Спок не любил и злился

      Его спина — широкая, открытая, прямая — всегда перед лицом, как желтое пятно. Спок шел и ненавидел, почему-то доверяя. «Так быть, — шептал пугливо разум. — Не должно».       Вулканец с чувствами — опошленная шутка. И сплетня, и упрек, а многим — и позор. Такие, говорят, лишаются заранее рассудка, таким выносят до рожденья приговор. Никто не любит полукровок и уродов, и это не обида — это статистичный факт. Такие — грязное пятно своих народов. Все знают это. И плевать на такт.       Его спина — развернутые плечи, твердый шаг — как яркий ориентир, маяк, свеча во тьме, что виден даже через непроглядный, вязкий мрак. Звук самый яркий в одинокой звездной тишине. Спок не любил и злился — ненавидел, когда с покорностью ступал след в след, а капитан, будто опасности предвидя, махал назад рукой, шепча «постой» и «нет».       Спок шел и ненавидел, рвался прочь. Ломал, не замечая, комм и падд. Он был — позор! — не в силах чувства превозмочь. Он оступался, замирал, потом шагал уж невпопад.       Цеплять развернутые плечи, равнять свой шаг с его… Спок ненавидел. А потом — привык и не искал причину. И понял, что уж не подпустит никого       Хранить его широкую, открытую, прямую спину.