Всецело

Дверь срывается с петель и Данбар с Малией влетают в тёмное, сырое подвальное помещение. Взгляд останавливается на Тео, и мысли выметает напрочь, Лиам рычит, и его ярость не похожа ни на одну из его прошлых вспышек: она холодная и словно пропитана ядом. Он освобождает двух оборотней Сатоми, отрывает от электрической решетки чёртового извращенца из дома Айкена и швыряет его на пол к ногам Малии.  - Делай с ним, что захочешь, - рычит Данбар, разворачивается к притихшим оборотням и указывает им на выход. - А теперь уходите! Все вон! - Но...- Малия указывает на всё еще прикованного Тео, а потом вдруг осекается, кивает Лиаму, хватает свою жертву за шкирку, злобно рыча, и выходит из подвала, бросив на ходу: - Мы ждём вас на собрании завтра в половине девятого вечера, парни. Решим, что делать с этими отшельниками, - она указывает на двух волков, а потом они уходят, оставляя их вдвоем. Тишина настолько густая, что её можно потрогать руками, и Лиам срывается, сокращая расстояние до нуля и целует его, путая пальцы в мокрых волосах, вслушиваясь в заполошно бьющееся сердце - его собственное или Рейкена - уже не важно. Тео отвечает, словно ждал этого, словно не сомневался, что за ним придёт именно Данбар. Они, словно дорвавшиеся до холодных ключей после невыносимо долгого времени жажды, пьют друг друга, не замечая, что воздуха совсем не остаётся. Лиам спускается горячими губами ниже - к шее, оставляя засосы, записывая на подкорку эти томные вздохи, срывающееся дыхание, страстные стоны, когда он творит языком невероятные вещи с его сосками, когда спускается ниже, оставляя мокрые поцелуи на мышцах, прикусывая почти каждый сантиметр, заставляя Рейкена шумно вдыхать и дрожать от удовольствия. Все мысли улетают из головы прочь, когда Тео видит, как Лиам опускается перед ним на колени. - Блять...- шепчет Рейкен, судорожно облизывая вмиг пересохшие губы, прижимаясь к электрической решетке запрокинутой головой и прикрывая глаза. Данбар вбирает его почти целиком, и от сумасшедших острых ощущений горячего и влажного рта Рейкен стонет, низко, хрипло, так, что у Данбара узел в низу живота затягивается сильнее с каждой секундой от тембра этого голоса. - Кто-то уже делал для тебя это?- голос непривычный, опасный, тихий, возбуждающий до состояния оголённого нерва. - Нет, никогда, - хрипит химера и чувствует, как Лиам улыбается. - Значит, сейчас тебе хорошо, потому что ты чувствуешь такое впервые?- снова спрашивает Данбар, сжимая ствол у основания пальцами, заставляя Рейкена судорожно выдохнуть. - Нет, - рычит химера, безумно желая продолжения этих мучений,- мне хорошо, потому что это, блять, делаешь ты, ты отсасываешь мне, чёртов Данбар, и это сводит меня с ума, потому что я хотел тебя с первой грёбаной встречи в...- распалённый, Тео не успевает закончить, когда чувствует, как Лиам пропускает его полностью, окружая его бархатом своей глотки, и, Боже, эти ощущения срывают Рейкену все стоперы, и он стонет так, что Данбару кажется, он мог бы кончить от одного лишь звука его голоса, когда тот стонет вот так. И это не похоже на минет, Лиам берёт его сейчас, делает его своим, заставляет его метаться от желания и наслаждения, обладает им в полной мере, делает его зависимым от себя, потому что сам он давным-давно уже зависим от него, и это горячо, до безумия, до стиснутых зубов и кровавых полумесяцев на ладонях. Внезапно Лиам поднимается, останавливаясь едва ли не на самом интересном моменте, за что Тео кидает на него безумный взгляд, чувствуя, как оргазм отступает, но то, что говорит Данбар, прикусывая мочку его уха, выбивает химеру из реальности и заставляет едва ли не издать рёв: - Трахни меня, Тео, - голос хриплый, руки сжимают края футболки, прилипшей к горячему и дико желанному телу, забираются под неё и сжимают, оглаживают, притягивают ближе, насколько позволяют чертовы наручники; он оставляет укусы на шее, тут же зализывает их, ощущая, как Рейкена начинает буквально трясти от желания. - Повтори,- рычит химера, распаляясь еще больше, едва увидев, как глаза у Данбара потемнели до такой степени, что золото радужки почти скрылось из виду. Лиам прижимается к нему вплотную, проводит языком по нижней губе, ведёт влажную дорожку до уха и отчеканивает каждое слово, словно бросает камни в колодец: - Выеби. Меня. Рейкен. Сейчас, - и добавляет уже срывающимся шепотом,- я безумно хочу тебя. Тео кажется, желание в его венах вскипает до температуры Солнца в зените, он ревёт, разрывает наручники в жалкие железные клочья, подхватывает Данбара под бёдра и вжимает в ближайшую вертикальную поверхность, целуя бездумно, исступлённо, кусая губы до крови, разрывая одежду и входя полностью за один толчок, чувствуя дикое облегчение и ловя губами горячие стоны, сходя с ума от того, как Лиам впивается когтями в его спину и рычит, запрокидывая голову и открывая вид на беззащитную шею. Всё в диком темпе, по-звериному, наслаждение накатывает волнами, Лиам почти не успевает ловить ртом воздух на каждом толчке, и это сводит с ума, Тео, горячий и такой открытый, желанный и реальный - сводит с ума, его рваные, сбившиеся с ритма движения - сводят с ума. Ровно до момента, когда Лиам подрывается, прижимается ближе, приоткрывает рот в немом крике и глаза его окрашиваются золотым ярче прежнего, пока он стонет имя химеры снова и снова, ощущая, как разбивается Вселенная на миллиарды белых осколков, и краем сознания цепляясь за образ выгнувшегося в единую ровную рельефную линию рычащего Рейкена. Как Тео не выпустил Лиама из рук, остаётся загадкой для них обоих. Они забираются на ближайший стол и пытаются отдышаться, когда Лиам садится сверху, наклоняется и целует парня медленно, вдумчиво, улыбается, чувствуя, как горячие ладони ложатся на поясницу и прижимают ближе. -Ты мой, - хрипло произносит Тео ему в губы и задыхается, когда слышит давно желанное: "Всецело".