Многомировая интерпретация

Лизе Симпсон тринадцать лет, и она впервые узнаёт о теории множественности миров из диссертации Хью Эверетта. Столь странное чтиво девочка выуживает из-под стола профессора Фринка, которому помогает по выходным в фиксировании данных разных экспериментов. Поверх титульного листа заносчивой рукой Спрингфилдского учёного размашисто накалякано: «Полный бред». Склонная критически относиться к столь однозначным мнениям, юная исследовательница выкрадывает рукопись из дома профессора и взхалёб прочитывает за одну ночь. Ближе к рассвету с её губ слетает: «действительно, какой-то бред». Квантовая физика — это непросто, даже если ты — Лиза Симпсон, и тебе уже целых тринадцать лет. В словаре, отыскавшемся под ножкой шкафа, школьнице удалось обнаружить всего пару непонятных терминов вроде «суперпозиция» и «уравнение Шрёдингера». Так что, большая часть теории разветвления миров осталась за гранью понимания любопытной девочки. В то памятное утро Лиза впервые проспала школу, а мама впервые не стала обращать на это внимание. Если бы Барту пришлось ехать учиться одному, несносный братец обязательно отомстил бы сестре: написал что-нибудь неприличное на платье, опоил снотворным и отправил бы делать татуировку. Но Бартоломью появляется дома от случая к случаю, как правило, если становится трудно с деньгами. Пользуясь примером отца, мальчик решил освоить профессию импресарио и стал агентом Нельсона. Пытается сделать из него рок-звезду. Лиза подозревает, что ребята просто живут за счёт родителей в крохотной нью-йоркской комнатушке, полной тараканов, по ночам достают соседей громкой музыкой, а днём валяются в стельку пьяные. Милхауз не верит бывшей возлюбленной и обвиняет последнюю в чёрной зависти к успеху брата. Лизе Симпсон четырнадцать лет. Ровно столько, сколько было Барту, когда он ушёл из дома. Девушка планирует мозолить глаза родителям чуть подольше — до поступления в колледж. Если верить маме, между Бартом и Нельсоном встала экзотическая танцовщица. Старший брат одумался и даже поступил куда-то учиться. Естественно, за большие деньги. Папа в очередной раз закладывает дом. Мама прячет от него бриллиантовое колье, подарок Арти Зиффа. Несмотря на всю свою любовь к сыну, Мардж понимает, в кого из детей на самом деле необходимо вкладывать деньги. Семилетняя Мэгги посещает занятия по вокалу. Голосок у неё очень звонкий и чистый. Аккомпанировать ей на саксофоне одно удовольствие. Напрягая диафрагму, Лиза думает, что в одной из вселенных она отправилась в большой город вместе с братом и своим парнем. Они с Нельсоном на вершине славы, а Барт спутался со стриптизёршей, и предприимчивая женщина без зазрения совести тянет из провинциала деньги. У Лизы до сих пор нет подруг. После того, как Милхауз разочаровался в своей возлюбленной, общение с Дженни сошло на нет. Только и радости: помогать профессору Фринку. Мама считает, что подписанная им рекомендация сыграет на руку при поступлении в колледж. Лиза не верит в своё будущее. Девушке кажется, что, отучившись, она вернётся в родное захолустье, переедет в лабораторию профессора и начнёт совмещать работу секретаря и сиделки. Лизе Симпсон почти шестнадцать лет. Она внимательнее вчитывается в теорию многомировой интерпретации. При каждом акте измерения квантового объекта наблюдатель расщепляется на несколько версий. Каждая из версий Лизы получает свою интерпретацию произошедшего. Какой-то из Лиз повезло: она не подняла телефонную трубку в три часа ночи, чтобы узнать, что брат и не думал поступать ни в какой колледж, а сейчас нуждается в круглой сумме, чтобы выбраться из нехорошей ситуации. Скорей всего, другая Симпсон бросила трубку ещё на середине чужой исповеди, забралась с головой под одеяло и сладко заснула. Эту Лизу девушке нравится представлять, когда она закладывает мамино колье в круглосуточном ломбарде и летит ночным самолётом в Сан-Франциско. Довольно непросто отыскать дорогу, если ты несколько часов назад ограбила родную мать, чтобы твоего брата не распродали на органы. Жирный Тони по сравнению с бандитами большого города — безобидный дядюшка с милыми странностями. «Какого чёрта ты копаешься?» — наверняка, в одном из ответвлений, другая версия Лизы Симпсон слышит: «Спасибо, сестрён, выручила!» или «Молоток, сообразила выход из положения!». Однако в классическом квантовом мире её ожидают неприветливое лицо, хмурый взгляд и вопрос «а осталось, на что пожрать?». Летя домой, девушка представляет Барта на соседнем сидении. Конечно, в одном из миров он однозначно внял доводам рассудка, поддался на уговоры младшей сестры и теперь с повинной возвращается к родителям. Измученная событиями последних суток, та Лиза, возможно, удобно прижимается к его плечу, вдыхает столь притягательную смесь сигарет, дешёвого дезодоранта и ментоловой жвачки. Скорей всего, Барт из того мира даже получает удовольствие, охраняя сон своей бесстрашной сестрёнки. Лизе Симпсон семнадцать, и она лучшая студентка. Ей плевать, что теория многомировой интерпретации не соответствует критерию Поппера, и большинством людей воспринимается как антинаучная. В какой-то из вселенных Мартин так и не решился выйти из шкафа и признаться Барту в своих чувствах. По крайней мере, в одном из миров Барт просто обязан был послать влюблённого ботаника к чёрту, а не переезжать с ним в Американскую Голландию (одно из прозвищ Луизианы, прим. автора) и жить на его деньги. Другой Лизе не за что было злиться на старшего братца и играться в любовь с соседкой по комнате. А уж тем более заигрываться. В той вселенной Симпсон ходит на занятия без дурацкой хипповой шапки, ведь ревнивая девица не поджигала её волосы. Зато Дженни, скорей всего, в большей части других миров всё-таки залетела от Милхауза. Так им и надо, двум придуркам, испоганившим ей детство своим притворством. Рождество уже через неделю, а лучшая студентка понятия не имеет, как показаться на глаза матери с такой причёской. Наращивания не сделаешь: последние деньги, оставшиеся после покупки подарков, ушли на чёртову шапку. В очередной раз заливая кипятком сухую лапшу, девушка представляет, что самая везучая из её версий сейчас объедается омарами. Она давным-давно обошла профессора Фринка в плане изобретательности и живёт на деньги с собственных патентов. А от вегетарианства отказалась как от самого большого лицемерия в своей жизни. После презрения к Барту, разумеется. Лизе Симпсон двадцать один год. Завёрнутая в старую шаль бывшей хозяйки домика на побережье, девушка гуляет по пустынному пляжу. Если бы не Хью Эверетт, скорей всего, девушка попыталась бы утопиться. Каждая из версий наблюдателя за квантовым объектом видит свой результат измерения и, действуя в соответствии с ним, формирует собственную предшествующую измерению историю и версию вселенной. Одна из её версий обязательно утопится. Но не в классическом квантовом мире. По крайней мере, не сегодня. Какая-то из версий Лизы сейчас отскребает стены и пол лаборатории профессора Фринка от непредвиденных результатов чересчур смелого эксперимента. Счастливица, она в Спрингфилде, дома её ждут родители и младшая сестра, которая попросила в субботу выступить вместе с ней на концерте. Симпсон, погрязшая в научных исследованиях до сих пор не забросила игру на саксофоне только из-за Мэгги. Эта удачливая версия довольна своим настоящим, обладает стабильным будущим и не стыдится своего прошлого. Ей не нужно бездумно скитаться по одному из многочисленных пляжей Флориды и кутаться в пыльный серый кусок ткани. Девушка оглядывается на оставленный дом. Интересно, хоть одна версия Барта погналась за ней в ночь, чтобы успокоить? Навряд ли. В холодильнике довольно спиртного и чипсов, в интернете куча красивой порнухи. К чему напрягаться? Лиза сама виновата, что смоделировала именно ту вселенную, в которой и брату, и сестре в какой-то момент стало внезапно положить на святость института брака и семьи. Классический квантовый мир явно такого не ожидал. Теория многомировой интерпретации не соответствует критерию Поппера, а, значит, все эти взаимоисключающие суперпозиции существуют лишь в светловолосой голове девушки, которая из-за чтения книг не по возрасту, чересчур хорошо прокачала в себе фантазию. Лиза Симпсон чересчур увлеклась многомировой интерпретацией и как-то пропустила момент, после которого начала спать со старшим братом в классическом квантовом мире. К чёрту тогда отправились все: и профессор Фринк со своей манией величия, и Дженни с проблемами матери-одиночки, и Мартин, переключившийся с Барта на Милхауза, и Мэгги с дефицитом внимания, и даже родители. — Лиз, ты простудишься, — чужие сильные руки крепко обхватывают девичьи плечи, и к Лизе прижимается что-то тёплое. Заботливый братик, как же. Даже куртку не догадался прихватить. Симпсон злится и пытается вырваться из медвежьих объятий. Барт смеётся над её беспомощностью. Легко подхватывает на руки и, чуть покачиваясь, несёт в сторону дома. Лиза продолжает брыкаться, в голове непроизвольно перелистываются кусочки других вселенных (так проще не ненавидеть себя за безволие в классическом квантовом мире): тот, где она крутит с Нельсоном, тот, где позволяет Милхаузу обожать себя. Сейчас она готова представить себя даже работающей на атомной станции. Пускай, преданы идеалы, зато папа ею гордится, мама больше не беспокоится, а несносный брат и носа не кажет из своей норы. — Если ты хочешь, мы обязательно приедем к Мэгги на день рождения. Я могу сломать себе руку и взять на работе больничный, — полушутя добавляет Барт, внимательно следя за реакцией сестры. В бессилии Лиза утыкается любимому парню в плечо и что-то тихо бормочет. Бартоломью не может разобрать, что именно, но не переспрашивает, опасаясь новой истерики. Лизе Симпсон двадцать один год, и она шепчет: «К чёрту Хью Эверетта».