Наша служба и опасна и трудна...

Сидя за пультом, Ната наблюдала за Рэндом и задумчиво поглощала уже третье яблоко (а что делать, любимый с детства фрукт). Надежда на то, что Стрэндж добудет доказательства того, что Денни есть действительно Денни, сделала ручкой – Глаз Агамотто не смог продвинуться в прошлое настолько далеко, так что пришлось темпоралам добывать те бумаги, которые позже уж точно уничтожил бы Мичам. Дальше Мэтт доведет дело до конца, а вот как грамотно провести вербовку, ничего не утаивая от Железного кулака, она, даже с высоты своего опыта, увидеть по-прежнему не могла. - Проблемы? Стив Роджерс нарисовался за спиной как чертик из коробочки – за то время, что он прослужил оперативником Пространственно-Временного Патруля, капитан Америка перестал наконец топать как слон и почти обрел ту же кошачью походку, что так выгодно отличала его лучшего друга. - Как видишь, - не стала скрывать Айлит, - нет веских аргументов, чтобы привлечь Денни Рэнда на нашу сторону. - А он так нужен? – Роджерс уставился в монитор. - Я не отказываюсь от своих слов, я его рекомендую. Стив промолчал. Он хорошо помнил, что сам попал в Патруль от безысходности, зато это спасло Баки и помирило их обоих с Тони. Интересно, а с чего вдруг Ната обратила внимание именно на Денни Рэнда? На первый взгляд все чисто: у него великолепная подготовка, незаурядный ум, он человек действительно честный, но знающие миссис Барнс люди часто упрекали ее в нарушении принципа темпоралов «не примешивать личное», хотя они же говорили, что она делала это в юности. Ждать от зрелого человека эклектичных поступков не станешь, но она действительно могла Денни пожалеть. Хорошо или плохо примешивать это самое личное? Бравый капитан Америка верил в сердце и идеалы добра, равенства, братства, справедливости… Верит ли Айлит? Отчего-то думалось – да, верит, а ее ледяная маска безразличия всего лишь напускное, иначе не выжить в жестоком мире. Интересно, а что сказал бы Баки? Он не кретин, чтобы ревновать жену, а значит, предвзятым точно не будет. Роджерс ушел, справедливо полагая, что на базе друга можно застать где угодно, но уж никак он не рассчитывал, что услышит музыку из небольшого зальчика «для досуга» (там обожали собираться темпоралы, любящие играть в карты и шахматы). Капитан остановился и прислушался. Ночь на Землю ляжет, Но во тьме глубокой Путь к тебе подскажет Свет звезды далекой. Поднимется ветер, Тучи небо скроют. Где мы, кто ответит, Этой ночью злою? Стив узнал песенку группы «Земляне», очень качественный русский рок, столь сильно любимый Наталией. Надо же, она кого-то еще подсадила на эту группу. Затем голос Баки произнес: - Поверь, если бы я мог, я бы ничего этого делать не стал. - Он не лжет, - подтвердил, судя по всему, сидящий там же Мэттью Мердок. В ответ раздалось рычание, частично заглушенное следующим куплетом: Ничего не значит Этой тьмы мученье. Будет все иначе До зари вечерней. Ночь врасплох застанет, Смыв остатки грима, И опять заставит Свет искать незримый. - Послушайте, мистер Старк, не могли бы вы вести себя более прилично? «Тони! И Баки? Что ж там делается-то?» Зная, что слепой адвокат уже должен был его учуять, Стив лихорадочно соображал, как бы дать ему понять, чтобы не выдавал его присутствие. Пришлось вжаться в косяк, прячась за приоткрытой дверью. К чести Мердока, он ничего не сказал. - Тебе бы так! - Разрешите напомнить, сэр, что мой отец пал жертвой преступников… Тони надолго умолк, тишину нарушал только бесподобный голос певца: Злая ночь, злая ночь, Злая ночь, злая ночь. Я знаю, что эта Печаль-тоска моя Исчезнет с рассветом, Растает она в приятном свете дня. Тони ничего не забыл и не простил… отчего же он столько молчал? Может, причина в том он, Стивен? Капитан решительно вломился в комнату отдыха. - Привет, ребята. Сказать, что они удивились, означало бы ничего не сказать: у Тони и Баки аж физиономии вытянулись, невозмутимым остался только живой радар, одетый, для разнообразия, не в деловой костюм, а в футболку и джинсы – «домашняя» одежда позволяла увидеть довольно рельефную мускулатуру. - Присоединюсь? Роджерс уже просек, что без задушевной беседы такие вопросы не решить никогда, а потому извлек из бара «лекарство» и переключил стереосистему на соответствующий трек. Пусть каждый помнит истину одну – Мы люди, мы люди. Не будет смерти, мы убьем войну, Так будет, так будет. Пока есть в мире разум и любовь, Мы люди, мы люди. Пусть не прольется больше наша кровь, Так будет, так будет. Эту песню он у «Землян» любил искренне, надеялся достучаться с ее помощью до друзей (Тони уже прилично знал русский язык, в Патруле научили, а уж о Баки и говорить нечего). Под музыку Стив разлил по стаканам виски, Мэттью от предложенной выпивки отказался. Первую порцию опрокинули молча, как за упокой, но отчасти так оно и было. И пусть сирены песен не поют, Мы люди, мы люди, Пусть наши дети нас переживут, Так будет, так будет. Старк заплакал, по-мужски, беззвучно и с малым количеством слез. Стив обнял друга. - Тони, ты же прекрасно понимаешь, никто не мог предвидеть такого… - Иди ты, - грубовато буркнул тот, опрокидывая еще стакан. Ситуация была, мягко говоря, абсурдна, учитывая, что самого капитана, как и Зимнего Солдата, напоить практически невозможно. Ну и что с того, что Старк в прошлом запоями жрал? Однако Тони сегодня что-то был не в форме: - Ты ж… п-ни-ма-ишь, ну к-как см-риться… ик? Я его рожу как увижу… ик! Убить охота… но не буду, низзя, - нетрезвый Тони погрозил пальцем кому-то из присутствующих, он уже не различал объекты, - дрюк… твой… ой… - Я понимаю, Тони… - Не, Ств, не по-маишь… у тя не так.., - Старк обнял его за шею, - люблю тя, а то б пришил… дрюк… Роджерс сдержал нервный смешок: переусердствовали. Хотя лучше так, чем без конца на ножах с лучшим другом из-за другого лучшего друга. Когда паршивец Тони тоже успел стать ему побратимом, Стив особо и не заметил, но это произошло. Даже двойняшки Майкл Дэвид и Джейми все пищали в детстве в смысле «когда дядя Тони придет?», в сейчас, став подростками, обожают, когда он втирает им про технологии. Мда… если бы не ловушка времени, в которую он угодил вместе с Баки и их любимыми Наташами, то вырастил бы детей как нормальный отец, а так папашей им фактически был Стрэндж. Хорошо еще, что в том хронопотоке прошло всего-то десять лет, а не двадцать или тридцать, это точно было бы трагедией. - Тони… - Шшто? - Баки и правда не виноват, а виновным мы уже отомстили. Говард и Мэри спят спокойно. - А я? Ик? Кода сп-койно з-сну я? Этого ответа капитан не знал, и мог только покрепче обнять друга. Баки рядом так сдавил протезом стакан, что осколки брызнули во все стороны. Не время плакать, нужно вновь сделать мир светлым и спокойным. Пусть не растут грибные облака, Мы люди, мы люди. Пусть вторят нам грядущие века, Так будет, так будет.