Стрижка

— Опять отросли, — Рангику недовольно отбрасывает волосы с лица и фыркает. Ну, точь-в-точь рассерженная кошка. Не зря же её занпакто зовут Хайнеко…. Гин заходит за спину девушки и ловит пальцами несколько золотисто-рыжих прядок, слегка касается их впалой щекой: — Красиво. Зачем ты стрижёшься? Матсумото резко дёргает головой, освобождая волосы, но он и не пытается их удержать, только чуть приближается, чтобы и дальше едва касаться их щекой. Впрочем, почти сразу же отходит от девушки. — Потому, что с короткими удобнее... Зачем задаёшь глупые вопросы. Её бледно-голубые глаза пытаются поймать взгляд лейтенанта пятого отряда, но безрезультатно: Гин рассеянно рассеянно оглядывается, поудобнее устраиваясь на диване. На любимом месте хозяйки, между прочим! — Я знаю, Ран-тян, — он растягивает улыбку ещё шире в ответ на возмущение девушки и категорическое требование найти себе другое место. — Но волосы ты же не даёшь. Она хмыкнула насмешливо и села на край стола напротив старого знакомого: — Не пытайся подражать Кьёраку, тебе не идёт, Гин. — Знаю-знаю, — он жмурится ещё сильнее, чем обычно, и Рангику не успевает поймать выражение его глаз. Это её… раздражает. Хочется растормошить его, заглянуть под маску. И у неё, наверно, это могло получиться. И он, наверное, даже простил бы ей это… Но Рангику даже не пыталась никогда, успевая схватить собственные любопытство, беспокойство, желания за шкирку до того, как они успеют навредить ему. Потому что не хотела сделать ему больно, не хотела сделать его беззащитным и.… Он ведь никогда не пытался сорвать с неё её маски… — Хочешь хурму? — полные губы сами собой складываются в почти умильную улыбку при виде радостно вскинувшегося лейтенанта. У людей, которые никого не пускают в душу, необычайно сильны мелкие и безопасные слабости. — А у тебя есть хурма? — Есть… — Рангику легко соскакивает со стола и подходит к шкафчику. Воспоминания сами собой всплывают перед глазами: когда Гин подобрал её, он угостил её сушеной хурмой. Может быть, именно поэтому она всегда носит несколько штук с собой в кармане, а в доме хранятся свежие плоды… Хороший получился вечер: Гин шутил и улыбался. И даже не так ехидно, как обычно. А Матсумото смеялась над его историями и чувствовала себя так, будто они вернулись в тот полу развалившийся домик, в котором она нашла и оставила детство. Было хорошо до дрожи, как тогда, как будто Гин вернулся к ней… Только в этот раз она сама смогла догнать его. И «возвращаться» ему стало не к кому. — Ты скоро на грунт? — в голосе искренний интерес к её делам, к её жизни… Вот только в свою он подругу детства практически не пускает… — Да. Надо успеть постричься до того, а то будут мешать. Не люблю этого… — Не надо. У тебя красивые волосы, пусть растут, — на мгновение в голосе мелькает что-то тёплое, но только на мгновение. Рангику раздражённо бросила подушку в ухмыляющуюся скотину, но белобрысая сволочь, конечно, увернулась. Кто бы сомневался. Не надо, видишь ли! Красивые! Ему-то хорошо, не ему же потом с ними возиться, сам-то он как-то не желает брать пример с капитана Укитаке. Так что пусть заткнётся и не… Но в парикмахерскую она так и не пошла…