Этюд о парной игре: история двух турниров

Сообщение пришло, когда Шерлок был в душе. Это было очень кстати, потому у Джона была возможность прочесть его так, чтобы Шерлок ничего не заметил и не стал спрашивать. А он бы уж точно заметил и спросил, потому что это был Шерлок. Истинный Шерлок. Шерлок. Шерлок. Тот самый – умный, требовательный, Шерлок, способный прочесть историю вашей жизни по случайному пятну от травы или по прическе. Тот Шерлок, в которого он так безраздельно и невероятно влюбился. Тот самый, кто бесцеремонно растолкал его сегодня утром, отдавал ему команды этим его сочным роскошным баритоном, требовал, чтобы он проснулся и не проспал все на свете. Тот самый Шерлок. Невероятно, как много может измениться за сутки. Или за полдня. Или за одну ночь крепкого сна. Потому что одно было известно точно: одетый в халат француз с осмысленным ярким взором, который убедил его проснуться с помощью кофе и потока слов, напоминавших, что впереди у них матч, который надо выиграть, а еще много всего, что нужно сделать до этого, так что чего это он тут разлегся в кровати, давай быстрей – очень отличался от той бледной тени человека, что легла с ним вчера в кровать и просто прижалась к нему как можно теснее. Даже не до конца проснувшись, Джон радовался изменениями, что произошли с Шерлоком со вчерашнего вечера. Шерлок был самым замечательным человеком из всех, кого он когда-либо встречал, великолепным как на корте, так и за его пределами, как физически, так и интеллектуально, потрясающим и в действии и в мысли, но при всем этом он был все-таки идиот. Особенно, когда дело касалось чувств. Но как только Шерлок со всем разобрался, все встало на свои места – будто сложился пазл. Очень быстро все прояснилось, и, будто по мановению волшебной палочки, неожиданно перед ним вновь возник тот человек, отсутствие которого он даже не осознавал. И это было великолепно. Вцепившись в чашку предложенного ему кофе, он лениво моргал, наблюдая, как вокруг него бушует небольшой ураган, который являл собой в этот момент его любовник. Каким-то образом Джону удалось ухватить смысл того, о чем говорил Шерлок, даже при том, что отдельные подробности были утрачены из-за накативших на него чувств, а еще от того, что он все-таки не проснулся окончательно. Столько эмоций! Удивление столкнулось с облегчением, которое, в свою очередь, тут же врезалось в неоспоримую правду о том, что Шерлок, черт подери, был безумно красив, когда был тем самым Шерлоком на сто процентов. Джон совершенно не возражал против того, что его вещи были извлечены из ящиков и брошены перед ним на кровать под аккомпанемент непрекращающегося ни на секунду словесного потока про их соперников, предстоящий матч и турнир. Он не возражал, когда Шерлок решил, что Джон сделает все, что бы Шерлок ему ни сказал. И совсем не обращал внимания на то, что, даже невзирая на врученную ему в знак предложения мира кружку кофе, его пробуждение было далеко не идеальным. Потому что Шерлок. Шерлок. Он вернулся, он стал прежним и снова включился на полную катушку. Естественно, у Шерлока не заняло много времени осознать, что, несмотря на приказания и выпитый кофе, Джон не шевелился, но это было неплохо, потому что это просто-напросто означало, что Шерлоку нужно снова приблизиться к Джону, а это, в свою очередь, подразумевало, что у его любовника была возможность притянуть его к себе и поцеловать. Выражение лица, с которым Шерлок отстранился после поцелуя, Джон намеревался сохранить в памяти: легкое удивление, намек на нахмуренные брови и изогнутые губы. А потом, когда до того дошло, то он закатил глаза и спросил: – Ну что, теперь ты доволен? - Еще нет, - ответил Джон и широко улыбнулся, не отпуская футболку Шерлока, в которую крепко вцепился рукой. - Но если ты позволишь мне еще один поцелуй, я вылезу из кровати и, не отвлекаясь, выслушаю все, что ты захочешь мне рассказать. Нежный, но совсем не скучный, их второй поцелуй длился дольше, и в нем было подтверждение всего, что они не могли выразить словами. - Душ, - скомандовал Шерлок, когда поцелуй закончился. Приказ был cмягчен улыбкой одним уголком рта, которая делала его моложе. Сердитость и нетерпение, что читались на его лице, более чем уравновешивались щедрой порцией нежности, уважения и любви. Джон был горд тем, что никто в мире до него не видел этой улыбки. Только он. Он один. Именно поэтому он позволил практически затолкать себя в душ, где он мылся и брился, пока Шерлок занимался заказом завтрака, который, по всей вероятности, должен был помочь им победить. - Никакой копченой селедки, - подумав, прокричал он, потому что заказать что-то подобное против всякого здравого смысла было вполне в духе Шерлока. Ответа не последовало, но Джон его и не ждал. Шерлок снова был в своем мире, но теперь в правильном. Определенно, в правильном. Ему не понравилось то, каким тихим был накануне вечером Шерлок. Джону это показалось неестественным, тревожным и он чувствовал исходящую от этого безнадежность. Даже после объятий, которые стали большим, чем просто объятиями, Шерлок все равно оставался отстраненным и замкнутым. Он съел то, что перед ним поставили, немного поговорил ни о чем, натужно поулыбался, и после недолгих уговоров, к которым пришлось прибегнуть из-за заблуждения, что долгие объятия должны заканчиваться сексом, они в обнимку улеглись на диване и смотрели все подряд по телевизору. Но при этом все равно было ощущение, что Шерлок был мыслями где-то еще. Позднее, уже в кровати, Джон никак не мог сообразить, что ему делать, пока Шерлок не прижался к нему со спины, крепко обняв его за талию. - Это не то, что ты думаешь, - невнятно проговорил Шерлок позади него. – Это не из-за поражения. Это из-за того, что меня оно не волнует. А, вот оно что. Это было неожиданно. Он подумал, что Шерлок разовьет эту мысль, но тот промолчал. Вместо этого его рука обняла Джона еще крепче, но больше ничего не случилось, и они оба уснули. А потом он проснулся следующим утром, и новые Шерлок и окружающий мир вдруг стали ярче и теплее. За душем последовал завтрак, в котором, к счастью, не оказалось копченой селедки. На самом деле, завтрак, состоявший из овсянки, яичницы, тоста с копченым лососем и фруктового салата, был вполне обычным и заурядным по сравнению с тем, каким он мог бы быть. Он был приготовлен точно так, как Джон любил, и ему была позволена еще одна чашка кофе в дополнение к свежевыжатому соку и воде. Естественно, завтрак продолжился монологом о различных фактах, а Джону требовалось всего лишь есть и кивать в правильных местах. - В этом году они выступают вполне впечатляюще, - сообщил Шерлок, говоря о паре, что стояла между ними и кубком турнира. – Победы в Австралии, в Делрэй-Бич и в Хьюстоне на чемпионате на грунтовых кортах. Рим и Мадрид на грунте, где они, кстати, повторили результат Вудиз, одержав 61 одну победу в парном разряде. Были разгромлены во втором раунде на Ролан Гаррос и вылетели в четверть финале на Уимблдоне. Определенно, лучше играют на твердом покрытии. Они выиграли турнир в Лос-Анджелесе – выступали в финале сразу после меня. Там же побили рекорд Вудиз, естественно, и, кстати, стали первой командой в современном теннисе, которая сыграла в ста финалах в парном разряде. А пока мы с тобой загорали в Лос-Анджелесе, они выступали в Вашингтоне. Проиграли четвертьфинал, но на сей момент они находятся в отличной форме, из чего следует, что они будут нашей самой сложной задачей. Сложной, это точно. Сложность – это то, чего он ожидал. И для этого ему не требовались объяснения Шерлока. Братья Брайаны были известны, как лучшие парные игроки высшей лиги. Однояйцевые близнецы с фактически одинаковыми жизнями и нагловатым юмором. Единственным их различием на теннисном корте было то, что Боб Брайан играл левой рукой, а Майк Брайан – правой. Или наоборот? Хотя это не имело совершенно никакого значения. В отличие от большинства теннисистов, они выступали только в парах, и, за исключением случаев, когда один из них был травмирован; они дополняли друг друга, как они умели это делать с раннего детства. Эти братья подчинили себе парный разряд, сделав его своей личной вотчиной, и это означало, что в этот раз им с Шерлоком придется выходить на корт, который принадлежал не им. Легко точно не будет. Эта мысль вернула Джона в реальность и к последнему сообщению от Грега. Подтверждены Цинциннати и Открытый. Жду расписания, но первый матч во вторник в час дня. Отель и билеты заказаны. Удачи сегодня. Джон сжал губы и уставился на мобильный, где с экрана на него смотрел черный на белом текст – простой и реальный. Подтверждение от Грега их будущего. Их с Шерлоком будущего. Теперь оно стало официальным. С одним-единственным сообщением оно, наконец, стало реальным. Он возвращался в одиночный разряд. Он действительно собирался это сделать, подтвердив возвращение в одиночный разряд, и это уже были не просто разговоры. До следующего его матча оставалось чуть меньше 48 часов, когда он будет там, в другом городе, с сумкой на плече, с ракеткой в руке, слушать аплодисменты и то, как объявляют его имя. Джон Уотсон возвращался в высшую лигу, при этом до конца не понимая, что он чувствует на сей счет. На самом деле, это не должно быть таким уж большим делом - всего лишь логичное и очевидное развитие событий. Это не было ни мимолетным решением, ни поступком вследствие чьего-то нажима. Он обдумал все за и против, и тем не менее, оказавшись лицом к лицу с подтверждением, он почувствовал, что все стало намного более… реальным. Снова он будет один на корте ждать подачи. Он, и он один. Не будет рядом никого, на кого можно рассчитывать или кого винить. Никого, кто бы взял на себя ответственность, если все пойдет не так. Только он. Черт. Отбросив телефон, он запустил пальцы в волосы. Да нет, все будет нормально, конечно будет, и это все не навсегда. Все будет хорошо. У них будет все хорошо. Все будет отлично. Конечно, будет. Услышав, что в душе перестала литься вода, он быстро взялся за дело. Шерлок скоро выйдет из ванной, и ему не нужно ни на что отвлекаться. Действовать надо постепенно. Собравшись, Джон быстро отправил Грегу сообщение с благодарностью и засунул телефон в карман. Цинциннати и Нью-Йорк подождут – в первую очередь у него был Шерлок, братья Брайаны и игра в финале. Будущему придется подождать.

***

- Сегодня у нас в Торонто день финалов, и в одном из них, так всеми ожидаемом, первый теннисист мира Джим Мориарти сразится со вторым номером Рафаэлем Надалем, и это станет драматическим и незабываемым завершением мужского одиночного турнира. У каждого из этих двоих ведущих мировых игроков есть прошлые заслуги, талант, и они оба готовы на все, чтобы поднять над головой победный кубок. Мы будем рассказывать вам обо всех новостях, о том, как будут развиваться события, покажем все главные моменты этой схватки, но перед этим мы познакомим вас с тем, что будет происходить в финале мужского парного разряда, в котором давние фавориты братья Брайаны примут вызов от тех, о ком сейчас так много говорят - Шерлока Холмса и Джона Уотсона – пары, попавшей в этот турнир по уайльд кард.

***

Увидев знакомую тощую фигуру Джима Мориарти, Джон решил, что до этого момента все шло на удивление хорошо. Они доехали до Рексэлл Центра в целости и сохранности, прошли мимо прессы, которая требовала сообщить, думают ли они, что могут выиграть, мимо фанатов, ожидавших автографов с надеждой на лицах и со всякими памятными предметами в руках, добрались до раздевалки, откуда переместились в тренажерный зал, а затем на тренировочные корты – и все безо всяких происшествий. Они разогрелись, растянулись, поупражнялись в обмене ударами и пробежались по плану на игру. Оба были спокойны, расслаблены – они даже улыбнулись друг другу несколько раз. А потом все кончилось и пошло к чертям. Дьявол не носит Прада, решил для себя Джон, скрипя зубами и дергая за молнию на чехле с ракетками сильнее, чем требовалось. Дьявол носит Nike и улыбается как подколодная змея. - Замечательный день для финала, не правда ли? Эта улыбка была слишком самодовольной, и было что-то такое в выражении его лица, что вызвало у Джона желание дать американцу по морде. Хотя, может, это просто Джону так показалось. Хотя, не только ему, судя по тому, как Шерлок сжал челюсть. - Доброе утро, Джим, - сказал он как можно небрежнее, опередив Шерлока. – По-моему, рановато для тебя, или у тебя закончились люди, которым ты можешь навязывать свое общество? Ответная улыбка Мориарти была довольной, но в то же время жутковатой и угрожающей. – Надо подготовиться, - ответил он своим поющим голоском. – Ты же знаешь, каково это – играть во втором матче дня. Иногда сложно предположить, сколько будет длиться первый. Не хотелось бы быть застигнутым врасплох, если вдруг предыдущая игра окажется слишком короткой. О боже, он даже бросил намеки. Им всем было известно, что расписанием было определено самое раннее возможное начало второго матча, которое было неизменно, независимо от того, насколько короткой была первая игра. Это было просто злобное вранье. - Ну что ж, - пожав плечами, ответил Джон. – Жутко как не хочется заставлять тебя слишком долго дожидаться, когда Надаль надерет тебе задницу. Губы Шерлока изогнулись в едва заметной улыбке, а значит, этот «обмен любезностями» того стоил. Джону на мгновение показалось, что он заметил мелькнувшую на секунду тень неуверенности на тщательно срежиссированной мине на физиономии Джима. - Это как раз то, о чем ты не имеешь ни малейшего представления, правда, Шерлок? Это был удар ниже пояса. Настолько ниже, что было даже удивительно, что Мориарти опустился до подобного. Реакция Шерлока была понятна по тому, как тот сжал челюсти, и Джону тут же захотелось оказаться где угодно, только не рядом с Мориарти. Он уже было собрался сообщить американцу, в каком направлении ему двигаться на хер, но Шерлок его опередил. На французском. Свободном, стремительном и четком французском, с намеком на улыбку и блеском в глазах. Джон не понимал, о чем говорил Шерлок, но это было не важно. А важным было то, что Мориарти это понимал, и, судя по его выражению лица, ему не нравилось ничего из услышанного. Момент, когда Шерлок снова перешел на английский, был немного резким, но с другой стороны вполне уместным, принимая во внимание, что перед этим Шерлок сделал небольшую паузу, которую Мориарти даже не попытался заполнить. - До свидания, Джим, - сказал Шерлок с довольной улыбкой. – Хорошего тебе дня. Затем Шерлок развернулся и зашагал прочь с гордо поднятой головой. Черт побери. Джон не имел представления о том, что сейчас произошло, но это было очень здорово. Отлично. Было что-то волшебное в том, как Шерлок это проделал, и дело было совсем не в языке. Издевательски улыбнувшись Мориарти, Джон повернулся и пошел следом за Шерлоком. - Так, - сказал он, догнав Шерлока. – И что такое ты ему сказал? Ответная улыбка Шерлока была почти шкодливой. И очень ему шла. – Я всего лишь сообщил ему кое-какую горькую правду. Если и был на свете человек, рожденный рассказывать людям горькую правду, то этим человеком был именно мистер Дедукция. - Ну, давай, - сказал Джон. – Рассказывай. - Да ничего особенного, - небрежно ответил Шерлок, слишком небрежно, да еще и с ухмылкой. – Я всего лишь обратил его внимание на то, что Надаль более чем вернулся в форму, и что его будет непросто побить. Изменив технику подачи, он повысил скорость мяча в среднем на 10 миль в час. Для игры на твердых кортах это очень большая разница. Я подумал, что наш друг заслуживает того, чтобы знать, что его план на предстоящую игру уже можно выбрасывать на помойку. И я, такой великодушный, еще и напомнил ему, что недостаток остается таковым, пока ты это позволяешь, и что Надаль не такой игрок, что отдаст победу, если может забрать ее себе. Он жаждет отыграться за Рим и Париж, а предстоящий матч подходит для этой цели как никакой другой. Это было... на самом деле, это было довольно изобретательно и хитро. - Ты играл с его разумом. Шерлок улыбнулся, подтверждая, что Джон был прав. - В конечном счете, это оказалось довольно несложно, - сказал Шерлок. – Все что я сделал – сказал ему правду. - То есть Надаль действительно поменял подачу? - Ну да. Теперь он поднимает руку раньше и опускает ракетку ниже при подаче. А еще он поменял захват ближе к континентальному. Я это заметил еще до нашей с ним игры, но не смог перестроиться соответствующим образом во время матча. - Но теперь, когда Мориарти об этом знает, он сможет отреагировать на изменения? - Я бы не был так уверен. Я только что пошатнул весь его план игры. Он должен был сам заметить то, что я ему рассказал, но не сделал этого, потому что позволил заносчивости взять над ним верх. И теперь посеянных мной сомнений должно быть достаточно, особенно в сочетании с осознанием того, что все то, что он считал преимуществом над Надалем, теперь уже совершенно не важно. Джон нахмурился. – Постой, что за преимущество у него было? Ты имеешь в виду... Он остановился, потому что до него вдруг дошло, о чем говорил Шерлок. И это было очевидно. Так очевидно, что он представить себе не мог, почему не догадался раньше. Это же было прямо у него под носом. Даже другие заметили. Грегсон об этом говорил. Как он тогда сказал – он не хотел играть против Мориарти, потому что унижение на корте будет самой меньшей из проблем? Черт возьми. Он потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. - Боже. То есть он это проделывал не только с нами, - произнес он. – Как минимум, не только с тобой. Мориарти вносил смущение в мысли и всех остальных. - Естественно, - подтвердил Шерлок, будто это являлось совершенно очевидным. – Тебе, так же как и мне, известно, что теннис – это состязание ума настолько же, насколько и тела. Мориарти просто поднял это на новый уровень. Как ты думаешь, почему ему удалось так высоко взлететь в рейтинге? - Значит, и Надаль, и Федерер, и Джокович... - У каждого из них есть уязвимые места. Конечно, есть. - И нет никакой случайности, что карьера Федерера покатилась вниз, в то время, как дела у Мориарти пошли в гору. Джокович до сих пор не понял, как выигрывать, а Надаль, - Шерлок искусственно улыбнулся, останавливаясь у дверей раздевалки. – Задай себе вопрос, отчего лучший игрок на грунтовых кортах в современном теннисе, который властвовал в Монте-Карло и в Мадриде, вдруг проиграл в Риме и на Ролан Гарросе? Боже. – Значит, он добрался и до Надаля. – Джон покачал головой, почти не веря своим словам. На самом деле, теперь это было более чем очевидно. - Да, до последнего конкурента. Последнего. Последнего игрока, который стоял между Мориарти и вершиной теннисного рейтинга. Это было еще более кошмарным, чем он мог себе представить. Мориарти был... наверное, дьявол было бы слишком сильным словом, а с другой стороны, Джон сегодня не был склонен к великодушию... Бросив сумки на скамейку, он повернулся к Шерлоку, нахмурившись. - Подожди-ка, - сказал он. – А не ты ли победил Надаля на Ролан Гаррос? Шерлок даже глазом не моргнул. – А что же самому мараться, если можно предоставить это другим? – спросил он в ответ. – Я, Моран… достаточно поселить в разум сомнения, и любой теннисист проиграет, если проделать все правильно. - Значит, Мориарти посеял семена, вырастил плоды, но самую тяжелую работу по сбору урожая оставил тебе. - Если это такая тяжеловесная сельскохозяйственная метафора, то это правда. Самое сильное оружие Мориарти – это не его рука, а его язык. Язык, теперь все стало на свои места. Этот человек не говорил ничего, что не принесло бы ему выгоду. Даже самые невинно звучащие предложения были полны скрытым смыслом, двусмысленными оскорблениями и произносились таким серебряным голоском, заставляя любого сомневаться в том, что белое - это белое, а черное – это черное. Ему только осталось вспомнить, что сказал им тогда Мориарти и... о боже. Застыв на месте, он постарался вернуться мыслями туда, и, закрыв глаза, выругался. - Вот блядь! Шерлок вопросительно приподнял бровь, но Джону пришлось бы использовать еще очень много матерных слов, чтобы объяснить свою реакцию. - Джон? Черт. Блядь. Ну какая же чудовищная херня. Джон рухнул на скамейку и сделал глубокий вдох. Дурак. Дурак. Дурак. - Это все Мориарти, - в конце концов произнес он. – Все наши... ладно, не все, но многие из наших... проблем. На серьезном лице Шерлока появилось понимание, и, моргнув несколько раз и поджав губы, он сказал. – А, он и с тобой тоже поговорил. Да, уж, поговорил, этот скользкий, двуличный, самодовольный ублюдок. - Ну да. – О боже, как же он не заметил раньше? И сколько еще всякого он упустил за эту неделю, за прошедший месяц, за всю его жизнь? Он действительно был полный идиот. - Он... заставил меня думать, что ты пытаешься что-то доказать, играя в парном турнире, – признался Джон. Что тогда сказал ему Мориарти? Что-то по поводу того, что Шерлок всегда хотел быть лучшим. Боже, почему же он тогда не догадался? Мориарти никогда бы не сказал ему ничего хорошего. Почему Джон тогда просто не проигнорировал услышанное и не доверился Шерлоку, не поверил в них? - И это заставило тебя усомниться в моих побуждениях? – мягко и немного отстраненно спросил Шерлок. Джон кивнул. – Прости. Я не должен был... - Он сказал мне, что ты меня бросишь. О, черт. Подняв голову, он увидел, что Шерлок смотрит на него. Губы его были сжаты, но он без колебаний посмотрел Джону в глаза. - Не этими словами, конечно, но близко по смыслу, - продолжил Шерлок. – Он предпочитает задавать вопросы. Так можно больше надумать. «Сколько осталось времени до того, как и он тебя оставит?». Так он тогда сказал мне на Уимблдоне. «Ты что, действительно думаешь, что настолько хорош, чтобы его удержать?» - этим вопросом он продолжил тему здесь. Не слишком оригинально, как я думаю, но на удивление действенно. Твой уход – это только вопрос времени. Он был довольно настойчив. Боже. Шерлок говорил достаточно спокойно, но ему с трудом удавалось скрывать за этим тоном подступавшие страх, сомнение и обиду. - Черт. Шерлок, я не собираюсь тебя бросать, ты ведь это знаешь, да? - Что? А, ну да, конечно, - нахмурившись, ответил Шерлок и отмахнулся. – Ты очень подробно и тщательно это объяснил. И так получилось, что оказалось очень легко решиться. - И хорошо, - выдохнув, сказал Джон. – Потому что тебе теперь от меня не отделаться. Утром я получил сообщение от Лестрейда. Получается, что я официально зарегистрирован на выступление в одиночном разряде в Цинциннати и Нью-Йорке. Поэтому, похоже, нам еще некоторое время придется жить в отелях в одном номере. Выражение лица Шерлока в этот момент было бесценно. Джону совсем нечасто удавалось удивить Шерлока, а еще реже – до такой степени, чтобы можно было по его лицу прочесть то, что он чувствовал – расширившиеся от удивления глаза, сдвинутые к переносице брови в начале и закрывшийся рот. И в довершение всего, расслабленные руки и движение адамова яблока перед тем, как он, наконец, заговорил. - Ты возвращаешься в одиночный разряд? - Оказалось, что заявления о моем уходе были несколько преждевременны, - съязвил Джон, стараясь задвинуть подальше беспокойство и сомнения, потому что оно того стоило. Шерлок того стоил. И все будет отлично. Шерлок сузил глаза и внимательно посмотрел на него. – Ты идешь на это ради меня? - Ради тебя? Нет, - ответил он, качнув головой. – Нет, - повторил он, увидев, как глаза Шерлока превратились в щелочки. – Но я готов пойти на это ради нас. Нас двоих. Ты был прав, - продолжил он. – Я не могу быть сторонним наблюдателем, но и ты не можешь продолжать играть в парах, а я не хочу играть ни с кем другим. Поэтому пока, какое-то время, я снова буду играть в одиночках, а когда это станет невозможным, мы снова подумаем на эту тему. Бледные глаза продолжал сверлить его, исследуя, сомневаясь, пока Шерлок не отвел взгляд, остановив его на чем-то за левым ухом Джона. - Джон... эмм... я думаю, тебе следует знать, что то, что ты даже только подумал, что... - Нет, - поднявшись на ноги, Джон приблизился к Шерлоку, и этого было достаточно, чтобы заставить того не продолжать. – Прекрати немедленно. Никаких спасибо, благодарю, никаких мыслей про огромное самопожертвование с моей стороны, за которое ты должен в какой-то момент отплатить с процентами. Это наше партнерство, понимаешь? Мы будем работать вместе, как в парах. Иногда ты подаешь, иногда я, но наша цель – совместно действовать так, чтобы перекинуть мяч через сетку. Согласен? - Джон, - голос Шерлока звучал необычно глухо. - Да? Взгляд Шерлока ослеплял. - Я очень хочу тебя поцеловать. Прямо сейчас. О да. Это было логично. - Хорошо. Поцелуй был на удивление нежным. Руки Шерлока обвились вокруг его плеч, и объятия были вполне естественными, объятия в почти общественном месте, куда любой мог войти и увидеть их. - Нам нужно остановиться, - пробормотал Джон Шерлоку в плечо. - Ммммм? - Мы не можем выйти отсюда, выглядя так, будто мы обнимались и целовались без памяти. Пойдут разговоры. - Разговоры всегда идут. Джон усмехнулся, и они отстранились друг от друга. Он легко провел рукой по щеке своего партнера. – Ты как? - В порядке, естественно, - короткая пауза, а затем. – А ты? - Да, все хорошо. - Хорошо. - Хорошо. - Шерлок. - Что, Джон? - Пойдем, надерем Брайанам их братские задницы.

***

- Так, теперь о прогнозах. Уйдут ли сегодня братья Брайаны с их шестьдесят второй победой или Холмс и Уотсон отметят свою первую? - Что ж, это точно не тот финал, которого мы все ожидали в начале турнира. - Это правда. Нестор и Зимонич были фаворитами и первыми сеяными. Но они вылетели на раннем этапе, и никто не мог предсказать, что Холмс и Уотсон пройдут так далеко в первом их турнире в парном разряде. - Точно не с их историей парных выступлений. Играли они здесь неровно, но получится ли у них одержать первую победу? Думаю, что нет. Я не вижу их победителями. Братья Брайаны – слишком сильные соперники. - Ты думаешь, что игра будет в два сета, или дело дойдет до третьего? - Полагаю, все будет зависеть от того, что произойдет в первом сете. Если Холмс и Уотсон победят в первом сете, возможны оба варианта, но если победят братья Брайаны, то я сомневаюсь, что Холмс и Уотсон смогут что-то им противопоставить. - Значит, ты считаешь фаворитами братьев Брайанов, и похоже, что большинство твоих слушателей тоже, хотя довольно многие написали нам, что еще рано списывать Холмса и Уотсона со счетов. «Вспомните Уимблдон» - это общая для этих писем тема. Получится ли у Уотсона снова совершить невозможное? Скоро мы об этом узнаем. Оставайтесь с нами.

***

Вот и финал. Финал парного разряда в турнире Мастерс 1000. Неплохо, совсем неплохо, даже при том, что в основном они были там благодаря усилиям Шерлока. Ну, хорошо, это было некоторым преувеличением, но было так легко отдать Шерлоку должное. И теперь, посмотрите на них – это был финал, еще один финал. Его второй финал в этом году. Проверив еще раз, крепко ли завязаны шнурки, он глянул на Шерлока. Тот застегивал чехол, проверив перед этим струны его первой ракетки. Его волосы были откинуты назад, на лбу была повязка, все снаряжение готово, и он весь был сосредоточен на предстоящем матче. Шерлок Холмс, профессиональный теннисист, третья ракетка в мире, первая во Франции, его партнер во всех смыслах этого слова. Что же он такого сделал, чтобы заслужить это? Шерлок выпрямился, его внимательный взгляд встретился со взглядом Джона. - Готов? – спросил Шерлок. Джон поднялся и коротко кивнул. – Всегда готов.