Bealltainn

Он присел в свободной зоне, чтобы отдышаться, заказал пива, откинулся на стуле, расставив ноги, и стер испарину со лба. После танцев в общей толпе на руках остались разводы от глины. Та ведьма, разукрашенная под синий народец и с вплетенными в волосы ветками рябины, что уволокла его в дьявольскую пляску, еще долго мелькала перед глазами, зазывно размахивая руками среди остальных беснующихся. Грег выделил всего три основных лагеря: синие, белые и красные. Обмазанные с ног до головы краской из натуральной глины и чем-то весьма вкусно пахнущим, подпоясанные веревками, с цветами и бусами в длинных волосах, с длинными косами, свободных рубахах до пят, танцующих завораживающие ирландские танцы. Хлоп, хлоп, стук, хлоп, хоровод под руку, хлоп, стук, хоровод. Ритм, идущий от самой земли. Пьянящий запах травы, искры костра, буйное веселье, крики и песни. Грег улыбался недолго. К его столику с самым невозмутимым видом подошел Майкрофт, отодвинул стул и присел. Официантка принесла две пинты пива и оставила на столе. - Клетчатая рубашка? – Грег иронично приподнял бровь, сверкнув в темноте блестящими карими глазами. Он уже давно бросил возмущаться над практикой Майкрофта в неформальной одежде. Джинсы? Нет. Свитер? Точно нет. Футболка? Да вы еретик, мистер. Костюм тройка на все случаи жизни. Майкрофт посмотрел на манжету правой руки. - А, собственно, в чем проблема? - Ну, это вроде как не слишком патриотично, - Грег схлебнул пену с кружки и отметил, что зеленые и красные квадраты были даже на галстуке. – Носки тоже в клетку? Майкрофт флегматично пожал плечами. - Возможно. - Нижнее белье? - Хочешь проверить? – Холмс прищурился и ехидно улыбнулся. - Ха. - Не вижу ничего смешного. - Нет, спасибо. - Как хочешь. - Не хочу, – в тон ему согласился Грег. Вот так просто. Так же свободно, как и годы назад. Вечность без практики. Они заговорили впервые после холодного затяжного молчания. Грег не хотел разборок и выяснений отношений, поэтому достал из кармана тоненькие листки для самокрутки, табак, фильтры, разложил свой скарб на столе, прижимая листки от ветра кружкой пива, и нейтрально спросил: - Как дела с Шерлоком? - Как всегда деликатен и отзывчив. Грег привычно прочитал между строк, разложил табак на листке и попытался скрутить себе сигарету. - Что он ляпнул на этот раз? - Что я толстый. Грег хрюкнул от смеха. Что-то в этой откровенности было от старых времен. Майкрофта никогда не трогали насмешки брата, однако он как-то признался, что не хотел бы, чтобы Шерлок начал искать другие способы задеть его. От хмыканья его остановил пустой взгляд Майкрофта, направленный в сторону танцующих людей. Делал ли Холмс это специально, приобщая Грега к своей жизни, он не знал. Эта конкретная привычка была странной, и вряд ли Холмс понимал, что делает, отвечая на обычные личные вопросы правдиво и без единой утайки, когда правительственная работа давила на него особенно сильно. Какой-то внутренний баланс правды, который замечал только Грег, благодаря их длительным отношениям. Прошлым отношениям, - он мысленно поправил себя и ответил в привычном духе: - Ты не толстый. Ты неправильно худой. Майкрофт фыркнул и покрутил туда-сюда пальцами ручку пивной кружки по оси. К пиву он даже не притронулся. - Дай сюда, – он нетерпеливо протянул руку, не в силах видеть, как Грег мучился в попытках сварганить хотя бы мало-мальски приличную сигарету. Майкрофт забрал все инструменты, разложил листок, небрежно рассыпал черные скрюченные лепестки табака, обернул края на пальцы и приподнял на уровень лица. Медленно, очень медленно и вряд ли осознанно, но вызывающе и педантично провел кончиком языка по шву, слева направо, и деловито завернул идеальную самокрутку. Протянул обратно, достал зажигалку, щелкнул и терпеливо подождал, пока Грег затянулся. - Спасибо. - Всегда пожалуйста. На свежем воздухе, после кипящих энергией танцев и сладкого хмельного пива, затяжка пробрала до самых легких. Грег мысленно поблагодарил Майкрофта. В конечном счете, Холмс прилетел в Уэльс, только чтобы увидеться с ним. Вероятно, эта мысль отразилась на его лице, так как тот перехватил его взгляд через стол и скупо улыбнулся в ответ. - Ты ему отомстил? - Шерлоку? - Ага. Майкрофт злорадно оскалился и пространно произнес: - Что может быть естественнее, чем шантажировать брата? - Действительно. Грег смотрел на начало огненного шоу, разожженные костры, вздымающиеся до темных небес. Его потянуло на философию, и он подумал, что испытывает ностальгию даже не по самому Майкрофту (как можно скучать по тотальному контролю, медицинской чистоте, постоянным отлучкам и невыносимому характеру), а по ощущению близости. Сопричастности. Секс в далеком прошлом тоже был неплох. Хотя кому он врал, секс был невероятен. Методичность, терпеливость вкупе с обычно ленивым, но все же гениальным интеллектом, направленным на определенную область изучения, давали порой самые поразительные результаты. Он называл это «уделить внимание», но, по мнению Грега, если бы каждый человек на земле уделял свое внимание так качественно и продуктивно, то потребность в сексопатологах, занимающихся проблемами совместимости, отпала бы сама собой. И он нисколько не преувеличивал. И все же было в их отношениях много того, что было несоизмеримо важнее секса. То, как Грег допивал оставшийся после Майкрофта кофе. Ужасно крепкий, без сахара. То, как они спали под одним одеялом. У Холмса было плохое кровообращение в конечностях и вечно ледяные ноги, которые на манер вампира высасывали тепло из Грега. А ему было не жалко. Его внутренний жар во сне априори приравнивался к удобной загребущей грелке с бонусом объятий. Соседство дающего и нуждающегося. Самым важным было то, что Грегу не переставало нравиться, как Майкрофт был неизменно вовлечен в идею отслеживать его жизнь, интересы, мысли, интересоваться окружением, прочтенными книгами, свободным временем, и желаниями, даже сиюминутными. Неудивительно, что все последующие отношения казались несерьезными. Не полными. Майкрофт умудрился сломать его представление о «совершенном». Он забраковал Грега для всех остальных людей. Приучил к своим извращенным понятиям «внимательности и заботы». Задал свои нечеловеческие понятия о понимании с полуслова, с полувзгляда. Три метра над уровнем неба, которые ему никогда не достигнуть ни с кем. Чертов Холмс. Майкрофт сидел рядом, молча наблюдая, как множество молодых людей перепрыгивали через костры, задрав длинные подолы рубах. Он смотрел снисходительно, а его рука нервно отстукивала подушечками пальцев ритм музыки на столе. Бракованный Грег привез на празднование Бельтейна тридцати двухлетнюю Агату, менеджера по продажам с маленькой уютной квартиркой и дочкой четырех лет. Агата отказалась вылезать на ночь к этой бурлящей энергией толпе и осталась в отеле. Иногда он думал, что она так и останется глухой к новым впечатлениям, проведя всю жизнь в своеобразном сне наяву. Грег тоже спал, но его будил адреналин. Погоня. Азарт. Все новое, яркое, выбивающее из колеи. И Майкрофт. Раз за разом Холмс не давал шанса уснуть и существовать спокойно и размеренно, видя сны о призрачном удовлетворении от жизни. Смирении. Гармонии. Довольстве, пусть и не настоящим, но с которым можно было не сожалеть. - Пожалуй, мне пора. Майкрофт поднялся со стула и поправил брюки. Грег встал вслед за ним, ощущая неловкость. Ветер рассыпал фильтры, листки и табак, согнал со стола и разнес по асфальту. - Вертолет? - Как всегда, - произнес Майкрофт, кивнул на прощание и направился в сторону города. Сделал десяток шагов, развернулся и так же решительно вернулся к стоящему истуканом Грегу. Холмс схватил его за подбородок, притянул вверх и впился сжатыми губами. Пять долгих секунд. Скользнул влажным языком по губам и вымученно оторвался. До этого момента он никогда не позволял себе такой фамильярности. Приезжал, проводил с ним скудные моменты в краткой беседе и уезжал. Грег подумал, что вот и все. Не отпуск после отношений. Не передышка. Окончательное прощание. С острой тоской ощутил, как вид дрогнувших светлых ресниц, след от загара, проснувшаяся на обычно бледном лице россыпь веснушек (он наверняка забыл свой зонт, когда ездил в командировку в очередную жаркую страну), скорбная линия рта и глаза, смотрящие хмуро и жадно, заставляли сердце отзываться и биться учащенно. С пробуждением, Грег. Чертов Холмс. Чертов Белтейн со своими душными ночами, пьяными танцами и желанием ценить каждое мгновение. Грега посетила последняя отчаянная мысль, и он схватил Майкрофта за шею, чтобы вернуть поцелуй. На этот раз ощущая горький, рябиновый вкус на языке. Это мысль была о том, что невозможно пережить то, что было однажды. Нельзя войти в одну и ту же воду. Ему никогда не достигнуть три метра над уровнем неба. Даже с Майкрофтом. Но никто не мог помешать им попробовать добраться выше.