Эти губы

      Эти губы. Чертовы губы, уже во сне преследуют бедного Питера. И ладно бы это была бы та самая Лиз, на которую он смотрит каждый день, как на божество, но блять. Нет же. Это были не губы Лиз. Да, и лицо было совершенно не женское, если эта девушка не решила нарядиться на Хеллоуин мужиком с щетиной. И эта девушка была намного симпатичнее Питеру, чем Лиз, но Паркер никогда не отличался такими вкусами на женский пол. Да, и не девушка это была совершенно. Только вот эти тонкие губы. Чертовы губы, из-за которых он целый день не мог сосредоточиться, были только у одного знакомого человека, Тони Старка. Это в каком-то смысле пугало Человека-паука, но сказать, что ему не понравился этот сон, нельзя. Впервые за столь большое количество дней после сна он чувствовал себя бодрым и полным сил для совершения чего-то великого. Например, взять и завалиться к Тони, оседлать его колени и грубо поцеловать такие желанные губы, потому что уже не выносимо видеть в своей голове то, как Железный человек грубо прижимает к своему крепкому телу за талию и страстно целует, терзая чуть пухлые от желания губы паучка.       Вот только одного Питер Паркер не учел. Не учел Пит именно того, что попав к нему, он повиснет на своей паутине и застынет, словно искусно сделанная статуя, только из-за того, что взгляд его упадет на эти самые губы, которые уже привычно растянуться в усталой, но такой самодовольной ухмылке. Такой уже родной и оттого самой желанной ухмылке, которую он никогда не променяет на нежную улыбку Элизабет, направленную в его сторону. Потому что она ничто по сравнению с ухмылкой Старка. Потому что она не будоражит так кровь Питера, как эта чертова ухмылка на этих чертовых губах.       Хотелось кричать и плакать, ведь Питеру казалось, что прийти вот так и поцеловать самого Тони Старка — это легко. Но, чёрт возьми, это не так. — Привет, Чувачок-паучок, — чуть хрипловатый голосом разрезает тишину Старк.       Паркер молчит, он не говорит столь привычного для Энтони: «Не называйте меня так, мистер Старк», хотя в мыслях эта фраза пробегает, не столько по желанию сказать её, сколько просто по привычке. Питер не может выговорить и слова под этим слегка насмешливым, но усталым взглядом Тони, он чувствует, как краснеет, и радуется тому, что на нем сейчас маска. Ведь, если об его чувствах узнает мужчина, то вряд ли тот оценит нежные мальчишеские чувства. Как максимум мальчишка получит насмешку, которая разобьет его сердце. — Питер, ну, что же вы опять не решительны? Расскажите ему о своих чувствах и поцелуйте его наконец, — раздается насмешливый голос Карен. — Замолчи, Карен! — не выдержав, возмущенно произнес парень.       Тони поднимает бровь вверх и медленно и незаметно для Паркера, который отвлекся на секунду, подошел к нему, поставив стакан с крепким алкоголем на прозрачный столик, стоящий рядом. Питер вздрагивает, когда чувствует, как большие и теплые ладони касаются его щек, и появляется чувство, что он бы упал в обморок, если бы не крепкая паутина, держащая его вверх тормашками над землей. Кареглазый мальчишка хотел было забунтовать, чтобы Старк не увидел его лицо, не понял, что он сейчас чувствует. Вот только что-то внутри подсказывает, что нельзя сопротивляться. Не сейчас. Надо позволить себе плыть по течению, под названием Тони Старк.       Грубые от тяжелой работы руки великого героя тянут маску Человека-паука вниз, и взгляду мужчины предстают такие трогательные покрасневшие от смущения щечки парнишки и чуть пухлые и такие желанные губы, которые раскрылись, словно приглашая исследовать, наверняка такой горячий ротик паучка. Железный человек не стал долго раздумывать, чуть грубо целует Паркера и тем самым царапает нежную кожу щек, сразу же проникая в податливый ротик и убеждаясь в том, что губы его мальчика действительно мягкие. А тот в свою очередь сходит медленно с ума от эмоций и чувств, сердце бешено бьется об грудную клетку, желая выскочить. Питер робко и неумело, но отдавая всего себя, отвечает на поцелуй, так трогательно жмурит глаза, рукой зарываясь в черные волосы и сжимая их длинными пальцами, на что слышит хищный глухой рык, вырвавшийся из Старка, который заставил встать все волоски на теле мальчишки.       Тони оторвался от покусанных им же самим губ мальчишки только, когда воздуха начало категорично не хватать, и то с небольшой охотой. Мужчине не хотелось отрываться от Питера, словно тот был его кислородом, без которого он не сможет прожить и секунды, если и не минуты. Раскрасневшийся мальчик, разлепляет свои прекрасные карие чуть мутные глазки и устремляет их на лицо Тони. Парень все еще не может прийти в себя после такого желанного поцелуя и произносит так восхищенно и невинно, как думает Старк: — Это еще круче, чем во сне, мистер Старк.