***
Вот и начались те самые промозглые, в некой степени противные, зимние денечки, когда вместо красивых заснеженных улиц Нью-Йорка можно было лицезреть лишь слякоть, оставшуюся после, едва ли выпавшего и сию минуту растаявшего, снега. Все улицы и проулки выглядели уж слишком уныло и грустно. Кружка с обжигающим кофе давно остыла, а пестрая реклама, мелькающая на высоких фасадах зданий, потеряла такой воодушевляющий интерес, который присутствовал еще около получаса назад. Экран ноутбука давно потух, а мысли с бешеной скоростью лезли в голову, подводя какую-то своеобразную черту, может быть даже итог жизни, столь суровой и серой. Казалось, что можно сделать что-то большее, нежели сделано, что-то важное, нужное и полезное для столь требовательного общества. Какая ирония. Разве это не он столько раз спасал людей от неминуемой гибели, когда они об этом даже не подозревали? Да что уж там говорить, когда об этом не подозревал никто, пожалуй, и он сам? Как бесконечный лабиринт, все настолько запутанно и непонятно, что можно было задаться вопросом: а что ты сделал для себя? Что ты сделал для своего собственного счастья? Кто виноват, что в этот мерзкий зимний денёк, когда семьи с упоением атакуют торговые центры в поисках подарков на предстоящее Рождество, он сидит с кружкой кофе и ноутбуком в каком-то богом забытом кафе на Таймс-сквер? Сколько раз в его жизни появлялась прекрасная возможность всё кардинально поменять, исправить? А сколько раз он просто на просто не воспользовался ей, надеясь, что, пуская всё по течению, судьба обязательно направит его в нужное русло? Но, увы, нет. Не сложилось, не срослось, а что толку что-то менять в своей жизни. Поздно. Пытаться вернуть былое — бессмысленно. Ведь недаром говорят: жизнь — сложная штука, а порою даже опасная и непредсказуемая. В этом он, как нельзя лучше, убедился на собственной шкуре. Спасая других, губишь себя — такова суровая правда порой жалкого, но необходимого существования. Невозможно преуспевать во всём, быть лучшим во всём. Где-то ты обязательно дашь слабину, и скорее всего, это случится не в самый подходящий для тебя момент. И тогда-то ты и получишь непредсказуемый удар. Подарок судьбы, который порою очень болезненный. А старые раны могут долго напоминать о себе. Закрыв ноутбук и оплатив счёт за кружку уже холодного кофе, к которой даже не притронулся, я принялся потихоньку собираться. Полагаю, что за проведённое здесь время, я успел порядком намозолить глаза официантам, ведь являлся тут практически единственным посетителем. Встав из-за столика, я медленно направился к выходу, смотря себе под ноги и рассматривая белый потрескавшийся кафельный пол. Все здесь было так просто и непримечательно, что хотелось поскорее удалиться с этого места, выйти на улицу. Совершенно неожиданно в меня влетела молодая девушка со стопкой потрепанных книг и различного цвета тетрадей. От внезапного столкновения все её вещи упали на пол, и она, извинившись, быстро стала подбирать упавшее, шепча себе что-то под носом. Чувствуя в этом немного и своей вины, я присел, что бы помочь. Невольно посмотрев на девушку, которая взволновано подымала книги, я тяжело вздохнул. Странно, но факт: черты её лица почему-то показались мне знакомыми. Наверное, глупо будет объяснять, кого напомнила мне эта русоволосая, голубоглазая девчонка, тем более, если учесть, что ещё пару минут назад я зарекался себе никогда не вспоминать и не думать о былом. — Спасибо… — девушка была немного смущена, так как преимущественно это она устроила столь нелепый переполох. А я тем временем вновь поймал себя на мысли, что не могу отделаться от навязчивого ощущения. Эта девушка уж слишком сильно похожа на Элизабет. Своей манерой говорить, жестикуляцией, чертами лица…. И как? Да, в мире, где живет громадное количество людей очень легко найти «себе подобного». Но как, подскажите мне, как перестать сравнивать их? Как, если они так сильно похожи? — Ничего страшного, бывает! — я ободряюще улыбнулся девчонке и, передав ей книги, поскорее вышел на улицу. Нужно срочно приводить мысли в порядок, иначе так недалеко и до сумасшествия. Как только я покинул помещение кафе, холодный ветерок, витающий здесь, тут же захватил меня в свои колючие объятья, и показалось, что он ни в коем случае не желает меня отпускать. Бесконечный людской поток, который так типичен для Нью-Йорка, любезно принял меня в своё течение. Каждый направлялся в нужную ему сторону, не обращая внимания на окружающих. Я не думал куда направляюсь, правильное ли это направление, или нет? Хотя какая разница. Я просто поддался велению своего сердца, стараясь забыть об этой странной встрече. Пожалуй, мне просто показалось. Да, показалось. Ничего не могу поделать: со времен нашей последней встречи с Элизабет, я усердно пытался найти её черты миловидного личика во всех проходящих мимо людях. Зачастую эти попытки были тщетны, и только иногда они увенчивались успехом. Только вот, это занятие было глупым и бессмысленным. Скорее бесполезным. А кто виноват в сложившейся ситуации? Наверное, я. Или же? Наивно. Просто два гордых взрослых человека, боящихся поддаться велению сердца. Почему в нужный момент нельзя так просто отключить мозги и делать, что кричит душа? Почему всегда нужно думать и рассуждать логически, на два хода вперёд, как в шахматах? Моя оплошность? Или же её? Что толку-то теперь? Вряд ли мы уже когда-то встретимся вновь. Голоса, шум, крики, гудки проезжающих машин, музыка, детский плач — всё сливалось в единый гул городских улиц. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я вышел с кафе на Таймс сквер и просто брёл по улицам столь прекрасного, но в то же самое время, отвратительного, города, стараясь отгонять от себя противные мысли и рассуждение о былых, и, наверное, о хороших временах, по крайней мере, лучших, нежели сейчас. На город постепенно опускались сумерки. Видимо, пришло время направляться в сторону дома. Грядущий день обещал быть сложным, а значит, следовало бы хорошенько выспаться, поэтому, недолго думая, я поймал такси и уехал домой.***
— Мам, я пришла! Бросив куртку на пуфик молочного цвета, стоящего у двери, девушка побежала вглубь квартиры. Свет во всех комнатах был погашен, а значит, ещё никого не было. Остаётся только надеяться, что домочадцы в скором времени вернутся. — Что ж, всё как обычно… Разочарованно усмехнувшись, девчонка села на диван и включила телевизор. Красивая картинка мелькала перед уставшими глазами, но как бы она не была прекрасна ей не удалось поднять настроение, наоборот, картинка лишь навевала какую-то необъяснимую печаль на голубоглазую девушка. Но грустить ей не хотелось. Поэтому выключив телевизор и бросив пульт на журнальный столик, она отправилась на кухню, где за готовкой планировала дождаться маму.