EXO с другой планеты

POV Кенсу: — Лу, я у меня есть просьба к тебе, перед самым отлетом. Говорию я, чувствуя как сердце взволнованно замирает в груди. — Какая? Спрашивает друг и впадает в ступор в момент когда невольно читает мысли. Мы стоим перед нашим кораблем, флагманом что понесет всех их через бескрайний космос. — Ты уверен? Как же тогда паразит для ребенка? Спрашивает Лухан, у него растерянный вид, в глазах первые капли слёз. Сжимаю его руку и всматриваясь в безупречно красивое лицо, объясняю своё пожелание: — Пойми, так будет лучше. Я не хочу помнить вас всех, страдать от тоски, поставь блок на мозг мне и Сехуну, перепиши воспоминания, умоляю. Ты ведь сможешь, ведь самый сильный из нас помимо Саши! Минута молчания что повисла в воздухе длиться долго, почти все заходят внутрь. Лухан обнимает на прощание и спрашивает мысленно: «Где паразит, что я дал тебе?» Отвечаю также в своей голове, не вызывая подозрений у Сехуни: «Отправил Исину, пусть живет и мучается за свой жестокий поступок.» Мягкое похлопывание по плечу от друга и он уходит, провожаю взглядом и машу рукой на прощание всем. Сердцу сейчас безумно больно, оно обливается кровью. Тяжело отпускать от себя самых дорогих людей во вселенной Но надо сделать это чтобы жить дальше и быть счастливым со своим сокровищем. Не успеваю вспомнить об этом парне как он тут как тут, обнимает сзади и кладёт подбородок мне на макушку. О моей просьбе малыш не знает и это хорошо, наверняка отказался бы от промывки мозгов. Вот только, я хочу обычной счастливой жизни с ним на этой планете, где нет сверх-людей. Это может значить лишь одно, нам нужно стать обычными, стереть половину сути, ради спокойного быта двух популярных актёров, а не инопланетян. Секунда, именно на это время корабль повисает в воздухе, по округе разноситься яркий свет как от шаговой молнии, явно постарался Чондэ. Ещё миг и махина просто пропадает из виду, телепортируясь на астероид что будет лишь первым пунктом. Вспышка перед глазами, яркая и мы оба валимся на землю… Прихожу в себя медленно, глаза болят и виски пульсируют. Когда же промаргиваюсь, понимаю что сижу на остановке, а рядом Сехун ловит машину. Осматриваю свои исцарапанные руки и спрашиваю жёнушку: — Чо мы делали? Почему здесь? Что-то мне память отшибло. На это любимый подбегает, садиться рядом, трогает голову, а потом утвердительно заявляет: — Жара вроде нет, чего тогда память отшибло? Сердито фыркаю, на это младший светит неотразимой улыбкой, подмигивает, ластиться и оставляя поцелуй на скуле, говорит вкрадчиво: — Мы сбежали от агента, чтобы посмотреть на метеорит что пролетает мимо. Прикинь! одна его часть рядом с нами упала, вот мы и отключились. — Точно, чего это я? Улыбаюсь своему счастью, притягиваю за шею и целую нежно, упиваясь сладкими как сгущенка губами. Какой же этот плут всё же красивый, как можно было в него не влюбиться с первого взгляда. Хорошо что тогда согласился сняться в той дораме. От мыслей отвлекает приближающийся автобус. Сехун спархивает с лавочки подобно бабочке и машет рукой. Подхожу ближе, слыша от него тихий шепот: — Если мы не успеем на мамин ужин, она нас убьёт. Киваю, зная его родителей. Когда отъезжаем от остановки, взгляд цепляется за небольшой коттедж. Почему-то он кажется мне смутно знакомым, хотя в Сеуле все здания друг на друга чем-то смахивают. Отворачиваюсь от окна и переплетаю пальцы со своим мальчиком, спустя секунду засыпая на его широком плече, он моя любимая подушка. POV Минсок: Мы летим уже месяц, очень долгий по меркам человечества на земле и быстрый по меркам космоса. Атмосфера в полете между всеми членами экипажа — уютная, все спокойны и в предвкушении. Но последнее время Саша ведёт себя странно, словно скрывает что-то, всегда в своих мыслях. Это волнует меня, можно сказать сводит с ума. Да и их отношения с Луханом как-то резко испортились, всё это вызывает недобрые подозрения. Поэтому решаю заканчивать эту глупую попытку на манер «угадай мелодию» и иду в нашу спальню. По пути за шкирку захватываю с собой нашего чтеца мыслей и зайдя внутрь, запираюсь. Эти двое переглядываются, Саша обиженно поджимает губы, а задаю интересующий меня вопрос: — Ну, давайте рассказывайте что происходит? Почему в ссоре? Конечно брат с сестрой не реагируют, это злит, но я иду другой дорогой, подхожу к кровати глажу Сашу по голове и говорю ласково и нежно: — Любимая, у нас ведь не должно быть секретов друг от друга, мы же семья. Рука скользит уже по выпирающему животику, на глазах же моей принцессы выступают слёзы. Она заставляет меня сесть и уткнувшись в плечо, шепчет тихо: — Минсоки, он стёр их воспоминания о нас! — Чьи? Переспрашиваю не подумав, но потом доходит, виноватый взгляд Лухана, подтверждает слова любимой. Прижимаю Сашу к груди успокаивая, а потом спрашиваю у виновника её горьких слёз: — Зачем ты трогал их память? Лу на это тяжело вздыхает, садиться на стул и начинает громко тараторить: — Это была просьба Кенсу, он не хотел тосковать по нам, хотел начать всё с самого начала, с нуля. Я не мог отказать ему, поэтому стер нас из их совместного прошлого, заблокировал область мозга что отвечает за сверх-силы. Теперь они будут счастливы в неведении не ощущая чувство вины или того что ошиблись с выбором, это милосердие! Знаю что этот парень прав, так намного лучше для всех нас, но от этого не становиться легче, сердце сжимается от боли. В комнате на пару секунд повисает молчание, а затем дверь открывается и в комнату врывается Чонин, что из-за телепортации знатно исхудал. Видно что последующие слова вырываются у него из груди с трудом: — А Исин, его воспоминания ты тоже стёр? Его голос дрожит при упоминании такого родного и одновременно чужого имени, под конец фразы совсем глохнет. Лухан быстро преодолевает расстояние и бережно обнимает нашего мученика, давая так нужную ему поддержку, не позволяя осесть на пол. Когда дыхание Нини приходит в норму, он наконец-то отвечает самым заботливым голосом: — Нет, ему я оставил всё как есть, на последок даже кинул картинку нашего отлета и грустного тебя, этого он вовеки не забудет. Хочешь, я стеру твои воспоминания о нём? Ты с каждым днем выглядишь все хуже, всем больно наблюдать за твоими страданиями. От таких слов Чонин резко телепортируется, отрицательно кивает, его рука сжимает рубашку в области сердца, взгляд испуганный. — Нет, я буду помнить его не смотря ни на что. Я не хочу забывать свои чувства и радостные мгновения, никогда. Не смей никогда больше даже заикаться о подобном. Ответить Лу ему не успевает, он испаряется в воздухе, переносясь в другое место корабля. Теперь тягостное молчание еще более болезненно. Наш же стиратель встает на колени перед кроватью, склонив голову и говорит раскаивающимся тоном: — Саша, прости меня, поступил опрометчиво, не посоветовался с тобой и всеми. Виноват! Но это была просьба друга, я не мог отказать. Саша на это утирает слёзы, отстраняется от меня и теребя волосы брата говорит тихо, уже успокоившись: — Возможно ты прав, им незачем всегда смотреть на звезды, вспоминать. Нам не суждено вернуться на землю, так что ты прощён, но лишь на первый раз. После их разговора всё возвращается на круги своя, лишь Нини продолжает страдать, но помочь ему не в силах никто. POV Лухан: Сейчас все мирно спят в своих кроватях, уже на днях нас ждёт долгожданная остановка на родной планете. Я же несмело стою над постелью Чонина и хочу стереть ему память, перекроить ее. Думаю это плохо, ведь дал обещание Саше, но видеть муки этого парня невыносимо. Пальцы касаются его виска, в этот момент, с иссохших губ срывается имя: — Исин! Моя уверенность сразу тает, отвожу руку. Нет, думаю тут даже мои способности будут бесполезны. Из раздумий поэтому поводу отвлекают дрожащие ресницы, младший просыпается. Пячусь, в следующую секунду время замирает, оборачиваясь, натыкаюсь на Тао что манит пальчиком. Когда мы вдвоём оказываемся в спальне, устало валюсь на кровать и говорю разочаровавшимся голосом: — Кажется тут я бессилен, не могу ни чем помочь нашему страдальцу. — Вот и не лезь больше, это его выбор страдать, удели лучше время своему мужу. Говорит Тао, ластясь и щекоча шею горячим дыханием. Откидываю голову назад, выставляя на показ кадык и сглатывая вязкую слюну что душит от волнения. Как давно мы не уединялись, ох уж эти стены что отлично переносят звук. Он же проводит носом по линии шеи и тыкается в ухо, лишь потом оставляет на губах поцелуй. Отвечаю мгновенно, почти умирая от сладостных ощущений. Мои руки блуждают по спине этого чертика, забираются под футболку чтобы оставить пару царапин. Тао же не остается в долгу сжимая под тканью шорт мой возбужденный орган, еле удается сдержать стон. Улыбаюсь игриво, отталкиваю этого парня и медленно снимаю с себя футболку, постоянно вылизывая припухшие губы. Он же смотрит внимательно, затем заваливает обратно и начинает стягивать с нас обоих шорты от пижам, помогаю всем чем могу и смеюсь, когда сквозь зубы говорит этот пошляк: — Вот прилетим и я тебя оплодотворю, внутри тебя будет наше дитя. Боже, скорее бы! Хнычу от того что в ход муженек пустил лишь пальцы, хочу куда больше. Показываю своё возбуждение всем видом, широко разводя ноги и не прекращая кусаться. Уже близко долгожданное соитие, чувствую анусом головку. В этот же момент в двери стучат, Чунмён, почти кричит: — Лухань, ты мне срочно нужен. Скорее, Чонде плохо. Всё желание сразу отпадает, одеваемся медленно, благо можно время остановить. Когда выходим уже полностью сосредоточенны. На брате сейчас лица нет, губы дрожат, он их поджимает и тянет меня и моего ненаглядного за собой. Бегу следом, заставая Чонде в криках и явно схватках. Впадаю в ступор, а когда отмираю, говорю громко: — У нас проблемы, начались роды! Сухо на это хватает меня за плечи и глядя в глаза, пытается спорить: — Срок слишком мал, это невозможно. Пытаюсь успокоить его своими способностями, усаживаю на стул и разжевываю то что знаю сам: — Понимаешь на нашей планете у мужчин срок беременности меньше, дети дорастают в специальных инкубаторах. У Него же двойня, сам подумай. После моих слов Чунмен начинает в панике носиться по комнате, всё повторяя: — Что делать? Что делать? Его тормозит Саша, усаживает рядом с скулящим от боли Чонде и задумывается. Спустя минуту, наша принцесса, говорит уверенно: — Тао, ты можешь поставить Чонде на паузу до прилета, осталось совсем немного. Там роды примут по всем правилам и не будет угрозы для его жизни. Идея и правда супер. Чондэ сцепляет зубы, подавляя крик и кивает. Мы все выходим оставляя их наедине. После Мён выходит как в воду опущенный, в его глазах стоят слёзы. Потом внутрь заходит Тао и я, как группа поддержки. Мой парень кладёт руку на лоб Чену и тот впадает в анабиоз. Уже выходя мой брат и муж долго разговаривают на тему того как же дальше всё будет протекать. Я же ухожу к себе, мне грустно и больно за дорогих людей. Скорее бы показалась наша далёкая планета. Она страшит и чарует, надеюсь нас там ждут хотя бы. POV Чондэ: Чунмён крепко цепляется за мои руки, целует невпопад и просит прощения. Глупый! Ребенка ведь мы вдвоем делали, зачем винить себя. Останавливаю его мандраж ладонями на лице, после сцеловываю солёные слёзы с щёк и говорю вкрадчиво, чтобы не выдать какие боли сейчас терзают мой живот: — Я люблю тебя и перестань паниковать, мы расстаемся совсем ненадолго, главное наши дети будут в порядке. Сухо кивает, но сжимает мои ладони до хруста, а потом целует, сразу вылетая из мед — отсека. Улыбаюсь вымученно, скорчиваясь от боли в следующую секунду. Потом приходит Тао и всё замирает. В последнюю минуту могу разглядеть даже частички пыли что парят в воздухе, они падают медленно, оседая как снег что кружиться в вихре метели. Как только веки закрывают обзор, проваливаюсь в сон, нескончаемый, долгий до безумия. В этот временном бреду вижу сновидение. Передо мной чистый луг, ровный с зеленой мягкой травой под ногами. В лицо светит тёплое солнце что заставляет жмуриться. Я же иду к конце долины, хочу найти хоть что-то, но она бескрайняя. Пусть уютно и спокойно, даже какая-то эйфория на душе. Но меня ждут, хочу вновь увидеть родных и близких людей. Солнце светит всё ярче, словно прощаясь своим жёлтым ликом, последняя встреча в бесконечном сне. Вдруг тишину: щебетание птичек и трещание кузнечиков — прерывает смех, звонкий детский. Затем слышен топот ножек, оглядываюсь в поисках источника звука. Когда взгляд падает на двух малышей несущихся на встречу, срываюсь с места. Тёплое чувство распространяется в районе сердца. Почти касаюсь маленьких пальчиков, ощущаю детский запах, такой приятный, молочный. В этот же миг яркий свет режет по глазам, распахиваю их, лихорадочно оглядываясь. Сразу натыкаюсь на знакомые лица, в кресле не подалёку спит Чунмён, Саша стоит у окна и что-то обсуждает с Минсоком. Медсестра же увидев реакцию, улыбается и говорит мне: — Тише, всё хорошо, не нервничайте. Киваю, получая тут же огромную дозу внимания. Принцесса и её муж бегут к кровати и начинают обнимать. Следом от шума и возгласов счастья просыпается и самый родной человек. Наши взгляды встречаются, он растерян по началу, а потом в мгновение ока подбегает к кровати и целует, забивая на всех присутствующих. Тех же скопилось ровно восемь не считая врачей. Но кого-то не хватало и это вызвало приступ беспокойства. Хотя сейчас важнее было другое. — Где дети? Я спросил, и Мён тут же ответил: — Они в инкубаторах, как только тебе станет лучше, ты их увидишь. Не беспокойся дочка и сынок, подождут тебя, успеют набраться сил и подрасти. Эта информация успокоила, они выжили, всё наладилось. Тогда второй вопрос сам напросился: — Где Чонин? После него все затихли, повисло гробовое молчание, оно угнетало. Что же произошло пока я спал как спящая красавица? Предчувствие очень плохое, не может же быть что… POV Чонин: Когда же я понял что не смогу? Просто не вынесу жизни без этого человека. Возможно в первый день, когда он произнес те жестокие слова. Может быть уже далеко, когда мы летели домой? Я не знаю, но каждый день без этой глупой овцы невыносим физически и морально. Он везде: в сердце, во снах, с звёздах что проплывают за иллюминатором.Этот гад будто впитался под кожу, стал неотделимым целым и вот теперь когда между нами непреодолимое расстояние, чувствую этот разрыв, будто руку наживую вырывают с костью. Сердце кровоточит, а Исин, плохо ли ему? Что если этот парень уже давно забыл обо мне, может у него уже кто-то появился? Как знать, я об этом скорее всего никогда не узнаю. При мысли что меня заменили сдерживаю слёзы, закусываю щёку изнутри, остался последний прыжок, некогда разводить нюни. Я твердо решил научиться жить без него, он предал тогда когда мы были нужны товарищам, самым родным людям на всей планете земля. Выпиваю стакан лимонного сока чтобы не свалиться от недосыпа. Фиг уснешь когда в видениях Исин что любит, зовет, просит всегда быть вместе. Такие сладкие иллюзии, они обманчивы, но дают стимул жить. Напрягаюсь всем телом для самого дальнего прыжка, работает каждая мышца, все клеточки тела. Больно на самом деле, но нужно, Чонде долго не протянет, Тао не бог и не сможет сдерживать время вечность и так осунулся до синяков под глазами. Кажется на секунду сердце останавливается, проваливаюсь в черную дыру. Но вовремя распахиваю глаза и вижу красный шар, направляя корабль туда. Силы на исходе, руки трясутся, когда встречаемся с поверхностью. Оседаю возле стеночки и плачу, наконец-то я свободен от этого груза. Всё закончилось, больше никому не обязан. Радует и то что как только выходим на площадку, все склоняются, на встречу идут правители тоже преклоняя головы. Но мне не до этого, после отдыха расспрашиваю про модифицированные костюмы для космоса и прошу один. Конечно меня отправляют к Саше, то есть теперь королеве Кирилити. Минсок с ней рядом, ведь успешно прошёл тест на мужа, они очень красиво смотрятся вместе. Она сразу отпускает слуг и спрашивает: — Нини, зачем тебе костюм? Смотрю на их взволнованные лица, по щекам бегут одинокие слезинки, а на губах расцветает улыбка: — Я не могу остаться с вами, хочу обратно к Исину, быть далеко без него невыносим... — Это самоубийство! Перебивает меня Минсок, трясёт за плечи и добавляет: — Очнись, он сам от тебя отказался, а ты хочешь рискнуть жизнью ради него?! В этот момент смотрю на Сашу, во взгляде мольба и говорю тихо: — Я готов на всё что угодно, но я без него не могу… Простите и отпустите. Она смотрит на меня долгие минуты, а затем говорит громко в приказном тоне: — Дайте ему самый лучший костюм с большим запасом кислорода и защитой от внешних воздействий. Начинаю реветь как девчонка, обнимаю её в приступе благодарности. Уже вечером мы все сидит вместе, прощаясь. Чондэ после операции всё ещё не пришел в себя, но он обязательно поймёт мои поступки. Почти все молчат, знаю, отпускать не хотят, но из-за любви и доверия, дают шанс. Да, это мой выбор, моя вина если что-то пойдёт не так. Убираюсь с планеты ночью, не уведомляя остальных. Так будет куда лучше, чем слёзы и крики. Первый прыжок, выходит удачно, зависаю в невесомости, благо далеко от здешнего солнца. Надолго не задерживаюсь, снова перемещаюсь и немею. Прямо перед лицом чёрная дыра, огромная, благо что я маленький и притяжение не работает. Стоит туда попасть по ошибке, давление порвет моё тело в клочья, тут даже телепортация не спасёт. За раздумиями поздно замечаю, что это что-то на подобии галактической свалки. Какой-то полуразрушенный корабль цепляет меня тросами и нас начинает тащить в эту смертельную черноту. Паникую первую секунду, а потом думаю об Исине. Нет, я не могу так умереть! Однако против природы мироздания сила воли плохо работает, удастся ли перехитрить вселенную в глобальных масштабах или нет? POV Исин: Прошло полгода и они тянулись медленно и мучительно. У меня были: всё в эти дни, слава, богатство, поклонники. Но в погоне за другой жизнью, я потерял самое дорогое, свою суть, родного и любимого Нини. Зачем? Задаю себе этот вопрос и сам не знаю, какая муха укусила меня тогда. Сейчас мог бы быть с своим серым волком, нежиться в его руках, целовать пухлые губы, говорить долгими вечерами. Изменить бы все и жить только им, дышать им, выбрать одного его вместо всех существующих миров. Цель моей жизни утеряна, да и продолжать такие муки не хочется. Стоит ли закончить всё пока совсем не свихнулся? Ведь сижу дома больше двух недель и смотрю на фотографию Чонина, нельзя быть таким красивый. Он мой личный сорт героина, я хочу быть с ним. Дурак! Идиот! Убогий! Кричу и швыряю подушки на пол, следом разбиваю всё что нахожу в квартире, устраивая погром и раня руки. Те конечно сами заживают, перед глазами, то! насланное видение от Лу. Мой Нини с поникшей головой, с потухшими глазами. Какого хрена я натворил? Сам не знаю, глупые иллюзии, привязанность к этому миру. Больно, грудь щемит, слёзы обжигают как серная кислота. Доползаю до бара и беру очередную бутылку, алкоголь на меня действует слабо, но голову немного ведёт и этого хватает. Выпиваю бутыль залпом и выходя из квартиры иду на самый верх, крыша встречает звездным небом и тишиной. Высота у здания приличная, хватит ли повреждений чтобы умереть или регенерируюсь, думаю проверить стоит. Терять мне нечего, самое важное утеряно. Я добровольно лишился чуда с красивыми шоколадными глазами, игривыми ямочками, нежными губами и сладким голосом. Лучшего в одном лице, какой же всё таки я глупец и мразь. Ветер качает ватное тело на самом карнизе, смотрю на яркие огни ночного города. Такие живые, невыносимо яркие, слепящие сейчас мой мутный взор. Поток подхватывает легкое тело, одни кости да кожа. Лечу вниз, мир словно замедлился. Прикрываю глаза, представляя перед внутренним взором Нини. Шепчу, пьяным лепетом: — Как же я люблю тебя мой малыш, прости идиота и будь счастлив. Порыв ветра душит, сердце в груди грохочет от адреналина. Ещё немного и асфальт, твёрдый, раздробляющий кости, лишающий существования, моё спасение. Я всё жду и жду, этого столкновения, но ничего не происходит, хотя чувство падения не прекращается. Открываю свои глаза и обмираю, вот это глюки. Я снова на крыше, напротив стоит Чонин, сжимая и разжимая кулаки. Не успеваю среагировать, как в лицо прилетает удар, вздрагиваю от реальной боли и глохну от ора на пол улицы: — Какого хрена ты творишь! Я к нему через несколько солнечных систем телепортируюсь, а он с крыши! Гад! Идиот! Псих, полоумный! Ублюдок, как додумался только! От второго удара резко трезвею, чувствуя солоноватую кровь во рту и трепет в сердце. Несмело подхожу к Нини, глажу по лицу, а чувствуя тепло, обнимаю до хруста косточек, утыкаясь в чужую грудь, моча её слезами. Он обнимает в ответ, всхлипывает, моё сердце сейчас разрывается от чувства вины. Резко падаю на колени, разбивая их об бетонную поверхность, обнимаю его ноги и начинаю просить не останавливаясь ни на секунду, без передышки: — Нини, прости меня. Умоляю, прости. Я такой идиот, последняя сволочь. Но я понял что жизнь без тебя ад, лучше смерть. Спасибо что вернулся, ты же будешь со мной? Не могу поднять свой взгляд вверх, даже дышать сейчас боюсь, отказ подобен удару инсульта. Цепляюсь за его джинсы, кусаю до крови свои губы. Вздрагиваю когда и Чонин садиться и замираю когда горячие губы касаются моих в поцелуе. Подаюсь вперёд, сжимаю в своих объятиях любимое тело, посасывая юркий язык. Кажется в эту секунду, мы пытаемся врастись в друг друга. Как же я скучал, смертельно. Дыхание кончается быстро, после разрыва губ замираем и переглядываемся. В глазах напротив нет ненависти, лишь искры счастья. Видя это, спрашиваю дрожащим голосом: — Ты же будешь со мной до самой смерти, когда бы она не наступила? Чонин кивает, краснея и притягивая для нового поцелуя, более страстного и глубокого. Хоть я сейчас и слаб, но с лёгкостью подхватываю его на руки, по средствам телепорта оказываемся на моей квартире в один миг. Кровать встречает полным хаосом, сбрасываю всё лишнее и опускаю на голый матрас Нини, стягивая с него джинсы и футболку. Сам раздеваюсь не в силах отвести взгляда от тела снизу, мой сладкий волчек похудел. У него глаза блестят от счастья и грудь вздымается шумно, от горячих поцелуев по смуглой коже. Глажу везде, чуть ли не плача от восторга. Растягиваю быстро, очень хреново, не сдерживая возбуждения, но залечу все позже. Вхожу медленно, заглушая шипение Чонина поцелуями и руками что теребят соски и ласкают стоящую плоть. Это слишком нереально, боюсь что внезапно проснусь и видение развеется. Темп набираю медленный, но срываюсь после первой минуты сладких мук, вхожу резко и глубоко оставляя засосы на идеальной шее, покусывая и так опухшие губы. Меняем позу и когда оказываюсь спереди исцеловываю любимое лицо и шепчу не останавливаясь и нежно входя. — Люблю тебя, Нини. Люблю… Люблю… Он сжимает меня сильнее, его сперма пачкает наши животы, я же замираю от наслаждения и счастья, он не исчез. Утыкаюсь лицом ему в плечо и плачу, не в силах сдержаться. Чонин на это начинает беспокоиться, пытается поднять лицо, заглянуть в глаза, не даю! Тогда получаю вопрос полушёпотом: — Почему ты плачешь? Всхлипываю неподобающе для взрослого мужчины, отвечаю тихо, бубня в подмышку: — Это не сон! Ты настоящий, я так счастлив! Я так мечтал снова быть с тобой! Конечно после таких слов меня тут же отдирают от полюбившегося укрытия, и Нини говорит глядя мне прямо в опухшие глаза: — Я тоже счастлив, больше никуда не уйду, даже если гнать в зашей будешь. Киваю, отвечаю на нежный поцелуй и валюсь рядом, сейчас безумно тянет в сон. Ради безопасности заключаю любимого в кокон из рук и ног и уткнувшись в шею, начинаю сопеть. Утро приносит ощущения от высохшей спермы и похмелье. Открываю глаза, их щиплет. Оглядываюсь, Чонина нет рядом. Уже хочу соскочить и бегать по дому в панике. В этот момент меня одним рывком поднимают на руки, оборачиваюсь и сердце угомоняется, это мой серый волк. Тянусь за утренним поцелуем, но не получаю, вместо этого меня бросают в наполненную ванную, перетащив через всю квартиру и со словами: — Ты грязный! Принимаю своё наказание послушно, пусть хоть покалечит, лишь бы потом на колясочке возил и целовал не останавливаясь. На кухне после водных процедур встречает завтрак. Ем вяло, но видя злобный взгляд с другой стороны стола, ускоряюсь, набивая рот и ликуя внутри. Лишь после всего этого получаю поощрительный поцелуй в лоб, ну пусть так. Но решаю спросить, так на всякий случай: — Нини, ты сердишься на меня? Он фыркает, а потом садиться на колени, улыбается и говорит игриво: — Нет, просто ты отощал неимоверно, больно от выпирающих костей, так что теперь ты будешь есть шесть раз в день. — Могу сутками, если с ложечки кормить будешь. Отвечаю, поигрывая бровями и оставляя невинный поцелуй на шее. Сейчас мне до чертиков уютно, это завершенная картина, идеальная. В ней не нужны дополнения, все мазки четкие и цвета подобраны по лучшей в мире палитре. Кажется, теперь все мы обрели счастье, думаю об этом после рассказов любимого о родной планете и о том что мы сможем туда попасть, если сильно захочу я. Но мне не нужно, если счастливы все там, мой рай это один человек на все миры вселенной, один из всех живых и неодушевленных существ. Мой идеал, бой личный мог, кроме него мне ничего и никого не надо. Для полной идиллии не хватает уехать из города, построить коттедж и родить копию Нини, вот она мечта идиота. Как бы меня сейчас не назвали люди, мой рай уже со мной.