Зависим от тебя.

С самого утра, Чимин чувствовал себя крайне плохо, можно сказать, слишком плохо. Его потряхивало, голова раскалывалась, а тело было словно ватным. Кое-как встав с постели, он направился на кухню, где уже во всю трудился старший заливая кипятком рамен, с сигаретой в зубах. Смотря на того, Чимин даже подумал что он тоже заболел, потому что кожа слишком бледная для здорового человека, мешки под глазами и худощавое тело. Но тот встретил его с улыбкой, не замечая болезненного состояния парня, предлагая покушать с ним. Пак старался улыбаться и не подавать вида что все плохо, и, кажется что в школе он точно помрет на каком-нибудь уроке, потому что ему нереально хуево, а пропускать не хочется, учителя слишком строги. Прогулял — тебя на доп.занятия оставляют. Или хуже — пошлют драить спортзал. А их в его школе два, и оба большие. Лучше посидеть на уроках, что б потом спокойно отлежаться дома. Пак даже не помнит какие у него сегодня уроки… — Чимин, ты почему не кушаешь? — смотря как тот ковыряется палочками в тарелке, Юнги переводит на него взгляд, смотря в медовые глаза. Парень продолжает мучить лапшу, пока до него не доходит смысл слов и он улыбается, но ничего не говорит. — Тебя что-то беспокоит? — А… нет, просто задумался и аппетита нет, — отодвигая тарелку в сторону, и благодарно улыбаясь Чимин встает из-за стола и подойдя к своим кроссовкам, натягивает их и уже хотел выйти, как чужая рука резко захлопывает дверь обратно, а его разворачивают к двери спиной, смотря прожигающим взглядом. — Ты не умеешь врать, что случилось? — Юнги продолжает крепко держать его за плечи, всматриваясь в взволнованные глаза на против. Чимин мнется, прикусывает губу, но глаз не отводит, смотрит практически так же как и старший. Они стоят в тишине какое-то время, а потом Пак все же улыбается, и нежно убирает чужие руки со своих плеч. Мин чувствует горячие ладони, и до него доходит почему младший такой вялый и не веселый. — Все хорошо, хён, честно, не нужно так беспокоится обо мне, — видя как лицо старшего обеспокоенно исказилось, он спешит его успокоить, иначе точно до школы не дойдет. Странно что вчера классная так и не сказала Паку почему его искала, может и вправду ничего серьезного, но больно это подозрительно. — Смотри, своим упрямством ты добился только простуды, — укоризненно смотря на того, сказал Мин. — Иди домой, и больше не приходи ко мне. Я не собираюсь нести ответственность за твою жизнь, своя не лучше. Надеюсь, ты все же поумнеешь. От таких слов, стало слишком больно и плохо, будто сто иголок сердце. Чимин отводит взгляд и грустно улыбается, потому что вновь от него кто-то отворачивается. Хотя, старший имеет полное право так говорить, он ему никто, но Пак думал что тот хотя бы подружится с ним, будет помогать и наставлять на путь истинный, но он похоже наивный дурак, раз подумал что его кто-то будет нянчить. — Прости что доставлял неудобства, спасибо за все, прощай! — не поднимая головы и выходя из такой полюбившейся квартиры, Чимин сглатывает ком обиды, не замечая пристального взгляда и тихо закрывающуюся дверь за ним. Снова его выгоняют, вычеркивают из своих жизней, забывают. Снова все по кругу, и этот круг похож на Ад. Юнги закрывает дверь за парнишкой, и облегченно выдыхает, хоть на душе и скребутся кошки, задевая нервы. Все правильно, так лучше, иначе бы парень не отстал, продолжая наведываться и требовать проход в могилу. Можно считать, что Мин спас его отгоняя от белого порошка и смерти с косой. С его стороны неожиданный жест заботы к кому-то — слишком редкий, и похоже Чимин счастливчик. Только почему-то сердце болит, а кошки начинают драть сильнее, когда перед глазами появляется школьник, с красными от слез глазами. +++ Конечно Чимин не пошел домой, а пришел в школу, и теперь мучается в тройне. Голова не хочет соображать, а при маленькой попытки подумать над примером, начинает сильно болеть. У него явно поднялась температура, просто инфа сотка, потому что он чувствует этот жар то расстегивая пуговицы на рубашке, то застегивая обратно, вместе с пиджаком, когда пробирается холод под всю одежду. Даже Тэхён который вечно бесился и доставал его, сидел рядом тихо, иногда поглаживая по голове и сочувственно улыбаясь. — Чимин-а, может мне позвонить Чонгуку, он тебя довезет до дома, — сидя на подоконнике в столовой, сказал Тэ. Он и вправду забеспокоился, увидя еле ползущего друга к кабинету информатики. Когда Пак начинает заболевать, друг начинает бить такую тревогу, что даже вторая мировая нервно курит в уголке. — Не нужно, спасибо за заботу, но это уже слишком. — улыбаясь, ответил Пак. Он снова ничего не поел, думая об неудавшемся утре, и о том как сказать матери два простых, и одновременно сложных слова. Прости, мам. — смотря в глаза родному человеку, такие слова становятся слишком трудными. — Твоя мама уже вернулась? Как она? — внимательно смотря на друга, спросил Тэхён. Честно, ему совершенно все равно на эту женщину, но только из-за уважения к другу и крепкой дружбы с его матерью, он всегда спрашивает про нее. Он понимает что сейчас эта тема не уместна, но кислая мина друга уже надоедает. — Да, вернулась, — совсем грустно ответил Чимин. События прошлого дня снова всплывают, и в груди что-то болезненно щелкает, напоминая о плохой встрече. Сегодня он постарается попросить прощение, и дать согласие на то, чтобы мать вышла замуж повторно. — Она счастлива. — Это хорошо, разве ты не счастлив? — спросил Ким. Он пока что не знал всех подробностей, а если бы знал, то закрыл бы эту тему, и не поднимал при Чимине никогда. Он знает как страдал друг из-за смерти отца, как любил его не смотря на наказания и громкую ругань. — Немного, — пожимая плечами, и слезая с подоконника, Пак взял поднос с нетронутой едой и понес на мойку. Они оба знали, что когда кто-нибудь из них так внезапно уходил на середине разговора, то это значило что кто-то из них не хочет его продолжения. Вот и Тэхён, молча следовал за другом, решая прекратить разговор. После всех уроков, Чимин был выжат словно лимон, и ели ходил. Тэхён все время был рядом, поддерживал за руку, и очень ругался, мол, совсем себя не бережет, школу на первое место ставит. Пак лишь улыбался и держался за него, как за спасательный круг. На улице их снова ждал Чонгук, но улыбка с его лица быстро сползла когда он увидел состояние Чимина и быстрой походкой направляясь в сторону свое парня и его друга, стал расспрашивать что произошло. Чим даже не смог ничего сказать, все подробно рассказал Тэхён, обеспокоенно посматривая на своего больного друга. — Так, сейчас я быстро довезу тебя до дома, отказ категорически не принимается. — открывая дверку заднего сидения, проговорил Чон. Чимин даже и не сопротивлялся, садясь вместе с Тэ на места. Тот приложил руку ко лбу друга, и встревоженно вскрикнул, говоря про большую температуру, и что его друг больной на голову, что пошел гулять в дождь. Для него и остальных, Пак именно так и заболел. — Все хорошо, Тэхён-а, я обязательно поправлюсь ради тебя! — хрипло по смеясь, ответил Чим. Он видел как в зеркало заднего вида, на него обеспокоенно смотрит Чонгук, и сильно сжимая при этом руль. Ему пару раз звонил какой-то мужчина, наверняка отец, и они с ним говорили о каком-то ужине, что Чон обязательно должен приехать и отменяя все важные и не важные дела. По прибытию домой, Чимин поблагодарил друзей, и сразу же направился домой. Сколько себя он помнит, что в детстве, что когда-либо, часто болел, пусть не сильно, но даже обычная прогулка без шарфа или перчаток, заканчивалась недельным постельным режимом и кучами таблеток прописанные доктором. Получается, что из-за этого Юнги и долбанной мечты попробовать что-нибудь из наркоты, привели его к не лучшему исполнению. Дойдя до дивана, он устало плюхнулся на него, облегченно выдохнув. Хочется спать, немного поиграть, в приставку и увидеть Юнги. Последний пунктик стоит подчеркнуть красным маркером, потому что Чимин тот человек что очень быстро привязывается к людям, пусть они хоть и плохие. Пак прикрывает глаза, и мысли отчетливо вырисовывают черты лица Мин Юнги — ангела, что так засел у Чимина в сердце. Ему реально стоит прекратить вспоминать отца, дать матери новую жизнь, да и себе тоже, ведь он уверен — старший бы не посоветовал плохого. Ему хочется что-бы он снова касался его волос, тихим хриплым голосом рассказывая как правильно поступить и почему не стоит обижать маму. На губах расцветает улыбка, вспоминая как они познакомились, и тут же исчезает — вспоминая как они разошлись. Он прикрывает глаза, и пытается унять бешено колотящиеся сердце, что так завелось только об одном воспоминание о тех нежных руках и тепле. Он даже не замечает матери, которая испуганно вздрагивает, заметив лежащего сына, а потом она тихонечко присаживается рядом, убирая с глаз Чимина прядь. Почувствовав нежные касания и теплое дыхание, он открывает глаза. Мама улыбается ему, смотрит с теплотой, даже ни капельки обиды за выходку сына, ни капельки злости, только тепло в столь родных глазах напротив. — Мама, прости меня… за все прости. — приподнимаясь и садясь на диван, Пак тянет руки к женщине, и обнимает, вздыхая ее запах. Чимин еще помнит как в первый раз сделал матери подарок на ее день рождение, подарив духи. И она до сих пор покупает только их, а пустой флакончик самых первых духов. хранит в шкатулочке. — И ты меня прости, я такая плохая мать, — по щекам женщины потекли слезы, а дыхание стало тихим. Она сильнее прижалась к сыну и стала поглаживать его по спине, стараясь не разрыдаться. Пак только тяжело выдыхает, и миллион раз сожалеет о том что тогда ей сказал. — Не смогла даже помочь тебе, не смогла исполнить обещания. — Мам, не говори так, — отстраняясь от нее, Чимин вытирает ее слезы и смотрит с добротой в глаза напротив, улыбаясь. — Давай начнем все сначала, выходи замуж за Минхёна-ши, обещаю, ты больше не будешь плакать из-за меня. — Спасибо, я тебя люблю, сынок! — улыбаясь в ответ, проговорила мать. Она безумно счастлива что сын все обдумал и согласился принять ее избранника, дал согласие. В этот момент в гостиную входит Минхён, радостно улыбаясь и прося прощение за то, что подслушивал их разговор. Он подошел к Чимину и потрепав его по волосам, благодарно улыбнулся. Потом он сообщил о том что к ним приедет его сын с женой от первого брака, что сегодня у них семейный ужин. Чимин удивленно посмотрел на того, и приподнял в не понятие бровь. Мужчина посмеялся, а потом сказал что теперь у него будет сводный старший брат. +++ Юнги провел целый день с мыслями об этом утре, и никак не мог их прогнать. Малец знатно огорчился, и уж теперь точно не придет, потому что он его, можно сказать, грубо выгнал не желая с ним общаться. Он просто привык к одиночеству, отвык от тепла и нежности уже давно, а тут с приходом этого парня, у него вдруг проснулись чувства любви и нежности. Руки еще помнят те мягкие волосы, он помнит как тот сладко спал пока Мин без стыдно его рассматривал, находя какие-нибудь недостатки. Но их попросту нет. Может для других людей они есть, но не для него. Чимин казался идеальным, будто сошедшим с обложки журнала, парнем. Его лицо, тело, характер, все до боли сжимало его сердце, давая понять что мальчишка понравился Юнги. Черт, не девушка, а парень! Ему понравился школьник, который задел его своим упрямством и надоедливостью, проникая в самые закрытые места мозга и сердца. Юнги подумал что уже поздно что-то менять, поздно бить тревогу и нужно успокоится, потому что он уже прогнал парня, а тот точно больше не придет. Юнги устало переводит взгляд на окно, и тяжело выдыхает. Даже пиво пить не хочется, хочется только спать и желательно без снов с тюрьмой. Дождя сегодня нет, а на душе все равно паршиво и как-то плохо, одиноко. Он встает с дивана, и направляется в сторону кухни. Но его что-то останавливает, и посмотрев на дверь, Мин идет к ней, открывая. В сердце теплится надежда что парень сидит там, и увидев его, быстро подойдет к нему и войдет в квартиру. Но за ней только пустота. И сердце отчаянно колотится, скучая по нему. Юнги осознает только сейчас — он попал в ловушку под названием любовь.