***
— Так ты ученица старшей школы «Кёнго»? Глаза Хосока разбегаются от одного вида девушки, которую вчерашним вечером спас его друг. Слишком худая. Слишком слабая. Хосок поражен тому, что она вообще в состоянии ходить. — Да. — звонко отвечает она и его взгляд тут же припадает на выпирающие ключицы. Так не пойдет, даже если она не стоит у него на учёте, он должен провести с ней врачебную консультацию, потому что потом будет жалеть об этом, прямо как сейчас. — Ты в курсе, что твой вес составляет 40 кг? — он молчит. Оттягивает время, чтобы услышать ответ, но она даже не двигается. — Если ты специально вызываешь рвотные позывы после приёма пищи, то это называется булимией. Мне поставить тебе этот диагноз? Его голос на удивление прозвучал слишком грубо, жестко и даже с ноткой презрения. Но Хосок не такой. Точнее не был таким. Озлобленным на весь мир. — Я не вызываю рвоту. — промолвила Со А. — Анорексия. — шепчет он, записывая у себя что-то. — Ты ешь мучное? Молочное? — Да, но понемногу. — Один раз в день? — Что? Хосок резко замер, снова поднимая свой серьёзный взгляд на неё. Со А не дрогнула. Даже не съежилась, потому что всё равно, потому что умереть даже не получилось. — Я спрашиваю ты ешь только один раз в день? — повторил он вопрос. — Раньше ела. — наконец-то ответила она. — Сейчас я не ем вообще. У меня нет аппетита. — Я думаю, что дело вовсе не в этом. Дело не в том, что у тебя нет аппетита, а в том, что ты отказываешься от элементарной человеческой потребности — желания жить, как все нормальные люди на этой земле. Со А опустила голову. Хосок оказался прав. Он надавил на её самую больную точку, буквально отбирая воздух из лёгких. Она нахмурилась, наконец обнажая настоящие эмоции. Показывая свою истинную личность, которую пытается погубить каждый божий день. — Прыжок с моста и всё… — тем временем не унимался Хосок. — Тебе больше не нужно будет испытывать трудности, слышать разборки родителей, получать от школьных учителей выговоры, так? — Кардиохирург, — вдруг воскликнула Со А. — Ваша должность не включает в себя беседу и сеансы о психическом здоровье человека, вы хирург, который проводит операции. Мне пожаловаться зам.директору, чтобы он предпринял определённые меры против вас?***
Юнги битый час бегает около Тэхёна, то за водой, то за тряпкой. Скорая помощь оказалась бесполезной, потому что при звонке Юнги узнал, что они не выезжают на простую температуру. В голове одни маты, а на глазах горькие слёзы. Юнги не драматизирует. Он просто устал от постоянной суеты. Ему надоело видеть Тэхёна таким слабым и упрямым, чтобы принять чужую помощь. — Хосок, мне нужен ты! — торопясь проговаривает он в телефон. — Нам нужен ты. Тэхёну плохо, слышишь? Приезжай скорее! Что значит зачем? Ты же, блять, грёбанный медик! Я уже вызывал скорую, но они отказались от вызова, говорят, что на температуру не выезжают. Я пробовал, но ему всё хуже и хуже! Юнги в кресло присел, безвыходно сбрасывая телефон на стеклянный стол. Ему сейчас самому закурить не помешает, однако он вспомнил, что выбросил все сигареты в мусорку. Тэхён мычит от боли. Лёгкие буквально горят. Он чувствует, что его медленно, но больно покидает рассудок. Здесь даже слёзы не помогут, потому что действительно это хуже, чем пытки в аду. — Сука! — рычит он в подушку, сжимая руки в кулаки. — Чёрт, как же больно… — Тэхён, потерпи немного, Чон сейчас приедет. — взволнованно крикнул Юнги. — Пока он приедет я коньки отброшу, ты же знаешь какой он медлительный. — Не сбросишь, я тебе не дам. Из-под земли достану, но не дам! Юнги закрывает шторы. Он уже не знает, что ему делать. Чувство совести давит на его плечи с большим грузом. Хосока всё ещё нет. Тэхёну же наоборот становится хуже. Честно, Юн догадывается в чём причина, точнее даже знает. Однако Тэхён не признает, не говорит. Скалится, хрипит, ворчит, но не говорит. Юнги от этого хуже становится, потому что и так хреново.***
Жизнь такая злодейка. Со А плачет, захлёбывается в своих слезах, прячась под одеялом. Всё настолько сложно, что она сама даже не может объяснить, что с ней. Она всегда ищет проблему в себе. Всегда думает о том, что она сделала на этот раз неправильно?«Ты убогая!»
Знали бы другие, насколько больно ей слышать такие слова. Она их не заслужила, как и каждый другой. Однако почему приходится терпеть подобное хамское отношение в свою сторону?«Умри!»
«Было бы лучше, если бы ты не появилась на этот свет!», — это первое, что она услышала из уст Чонгука. Наверное он самый скверный человек на земле, впитывающий только гнусные ценности собственного эгоизма, потому что в нём нет сострадания. Он лишён его. Со А склонила голову, обнимая себя. Вот только ей не помогут собственные объятия. Ей нужна чужая рука помощи. Она просто нуждается в чужом тепле. Ей тоже хочется знать, что она хотя бы для кого-то важна. Но жизнь так сурова, что у неё нет никого кроме себя. А самое худшее, что она потеряла последнюю вещь, что у неё есть. Это себя саму.***
— Хён. — еле выдавил из себя Тэхён. — Кажется, я больше не вытерплю. Юнги всё же заставил выехать скорую. Хосок только пришёл, однако все в этой квартире поняли, что уже поздно. Потому что Тэхён ослаб до максимума. Его губы посинели, а кожа стала такой бледной, что Юнги показалось, что он смотрит на труп. — Прости, хён, — тем временем продолжил Тэхён. — За то, что срывался, я не хотел… Просто за последний месяц со мной столько всего произошло, я даже не знаю с чего начать. Хосок буквально разрыдался. Ему в новинку слышать нотки жалости в голосе Тэхёна. Юнги же наоборот старается не показывать свои слёзы. Он снова шторы открыл, вглядываясь в окна, чтобы найти там долгожданную машину. Но её нет. Ему верить не хочется в то, что он так оплошал. Что подвёл. Нужно было сразу кричать в телефон матерными словами, не парясь о последствиях. — Я не знал, что будет так больно. — почти улыбнулся Тэхён. — Такой наивный, раздражает… Тэхёну хочется в воздухе растворится. Ему страшно. Холод окутал его с ног до головы, в добавок в глазах ещё темнеет. Не так он представлял свою смерть. Не таким образом. Он не хотел оставаться беспомощным. Хотел устроить собственную смерть своими руками. Но что случилось в итоге? Вот он лежит и смотрит, как двое близких умирают вместе с ним. Не физический, а морально. И что важно не из-за сожаления или жалости, а из-за чувства необходимости в друг друге. Неужели это действительно его конец?***
Плохие парни не знают, что такое жалость и быть может по этой причине они бездумно продолжают совершать грехи, пополняя список дьявола. Чонгук является тем самым плохим парнем, который целенаправленно губит жизнь Со А. Ему нравится смотреть на её боль всякий раз, когда она хныкает. Нравится оставлять на её хрупком теле синяки бордового цвета и нравится видеть её страх в глазах. — Где ты? — на удивление его голос прозвучал слишком спокойно, потому что на самом деле он чертовски зол. В телефоне повисла гнетущая тишина, вызывая раздражённость ещё больше. — Я в больнице. — на выдохе ответила она, сжимая простыню до побеления косточек. — Что ты там потеряла? — он присел на диван, откидывая голову на спинку. Его брови нахмурились, когда он продолжил разговор. — Я уже давно не трогал тебя, так что ты там делаешь? — Прохожу медосмотр. — соврала Со А. — Что и даже ночью? Чонгук не глупый, чтобы поверить в её бредовые слова. Он потянулся к упаковке сигарет, лежащих на столе. Со А ждёт боль. Снова. Потому что попалась. Потому что его злить нельзя и она это прекрасно знает. Чонгук действительно хуже двуличной гадюки, потому что действует быстро, говорит лишь один раз и выполняет обещанное. Он не любит слова «нет», не использует методику «пряника и кнута», потому что в его случае он считает, что пользу приносит лишь один кнут. — Чтобы через час вернулась домой, — быстро начал он. — Не придёшь, я тебя из-под земли достану. Послышались гудки. Он сбросил вызов. Со А судорожно посмотрела на время, резко вставая на ноги. Тонкие пальцы схватили школьную форму, как тут же дверь от палаты начала тихо скрипеть. — Cosis куда же ты собралась? В палате загорелся свет. Хосок внимательно осмотрел её с ног до головы, до сих пор оставаясь в неведении. На его лице на удивление играла улыбка, ведь Со А никогда не замечала мужчину в подобном состоянии. Хосок энергично прошелся вдоль палаты. — Мне нужно вернуться. — привлекая его внимание, холодно произнесла она. — Иначе потом будет поздно. Хосок немного сморщил нос. Он медленно присел на свободную кровать, устраиваясь как можно удобнее. Со А заметила в его руках странный снимок, на котором переливалась надпись серебристого цвета: «Ким Тэхён, 24 года…» — А вот здесь ты поторопилась с выводами. — вдруг заговорил он. — Домой ты не пойдёшь, это во-первых. А во-вторых, здесь ты останешься ещё на неделю. — У меня есть право на отказ. — скрестила руки девушка. — Был, если бы ты была совершеннолетней. Но вот зараза, до твоего дня рождения ещё как минимум «две недели»! Выделив последние два слова, закончил Хосок. Она возмущенно присела обратно, снова бросая свой взгляд на потемневшии снимок. — А ему должно быть очень не повезло, — указывая взглядом произнесла девушка. Хосок опустил голову, долго всматриваясь на имя друга. Его эмоции кардинально поменялись за считанную секунду. «Вот она» подумала Со А «его больная точка». — Ты бы сначала на себя посмотрела. — фыркнул он. — Анорексичка неблагодарная. Твой спаситель лежит в палате напротив, а ты даже не удостоилась сказать обыкновенное «спасибо».***
Слишком красивый, слишком высокий, слишком эстетичный. Тэхён, словно ходячее живое искусство, в глазах Со А. Такой недостижимый и заветный. Не такой как она, вот какие мысли пришли в её голову при одном его виде. — Ты как? Со А взглянула в его чёрные и бездонные глаза, отражающие холодную пустоту. Страшно до жути, что по её коже прошлись мурашки. — Отлично. — в смятении прошептала она. Тэхён действительно слишком красивый, будто ангел, спустившийся с небес, или же демон, изводящий душу людей по пути к аду. Возможно на неё действуют его обросшие волосы, из-за которых взгляд становится холоднее, потому что смотреть нормально мешают, заставляя приподнимать голову немного выше, от чего появляется ощущение, что смотрит он надменно или же пухлые губы тёмного оттенка, от которого в голове смутный бред появляется. Быть может это его бледная кожа и скулы на лице, которые придают некую уникальность к его и так безупречной внешности. Со А сама не знает, понимает лишь то, что попалась, потому что красивый. — Зачем ты спрыгнула… — вдруг снова обратился он к ней, как она тут же перебила его. — Чтобы умереть, — прошептала она. — Наверное… Со А трудно поверить в то, что она сказала. Тэхён сейчас всё больше бьет по больному одним своим видом, потому что на секунду в память врезаются события, о которых она не горит желанием с кем-либо делится. Тэхён замер. Настолько честно. Она призналась ему с первого раза, в то время как он продолжает ложно цеплять улыбку на своё лицо, делая что угодно, но лишь бы скрыть своё истинное «я», свою истинную боль в конце концов. — Я тоже. — вдруг ответил он. Вот так вот просто без доли сомнения. — Тогда почему я всё ещё чувствую боль? Он был сломлен. Её голос был сломлен. Тэхён облизал губы в ступоре, не зная как отреагировать на слишком простой вопрос. Он видит в её взгляде усталость, нотки суеты вероятно, которые не дают ей покоя, чтобы жить нормально, как другие более счастливые люди. Ему стало не по себе, потому что понял, что ничего не получилось. Снова. Очередная попытка наладить свою жизнь сошлась к нулю, а он вдобавок и в чужую влез. Вот только в результате кроме боли ничего и не получил. — Потому что это… — промолвил он, хмуря брови. — Нормально. Чувствовать боль — нормально. Мир так построен, понимаешь? Они посмотрели на друг друга с разочарованием. Казалось, что время на секунду остановилось, больше не издавая звук скучного тика на часах, которое впивалась в их жизнь когтями, очередной раз засыпая на больные раны соль. Тэхён жалок и он прекрасно об этом знает, как и Со А, которая продолжает смотреть на него с искушением. Как странно, что их ограничивают не временные рамки, которые создают границы, а именно та самая боль, причиняющая лишь вред и только. Как жаль, что они встретились именно в подобных обстоятельствах, ведь в мире выпадают столько шансов на совершенно другой поворот в жизни. — А что если я тоже хочу иметь своё маленькое счастье? Со А и сама не знала, что с ней творится. На данный момент ей хотелось выплеснуть всю боль, которую она копила в себе годами. Хотелось раскрыться хотя бы одному человеку, а Тэхён показался ей удачным выбором, потому что только он спас её. Только он до сих слушает и отговорить не пытается, говоря жестокую правду прямо в глаза. — А ты спрашивала у себя, — охриплым голосом продолжил он. — Заслужила ли ты это маленькое счастье? Обидно до жути, однако он прав. Ей наконец-то раскрыли глаза, сняли розовые очки, показывая истинную реальность. Не заслужила и она это знает, потому что согрешила. — Что для тебя счастье? — вдруг произнесла она, отводя свой взгляд в сторону двери. — Пожалуй уже ничего, — задумчиво ответил Тэхён. — Совершенно ничего… — А для меня это просто — спокойствие. Уверенность в том, что ты не получишь подзатыльник за простую оплошность. Только в моём случае не на что надеяться… — глупо улыбнулась она. — Потому что мама не придет, а брату плевать. Так что для меня счастье это и есть сама смерть, один из способов добиться спокойствия. Но упс, мне нельзя помирать, молодая ещё, верно? — Тогда иди и прыгай с моста, тебя никто не держит. В прошлый раз я помог, лишь потому что совесть не позволила грех на душу брать. А сейчас мне насрать, понимаешь? Потому что всё! У меня больше нет времени на геройство, которое мне к чёрту не сдалось. Тэхён не ожидал, что сможет высказать подобные слова. Он опустил свою голову, выдергивая капельницу из вен. Со А же прижалась к стенке, не в силе понять происходящего. — Эгоист. — на выдохе произнесла она, перед тем как хлопнуть дверью.