POW Ким Мина.
Университет. 6 февраля. — Абонент находится вне зоны действия сети… — сбрасываю уже который по счёту вызов. Сора и Тэхён игнорировали мои звонки, и, наверное, не только мои… Успокаивает одно, что эти двое пропали вместе, а не по отдельности. Хотя, я не понимала одного: зачем Кан поехала куда-то с моим бестолковым братом? Неужели, у неё есть к нему чувства? Надежда. Она дала ему, надежду. Раньше мои нервы расшатывал только Тэ, теперь к нему присоединилась подруга, сбежав с ним, не сказав ни слова. Я смогу забыть этот инцидент, но Юнги, наверное, не сможет. Его характер, тот ещё цветок с шипами. — Ну, как, дозвонилась? — поворачиваюсь на голос младшего Чона. Когда я шла к нему, то надеялась узнать хоть что-нибудь о местонахождении брата, но Чонгук тоже не имел понятия, куда он уехал, прихватив с собой Сора. — Нет. Думаю, мои последующие звонки будут проигнорированы, — глубоко вздохнув, встаю со своего места на трибуне болельщиков, откуда открывался чудесный вид на спортивных мальчиков. — Если он с тобой свяжется, звони мне, и только попробуй, что-нибудь утаить, — на этих словах спускаюсь по ступенькам, и иду к парковке, где меня должен был ждать друг-телохранитель Чимин, который отчитывался за каждый мой шаг. Даже не удивлюсь, если придя домой, отец вызовет меня к себе на серьёзную беседу, но сейчас не до этого. В данный момент меня волнует другая проблема. Сажусь в машину, где Пак ожидал моих дальнейших указаний. Говорю ему, чтобы ехал в сторону дома Мин Юнги, и авто выезжает с территории университета. Слышу звук входящего сообщения. Достаю телефон, в надежде увидеть сообщение от Сора, но но оно было от Хоби. «Ты скоро?» Решаю не отвечать другу, потому что через пару минут, Чимин привезет меня в назначенное место, где я встречусь с Хосоком. Сегодня утром я проснулась не в своей кровати, и даже не в своём доме. Конечно, сначала у меня было некоторое недоумение, но позже я всё вспомнила: даже то, что пила без разрешения чужой алкоголь, спала в чужой кровати, но сейчас, это было уже не важно, потому что Чон усыпал мой телефон требованиями приехать к Юнги домой. Заезжаем во двор и я вижу рыжую макушку. Хосок снова был чем-то недоволен. Уже второй день подряд он без настроения. — Мы виделись несколько часов назад, неужели ты успел, что-то выяснить? — машина тормозит около друга, и я ловко из неё выпрыгиваю, после чего Чимин уезжает парковать машину. — Только давай без шокирующих новостей. — Не получится, — пожимает плечами и пятернёй проводит по волосам, зачёсывая их назад, но они снова падают ему на глаза. — У нас несколько проблем и тебе они точно не понравятся. — Может, поднимемся? Юнги, наверное, нас заждался, — делаю шаг в сторону входа, но Чон останавливает, хватая за запястье, и это немного заставляет меня напрячься. — Квартира пуста… — Как это? Только не говори мне, что он уже что-то учудил, —я уже начинаю придумывать все сюжетные линии, связанные с Мином. — Нет. Пока нет. Он оставил это, — Хоби неуверенно протягивает мне листок, сложенный пополам. Развернув его, вижу аккуратный почерк друга, который написал одну строчку на белом листе: «Не теряйте, скоро вернусь». Мои глаза пробежались несколько раз, по словам, но верить в них я не хотела. Руки предательски затряслись в защитной реакции. Мне не хотелось признавать того, что случилось. Это были четыре слова, которые Юнги пишет, когда хочет побыть один. Такое случается уже не первый раз за моё знакомство с ним. Первый случай был для меня самым странным и непонятным. Мин Юнги — загадка для всех. Он живая легенда, величайший пианист, который добился таких высот в столь раннем возрасте. Будучи ребёнком, он много играл и всегда занимал призовые места. Когда мои родители посещали светские приёмы семьи Мин, то на них маленький Юнги играл классическую музыку. Для меня это было чем-то волшебным. Его пальцы едва касались чёрно-белых клавиш: нажимали мягко, трепетно, словно те были из тончайшего хрупкого стекла. В то время, я смотрела на него с нескрываемым восторгом. Я влюбилась в эту волшебную игру, и могла часами наблюдать за ним. Любоваться и слушать одно, но когда ты сам садишься за инструмент, всё меняется. По словам Юнги, классическая музыка приводила его мысли в порядок, освобождала от ненужной, мешающей информации. Для меня же всё наоборот: инструментом я овладела кое-как, что очень веселило моего друга, но именно моё неумение играть на рояле открыло путь к сердцу мальчика, а дружба с ним до сих пор сильна. В какой-то момент Мин добивается своей цели — участвует в международном конкурсе имени И. С. Баха. Он хотел победить, и одержал желанную победу, но только радости не было. Тогда, он впервые оставил такую записку, это было пять лет назад. Мы с Хосоком не придали этому значение, но когда друг не объявлялся неделю, то мы забили тревогу, и не зря. Наш хрупкий сахарок был помят этой жизнью. Целую неделю он снимал студию в богом забытом месте. Парень просто безразлично уставившись в потолок лежал, погрузившись в свои мысли. Мы поняли, что Юнги потерял цель в своей жизни. Тот, кем я восхищалась, и тот, кто всегда поддерживал меня, с самого моего детства исчез, как личность. Я всеми силами хотела помочь ему, и нам это удалось. Мин посещал разные консультации у невропатолога и психиатра, что сыграло свою роль. В чём заключалась, его новая цель в жизни никто не знал, но главное она появилась и именно она вернула мне друга. Второй раз парень сломался по другой причине: его новая депрессия проявилась из-за комплексов касающихся его внешности. Когда мы учились в средней школе, Юнги был не хрупким парнем, а наоборот имел крепкое телосложение, которое не портило его, а наоборот придавало мужественности. Его молодой организм требовал калорий и Юн их ему давал, но, видимо, приближаясь к совершеннолетию, он решил, что выглядит ужасно, хотя для меня это был полный абсурд. Мин Юнги прекрасное божество, до которого многие не могут дотянуться. На то он и Мин Юнги, который никого не слушает. Он начал тренировки, которые давали ему желанный результат, но появилась загвоздка: когда он впервые впал в депрессию, то получил травму плеча из-за драки, поэтому ему запретили тренироваться. Тогда он почувствовал себя беспомощным, и это лишь усугубило ситуацию. Однако, Юнги сам выбрался из неё и принял себя таким, какой он есть. Несмотря на то, что я не поняла его комплекс, я не могу осуждать его. У каждого из нас есть свои тараканы в голове и это нормально, что каждый из нас что-то в себе не любит и хочет изменить. Ненавижу эти стандарты красоты и стереотипы к которым мы стремимся, и ради которых готовы страдать и жертвовать своим здоровьем. — Только не говори, что… — Да, это снова происходит, — Хосок забрал у меня листок и разорвал его на мелкие части. — Он снова не думает о чувствах других, просто исчезает, решая, что может сам справиться со всем. — Пойми его. Для его поступка должна быть причина, — знаю, что сейчас я тоже должна быть зла на Юнги, но гнева нет, лишь волнение о том, что его надломило. Вспоминая прошлое, сердце начинает больше сжиматься от боли. — Какая? — Хосок говорит спокойно, ровным тоном, в котором нет ни игривости, ни веселья, но мне казалось, что ещё немного, и он сорвётся на крик. Такого Чона я боюсь и опасаюсь. Редкая черта характера Хоби меня пугает. — У него есть друзья, которые в него верят. Родители, которые поддерживают. Девушка, которая любит, и на которой он скоро женится. Что не так, Мина? Он пережил столько трудностей, что не так сейчас? Он терял цель в жизни, но нашёл новую, опускал руки от собственной беспомощности, но заставил себя их поднять и двигаться дальше, даже ребёнок.... — Закрой рот, — крикнула я на друга, не дав ему закончить предложение, конец которого я и так знала. — Что не так? — вопрос повис в тишине. После слов, сказанных парнем, моё волнение возросло. — Это Мин, черт его, Юнги! Ты же знаешь, он самый слабый и ранимый из нас. У него тонкая натура, так что… — если Чон сдерживал эмоции и говорил спокойно, то меня его последние слова задели, и эмоции валились наружу. — Мина! — громко крикнул Хосок. От неожиданности я вздрогнула. — Ты не сможешь всегда держать всё под контролем, — тише промолвил парень. — Хоби, — но Чон проигнорировал меня. Он развернулся и быстрым шагом направился к своей машине, случайно сталкиваясь с Чимином, который шёл к нам. — Ты просто так возьмёшь и уйдёшь? — но на мой крик, он лишь захлопнул дверь и с резким рывком машины покинул двор. Хосок уехал. Просто уехал, оставив меня. — Госпожа, ваш отец вам звонит, — Чимин протянул мне телефон, где уже шли минуты разговора. Я даже не удивлена тому, что всё сразу свалилось на мою голову, и догадаться о поводе звонка отца мне будет не трудно, потому как причина мне уже ясна. — Слушаю, — беру телефон и направляюсь к припаркованной Паком машине. Мог бы вообще этого не делать, но кто же знал, что так будет. — Это я тебя слушаю, — тон снова пробирал до дрожи, и ничего хорошего он мне не сулил. — Видимо, ты решила покинуть эту страну, раз продолжаешь, видеться с ним… — не знаю, что на меня нашло, но я просто сбрасываю звонок и возвращаю телефон хозяину. — Игнорируй звонки моего отца. Это не просьба, а приказ. Хоть ты его пёс, но сегодня сослужи службу мне, — на этих словах, залезаю в машину и захлопываю дверь, ожидая, когда Пак займёт место водителя. Чимин садится за руль и я решаюсь попросить его, но мягче, из-за того, что была несправедливо резка с ним, тем более с Паком я немного подружилась, и мне не хотелось его обижать. — Пожалуйста, помоги мне, как друг. Будь сейчас на моей стороне. Послушает он меня или проигнорирует, неизвестно, но надеяться стоит. Сейчас разговор с отцом и отъезд из страны не входили в мои планы, так что пока эти дела нужно было отодвинуть подальше. Как так получилось, что мир сошёл с ума, точнее люди, которые меня окружают. В один миг многое полетело к чертям, а может уже давно всё туда и летит, и этого только я замечать не хотела… — Куда вас везти мисс Мина? — спрашивает Чимин, обращаясь ко мне формально. Выезжает на проезжую часть, встраиваясь в поток машин. — Вези меня в отель моей семьи, — закрываю глаза и просто пытаюсь ни о чем не думать, надеюсь быстрее приехать в отель и отдохнуть. Через сорок минут я уже шла к номеру, который был зарегистрирован на моё имя. Это был мой личный номер. Радует одно, что Чимин решил позвонить моему отцу и соврать насчёт всего. Глава семьи поверит моему надзирателю, но не собственной дочке. Естественно, он для него глаза и уши, которые наблюдают за моей жизнью. Хотя к этому приложению в моей жизни я уже привыкла. — Уже соскучилась? — тембр его голоса с мягкими рыкающими нотками отозвались во мне. — Естественно, ты сомневался? — сажусь на край кровати и начинаю стягивать с себя брюки и футболку. — В тебе я никогда не сомневаюсь, любимая, — смех Чживона в телефоне, будоражил мои эмоции. — Ты где? — В отеле. Что-то хотел? — Да. Я, — повисла пауза. Видимо, парень смотрел, который сейчас час. — Примерно минут через двадцать буду у тебя. Код тот же? — отвечаю ему положительно и сбрасываю вызов, направляясь в душ, хочется успеть принять душ до прихода Кима. Выхожу из душа в одном нижнем белье, и сталкиваюсь с глазами Чживона, что сканировал меня, видимо, надеясь найти, что-то новое на моём теле. — Твоё тело изменилось? — этот вопрос звучал, как претензия в мой адрес. Не обращаю на него внимания, иду к шкафу, где была одежда, которой я пользовалась, когда жила в отеле. — Ты похудела? — на что я пожимаю плечами, и вижу, что в шкафу мои футболки вовсе не мои, а Чживона. Действительно, слишком часто я спала в его одежде, которая мне так нравилась. — Возможно, скинула пару килограмм, — начинаю тянуться к футболке, решая, что слишком долго стою голой перед парнем, но вдруг резко стало темно. Ким начал натягивать на меня непонятно откуда взявшуюся толстовку. Пропихнуть меня в неё не составило ему труда. Он развернул меня к себе, надел на меня капюшон и затянул шнурки, оставляя на свободе только мои глаза, в которые он так пристально смотрел. Вон приблизился и поцеловал мои губы, которые были спрятаны от него за тканью. — Раз я больше не твой парень, то не стоит так вилять бёдрами передо мной, а то мало ли что… — он говорит это, а я чувствую, как его теплая рука поглаживает мою спину, проникая под толстовку. — Я поняла, — мой голос был глухим и звучал так, как будто он был вовсе не мой. Отвожу взгляд и только теперь понимаю: толстовка, что сейчас была на мне, пару минут назад согревало тело Чживона, который сейчас стоял с голым торсом. Смущение охватило меня. Конечно, мне нравилось находиться рядом с ним. Было такое чувство, будто мы не расставались, будто мы всегда были вместе, но это не так… — Какой бы ты не хотела казаться, твоя натура всё равно выползает наружу, — на этих словах он отошёл от меня и направился к папке, с которой пришёл. — Ты думаешь, я притворяюсь? — Я не думаю, я знаю, — повисла пауза, Чживон уселся в кресло, что стояло, около кровати, и закинул свои огромные ноги на мягкую поверхность. — Люди не меняются только по своему желанию. Вчера ты была настоящей, той Мина, которую я полюбил однажды. В комнате повисла тишина. Я не знала, что должна сказать, и как направить разговор в другое русло тоже. Залезаю на кровать и выжидающе смотрю на Чживона в надежде, что он поймёт меня и переключится на другую тему. — Ты должна это увидеть, — он неуверенно протягивает мне папку, которую я принимаю и кладу около себя. — Н-нет, — я начинаю просматривать листы, глазами бегая по тексту и фотографиям, которые были прикреплены к документам. От увиденного появился ком в горле, который мешал дышать, а новоиспеченная дыра в сердце мешала жить. Эти чувства, которые я пыталась забыть снова начали просыпаться и усиливаться, они вот-вот вырвутся наружу… Страх того, что я в итоге останусь одна…POW Кан Сора.
8 февраля. 22:10. Что сейчас творится в моей жизни — неизвестно. Всё невероятно запутано. Возможно, для кого-то со стороны это будет выглядеть понятно и ясно, но для того, кто в центре этого клубка, всё кажется беспорядочным. Может, мне нужно потянуть только за одну ниточку, чтобы этот клубок проблем распутался, но для того, чтобы это сделать, нужно найти верную нить. Сейчас Тэ является одной из той ниточек, за которую я могу потянуть, чтобы распутать причину своей головной боли, но, возможно, это меня и погубит. У меня есть к нему чувства, но можно ли это назвать любовью…. Третий день мы обитаем в неизвестной мне квартире, куда Ким привёз меня с той плохой «вечеринки». Где располагалась обитель, мне было не известно, хотя один момент я знала точно: она в Сеуле, в богатом районе — этот вывод я сделала из того, что стеклянные высотки были только в элитных районах. Не знаю, как так произошло, но сейчас я тут, с больным мальчиком, у которого высокая температура и которая уже долго не спадала, и это меня пугало. Когда мы приехали, то парень сразу свалился на пороге, не желая шевелиться. Тогда, я сильно за него испугалась. Я совершенно не знала о том, как помочь человеку в такой момент, и от этого на душе становилось ещё хуже. Я была бесполезна до того момента пока не начала, искать информацию, о лечении в интернете, ведь вызвать скорую я не могла, не зная точного адреса. К тому же, я прекрасно понимала, что болезнь сына из богатой семьи лишь послужит очередным поводом для скандальных заголовков в журналах. Жар, не ясно от чего появившийся, не спадал больше двух дней. Тэхёна лихорадило, скручивало судорогами. Ему не становилось легче, несмотря на все мои старания и лекарства, которые я ему давала. — Как ты? — подхожу к кровати, на которой лежал парень. Глаза хоть и были прикрыты, но его дрожащие густые реснички говорили о том, что он не спит. Услышав голос, он обессилено поднимает своё тело и принимает сидячее положение, а на мои слова, он только кивает головой. — Я принесла чай, — протягиваю ему кружку, которую он принимает, но пить из неё не торопится. Я любила чай, поэтому в заваривании вкусных чаёв была сильна и сегодня постаралась чтобы это был напиток, который придаст ему сил. Теперь комната была наполнена ароматом свежезаваренного чая с листьями мяты, который смешивался с резким запахом имбиря и лимонного сока. Прекрасно. — С-спасибо, — слова даются ему тяжело, да и голос оставлять желать лучшего, было такое ощущение, что голосовые связки натянуты, как струны, которые могут порваться. Наконец-то парень подносит кружку с напитком к губам, которые потрескались от высокой температуры, после одного глотка, он ставит кружку на тумбу и снова принимает лежачее положение, укутываясь в одеяло. — Сора. — Что-то принести, — мой тон был полон беспокойства, потому что я правда хотела помочь и посодействовать выздоровлению Тэ. — Расскажи мне сказку на ночь, — голос Тэ был слабым, он таял, давая понять, что сон поглощал его, и через минуту или две, к нему придут сновидения. Прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу Кима и понимаю, что жар так и не спал. — Тэ, прости, но это обещание я не сдержу, — эти слова, Ким, наверное, не услышал. Выхожу из комнаты, аккуратно закрывая дверь, потому что боюсь потревожить парня шумом, затем иду на кухню, где на столе лежал мой выключенный телефон. По приезду сюда, я думала, что меня вернут домой, но болезнь Тэхёна смешала все карты. Он просил, даже умолял, чтобы мы залегли с ним на дно. Тэ не хотел, чтобы кто-либо знал о том, что он заболел, я не понимала почему, но согласилась молчать. Однако, чтобы об этом никто не узнал, я должна была оставаться с ним. Ким убедил меня, что предупредил Мина и Юнги о том, что мы с ним уедем на пару дней и вернёмся, а после я спокойно пойду под венец. Пора было заканчивать это фальшивое путешествие. Включаю телефон и мои пальцы замирают на месте: огромное количество звонков и сообщений от разных людей, но лидерами среди них были Мина и Юнги. Я тут же набираю номер подруги, и, услышав второй гудок в динамике, она отвечает. — Я убью вас, — тон Мина был ледяным. Её голос пугал меня, но больший страх был не от голоса, а от того, как были сказаны угрожающие слова. Я боялась неизвестности, и что эта неизвестность принесёт.