Фрейдизм

Он собрал вещи и съехал на следующий день. Взял только самое необходимое: бритву, пару кусков мыла, щетку, минимальный запас одежды, документы и одну фотографию, где, помимо него и Сесиль, были его родители, сфотографировавшиеся еще при жизни. Его вещи уместились в одну спортивную сумку. Довольно уныло. Грег снял небольшую квартиру недалеко от Скотленд-Ярда и утешил себя тем, что теперь ему не грозят пробки по утрам. Быстрее пешком дойти. На новом месте было довольно пусто: голые стены, кровать, застеленная казенным постельным бельем, шкаф, старенький телевизор, пара стульев, тумбочка на кухне и плита. Мойка - только в ванной. Хорошо хоть была ванна, а то он знал места, где душ не задумывался даже в планировке квартиры. А, собственно, на что ему было жаловаться, если он всегда был не привередлив, частенько умывался в туалете Ярда и при желании мог уснуть даже на полу. Это случилось один раз, и у него были смягчающие обстоятельства в виде изнуренного дела о трех убийствах в Уайтчепеле. Одна радость - ему перестали сниться сны. Любые. Плохая новость: перестали они сниться после того, как ему выписали снотворное. Таблетки были убийственные. Достаточно белой крошащейся половинки, чтобы провалиться в ближайшие пятнадцать минут в нездорово мертвый сон. Идеально для того, кто больше не хотел новых впечатлений для своей сексуальной жизни. Ему точно хватило их надолго. К тому же вот уже две недели слежку за ним прекратили. Наверное, - думал Грег, - Майкрофт наконец-то понял, что это пустая трата времени помогать такому идиоту, как инспектор Скотленд-Ярда, который не смог даже нормально разобраться с собственной женой. И та сцена, о боже. При воспоминаниях Грега неизменно накрывало обжигающей волной стыда. Вечером в пятницу он сидел перед телевизором и прикладывался к третьей бутылке пива. За последние два дня он ни разу не вышел на улицу. Как-то это странно пахло депрессией и…да, в душ он тоже не ходил, чувствуя себя эдаким рабочим парнем. И ему все опостылело. Действительно. Мутило с невероятной силой от всей реальности разом. А может от запоя в течение двух дней? Он определился с этим в ванной, когда его вытошнило в унитаз. С душем пришлось решать там же, так как с неуклюжестью годовалого младенца он успел вымазать футболку в рвоте. После пятнадцати минут в теплой воде, одежды, закинутой в корзину для грязного белья, накинутого свежего халата он почувствовал себя немного лучше и даже почистил зубы. Сказал себе сакраментальное - «молодец!», и внезапно свет вырубился во всей квартире. В полной темноте Грег нервно заржал и пробормотал в тишине: - Так, черт возьми, не бывает. На ощупь выбрался сначала в комнату, а потом с зажигалкой в коридор. Консьержка сказала, что света нет в некоторых квартирах, аварийка приедет только через пару часов, потому что тряхнуло скачком напряжения весь квартал, и здесь три дома в очереди с плохой проводкой. Грег сказал «зашибись» и ушел обратно в свою темную берлогу. Свечек у него не было. Телевизор молчал, и Грег выключил его, чтобы он не заголосил позже. Оставил только ночник, чтобы, если внезапно проснется ночью, увидеть без экспериментов вернулся ли свет. Грег решил принять пару таблеток снотворного, чтобы вырубиться наверняка. О том, что мешать снотворное с алкоголем не стоило, он благополучно забыл. Ему точно снилась ересь: какие-то блики, бег, Сесиль, он знал, что это Сесиль, но ее лицо было размытым пятном. Затем он был на шоу комиков в твидовом костюме и пытался объяснить, что такое монокль, под быстрый настойчивый перестук. Костяшками пальцев по дереву. Откровенный бред сменился затишьем. Затишье оставило его в кромешной тьме. Сон приобрел более четкие очертания на пороге жутких развалин. Ни следа прошлого благополучия: разбитый фонарь, выбитая дверь, повсюду булыжники, валяющиеся отдельно от дома. Коврик облез и истлел, покрылся толстым слоем влажной грязи. Он оглянулся и увидел, как в метре от него начиналось буйство красок и яркий переливающийся свет, выглядящий отсюда ненастоящим и вульгарным. Что-то вроде грани, разделяющей два сна. Он предпочел остаться на темной стороне. Он зашел в дом и почувствовал отвратительный запах гниющего дерева и медный душок. Ни одного источника света, однако он разглядел как все в доме - камни, стены, столы, мебель - покрылись противным черным мхом. теперь дом походил на старый корабль, потерпевший крушение, чьи доски разлагались от времени. Из углов подтекала вода. Он бродил долго, одновременно опасаясь и желая встретить того, кто жил здесь, в его больной фантазии. И не встретил. Обошел все кругом. Липкие стены, грязь, в ванной - мутные окна, в раковине - стоячая болотная вода, не стекающая в засорившийся слив. Трупно холодные стены, сырые и противные, с отслаивающимися обоями. Засохшие растения, согнувшиеся в три погибели с мертвыми скрюченными листьями. Когда он прошел мимо лестницы ведущей в подвал, раздался хлюпающий шорох и жуткое тихое чавканье. Он замер, и мурашки пробежали по телу. Звук проникал в уши и оседал холодом в животе. Он в ужасе покосился вниз и за угол, не решаясь узнать, что там происходит. Что-то влажно шмякнулось, и Грега передернуло. Но было уже поздно, он начал спускаться, держась за стены. Медный запах усилился, откровенно воняя соленой ржавчиной. Грег завернул за угол и обомлел. Он знал, что подвал огромен. Возможно, в десятки раз больше самого дома, но даже это не подготовило его к увиденному. Колонны высотой в десятки этажей, освещенные факелами до самого потолка. Сами факелы необычные, в решетчатых гнездах, как в подземельях, горящие ярким желтым огнем и озаряющие всю панораму. Отвратительную мерзкую панораму. Это был запах крови, разлитой по полу. Трон из костей, еще не лишившихся мяса. За креслом - горы трупов, расчлененных и наполовину целых, чьи бледные тела безвольно валялись вперемешку. Грега подавил рвотный позыв, когда он понял, что в этой копошащейся и истекающей куче ползало нечто тонкорукое, тонконогое, длинное и голодное. Это что-то узнало его и перетекло в стоячее положение, спустившись со своего пира уже небрежной походкой. Принимая более презентабельный вид. Вид Майкрофта, с гипертрофированно длинными руками и ногами. Шеей. Ртом, полным острых акульих зубов. - Грегори, – позвал оглушающе похожий голос. – Грегори. Кровь черной струйкой стекла с его подбородка, и от этого вида Грег рванул на старт в обратном направлении с одной простой мыслью «ну вас нахер!». Оно поймало его на лестнице, схватило поперек живота и перекинуло на плечо, как трофей. Прямым ходом направилось в спальню, пока Грег безуспешно пытался вырваться. Он почти сорвался с плеча, но тут его нетерпеливо сбросили на ближайший диван, который итак разваливался, а под весом Грега застонал всеми внутренностями и пружинами. Не-Майкрофт навалился сверху, зажал руки и угрожающе клацнул зубами у самого носа. Грег испуганно замер. Изо рта вылез нечеловечески длинный язык и коснулся его подбородка. Грег попытался отвернуться и дрогнувшим голосом произнес: - Кто ты?! Отпусти меня! Господи, какая гадость… Последнее относилось к тому, что язык облизал ухо и мокро щекотал кожу возле мочки. Затем язык убрался восвояси и монстр произнес: - Тебе лучше знать, кто я. Ведь это ты породил меня. Своими желаниями, похотью и ненавистью. Своим контролем. Скрытой обидой. Копил в себе, не давая вырваться наружу. Не признавая низменные чувства, как часть себя. Отрезал, отделил, но не смог справиться, ведь нас так много. Мы так долго ждали. Чудовище наклонилось, запах проник в нос зловонным дыханием, и оно прошептало тысячью голосов: - Ты не скроешь яд в бумажном сейфе. Мы просачиваемся повсюду. - Я не… - Что? Не хочешь видеть, как будет страдать жена, желательно медленно и мучительно? Не представляешь кишки ее любовника на люстре? Не чувствуешь азарт, когда находят новый разлагающийся труп? Не чувствуешь силу, власть и вседозволенность, когда спускаешь курок в спину бегущего преступника? Не хотел наказать всех, кто тебя обидел, оскорбил, презирал? Не хочешь? Грега трясло, и полыхали щеки, словно его окатили позором, когда чудовище вкрадчиво добавило: - И ЕГО ты тоже не хочешь? Лицо приняло нормальный вид Майкрофта с глазами цвета стали. Тысячи голосов произнесли, горя предвкушением: - Я возьму тебя прямо здесь. Прими меня. Грег прокричал «НЕТ», но изо рта вырвался только сиплый еле слышный выдох. Он отчаянно забился, начал пихаться и паника накрыла его разум. В шумной борьбе он чувствовал, как с него стянули штаны и холодный воздух прошелся по коже. Штаны сильнее сползли по бедрам, а потом еще ниже до колен, и влажный, обжигающе горячий язык коснулся его между ног. Обернулся змеей вокруг члена, поелозил по яйцам, подлез змеей под мошонку. Чертовски палящий и упругий, юркнул между ягодиц, увлажнил кожу, пройдясь плавным движением вдоль до самого копчика, почти выскользнул наружу, покружил вокруг ануса, смочил и гладко проскользнул внутрь, заполняя до самых краев. Наполняя его жаром до самого живота. Грег открыл глаза, и его сердце стучало надрывно и громко. Пальцы рук и ступни были ледяные, а внутри до сих пор ощущался жаркий трепет. Память тела заставляла его дрожать и не хотела отпускать резкое возбуждение. На кресле возле ночника сидел Майкрофт. Весьма реальный, уставший, в костюме тройке с клетчатой рубашкой, и, закинув ногу на ногу, покачивал лакированной туфлей в воздухе. - ТЫ?! Грег приподнялся на локтях и неуклюже отполз к стенке кровати. Майкрофт, очевидно, не ожидал такого резкого пробуждения и тем более реакции и был слегка сбит с толку. - На вопрос, что я здесь делаю, отвечу: стучал в дверь, предположил, что вы не в состоянии ее открыть, зашел, попытался разбудить, звать по имени, однако ваш сон был очень глубок. Вы гостеприимно оставили ночник, так что я просто решил вас дождаться. - Вы взломали мою дверь?! - Взял ключи у консьержки. Боюсь, я не квалифицированный домушник. Грег провел рукой по лбу, стирая испарину и пытаясь придти в чувство. - Что… Что вам надо? - Официальное дело. Вы, наверное, заметили, Грегори, что я уменьшил свое вмешательство в вашу жизнь и взял в приоритет вашу независимость, однако… обстоятельства ныне складываются не в вашу пользу, и я подумал, что могу предложить помощь. Хотя бы номинально. - Что случилось? - После вашей встречи Мистер Лайенс внезапно оказался злопамятным человеком и обратился в суд. - Этот ублюдок?! Я сотру его в порошок! – рыкнул Грег. Майкрофт кисло улыбнулся. - Я рад, что вы настроены столь амбициозно и по-боевому. Если мы не решим эту небольшую проблему сегодня, то завтра дело дойдет до местного отделения, и я смогу помочь только с адвокатами. Они, конечно, оставят от него только кредитную историю и приятные воспоминания, но я бы хотел решить это быстрее и с меньшей тратой нервов. - Как именно? Убьете его? - А вы хотели бы этого? – заинтересованно спросил Майкрофт. - Нет! - Хм. Жаль. Словом, это не относится к делу. Я могу помочь потеряться запросу по пути, и дело замнут за недостаточностью улик. Так что вы думаете? Грег "думал", что это самый неожиданный вопрос в три часа ночи, который мог задать Холмс. И что он не готов принимать такие решения. - Я буду благодарен, если вы поможете мне, – Грег прикрыл глаза и совершил сделку с совестью и с собственным кровожадным эго. - Очаровательно. Вы не сочтете меня излишне любопытным, если я спрошу, что вам снилось в таком глубоком сне? То, что моя персона присутствовала, я уже понял, однако мне не понятен контекст. - Кошмар. Жуткий кошмар, – Грег поежился, но вдруг заметил, как взгляд Майкрофта стал масляным, а губы расплылись в ехидной улыбке. - Ах, кошмар. Хмммм, - он задумчиво приложил палец к губам. – Я смею предположить с легкой ноткой порнографии? - Нет! – То как поспешно ответил Грег, сдало его с головой. - А это тогда приятное дополнение? – Майкрофт улыбнулся еще злораднее и кивнул в сторону характерно топорщащегося одеяла у Грега между ног. Тот моментально покраснел и закутался в одеяло, как целомудренная Мать Тереза. - Не ваше дело! - Я мог бы, - Майкрофт задумчиво прищурился, а его палец постучал по бледным губам и чувственно провел слева на право, - помочь и с ЭТИМ вашим небольшим затруднением. Кровь бросилась Грегу в лицо, а член среагировал на намек вполне конкретно и оптимистично. Особенно подвела его бурная фантазия и собственные глаза, следящие за языком Майкрофта, который пробежался по кромке нижней губы. Тот обжег его красноречивым взглядом, прикусив губу, и продолжил улыбаться. Грег нашел остатки манер и произнес: - Вам пора, мистер Холмс! Всего доброго! Закройте дверь с той стороны! Холмс вполне натурально вздохнул, разочарованно кинул последний взгляд на Грега, будто его отрывали от самого желанного места на земле, собрался и ушел. - Всего хорошего, Грегори. И я не прощаюсь. Грег вяло подумал, что у Холмса теперь есть ключи. Пора строить детские баррикады из мебели на ночь.