Курортный роман

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

      Минсока разбудила остановка, он открыл глаза и огляделся. Они подъехали к дому и ждали, пока откроются гаражные двери. Сехун взял Минсока за руку и потащил в дом, оставив на Ифаня вещи. Минсок хлопал глазами и едва поспевал за Сехуном. — Ванная здесь. Раздевайся, грейся, я вещи принесу.       Минсок открыл воду и заткнул пробку. Разделся и, заметив себя в огромном зеркале, замер. Шея и ключицы были покрыты синяками, алели засосами и царапинами. Нос и губы распухли, меняя черты. На бёдрах виднелись отпечатки пальцев Чонина. Минсок закрыл глаза и подавил пытающийся сорваться с губ крик.       Сехун вошёл в ванную и уронил вещи на пол — увидел не просто окровавленную одежду, синяки на шее и разбитое лицо, а рассмотрев теперь уже всего Минсока. Он побледнел и прижал ладонь ко рту. — И ты говоришь, что… — Хун, поверь, это стечение обстоятельств. Чонин здесь ни при чём. Он оставил только это, — и Минсок указал на синяки на бёдрах. — Он тебя точно не принуждал? — недоверчиво спросил Сехун и посмотрел исподлобья, обхватывая себя руками, потому что Минсок отшатнулся от него. — Нет. Засосы оставили омеги на дискотеке, когда меня накрыло. А это, — Минсок ткнул пальцем на отпечатки пальцев на шее и лицо, — мой неудачный опыт попутчика. — Мин… — Не переживай. Зарастёт, заживёт, следа не останется.       Минсок залез в воду и блаженно зажмурился. Сехун плеснул из бутылочки в воду жидкости и взбил рукой ароматную пену. Она расползлась пахучими облаками, cкрыла его собой, заволокла. Вода пощипывала в тех местах, где кожа, не выдержав напора, треснула, но всё равно расслабляла.       Сехун поднял упавшие вещи и уселся рядом с ванной. Уложил руки на край ванны и положил на них голову, рассматривал Минсока и кусал губы. Со всей осторожностью потёр спину и подал полотенце.       Минсок двигался через силу, и даже горячая ванна не смогла убрать сотрясающей тело дрожи. Он осторожно умылся, смывая кровавые разводы с лица. Хоть это и не далось легко. Боль зашкаливала, но не телесная. Он не мог принять происходящего.       Одежда Сехуна, что он принёс, была велика, но ничего поделать было нельзя. Минсок потуже затянул пояс домашних шорт и обул домашние тапки в виде голов лам. Пока он одевался, Сехун сунул все вещи Минсока в две стиральных машинки в подвале и ничего слышать не хотел.       Сехун вернулся как раз в тот момент, когда Минсок пристально смотрел на своё отражение, пытаясь узнать себя. Они вышли из ванной, и Минсок вцепился в Сехуна, увидев стоящего в коридоре сосредоточенного Бэкхёна. Такой подставы он не ожидал. Он посмотрел на Ифаня с укоризной. Будто тот сдал партизана оккупантам. — Идём, Лисёнок, посмотрим на тебя, — мягко сказал Бэкхён. — А если я не желаю? — Тогда я отвезу тебя в больницу, — пожал плечами Бэкхён. — И, конечно же, придётся сказать Ханю. — Не надо, — побледнел Минсок. — Что не надо знать Ханю? Какого рожна я тут весь на нервах?! Куда делся мой маленький лисёнок… — прозвенел голос Ханя, и все замерли. — ЭТО ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! — Хань, успокойся! — в один голос сказали все. — Откуда ты здесь? — сиплым голосом спросил Бэкхён и потёр виски.       Минсок попятился, утыкаясь спиной в стену. Хань выглядел совершенно безумным. Он подлетел к Минсоку, схватился пальцами за подбородок и внимательно рассмотрел лицо Минсока. Скользнул взглядом по плечам и шее, бесцеремонно задрал футболку и побагровел. — Ты идёшь за мной, а вы, — Хань посмотрел на замершего мужа и друзей, — вы все идиоты, козлы и предатели! — Хань, я не пойду никуда, — упёрся Минсок. — А я тебя спрашиваю?! Он тебя изнасиловал, да?! — он развернулся к мужу и Фаню лицом, смерил их презрительным взглядом. — Все вы альфы такие, лишь бы получить желаемое, а как не выходит, так силой! — Хань, прекрати… — начал было Бэкхён, но был прерван злым взглядом мужа. — С тобой мы отдельно поговорим! — шикнул на Бэкхёна Хань и плотоядно усмехнулся. — Я вашего Чонина четвертую и сварю в кипящем масле. — Он ни при чём! Хань, я никуда не поеду! Чонин не виноват, вы все слышали?! Всем спасибо, я пойду.       Минсок вырвал руку из захвата Ханя, но отойти далеко не успел. Он схватил рюкзак и развернулся к выходу, но ему прилетело звонкой пощёчиной, и он схватился за щёку, неверяще глядя на разъярённого Ханя. Изо рта тонкой струйкой потекла кровь. Кожица на разбитых губах вновь лопнула. Такого поворота не ожидал никто, даже сам Хань.       Хань посмотрел на свою ладонь, на испуганные глаза Минсока, на вцепившегося в Ифаня Сехуна и на как туча мрачного Бэкхёна. Губы его задрожали, и он потянулся к Минсоку, но Минсок отшатнулся, переживая, что вновь прилетит. — Мин, прости. Прости, — Ханя затрясло, и он заплакал.       Минсок дёрнулся, взмахнул руками, в попытке зацепиться за что-нибудь, и завалился на спину, теряя связь с реальностью. Будто сквозь слой ваты он услышал голоса и потянулся сознанием к ним, вырываясь из сетей тьмы. — Как ты? — обеспокоенно спросил склонившийся над ним Бэкхён. — Где болит? — Нигде, — прохрипел Минсок и с помощью друзей поднялся. — Я не знаю, что это было. Простите. — Хун, ромашка в доме есть? Завари чаю, Фань, вот рецепт, ветром в аптеку. Хань, — Бэкхён подошёл к мужу и осторожно обнял, — иди с ними, успокойся, а я помогу Минсоку. Только не нервничай, пожалуйста, тебе нельзя сейчас.       Хань кивнул и громко всхлипнул, обнимая Бэкхёна, уткнулся мокрым носом в шею, и будто сделался меньше. Бэкхён похлопал его по спине и отстранился, кивая Ифаню. Сехун на кухне уже гремел посудой, а Минсок продолжал мяться с рюкзаком в руках. — Мин, — Бэкхён подошёл к Минсоку и осторожно тронул за руку, — ты прости его, гормоны зашкаливают. А тут ты пропал. А он ещё и меня выследить решил. Всё как-то перепуталось. Ты прости.       Минсок глухо угукнул и покорно пошёл за Бэкхёном. Смотрел воспалёнными глазами, как Бэкхён достаёт вещи из медицинского чемоданчика, обрабатывает руки и натягивает перчатки. Сердце уже не стучало так заполошно, но страх остался. Он топтался у стены и наблюдал за действиями Бэкхёна. — Почему гормоны зашкаливают? Гиперфаза? — решил нарушить затянувшееся молчание Минсок и хоть так немного успокоиться. — Хуже. Или лучше, — тут же исправился Бэкхён. — Беременный он. — Что?! — неверяще спросил Минсок. — Алкоголь. Он же пил, а малыш, как он… — Уже второй триместр пошёл, не так опасно, как в первый, но Хань получил нагоняй.       В комнате было тепло и светло, персиковые стены будто светились изнутри, создавая уют и расслабляя. Кровать была широкая, такие Минсок только в фильмах видел. Бэкхён махнул ему рукой и попросил: — Раздевайся. — Полностью? — смутился Минсок, натягивая и без того длинную футболку на груди. — Желательно, — кивнул Бэкхён. — Я должен убедиться, что тебе не нужна специализированная помощь. — Но… — Мин, — устало вздохнул Бэкхён, — я врач. Думай об этом. Или мы едем в больницу и я не слушаю твоих отмазок? — Но… — Я никому не скажу, если всё нормально. Чонин не узнает, где ты. Не знаю, что у вас произошло, но это ваши дела. Сейчас я вижу пациента и я обязан ему помочь.       Бэкхён ощупал лицо Минсока прохладными пальцами, пробежался по губам, осторожно ощупал нос и заставил открыть рот. Опустился на шею и потрогал отпечатки от удушения.       Потом Минсоку всё-таки пришлось, хоть и нехотя, снять футболку и подставиться под фонендоскоп. Дышал, как велел Бэкхён, и выполнял просьбы. Старался не жмуриться от фонарика и вытягивал руки вперёд.       Когда же дошла очередь снимать штаны, Минсок застопорился. Окружающая атмосфера дома расслабляла, но факт, что нужно раздеться перед другим альфой, пусть и врачом, не давала покоя. Теперь, когда он знал, как может быть.       Справившись с собой, он распустил шнурок и стянул штаны, под которыми не было ничего. Покрутился, как было сказано, а потом стыдливо прикрыл глаза и лёг на кровать, разводя ноги.       Бэкхён долго грел смазку в руках, растирая между пальцами, затянутыми в латекс. Он коснулся пальцами ануса и осторожно ввёл их, надавил на живот, прощупывая с двух сторон. Минсок сжался, и Бэкхён строго приказал: — Расслабься. Я почти закончил.       Но Минсок не мог контролировать своё тело, когда на него накатывало. И сейчас тело свело болезненной судорогой, окостенело, но в этот раз звуки стали приглушёнными, и он потерял сознание, краем уха расслышав, как выругался Бэкхён.       Сознание возвращалось толчками, он балансировал на грани, борясь со странной сонливостью. В итоге очнулся окончательно и сел на кровати, хватаясь за голову. Комната плясала перед глазами, не желая обретать первоначальный вид. Над головой высилась странная конструкция с баночкой, от которой шла тонкая трубка. Минсок пошевелил рукой и увидел в кисти иглу капельницы. — В кого ты такой? — вздохнул Бэкхён. — Как ты? — Нормально, — просипел Минсок и благодарно кивнул, глотая воду из стакана воды, протянутого Бэкхёном. — Нос цел, как и всё остальное. Отёк сойдёт, как и синяки. Я всё прописал и Фаню передал. Поправляйся, Лисёнок. Чонин, он не… — Не надо… — простонал Минсок. — Как знаешь, — Бэкхён был расстроен и более спокоен, чем прежде. — Мин, если что, обращайся. Хоть и тяжело, но я держу обещания. Не бойся, никто не узнает ничего. Хотя я не согласен, но… Отдыхай. — А Хань? — А Ханю могу подтвердить твои слова без зазрения совести и спасти жизнь вам обоим. Я не знаю, что к чему, но Мин… впрочем, решай сам. Хотя на нём лица нет, ты бы… — Не надо, не хочу, — вновь простонал Минсок, и его вновь скрутило приступом. Бэкхён едва успел кисть с капельницей зафиксировать, чтобы иглу не вырвало из вены. — Твою ж налево, — вздохнул Бэкхён.