Can I just Alohomora your heart for me?

- Крис, ты снова поджег парту. Крис усмехнулся и лениво помахал палочкой вокруг себя, исправляя устроенный им самим бардак. Его зелье подгорело уже в третий раз за сегодня, подпалив все его запасы ингредиентов и учебники. Он в очередной раз извинился перед Профессором Слизнортом, который понимающе кивнул и приказал закончить таки зелье до конца занятия. Так что, блондин послушно начал варить зелье заново под любопытными взглядами одноклассников. Редко можно было увидеть Криса, того самого всецело-совершенного-Криса, подобные которому рождались, наверное, раз в столетье, совершающим ошибку. Он всегда был лучшим, во всех предметах. Особенно в Зельеварении. Он всегда варил идеальные зелья, какими бы сложными те не были, и он всегда заканчивал их быстрее всех в классе, а сегодня они и вовсе повторяли занятие прошлого года – Феликс Фелицис - зелье Жидкой Удачи, которое было одним из коньков Криса, но он так и не смог ничего сделать, даже тогда, когда почти все остальные ученики все закончили. И это происходило не только во время занятий по Зельеварению. Крис не был лучшим в Дуэльном клубе – его кузен, Джонин, способный бросить пару сложных проклятий за секунду, - был, но Крис никогда раньше не позволял обезоружить себя простым Экспеллиармусом, как сегодня. Да он даже не мог точно попасть в своего оппонента, и в результате опалил потолок и стену и разбив один из оконных стеллажей. Еще он не так произнес несколько заклинаний на уроке Профессора Флитвика, и все время до обеда потратил на то, чтобы залатать дыры в стенах. На уроке Трансфигурации, когда ему нужно было превратить бумажные цветы в розы, он умудрился заколдовать волосы своей соседки в кактусы, и это стало главным достоянием урока. Но то, что потрясло всех больше всего, так это то, что на Защите от Темных Искусств у Криса впервые не получилось вызвать полноценного Патронуса – его прекрасного Единорога. В этом блондин был, бесспорно, самым лучшим, и чуть ли не единственным, кто мог вызывать его. Но самым худшим было патрулирование. Обычно, Префекты оставляли это на Старост и вмешивались лишь тогда, когда случалось что-то серьезное, но теперь он занимался всем сам, раскидывая наказания направо и налево всем провинившимся. Казалось, он не против подвесить всех вверх тормашками и пару раз стукнуть их лицами об пол, даже если эти "все" ничего плохого не сделали. Одной из таких жертв стал Чондэ, чьи губы превратились в гусиный клюв лишь за то, что тот подошел к блондину и дружелюбно погладил его по плечу со словами «Как жизнь, Крис? Чего физиономия такая кислая? Так твои брови кажутся еще больше, и это жутко~» не в меру веселым голосом. Что-то явно было не так. Но спросить в чем дело никто не пытался, не тогда, когда Крис последние пару дней ходил с пристань-ко-мне-и-пожалеешь выражением лица. И конечно же Крис вел себя так не без причины. Он был в ярости. И все было из-за одного единственного имени. Чжан Исин. Вечно улыбающийся парнишка, которого всегда было легко найти и который махал Крису рукой при каждой встрече, теперь избегал его. Сначала, блондин пытался убедить себя в том, что брюнет был просто слишком занят с учебой и поэтому у него не хватало времени на встречи с ним. Но когда они пересеклись в коридоре и Исин тут же развернулся к нему спиной, пытаясь сбежать, он понял, что что-то не так. С тех пор, Исин всегда избегал встречи с ним. Он никогда не встречался с ним глазами, он всегда отворачивался и сбегал всякий раз, когда пересекались их взгляды. Он больше не приходил на их тренировки и не обращал внимания на посылаемые Крисом записки. В общем, у Криса сложилось впечатление, что брюнет сделал вид, что его не существует. И это его бесило. Он привык ежедневно видеть улыбку Исина и улыбаться в ответ. Он привык к тому, как Исин мягко гладил его по руке каждый раз проходя мимо него по коридору, а еще к тому, как брюнет каждый день приносил ему печенье – про которое он неизменно говорил, что вкус ужасный. Он привык слышать смех Исина через весь Большой Зал во время ужина. Он привык к тому, что Исин был везде, куда бы он не посмотрел. Всегда рядом с ним. Без этого функционировать нормально Крис не мог. Блондин никогда ни на кого не полагался – он всегда и все делал сам. Он никогда не думал, что ему может понадобиться чья-то помощь. И он никогда, никогда не чувствовал себя одиноким. Но теперь, он чувствовал себя так, будто кто-то жестоко вырвал часть его жизни. Он пытался успокоить себя полетами – тем, что он всегда любил больше всего. Но это не помогало. Чем больше он летал, тем больше разрасталась пустота внутри него. Он по-прежнему комфортно чувствовал себя, сидя на метле, и он по прежнему мог летать так высоко, как ему хотелось, но от этого он не чувствовал себя свободным. Напротив – у него в груди тяжелело. Небо казалось маленьким и словно душило его, а полеты стали сродни пыткам. Потому что они слишком сильно напоминали ему Исина. Он хотел, чтобы это прекратилось. Он хотел увидеть его. Поговорить с ним. Извиниться. Он больше не мог выносить давящую пустоту внутри себя. Он попытался увидеться с ним на следующий день – с самого утра, занял этакий «наблюдательский пост» около входа в гостиную Когтеврана. Он провел там весь день, пропустив все свои занятия и не обращая внимания на все удивленные взгляды, брошенные в его сторону. И, наконец-то, когда небо уже начало темнеть, из-за угла показалась знакомая фигура брюнета. Шагал он медленно, опустив глаза в пол, и Крис не чувствовал привычного тепла, которое раньше излучалось его телом. - Исин. Брюнет замер, когда услышал собственное имя, поднял голову и, заметив стоящего неподалеку Криса, тут же отвернулся. Крису это не понравилось. Он поймал брюнета за запястье, не позволяя убежать – снова. И Исин не стал вырываться. Он просто повернул лицо к блондину, расстроенно хмурясь. Этого выражения на лице брюнета Крис не видел никогда ранее. Даже тогда, когда люди называли его грязноковкой. Даже когда он скучал по родителям, такого не было! Ему сейчас было так больно, как никогда ранее, и Крис смог только отпустить его, позволить убежать, не сказав ни слова. Это лицо преследовало его, завладевало всеми его мыслями. Оно напоминало о том, как Исин оттолкнул его, как Исин дрожал в руках блондина, как Исин убежал от него, ни разу не обернувшись. Как Исин попросил его больше не лгать. Крис врезал кулаком по своему ящику, пугая членов своей команды. Он скрипнул зубами, пытаясь обуздать наполняющую его злость, большая часть которой была направлена на него самого. Как он мог позволить Исину думать, что все, произошедшее в тот день было ложью? Шуткой? Да, он лгал брюнету много раз. О многих вещах. Он лгал, когда говорил, что у него некрасивая улыбка, и когда говорил, что тот плохо готовит. Он лгал, когда говорил, что тот не умеет ничего делать правильно, чтобы ему казалось, что в нем нет ничего особенного. Но все, что произошло в тот день, ложью не было. Крис и правда волновался, когда брюнет был таким неразговорчивым, и после, как тот упал в бассейн. Ему казалось, словно весь воздух покинул его легкие, когда он увидел, что Исин тонет. А как он волновался, когда тот продолжал кашлять, не в силах отдышаться?.. Все, что он чувствовал, когда смотрел в его глаза, когда гладил щеку брюнета и когда приближался, чтобы соединить их губы – все было правдой. Крис снова ударил по дверце, на этот раз сильнее. Он хотел рассказать Исину всю правду. Он действительно хотел этого. Но как он мог это сделать, когда Исину было так больно после того, когда он совершил, пожалуй, самый честный поступок в своей жизни? Как он мог заставить его верить, когда все, что знал Исин – было его ложью? В первый раз за свою жизнь, Крис не знал, как сказать правду. - КИМ ДЖОНИН, КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! И окружающие его люди, кажется, стремились к тому, чтобы испортить ему жизнь еще сильнее. Следующий матч по Квиддичу был уже не за горами, а его команда была совершенно не готова и продолжала делать ошибки. Он подлетел к своему не в меру наглому кузену, требуя следить за игрой внимательнее, но был проигнорирован и получил удалившегося с поля игрока – без разрешения, кстати, удалившегося. Блондин тяжело вздохнул. Не будь Джонин его кузеном, да еще и лучшим игроком в команде, он бы давно сделал с ним что-нибудь очень плохое за неуважение. Но сейчас, он просто позволил тому покинуть поле и продолжил тренировку. Но он и сам был слишком отвлечен. И слишком взволнован. А то, что ему приходилось еще и летать, только все усложняло. Наконец он не выдержал и закончил тренировку – раньше, чем когда-либо ранее. Он быстро опустился на землю и практически забежал в раздевалку, чтобы переодеться. Члены его команды проводили его удивленными взглядами, но он не обратил на это внимания. Прижавшись лбом к дверце шкафчика – прямо возле следа от его собственного кулака, он снова вздохнул. Он не мог летать. Просто не мог. - Во время следующего матча у тебя будут серьезные проблемы, Крис. Блондин вздрогнул. А он и не заметил, что с ним в комнате был кто-то еще. Крис обернулся и заметил стоящего возле него Кёнсу, который смотрел на него с выражением лица, похожим на сочувствие. - Что ты тут делаешь? Разве тебе не нужно быть с Джунмёном или что-то вроде того? Кёнсу лишь усмехнулся, не обращая внимания на «теплое» приветствие. - Только потому, что сегодня День Святого Валентина, я не должен все время быть с моим парн- в смысле, с Джунмёном, да. Крис закатил глаза, замечая покрасневшие щеки Кёнсу. Валентина, да. Чертов День чертового Святого Валентина. Когда все дарят шоколад тем, кто им нравится. День, когда, по его словам, он не примет шоколада ни от кого. Особенно от него. И ему вдруг захотелось сломать каждый чертов ящик в комнате, когда он вспомнил об этой глупой лжи, сказанной им в тот день Исину. - Можешь начинать разносить комнату, когда я закончу, Крис. Этот мелкий, глазастый парнишка был, что, телепатом? - Хорошо, - вздохнул Крис. – О чем ты хотел поговорить? - Исин. Имя брюнета – как ножом в сердце. Крис снова повернулся к Кёнсу, который сейчас выглядел серьезнее, чем когда-либо. Он был лучшим другом Исина, а еще он был очень наблюдательным. А Исин был не из тех людей, кто мог прятать свои чувства и делать вид, что все в порядке, когда все было с точностью до наоборот. Он слишком честный. Неудивительно, что Кёнсу быстро понял, что между ними что-то произошло. Крис не любил, когда кто-то влезал в его жизнь, но если это касалось Исина, то это можно было пережить. - И что про него? - Почему ты не пошел и не поговорил с ним? Крис вздохнул. - Я поговорил. - Правда что ли? - Эээ… нет, - неуверенно признался Крис. – Я позволил ему уйти раньше, чем что-либо сказал. Кёнсу разочарованно нахмурился и неверяще потряс головой. Крис внезапно почувствовал себя провинившимся ребенком, которого ругают за разбитую вазу, а он не может придумать достойных оправданий. - Почему? Пауза. - Потому что… я не знал, как. Кёнсу вздохнул. Крис говорил немного, но этого, кажется, Кёнсу вполне хватило на то, чтобы понять все. Брюнет подошел ближе и осторожно погладил его по плечу. - Крис, - мягко начал он. – Кто-то однажды сказал мне, что правда может быть болезненной, но она не может убить. А ложь может помочь, но не может излечить. Он легко улыбнулся: - Но я думаю, что лучше знать правду, чем совсем ничего не знать. Кёнсу снова дотронулся до его плеча, а потом вышел из раздевалки, оставляя его в одиночестве. Утопающего в собственных мыслях и тревогах. Вся ложь, которую он говорил Исину, сломанной кассетой прокручивалась в его голове. А за ложью, следовали улыбки Исина, которыми он его одаривал. А после, другие слова всплыли в его голове, сказанные обиженным несчастным тоном. "Не лги мне больше." Крис в очередной раз ударил кулаком по дверце, но в этот раз уже не со зла. Он вдруг понял. Вылетев из раздевалки, Крис побежал, даже не потрудившись запереть комнату за собой. Никогда раньше он не хотел так кого-то увидеть – от одной мысли ему становилось легче дышать. Когда он бежал, фрагменты его воспоминаний то и дело вставали у него перед глазами – самых счастливых его воспоминаний. И Исин был в каждом из них. Он увидел, как Исин чуть ли не подпрыгивает на метле и радостно хлопает в ладоши, забив первый гол. Как Исин лежит рядом с ним, берет его за руку и поднимает их сплетенные ладони к небу, словно пытаясь до него дотронуться. Он видел улыбающегося Исина, говорящего, что отныне они всегда будут летать вместе. Он видел, как Исин обнимает и благодарит его. И его честные глаза и ямочку на щеке он тоже видел. Все те вещи, которые делали его Патронус ярче, чем у всех остальных. - Исин! Крис наконец-то нашел его – на ступенях, ведущих к Кабинету Астрономии. Услышав его голос, Исин поднял лицо и, заметив Криса, поднялся и поспешил вверх по лестнице. Блондин ускорился и почти поймал его за руку, но Исин успел забежать в аудиторию и попытался захлопнуть за собой дверь. Сжав ручку в руках, Крис дернул на себя но Исин не сдавался, всеми силами пытаясь захлопнуть дверь. Крис не мог позволить брюнету победить именно сейчас, но и навредить ему в процессе совершенно не хотелось. Чтобы захлопнуться, двери осталось всего несколько жалких сантиметров. - Исин, пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой. - Нет. - Прошу тебя, Исин, просто позволь мне тебя увидеть и выслушай ме… - Нет! – закричал Исин с той стороны двери. – Если я тебя увижу, если я посмотрю тебе в глаза, я снова поверю в твою ложь… Крис замер. Он прекратил пытаться открыть дверь, и, одновременно с ним, Исин прекратил пытаться закрыть ее. Блондин тяжело вздохнул. Исин боялся. Боялся его. Он не хотел снова его видеть, потому что боялся быть обманутым его взглядом, снова. Но Крис больше не позволит подобному повториться. Не теперь. - Хорошо. Прости меня, - мягко проговорил Крис, прижимаясь лбом к двери, позволяя куску дерева стать преградой между ними. Он были соединены лишь той парой сантиметров, да его голосом. Его честным голосом. - Все в порядке. Это нормально, что ты не хочешь меня видеть, - Крис медленно взял Исина за руку – единственное, до чего он мог достать, и аккуратно поднес ее к лицу, словно обращаясь именно к ней. – Но пожалуйста, выслушай меня. Исин промолчал, но и руки своей он не забрал. - Мне жаль, что я врал тебе, - произнес Крис, вкладывая в свои слова все переполняющие его чувства, и сжал ладошку Исина немного крепче. - Я солгал тебе про бутылочку и шарики потому что я не мог видеть твоих слез. Я солгал про молоко и тыквы потому что не мог видеть тебя расстроенным. Я солгал про твою готовку потому что не хотел, чтобы ты угощал ею кого-то кроме меня. Я солгал про твою улыбку, потому что не хотел, чтобы ты кому-то кроме меня так улыбался. Я солгал о том, что не приму твой шоколад потому… - Крис сделал короткую паузу и, с тяжелым вздохом, продолжил. – Потому что не хотел, чтобы мои надежды слишком разрослись. Крис позволил своим губам прикоснуться к запястью Исина, и осознал, как же сильно он скучал по его прикосновениям, его объятиям. - А еще, извини меня за мою самую большую ложь, которую ты принял за правду. Ложь о моих чувствах к тебе. Он почувствовал, как Исин напрягся, услышав его слова, но Крис лишь прижал его руку еще ближе к себе, опуская еще один мягкий поцелуй, на этот раз на ладошку. - Чжан Исин, ты причина, по которой я летаю. Да. Исин был той самой причиной, по которой он летал. Он – тот, кто позволял ему почувствовать себя свободным. Почувствовать себя живым. Тот, кто показал ему, что небо не имеет границ. Он – как ветер под его крыльями. Без него, он никогда не сможет летать. Дверь между ними медленно отворилась, и он – наконец-то – смог увидеть лицо Исина. Тот смотрел на него своими невинными глазами, по которым он так сильно скучал все это время. - Ты же не врешь мне, правда? - Правда. - Честно? - Честно, - Крис сделал шаг вперед и нежно дотронулся до щеки Исина. – Я готов выпить сыворотку правды и повторить все это снова, если ты хочешь. - Нет, не нужно. Я просто заколдую тебя так же, как Пиноккио, и нет проблем. Они оба усмехнулись и посмотрели друг другу в глаза, позволяя себе утонуть. И они точно знали, что не хотят, чтобы кто-то попытался их «спасти» от этого. Все, что их окружало, вдруг стало совершенно неважным – были только они, вдвоем. И их эмоции – во взгляде, в каждом прикосновении. Они приблизились друг к другу, почувствовали, как их сердца колотятся, совсем близко и… …их губы встретились. После долгого ожидания. После долгих страданий. В этот момент, Крис был уверен – он был способен создать самого яркого Патронуса во всей вселенной.

* * *

На следующий день, проснувшегося Криса встретила кучка разноцветных воздушных шариков, привязанных его кровати. Заметив небольшой стеклянный пузырек на одной из ниточек, он быстро отвязал его и вытащил старательно свернутую в трубочку бумажку, покрытую до боли знакомым почерком. «Я всегда буду летать с тобой. Даже если наша цель и будет казаться недосягаемой.» Он улыбнулся. Это было тем, что нужно. Он соскочил с кровати и быстро оделся. Он натянул на себя свитер, пальто, шарф и ботинки, после чего вышел из комнаты, бросив напоследок взгляд на оставшуюся на кровати бутылочку. А потом, он улыбнулся и, вернувшись, привязал ее к висящему на его шее ожерелью, пряча ее под одежду – поближе к сердцу. А после, он спешно вышел из замка, направляясь к школьным воротам. Там его уже ждал Исин, который счастливо улыбнулся, заметив приближающегося к нему блондина. Так, что на щеках появились небольшие милые ямочки – слабость Криса. Блондин улыбнулся ему в ответ и дотронулся до его щеки – его новая привычка. Подбородки окружающих их людей встретились с землей. Некоторые даже глаза протерли, на случай, если у них вдруг начались галлюцинации. Но Криса это не волновало. Он больше не будет лгать. И не будет скрывать своих чувств. Ни перед Исином, ни перед кем-либо другим. А, и еще, ему, наверное, придется потратить н-ное количество времени, чтобы объяснить Джонину, как он умудрился влюбиться в не чистокровного волшебника. Хотя – он бросил взгляд на своего кузена, который с недовольным видом позволял натянуть на себя пару цветастых перчаток – может этот маленький Сехун справится лучше. Когда-нибудь. - Крис, - позвал его Исин, отвлекая от наблюдений за своим кузеном. - Да? Исин порылся в карманах, доставая оттуда небольшой золотистый сверток, а затем протянул его Крису, счастливо улыбаясь. - С Поздним Днем Святого Валентина! Крис фыркнул. Забрав сверток, он развернул его и почувствовал, как его брови ползут вверх – от удивления. - Тыквенный шоколад? Исин кивнул, и снова ослепительно улыбнулся. - Да, чтобы ты вдруг не забыл все то, что ты мне вчера сказал. Крис рассмеялся. Впервые, за очень долгое время. Приобняв Исина за плечи, он прижал брюнета к себе и чмокнул его в губы. - Не забуду. Они взялись за руки и неторопливо зашагали в сторону деревни. На улице было холодно, и все вокруг них было словно поддернуто сероватой дымкой, но для Криса этот день был ярче других. Потому что рядом с ним снова был его «патронус». И он улыбался ему. У него словно снова выросли крылья.