Часы до конца

Свинцовые волны, ветер дрожит в волосах - как неприятно...это чужая зима, чужое море, чужие волны. И война эта уже - чужая, теплится на одном пункте устава, пусть уже давно нет повода продолжать сражаться. Продолжает душить простуда, уже даже мысли кажутся тяжестью, которая тянет голову вниз - не важно, на подушку или на изголовье. Уже не важно. Стоит ступить на землю - морская качка продолжает сотрясать почву под ногами, снег окрашивает волосы сединой, которой, наверняка, никогда не будет... Чернила не хотят ровно ложиться на бумагу, в глазах фукучо так и замирает неживое выражение приятия собственной участи. Боль уже прижилась, сплелась воедино с любыми эмоциями - будь то радость победы, горечь поражения, внезапная скорбь. Тошизо откровенно надоело выпивать по случаю вестей о смерти Сайто Хаджиме. Эту серую шкуру ничем не пронять, а данное обещание - лишний повод протянуть подольше. Тецу суетится вокруг, изображая бурную активность - надоедает, противно видеть рыжие всклокоченные волосы, изрядно отросшие с тех пор, как их нещадно остригли в последний раз. И невольно губы демона искажает горькая, немного ностальгичная улыбка.... Сколько еще осталось времени? Не только у зимы, у него самого - сколько? Часов, минут, отмеренных тихими щелчками стрелки на гайдзинских серебряных часах. Мало...наверняка, так мало, что смерть уже дышит в затылок. Пепел от зажатой в зубах сигареты падает на бумагу с еще не подсохшим письмом. Время пришло. "Эй, рыжее недоразумение, поди сюда..."