Фрейдизм

Грег снова стоял перед домом и уже не удивился, что на коврике было написано - «люблю английскую разведку» со сленговым сердцем и значком Ми-6. Он уснул, перечитывая все смс от Холмса, и теперь пожинал плоды. В дом идти не хотелось. Был яркий полдень, солнце в зените, дом выглядел по-домашнему уютно - все это будило опасения вдвойне. Как приманка, здание было вычищено, приветливо, опрятно и дружелюбно, а внутри наверняка таился монстр. Грег отошел, рассматривая новые изменения: гнезда с крыш исчезли, зато обнаружилась лестница, прислоненная сбоку, и деревянная голубятня у восточного края. Аккуратно подстриженные кусты, гравиевая узкая дорожка, клумбы и цветы, еще не распустившиеся, но наметившие цвет в узких бутонах. Он попытался уйти от дома, но, сделав несколько кругов, неизменно возвращался. Раз за разом. Доходил до леса, заходил в чащу, видел просвет и снова выходил к дому, только с другой стороны. Грег подумал, что, возможно, если умрет здесь, то сон кончится. Поэтому он подошел к лестнице и поднялся по шатким перекладинам. Раньше он боялся высоты. Лестница даже не дернулась, пока он взбирался на выступ крыши, воткнутая концами в землю, как влитая. Наверху его ждали: скользящая черепица под ногами, усилившийся ветер, солнце, спрятавшееся за облака, утробное курлыканье голубей в клетке. Идея казалась уже не такой привлекательной. Он посмотрел вниз, и высота стала какой-то заоблачной. Страшной. Он стоял в нерешительности, выглядывая с парапета. Это не будет больно. А может, будет. Наверное. Его резко схватили за руку - со спины к нему неслышно подобрался Майкрофт. Тот хмурился. Небо темнело вместе с ним, быстро набирая густые тучи. Упали первые капли дождя. Грег попытался высвободить руку, но Майкрофт держал крепко. - Если уйдешь сейчас, то придешь снова. Это перетягивание каната на крыше - глупо и по-детски. У Грега вырвалось против воли: - Как же ты меня достал. Майкрофт молча приподнял брови и улыбнулся. Потянул Грега на себя, поднырнул под руки и обнял. Вдвоем они стояли на крыше, и накрапывал дождь. Грег забыл о своем намерении. Он подумал, что им нужно как-то выбраться отсюда, и Майкрофт понял его без слов. Взял за руку, повел за собой, огибая по скользкой черепице голубятню, где обнаружилось открытое нараспашку окно. Они спустились по очереди, придерживая друг для друга беснующиеся от ветра занавески, и оказались в спальне. Майкрофт плотно закрыл окно, облегченно выдохнул и повернулся. Грег увидел напряженную складку над светлыми бровями. Глаза темно-серые, почти свои, и Грег остро ощутил схожесть двойника с реальным Холмсом. Майкрофт смотрел и осуждал. Подошел и внезапно толкнул его обеими руками на кровать. Забрался всем весом сверху, оседлал бедра и уперся руками над его головой. Навис, создавая их отдельное интимное пространство. Грегу захотелось проснуться, прямо сейчас, в это самое мгновение, потому что Майкрофт начал смотреть. Никто не умел смотреть так, как Майкрофт, словно за его взглядом целый рой, массив, уйма слов и вопросов. И он получал ответы без твоего ведома. Грег решил повернуться на бок и слезть с кровати, но Майкрофт пихнул его обратно. Снова. Положил ладонь на диафрагму и надавил, пытаясь успокоить и обездвижить. - Стой. Майкрофт, конечно же, понял, почему Грег пытался сбежать. Тот чувствовал, как бедра, сжимающие его ноги, становились теплее, как ему самому становилось слишком жарко, и он загнанным взглядом просил отпустить его. Майкрофт не слушал просьбы, удерживая на постели. - Позволь мне. Майкрофт провел широкой ладонью по его лбу, волосам, поглаживая как вертлявую собаку, которая не понимала, что сбегать глупо. Ласка - почти отеческая, не имеющая подтекста, и Грег решил переждать. Его гладили, ерошили волосы, рисовали узоры прикосновений на лбу и висках. Их тишина стала мирной. Грег успокоился и расслабился. Начал получать удовольствие от их близости. Но пальцы Майкрофта оказались хитрее и коварнее: огладили щеку, пробежали по скулам, не делая попыток приблизиться к губам, по шее и самыми кончиками вдруг замерли над ямкой между ключиц. Задел кожу ногтями, словно зачерпывал оттуда невидимое тепло. Разомлев от удовольствия, Грег успел прикрыть глаза и в эту секунду открыл их широко и испуганно. Майкрофт грустно любовался им. Следил, как проминалась от пальцев кожа, как ощущались редкие мягкие волосы на груди. Пальцы выловили из петельки пуговицу, и ладонь широко и горячо легла на грудь, слушая тактильно, как билось сердце. Грег никогда не получал столько внимания и любви. Никогда. Напополам с терзаниями, используя в равной степени искушение и просьбы. Сказать «да». Так сложно и так заманчиво. Его сомнения прервала тень, затмившая лицо. Майкрофт наклонился, приоткрыл губы, показушно высунул розоватый блестящий язык и дотронулся кончиком оголенной кожи груди. Грег залился мгновенным румянцем. Нельзя действовать так неприкрыто развратно, заставляя мысли в голове приобретать пошлость и устремляться в поток желания. Грег напрягся, оглушенный звуками: своим замершим полувздохом, ровным дыханием Майкрофта, шорохом одежды, дробным, а временами шелестящим дождем. Дом накрыло завесой ливня. Майкрофт соединил их губы и углубил поцелуй. И таких поцелуев не могло быть. Теплых, влажных, скользящих и нежных. Языком ощутить гладкость десны, острую кромку зубов, желейную мягкость под уздечкой, ребристость неба, позволить языку проникнуть так глубоко и ненасытно, как только можно, сделать круг почета и упереться в упругую щеку. Сглотнуть вязкую слюну и начать сначала, ощущая терпкость и упоение. От таких поцелуев внизу живота скапливался по чуть-чуть тянущий жар. Нагревалась и томилась чувствительная кожа сквозь все слои одежды. Майкрофт двинул бедрами, задевая его ширинку, и Грег мгновенно забыл, что должен дышать через нос. Сорвался с поцелуя и простонал прямо Майкрофту в губы. Грег положил руки ему на пояс, но постепенно, под ритмом движений, съехал ладонями вниз и обхватил ягодицы. Они приближались к краю, и падение сулило сладость освобождения. В пьянящем бреду Грег усилил нажим, вдавился напряженным членом между оседлавших его разведенных ног, с особенным наслаждением чувствуя, как напрягались мышцы, и член Майкрофта налился ответным жаром. ...Как при щелканье переключателем, Грег открыл глаза и вырвался из сна. Способный сказать только «О. Боже. Мой». «Твою мать, ты кусок дебила. Что. Ты. Наделал». Он думал о нем днем, вечером, перед сном. Возвращался мыслями непреднамеренно, сравнивая свою жизнь «без» и возможное «с». Он занимался этим постоянно и не мог прекратить. Какая-то запрещенная фантазия, когда он ссорился с женой и в мыслях пару раз не смог сдержаться и подумал, а что было, если бы они с Майкрофтом спорили? И тут же одергивал себя - Холмс никогда не будет спорить из-за сушилки. Дурость какая-то. Жена от этого привлекательнее не становилась, а ситуация приобретала странный смысл. Теперь им завладела паника, в опасной близости от бесшумной истерики. Стопроцентный каменный стояк. Горячечный румянец на щеках, сбитое дыхание, разгоряченное тело под душным одеялом. Он посмотрел в потолок, но увидел лишь темноту. В мгновение ока Грег протрезвел ото сна и вскочил, понимая, что именно произошло. Его возбудил… Майкрофт. Майкрофт! Глаза расширились еще больше, когда Грег заметил, чье имя неслышно произносит в темноте и как реагирует собственная ориентация. Никак! Одного образа из сна было достаточно, чтобы член запульсировал еще больше, требуя разрядки. Грегу захотелось удариться обо что-нибудь. Очень сильно. Он в смятении бросил взгляд на кровать и увидел лишь пустую половину. Сегодня она ночевала у подруги. Грег почувствовал себя настоящим идиотом и разозлился. Пошел в ванну. Его бесило все подряд, все, что он видел. Ее шампуни, расческа, натуральные мыльца, пахнущие приторной ванилью. Брошенное полотенце. «Майкрофт складывает их? Педантично развешивает после душа? Его одеколон еле слышен, с ноткой освежающего льда и лимона?» Он ополоснул в раковине лицо. Посмотрел, как стекала вода в слив по кругу. Выключил краны, снял трусы и залез в ванну под высокий душ. Она всегда жаловалась, что он мылся как свинья, разбрызгивая воду на стены и пол. Грег подумал, что вполне смог бы затащить Майкрофта с собой для секса в ванной. У него большая ванна? О да. Должна быть. Он не мог контролировать собственные мысли, скачущие с откровенной пошлости на циничность и злобу. Это должно быть больно, первый раз с взрослым мужиком в его возрасте. Какова будет степень смущения? Нужны ли презервативы? Геи пользуются смазкой? Сколько диаметр его члена? Как он поместится в нем? Это будет одуряюще? Возможно. Грег неприятно засмеялся и уткнулся лбом в кафель. Ничего не помогало. Ничего не отпугивало. Ни отчего не тошнило. Рука сама потянулась к члену, и ему было достаточно воспоминаний о снах, чтобы возбуждение отозвалось в полную силу. Он оперся свободной рукой о стену, склонил голову под горячие струи воды и медленной амплитудой водил сжатой ладонью по гладкому члену. Перед глазами мелькали точки, распускались яркие окружности, как в калейдоскопе, проносились видения. Ощущения жаркие, томные, сладкими волнами отдавались в теле. Их поцелуй. Его объятие. Его руки, оглаживающие спину. Его шея, открытая для зубов, втягивающих кожу во влажном полуукусе. Оргазм навалился как гигантская тяжелая волна, оставляя обжигающий стыд и горький привкус жалости к себе. Что же ты делаешь, придурок?