Милый мой

T-Fest – Молодость

Эту ночь ты пережил, Эту ночь ты порешал.

Дождь за окном отвлекал своими пошлыми упоминаниями о себе. Два парня, словно очарованные, глазели на водные узоры на стекле. И что-то подсказывало им, что это было от недостатка слов, а не от якобы любви к эстетике. - Ваш кофе, - отвлекла от залипания обоих официантка. - А? – Сёма таки решил вернуться в реальность. - Ваш кофе, ещё что-то принести? - Нет, спасибо. Сёма под столом накрыл ладонь «друга» и переплел пальцы. Лёша лишь слегка улыбнулся, продолжая смотреть в окно. Трескунов давил желание поцеловать этого новоиспеченного мечтателя. Никогда ещё Лукин не был таким тихим, спокойным и загадочным. Он выключил постоянный режим шутника и балагура. Парень слегка поглаживал ладонь Сёмы и молчал. Между ними было так тихо, что сквозь фоновую музыку можно было услышать дыхание друг друга. Лукин отметил это для себя и улыбнулся опять. - Посмотри на меня пожалуйста, - не выдержал этой загадочности Сёма. - Зачем? – Лёше, будто бы нравилось доводить своего «друга». Легкая улыбка не сходила, один дьявол знал, о чем он думал. - Хочу, чтобы ты смотрел на меня, - Трескунову не нравилась эта фраза, она звучал так, словно сбежала с экрана дешевого порно. Лукин оперся на свободную от «дружеских» прикосновений руку и посмотрел на Сёму самым невинным взглядом из всех возможных. Трескунов не выдержал и начал в ответ облизывать губы. Это еще больше позабавило Лёшу и он снова посмотрел в окно. Чёртова кокетка. Теперь же рука Семена переместилась на худую ляжку парня. Он ничуть не смутился от происходящего и продолжал красиво игнорировать Трескунова. - Ты почему кофе не пьешь? – отреагировал на очередное бессовестное тисканье его ноги Лёша. - А ты? – выгнул светлую бровь «друг». - А я не люблю горячий кофе, ах, - слегка простонал в ответ на неожиданное сжатия паха парень. Благо всему столы были застелены длинными скатертями и стон вышел не громким. - Не любишь горячий, говоришь, - Сёма подсел еще ближе, лишая Лёшу драгоценных пяти сантиметров личного пространства, не отвлекаясь от манипуляций очумелыми пальцами. - Остановись, пожалуйста, мы в публичном месте, - собрал остатки самообладания Лукин. - Поиграем в недотрогу? – парень и не думал останавливаться. - Мы сюда не трахаться пришли! - громче, чем планировал, сказал Лёша. Друзья привлекли нежелательное внимание. Брюнетка за соседним столом ехидно улыбнулась, официанты начали перешептываться. - Ты что раскричался? – прошептал в длинную шею Сёма. Трескунов не понимал такой странной, по его мнению, реакции. Лёша ведь, как тому казалось, всегда его хотел. Но это, видимо, была не та ситуация, когда нужно было распускать руки. Лукин продолжал смотреть в окно, теперь уже менее загадочно, но более обозленно. Сёма держал свои руки при себе. - Я просто не понимаю, как это так получилось. И нормально ли это вообще? Я боюсь, Лёш, - внезапно разоткровенничался Трескунов. - Я тоже боюсь, но вся жизнь – это риск. А нормально – не нормально – это давно условное и смешное, - философствовал Лукин, потягивая свой латте. - Да я знаю это. Но все равно, - схватился за голову Сёма. - Что все равно? Ты думаешь, я это легко принял? Думаешь, я перед каждым парнем ноги раздвигаю? – экспрессия вернулась. - Да я никогда про тебя такое не думал, что ты? - Не тупи ты, мы же не семью строить собираемся, - Лёше было интересно, что на это ответит его «друг». - Действительно, - призадумался Семён, хотя, знаешь, было бы круто, - замялся парень. - Что круто? - засмеялся Лукин. - Ну прикинь: у нас семья, пиздец, - в серьез размышлял о сказанном Трескунов. - Что со здоровьем? Температуры нет? – Лёша невесомо коснулся лба парня. Сёма в ответ широко улыбнулся и залип на чужие темные глаза. Он забыл о том, что они не одни и начал перебирать кудри Лёши, а потом и впрямь потянулся за поцелуем. - Погоди, мне нужно в туалет, - подмигнул сообразительный Лукин. Выждав положеную паузу, Сёма наконец оказался в закрытой кабинке со своим лучшим другом. Парень подарил ему самый нежный из всех возможных поцелуев. Спустя несколько минут Лёша прижал Трескунова к двери и, склонившись над ним, одарил его тем самым взором желания. Сёма понял: сейчас будет пиздец. Сёма был прав. Лукин задрал футболку друга, начал расцеловывать, уже привыкшую к этому, шею. Руки гладили сквозь ткань джинсов заметный полустояк. - Думаешь, ты один можешь меня мучить? – дерзил Лёша. – Милый мой, сегодня никакой обнаженки ниже пояса, ты наказан. - Лёша, пожалуйста, будь моим парнем, - стонал от манипуляций умелых рук Семён. - Заткнись, - Лукин обернулся и начал тереться задницей о чужой пах, - знаешь, я сейчас думаю о, том, что это неправильно, - резкое прижатие к заду, - вообще-то это ненормально, - второе. – Не понимаю, как все это получилось, - от интенсивных движений пятой точкой Сёма не мог сдерживать стоны. Трескунов не любил терять контроль над ситуацией, но в тот момент был вынужден сдаться. Ибо было невыносимо приятно и желанно. Невыносимо, блядь, и желанно. Лёша решил, что нужно бы вести себя тише, и опять обернулся лицом к Сёме. Ему нравилось смотреть на его такого: стонущего, безоружного, закрывающего глаза от удовольствия, одним словом – его. Но это была не та ситуация, когда нужно было любоваться, поэтому он быстро накрыл губы Трескунова, отнимая громкие стоны. Рука не забывала делать свое грязное дело. Кончив, обессиленное худое тело упало прямо в руки мучителя. Леша крепко прижал к себе Трескунова и выдал: - Я буду твоим парнем. Сёма несколько минут отходил от пережитого и услышанного, а потом наконец отважился поцеловать своего новоиспеченного бойфренда. Лукин помог бедняге надеть футболку и заметил пятно около ширинки. Быстро сообразив, он присел на корточки: - Давай уже я? – предложил Сёма, наслаждаясь картиной. - Отработаешь, - облизнулся Лёша и перевязал следы «палева» своей кофтой, - милый мой. - Ну да, мы же сюда не трахаться пришли.