии — из-за девушки! — не давал ей покоя и вертелся фоном в мыслях практически постоянно. Алиса до сих пор не хотела анализировать эту часть своей сущности, но всерьез задумалась: что в действительности она чувствовала к Александру? Что вообще ей двигало в начале их отношений? Она была еще совсем молодой аспиранткой, он — взрослым, серьезным, уверенным в себе мужчиной, который сразу стал вести себя покровительственно и властно. Сначала ей льстило его внимание, затем она сама не заметила, как погрузилась в эти отношения с головой, как он сделал все возможное своим поведением, чтобы она привязалась к нему окончательно, пусть даже Александр мог и не осознавать этого сам. Для него это было обычным ходом вещей, чем-то самим собой разумеющимся — чтобы женщина зависела от него, была дополнением к его жизни.
Алиса поморщилась своим мыслям. Она с сожалением подумала о затоптанном чувстве собственного достоинства, которое снова начало подавать голос только недавно. Женщина теперь не имела понятия, что делать со своей жизнью, и чего вообще она от нее хочет. Пока она была с Александром, картина будущего рисовалась ей вполне обычная: свадьба, о которой, правда, разговоров так и не было, дети, семья, работа в университете, отпуска на море и прочие атрибуты стандартной жизни. Но хотела ли она этого на самом деле? О детях она не собиралась даже задумываться в ближайшие годы и раньше. Вся эта возня казалась ей чем-то далеким и непонятным. Да и сами семейные ценности теперь, когда она лишилась своего «путеводного огня» — чтоб его, — не казались чем-то первостепенным. В сущности, так ведь принято — главное выйти замуж, нарожать детишек и не думать ни о чем другом. И теперь выходило, что она выросла, но так и не поняла, кем стала.
Одно было ясно наверняка: надо защитить кандидатскую, а потом уже думать, что делать дальше. В свете их разрыва с Александром это действительно казалось проблемой. Смогут ли они поговорить как взрослые люди? Сможет ли она еще два месяца выносить вынужденное взаимодействие с ним?
— Алис? — Никита терпеливо ждал, пока подруга вынырнет из раздумий, но его вопрос о том, когда они будут выдвигаться за вещами, остался не то что проигнорированным, а, кажется, вообще не услышанным.
— Ты что-то сказал?
— Когда поедем?
— Прямо сейчас.