***
Михей приподнялся на локтях. Он осмотрелся. Повернув голову направо, его взору представился странный заброшенный дом. Клавель встал на ноги и прошел вперед. У самого порога этого дома он увидел еще не пришедшего в себя Эдема. Михей повертел головой. Остальных он не обнаружил. Но сразу было ясно, что это именно человеческая земля, это грело магу душу, а то, что он оказался тут не один, уже заставляло улыбаться. Причем, с таким напарником, как Эдем должно быть весело. Таща за собой тушу бога, Михей вошел в старый дом. С самого порога его взору представилась широкая деревянная лестница с прогнившими ступенями, ветхая, но еще крепко стоявшая мебель, как из гостиной, и огромное количество ковров, которые уже поела моль. На стенках были разного вида граффити, из пола торчали маленькие деревья, с потолка свисали травы, подобно садам Семирамиды. — Тут есть кто-то? — поправляя рюкзак за спиной, спросил Михей. Он решил убедиться, что дом никому не принадлежит. Если тут кто-то и живет, то только бездомные, и придется уйти, хотя они и сами бездомные. — Михей! — сверху послышался родной голос. Это был Аскольд. Раз он тут, значит все спокойно. — Я рад что мы встретились! — он помчался по лестнице вниз, обнял мага. — Я все проверил, тут безопасно. Ох, ты нашел Эдема, это здорово! — Аскольд чуть ли не светился, ведь он очень хозяйственный, он видел, что может быть с домом после ремонта, к тому же, ему бы было очень некомфортно, не найди он крова. — Нужно отыскать остальных, — молниеносно решил Михей, на что Аскольд рассмеялся. — Сами придут, думаю. Давай лучше пока начнем прибираться, чтобы наши друзья не упали в обморок от вида этого кошмара, — Аскольд взвалил себе на плечи бога и оттащил его на диван, чтобы не мешал с уборкой. Как остальные найдут дорогу к новому дому, Михей не представлял, однако он верил оборотню. «Раз Аскольд сказал, значит так и будет», подумалось Михею, и он продолжил рассматривать битые чашки, в почти каждой из которых лежало по трупу черного таракана. Они, скрючившись, напоминали глаза Михея. Решив, что мертвые вредители могут еще понадобиться, чернокнижник перекидывал их из чашек в банку, на которой было немного трещин, но, в целом, она держалась, что уже радовало. Тем временем, Аскольд «причесывал», как он это назвал, траву. Он поправлял листья так, чтобы они не мешались. Оказывается, они скрывали различные лепнины, старые барельефы и кариатиды. Оборотень решил, что это очень даже эстетично, когда юные лица неживых дам покрыто зеленым мхом, а у кого-то из ни не было рук, у кого носа, груди, волос, и все разные. Все это напоминало их старый замок, который он сторожил на протяжении многих лет, и вдруг так легко покинул. Ему стало немного совестно. Но потом он подумал и решил, что дом — это не здание, а общество, родные и близкие, которые заполняют пространство, время и твои мысли. Эдем заерзал. Его очень не устраивал запах плесени и сырости. Затхлый воздух заставил его мгновенно подняться. Богу понадобилась доля секунды, чтобы сообразить где он, почему и что делать. Решив абсолютно не переживать по поводу дел, обязанности и обороны, (он увидел, как мимо пробегает улыбающийся во всю ширь Аскольд), откинулся обратно. Он погрузился в мысль. На самом деле, Эдем ожидал от человеческого мира куда больше, чем старый домишко. Он не знал, что за порогом, узнавать было лень, да и пусть все думают, что он спит. Поэтому Дор решил фантазировать. Напридумывал он себе самых невозможных сказочных небылиц, от которых мы бы с вами рассмеялись, или, услышав подобные заявления, начали бы звонить в психлечебницу. Но от бога творчества все это звучало как безобидный детский лепет, ведь никто и никогда его всерьез и не воспринимал. Собранным его видели только избранные, да и то иногда.***
Над домом горела звезда. Каждый, кто попал в среду людей в это раннее утро, почувствовал, это знак, звезда укажет путь к названной семье, к новому дому. Никто не мог объяснить, они просто знали это и двигались к месту встречи.