Видимость обманчива

В начале дня, как всегда, не смотря ни на что, Забыв усталость, болезнь и врожденную лень Старайся все свои силы направить на то, Чтобы остаться в живых, пережив этот день, День прошел, а ты все еще жив! Неважно, как ты поёшь, и неважно, что пьешь, Неважно с кем ты теперь и тем более где. Неважно, кто ты сейчас, кем ты стал через час; Куда важней без потерь пережить этот день День прошел, а ты все еще жив! Ты победил, ты силен и доволен собой: Прошел еще один день, ты его пережил. Но завтра снова тебе предстоит этот бой, И завтра снова ты будешь бороться за жизнь. Наступит завтрашний день... Ну, а пока что ты жив... День прошел, а ты все жив! День прошел, а ты все жив (с) Черный обелиск

Точку выхода из портала он изменил. Хотелось подстраховаться — мало ли, вдруг Ульрис не вытянет сразу троих. Том и подстраховался. Взял и сделал в последний момент, даже толком не подумав о последствиях. И даже получилось. Ничего сложного, их лишь немного мотнуло в пространстве, теперь бы только понять, куда занесло. А вот это было уже сложней. Драконы осмотрелись — ночной город встретил их желтоватым туманным небом, сквозь которое едва заметно просвечивал блеклый блин ночного светила и едва заметные вкрапления мутных звезд, грохотом музыки, криками и шумом толпы где-то совсем рядом, как будто за углом шел многолюдный праздник. Яркий свет от домов, многочисленные факелы, полосатые улицы из-за приветливо распахнутых дверей и больших витрин. Очень темно в закоулках, но бесконечно светло на центральных улицах. И кругом лужи, как будто дождь шел несколько недель подряд. — Если бы не стрёмные дома, то я бы решил, что снова попал в Берлин, — пробормотал Том, рассматривая желтое небо под ногами в жидком зеркале воды. — Вроде бы чисто, — кивнул Ворн. Он только что вернулся из переулка. Вид суровый и сосредоточенный. Одет во все черное, как и другие драконы, на голове завязана бандана, которая легко превращалась в черную маску. Он почти сливался с темнотой. — Давайте решим, как лучше действовать, — предложил Айвэ, взглядом скользя по окнам близстоящих домов. — Надо разведать обстановку и открывать портал на Арктур, — пожал плечами Том. — Главное, сделать это в безопасном месте, чтобы ребята не пострадали. — Все равно я считаю, что портал лучше открывать за городом, — авторитетно заметил Ворн. — Переулок, пусть и такой с виду безопасный, — это никому не нужный риск. — Я согласен. Но в городе мы сразу же смешаемся с толпой, — кивнул Айвэ. — Да и портал будет проще спрятать. И в случае отступления, в городе проще затеряться и выйти к назначенной точке. — В городе слишком опасно, — возразил Ворн. — Я боюсь, что наши передвижения по местности заметят, — настаивал Айвэ. — Их и так заметят, — хмурился Хранитель Пустынных земель. — Ворн прав, — вздохнул Том. — Но в городе мы сможем начать действовать сразу же и уберемся с этого мира быстрее. На Толимане живут Хранители низшего мира. И это самые дерьмовые драконы, которые мне только попадались на пути. Это настоящие машины-убийцы. Поэтому иметь под боком портал — классная идея. Кроме того, в городе среди всех этих запахов нас сложнее вычислить, мы быстрее затеряемся. Я за город. Если переулок безопасный и проходной, то давайте рискнем. — Риск должен быть оправдан, — отрезал Айвэ. — Мы не имеем права ошибиться. На кону жизнь драконов. Я считаю, что это плохое место. — Хорошо, поищем другое место, — нехотя согласился Том. Он мог приказать и настоять, но место и в самом деле так себе, сейчас лучше действительно перестраховаться. Они обошли квартал. На улицах очень много людей. Алкоголь льется рекой. Пахло наркотиками. Люди странно одеты, точнее, практически раздеты, и ведут себя как-то не особо адекватно. Казалось, что драконы попали на великий шабаш, потому что все это отдавало каким-то пьяно-наркотическим угаром. Том бывал в разных мирах и старался с пониманием относиться к чужим порядкам и культуре, но тут даже он испытывал стойкое отвращение к окружающему пространству и населяющим его людям. — Я не чувствую драконов поблизости, — тихо сказал Айвэ. — Мне кажется, что в этой вони мы вообще ничего не сможем почувствовать, — сморщился Ворн. — И слава великим драконам, — суеверно выдохнул Айвэ. — Эй! Эй! А что за праздник? Мы только что приехали, и не хочется пропустить самое интересное, — остановил Том пьяную в драбадан абсолютно голую девицу. Девица громко икнула, пытаясь сфокусироваться. Его обдало запахом какой-то очень вонючей специи и алкогольных паров. Она обняла его за шею, практически повиснув на нем, и прошептала в губы: — У нас каждый день праздник, милый. — Язык прошелся по губам, явно намекая на поцелуй. Тома едва не стошнило, он с трудом удержал на лице хоть какое-то подобие интереса. — Тормози, подруга, — хлопнул ее по плечу Ворн. Его лицо озарила коварная ухмылка. — Сначала взрослые, потом дети. — Он практически облизал ее масляным взглядом. Девица переметнулась к нему: — Ты знаешь толк в хорошем, — томно растягивая слова, выдала она. — А то как же. Я очень хорошо разбираюсь в хорошем, — обнял ее Ворн. Пальцы мужчины проворно прошлись по тонкой шее. Пережали сонную артерию. Девушка мягко осела к его ногам. Ворн переступил через тело, и драконы последовали дальше. — Из всех миров, где я был, в этом я почему-то хочу задерживаться меньше всего, — выдал Айвэ. — Давайте вон там посмотрим. Вроде бы место тихое. — Он показал в сторону большого разрушенного дома. — Главное теперь в темноте ноги не переломать, — засопел Ворн, решительно направившись к разбитому окну. Здесь было очень много разрушенных зданий. Вроде бы улицы, дома, какие-то здания непонятного назначения, а между ними, как гнилые зубы во рту наркомана, вот эти полуразрушенные здания. И мусор. Бесконечное количество грязи и мусора. Здесь не хотелось не только находиться, отсюда хотелось удрать, как можно скорее. Айвэ остался наверху наблюдать за улицей. Ворн затаился в доме, чтобы отследить перемещения возможного врага, если его пропустит Айвэ. Том спустился на цокольный этаж. Выбрал место поровнее и открыл портал домой. Дал четкую и крепкую нить для Кьери. Теперь остается только ждать. Он улыбнулся. Точно также он открывал портал на Арктуре для Айвэ и его драконов и магов. А теперь вот тянет сюда свой маленький отряд, чтобы спасти Билли. Живой ли он? Получится ли выйти с ним на связь или это слишком опасно? Том прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Попробовал расслабиться и сосредоточиться на любимом. Нет, пустота. Вязкая, темная, осязаемая пустота. Он попытался продраться сквозь нее, разрезать ее мысленно, разрушить. Нет. Не видно Билли. Пустота поглощала любые попытки пробиться к нему. Чертов Эдгис! Как же он ненавидел его. Еще Том подумал об Эльвенэль. Здесь ли она? Рядом ли с Эдгисом или где-то еще? Увидятся ли они? Вот лучше бы не виделись. Том отступил, дал ей шанс… Но сейчас, когда его мальчик в плену, он убьет за него любого. И не дай бог, если Эльвенэль к этому причастна. Том больше не пощадит. К тому же за Эльвенэль еще и должок имеется. Нет, за ней много должков, которые шрамами написаны на его шкуре, но семью лесника Томариэль ей так и не простил, а если она еще и Билла тронула, он ее вообще уничтожит. Поэтому лучше бы они и дальше не виделись. Между ними были отношения. Тогда Билл как-то вскользь написал об этом, не задумываясь и не заостряя внимания. Он как будто начал думать мысль, прорабатывать сюжет, потом отвлекся, увлекся, а когда вернулся, то думал уже о другом, перескочив многие события. А между тем, не все было так просто, как он написал в своих «Арктурианских хрониках». Когда Эльвенэль спасла Томариэля от тех диких придурков, которые едва не уморили холодом и голодом молодого дракона, то он по глупости тут же проникся к ней безграничным доверием и такой же огромной благодарностью. Ему даже какое-то время казалось, что он влюбился. И это было такое новое и удивительное для него чувство. Эльвенэль была значительно старше и, по сути, годилась ему в мамы, но Томариэля это не смущало. Красивая женщина активно поддерживала увлечение мальчика и подпитывала его влюбленность. Она играла с ним, как сытая кошка с мышонком — то чуть отталкивала, то приближала. Она обучала его азам магии, объясняла про людей и их коварство, учила, как выходить из ситуаций аналогично той, в которую он попал. Она кружила ему голову, была слишком близкой и далекой. Томариэль смотрел на нее влюбленным взглядом, внимал каждому слову и готов был жизнь отдать, потому что не было на свете прекрасней женщины, чем Эльвенэль. Он как на духу выложил ей всё и про себя, и про Творца, и про все свои злоключения, и попросил научить открывать порталы, чтобы все-таки добраться до своего человека. Она куда-то тащила его сквозь миры, а Томариэлю только того и надо было: быть рядом с той, которую так преданно и нежно любишь, — вот оно счастье. Это он потом понял, спустя несколько лет, когда однажды лунной ночью зачем-то начал вспоминать и анализировать их отношения, что сначала Эльвенэль узнала всё, что хотела про Творца, потом попыталась выйти на Баэлана через его же порталы, но этот бестолковый дурак-недомаг портал-то открывал, а выход делал не в том месте, где надо, а как бог на душу положит и куда кривая выведет. Кривая обычно выводила охотницу куда угодно, но только не туда, куда ей было нужно. Тогда драконесса решила притащить не менее бестолкового дурака-дракона на Толиман, чтобы отдать его хозяевам, и пусть те разбираются, как выудить из ракушки недомага. И вот накануне перемещения на Толиман, Эльвенэль устроила ему ночь любви, ласки и романтики. Нет, у драконов это происходит немного иначе, чем у людей. Когда влюбляются люди, то у них меняется запах, они сразу становятся такими сладкими и едкими одновременно, их хочется нюхать и облизывать, их хочется пробовать на вкус, от этого запаха сносит голову. У драконов все иначе. Драконы поднимаются в небо и переплетаются там. Они парят, играют с ветром и друг с другом, они складывают крылья и падают вниз, чтобы потом расправить их и снова взмыть вверх. Это танец, наполненный страстью, агрессией, прикосновениями и покусываниями. Эдакое фламенко драконов, когда растворяешься в небе, в полете, в переплетающихся лунных лучах и свете далеких звезд, когда растворяешься друг в друге. И изумительно красивая белоснежно-серебристая Эльвенэль так нежно заворачивает его в свои большие крылья. Она такая изящная, такая восхитительная, такая гибкая. От ее прикосновений Томариэль трепещет. Он тянется к ней. И кажется, что сегодня случится то самое волшебство, которое однажды случается с каждым драконом — они создадут пару и будут принадлежать друг другу раз и навсегда… А на рассвете он совершенно случайно услышал, как она говорила с помощником, отправляя его первым на Толиман. Она просила предупредить своего хозяина, что ведет к нему Хранителя Творца, что мальчик влюблен без памяти, и при умелом подходе и с его помощью, они смогут найти Творца и убить их обоих. Томариэль знал, что завтра, точнее уже сегодня, они отправятся в мир, где есть сильные маги, которые и помогут ему найти Творца и восстановить их мир, так обещала Эльвенэль, а потом Томариэль хотел покинуть чужого ему человека ради той единственной, с которой у них ночью почти состоялся обряд единения. Томариэль был раздавлен свалившимся на него откровением. Он так свято верил ей, он доверял, открылся, вывернул перед ней душу наизнанку, готов был впервые в жизни отказаться от чертового Творца, из-за которого он терпел столько мучений, а оказалось, что любимая хотела убить его собственными руками, она предала, а предательства он не прощал. Но сначала, конечно же, Томариэль не поверил. И потребовал объяснений. Он кричал, махал крыльями, сердился и злобно рычал. Эльвенэль сказала, что тот все не так понял, что она хочет помочь, хочет спасти и его миссия — это священно. Томариэль отказался следовать за ней у самого портала. Он хотел проверить ее. Сказал, что между ними все кончено, что их пути расходятся, прости, прощай, и повернулся, чтобы уйти. Ах, если бы она тогда пошла с ним, за ним, то все было бы по-другому, но… Драконесса неожиданно напала на него. Она пыталась затащить его в портал. Внезапно сильная, агрессивная, до такой степени злая, что Томариэль сначала растерялся, увидев ее по-настоящему страшной и такой чужой. Он каким-то чудом вывернулся из ее смертельных объятий и попытался сбежать. Она преследовала его в воздухе, в воде, она гналась за ним, как одержимая. И это его ужасно пугало. В какой-то деревеньке он спрятался в хлеву в образе огромной змеи, доведя свинью до внезапной смерти. Он пролежал, зарывшись в вонючий навоз, почти весь день, рискуя быть обнаруженным людьми, и только ночью смог покинуть убежище. Он бежал с этого поганого места, скрывался в горах, прятался в лесах, он менял облики по три раза на дню, пытаясь оторваться от преследования. Потом случайно в пустыне наткнулся на путешествующего Ворна, за которым тут же и увязался. Дракон взял его, смертельно напуганного и с разбитым сердцем, под опеку и обещал беречь и защищать, как единственного сына. Новоявленный «сын» был всеми лапами «за», потому что безумно боялся остаться один. Нет-нет, он не боялся драконессу, он боялся себя — душа болела так сильно, что Томариэль испугался, что не выдержит… Он прилип к большому и страшному дракону-воину на несколько долгих месяцев, потому что только Ворн мог защитить его от Эльвенэль и не дать свихнуться из-за предательства. А через некоторое время Ворн привел его в мир драконов, где он познакомился с Кьериэль, Дариэлем, Каланиэлем, нынешним Хранителем Средиземья, и Алтониэлем, Хранителем Северных земель. И вот Кьери сейчас спешит к нему, а ребята остались охранять его мир. Их мир… Марево портала дрогнуло. Забурлило. Издало тихий утробный звук — бздышшш. И первой из тревожной кучи белых «облаков» выскочила Кьери. Замерла в воинственной позе. Потом увидела сидящего у стены друга и широко улыбнулась. Том поднялся и приобнял ее. За ней появились воины и маги. Все напряжены, держат оружие наготове. Драконы с длинными кинжалами и короткими ножами, на поясах и наручах закреплены метательные ножи. Цепи с колючими грузиками обмотаны вокруг талии — драконам нужна всего секунда, чтобы привести их в боевую готовность. Маги в рукопашный бой не вступают. Они владеют боевой магией — разят огнем и шаровыми молниями, но под длинными рукавами тоже прячутся наручи с метательными ножами. Том скептическим взглядом окинул свою армию. — Я даже не знаю, как мы будем интегрироваться в таком виде в местное население, — произнес удрученно. Умных слов он нахватался в Берлине и теперь никак не мог от них отвязаться. — Здесь нет воинов? — выгнула бровь Кьериэль. — Здесь есть какой-то вертеп, в котором страшно находиться, — вздохнул Хранитель. — И все почему-то ходят полуголые, хотя на улице, прям скажем, не жарко. — Тогда надо превратиться в животных и идти к нужной цели, — предложил один из магов. — Надеюсь, животные тут есть? Все закивали. Том удивился — почему эта мысль не пришла в голову ему? Такое чувство, что он за всеми своими мыслями где-то посеял собственный мозг. Дракон должен быть холодным, жестоким и расчетливым, а не мямлей, каковой Том себя ощущал в настоящий момент. Да, в любой ситуации лучше всего превратиться в какое-нибудь животное и изучить обстановку, а потом уж показывать свой истинный лик. — Нам нужен разведчик, который посмотрит территорию. Надо понять, как найти повелителя, — обозначил Том свои планы. — Великий, могу ли я предложить вам другой способ выйти на повелителя? Он менее рискованный и более безопасный, — поклонился другой маг. Том подумал, что надо бы выучить их имена и запомнить лица, а то они уже столько часов знают друг друга, а с именами проблема. Нехорошо. — Предлагайте, магистр. Я вас внимательно слушаю. — Прошу прощения, Великий, но есть ли у вас хоть что-нибудь, что держал в руках Творец, и идеально бы — вещь, принадлежащая ему. Ну, вдруг… — Только кольцо. — Он показал палец. — Этого достаточно, — по-доброму улыбнулся маг, взял Тома за руку и закрыл глаза. Кисть обволокло приятное, немного колючее тепло. Том тоже закрыл глаза и расслабился, пытаясь представить Билла и увидеть его. Видение пришло быстро. Сначала Том увидел себя летящим в стае каких-то черных птиц. Их крылья хлопали не так, как у драконов, они не парили, они именно летели, активно работая крыльями. Сделали круг над замком. Спланировали ниже и шумно пролетели по галерее к тяжелой двери, ведущей в большой темный зал. Они, не останавливаясь, летели по коридорам и залам. Свет сменялся приглушенной темнотой, и снова сбивал все ориентиры яркими лучами. Том почти не видел, куда летел, — то слишком темно, то слишком ярко, а стая несется вперед только по одной ей понятной траектории. Внизу под собой он видел очень много людей, и снова танцы, алкоголь, льющийся рекой, полуголые люди. Слишком шумно и страшно. Очень хотелось вырваться за пределы этих стен. Стая неслась вперед, и он несся внутри стаи. Они миновали один зал, второй, третий. Потом стая резко сменила траекторию, а Том как будто вывалился из нее и только тут понял, что это не птички, не летучие мыши, а какие-то странные существа, которых до этого он ни разу в жизни не видел. Они были размером с крупную ворону. И даже размах крыльев такой же. Вот только крыльев было не два, а четыре. Длинное гибкое червеообразное тело с неимоверным количеством когтистых рук и сильных мускулистых ног. Вдоль хребта отсвечивает металлом зубчатый гребень. Судя по преломлению света, он еще и острый, как нож. Морда слепая. Пасть большая. Зубы крупные, острые и крепкие. Короткий нос вздернут, а уши большие и длинные. Они были ядовитыми и опасными, как стая голодных пираний. Меньше всего на свете Том хотел бы стать предметом их внимания. Проводив стаю взглядом, он глянул вниз. Помещение по сравнению с остальными маленькое и уединенное. Горит камин. Много свечей вокруг, хотя свет тоже есть. Из-за двери приглушенно звучит музыка. За большим столом сидит мужчина и изучает большой старый фолиант. Том узнал бы этого мага из тысячи — точно такой же сейчас заперт в камере на Арктуре. Оказывается, Эдгис и Элхаон близнецы. По виду — все те же лет тридцать, хотя по факту ему должно быть под шестьдесят, если не больше. Взгляд суров. Лицо спокойное, но какое-то отрешенное, холодное и злое. Он явно чем-то встревожен или от чего-то томится. Перевернул страницу. И только сейчас Том увидел ЭТО… Отражение себя. Голем был до такой степени похож на него, что Томариэль поперхнулся. Он стоял неподвижно около окна в тени колонны. Хранитель немного опустился вниз, чтобы лучше разглядеть глиняную тварь. Идеальное сходство, филигранная работа. Одет в его любимые джинсы и футболку, на ногах кроссовки, волосы собраны в высокую гульку, даже небритость точно такая же! Из заднего кармана торчит бандана (Тому нравился этот глупый «хвостик»), а спереди за шлевку прицеплена кепка. Тот, кто создавал его, выполнил работу не просто безукоризненно. Эту модель можно было использовать в качестве эталона голема. Если бы Том сейчас не висел от него в нескольких метрах под потолком, то решил бы, что сошел с ума от раздвоения личности. Впрочем, когда удивление отступило, он присмотрелся к двойнику. Выглядел Том весьма привлекательно — хорошая спортивная фигура, узкие бедра, прокачанные руки, широкие плечи, лицо красивое, да и гулька ему идет (надо так чаще ходить). Он был чертовски соблазнительным и сексуальным. Неудивительно, что Билл на него сразу же запал. Том бы и сам на себя запал. Экий красавчик! И без присмотра! Том самодовольно ухмыльнулся. Все-таки видеть себя в зеркале и видеть вот так вот — это совершенно разные вещи. Жаль, что из-за этого чертового голема у него теперь столько проблем. Неожиданно веки истукана дрогнули, и он повернул голову, встретившись взглядом со своим живым прототипом. Том непроизвольно отпрянул. Голем смотрел на него вполне осознанным взглядом, а Томариэль чувствовал себя попавшим в ловушку, он словно залип в нем, застрял, увяз, как муха в паутине. Пространство вокруг наполнилось какой-то странной вибрацией и начало закручиваться, сливаясь в узкую воронку, утягивающей Тома к голему. Он дернулся назад. Попытался как-то затормозить нарастающее притяжение, но оказался парализован. Паника и страх накатили на него волной. Хранитель заметался, пытаясь вырваться из невидимых оков, но, вместо этого, как та самая муха, все больше и больше вяз в силе голема. Существо вскинуло руку, как это раньше делал голем Билла. И Том почувствовал, как глотку сжали сильные пальцы. Губы голема скривились в ухмылке. Но Том и не думал сдаваться — что разрешено Билли, то не прокатит у всех остальных. — Тардор, — прошипел он в глаза голему, когда тот почти подтащил его к себе. Истукан тихо выдохнул и… упал песчаной кучей к ногам несостоявшегося пленника. Том рухнул на каменный пол следом. На шум повернулся Эдгис. Но то ли Том был не видим, то ли одно из двух. Мужчина смотрел на кучу песка, земли и камней сквозь воинственного Томариэля. Взгляд мага стал понимающим и хищным, губы тронула улыбка. Он поднялся и едва ли не бегом вышел из кабинета в противоположную сторону от той двери, куда улетела стая. Том тоже не стал особо раздумывать. Взмахнул руками-крыльями и понесся догонять своих крокодильных пираний. Едва он покинул кабинет Эдгиса, как его снова окружили пернатые чудики, часть из которых в ожидании суетливо порхала туда-сюда по коридору, а другая черной неприятной массой облепила шторы, картины и статуи. Том отметил, что, видимо, находится в личных покоях, потому что здесь не было людей, только слуги и многочисленная охрана у дверей и по периметру, которые не видели незваных гостей. И снова стая неслась вперед по коридорам и залам, через спальни и гостиные. Удивительные ощущения — перед ними словно не существовало преград: двери в последний момент открывались, люди то нагибались, то отходили с траектории полета — путь был очищен. Коридор кончился. Они поднырнули в нишу, потом завернули в закуток. Низенькая дверца распахнулась, и чудики полетели вниз вдоль узкой винтовой лестницы. Том не очень понимал, как эти странные существа не путаются друг в друге и в собственных крыльях, потому что их было много, а проход слишком тесный, фактически это была труба, где с трудом мог поместиться не очень тучный человек. Бой тут тоже невозможен — лестница закручена по часовой стрелке таким образом, что двум людям не разойтись, не развернуться. Ступени неравномерные, а где-то и вовсе отсутствовали. Нужен другой путь отхода, потому что здесь драконы застрянут и проиграют бой. Черная стая с громким шелестом опускалась по тоннелю словно в глубочайший колодец. Том начал нервничать — слишком глубоко, слишком опасно… И в тот момент, когда он уже хотел прекратить этот полет, стая вынырнула в подземные галереи. Судя по эху — здесь большое и пустое пространство, но низкие потолки. И еще очень темно. Вообще ничего не видно. Он закрыл глаза и доверился слуху и интуиции. Иногда плеч и крыльев касались чудики, словно подсказывая направление. Потом впереди мелькнул слабый неровный отблеск огонька. Одинокий факел. Они летели к свету. Теперь он видел, что существа подныривали под арки и облетали колонны, направляя его и оберегая. Факел висел на стене около крепкой двери. Стая замерла. Шелест крыльев превратился в уверенное жжжжж, как будто рой пчел завис где-то совсем рядом. Том осторожно толкнул деревянное полотно. Оно… пропало. Он залетел в камеру. Здесь было абсолютно темно. Вообще никакого намека на свет. Но Том все видел — «пропавшая» дверь пропускала в камеру «свет» факела, как если бы она была открыта. Билл лежал на полу в дальнем углу, поджав ноги к животу. К стене тянулись цепи. Ноги и руки скованны, на шее тяжелый и грубый ошейник, который оцарапал нежную кожу. Лицо в кроводпотеках, губы разбиты. Он был в той же одежде, в какой пропал с праздника. Том опустился к нему и попытался погладить любимого по спутанным волосам, но руки-крылья были прозрачными и ни он, ни Билл не почувствовали этого прикосновения. — Мой, — с болью прошептал Том. Билл вздрогнул и широко распахнул глаза, настороженно вглядываясь в кромешную тьму. — Ты меня слышишь? — подался вперед. Он обвел взглядом темноту и снова закрыл глаза. Не слышит. — Я уже близко. Просто дождись меня и ничего не бойся. Я с тобой, — погладил его по плечу Том, борясь с собой, чтобы не упасть рядом и не начать его обнимать и утешать. Из коридора послышался какой-то шум. Чудики беспокойно загудели, запорхали. Там что-то происходило, и нужно было срочно убираться с этого места. Том еще раз посмотрел на едва живого Творца: — Я скоро. Дождись меня. Он пулей вылетел из камеры. Дверь вернулась обратно. Стая рванула вглубь подземелья. — Приготовьте все для казни, — услышал Том знакомый голос. — Да, всесильный. Будет исполнено, — заискивающе отозвался кто-то. Том почувствовал, как его настойчиво тянет вверх, в темноту под потолком, но услышанные слова не позволяли ему покинуть подземелье. Он сопротивлялся потоку, рвался против него. По галерее шествовала целая процессия — Эдгис лично и как минимум дюжина стражников с факелами и еще столько же с оружием. Том вцепился в него взглядом, наполненным ненавистью и презрением. В нем вспыхивал внутренний дракон, который уже не контролировался сознанием. Вот-вот перед их заклятым врагом возникнет Томариэль, который всенепременно одним движением лапы убьет мерзавца, истязающего его мальчика. Ненависть воспламенялась, словно рассыпанный порох, искрила красными всполохами, взрывала его изнутри. Эдгис резко остановился. Прислушался к чему-то. Замер. Потом темным тяжелым взглядом глянул в сторону Тома. Тот непроизвольно оскалился. Маг смотрел на него. Ему в глаза. Было ощущение, что он видит Томариэля, чувствует его, ощущает. Верхняя губа дернулась вверх, обнажая зубы, — он демонстрировал силу. Ухмылка такая, что кровь застыла в жилах. Эдгис не просто опасен. Он готов без малейшей пощады уничтожать своих врагов. Он вытянул руку и пальцем поманил дракона к себе. Том рыкнул и в два прыжка достиг мужчины. Третий прыжок должен был сбить его с ног и лишить жизни, но… В глазах померкло. Том упал и провалился в темноту… ________________ И не говорите, что вы не слышали. Уважаемые читатели! Я пишу текст не для себя, а для вас, над ним работает несколько человек, которые тратят свое время и силы, подключают других людей для проработки фактуры и ситуаций, и при этом не просят с вас денег за чтение, как на других ресурсах. Поэтому для нас очень важна обратная связь. К сожалению, когда ты видишь за неделю под тысячу просмотров главы и всего 4 комментария к ней же, ну это не то, что хочется видеть. Увы и ах, но следующая глава для партизан будет доступна только после определенного количества ждущих (я постараюсь сделать так, чтобы глава выгружалась автоматически после набора нужного количества голосов, то есть от автора ничего не будет зависеть, все будет в руках читателей), а для тех, кто оставляет отзывы, новая глава, как и прежде, будет доступна по факту написания текста. Хотите дочитать роман - лайкайте и пишите отзывы, ибо нет отзывов и лайков - теперь реально нет текста. Все в ваших руках. С уважением, автор и его беты. ________________________________________________ АПД. от 24/12 Целиком 8 глава автоматически появится на сайте, когда 7 глава наберет нужное количество голосов. А тот, кто оставил отзыв, уже получил свой файл еще 24 декабря. )))) Что у нас будет? Читайте: _______________________ Они пролетели над горными хребтами и опустились в лесу, убедившись, что место безлюдное. Ворн рухнул на колючую землю, превратился в человека и сел на колени, тяжело дыша, глядя перед собой. Лицо смертельно-бледное. Зрачки расширившиеся. Губы дрожат. Тело мелко трясется. Томариэль в бешенстве заметался между деревьями, зарычал так громко, что, казалось, его рык, был слышен даже в городе. Когти легко вспарывали жесткую кору елей. Хвоя под лапами разлеталась в стороны. А потом вдруг Томариэль вспомнил, что не заметил ни одного своего дракона на скалах. — Айвэ, — с ужасом обронил он, превращаясь в человека, глядя перепуганным взглядом на старшего товарища. Ворн словно очнулся. — Нас предал маг, который пришел с Ульрисом. Ульриса привел Айвэ. Это Айвэ виноват в гибели моего дракона, — прорычал он. — Айвэ — предатель. — Это я попросил Айвэ, чтобы он пригласил к нам Ульриса, — потупился Том. — Айвэ выполнял мою просьбу. Он… — договорить не смог. Колючий ком застрял в глотке. Он чувствовал себя не просто преданным. Он чувствовал себя беспомощным. Это странное чувство, когда кажешься себе бесконечно маленькой и бесполезной песчинкой в песчаном карьере, которая ни на что не может повлиять и ничто не способна изменить. Они полностью провалили операцию, потеряли одного дракона точно, судьба двух других пока не ясна, и за них очень болит душа. Они не знали, что сейчас с Айвэ и его драконами, ведь там осталось три мага Ульриса, и вряд ли они белые и пушистые, а Ислегил просто не уродился, значит драконам тоже угрожает опасность. Том пока отгонял от себя мысли про дом, иначе, казалось, он вообще сойдет с ума. Он знал Ульриса не очень хорошо, они виделись всего-то пару раз, но Том слышал про него много восторженных отзывов — глубоко порядочный, очень принципиальный, сильнейший маг мира магов. Когда он только обронил, что было бы здорово как-нибудь пригласить и Ульриса, Айвэ с радостью поддержал эту мысль и даже предложил поговорить с магом лично. Нет, они не были друзьями, но неплохо знали друг друга, участвовали оба в боях по одну сторону баррикад, и Айвэ тоже был бы счастлив, если бы Ульрис согласился помочь встать на ноги молодому миру. И вот теперь один из магов Ульриса привел их в засаду и убил его дракона. И Том впервые за этот год понятия не имел, что делать, как смотреть своим драконам в глаза, как спасти Билла, и как вернуть себе свой дом, который он так радостно передал в руки приглашенному магу. Том на четвереньках подполз к Ворну, заглянул ему в глаза, сглотнул и прошептал: — Папа Ворн, это делать? Я подвел всех драконов. Они пошли за мной, а я завел их в ловушку. Я оставил Агни в руках врага. И теперь его жизни угрожает смертельная опасность. Я бросил Кьериэль. Я поклялся Алтониэлю и Дариэлю, что с их сестрой ничего не случится… Они же мне поверили… Выходит, что я обманул драконов? Я предал Кьери… Из-за меня погибли драконы… И Айвэ… Я не знаю, живы ли они… — Том заметно задрожал, продолжая вглядываться в черные бездонные глаза дракона, как будто в них можно прочитать ответ. — Кьериэль — воин, сынок, — так же тихо отозвался Ворн. — И каждый, кто пошел за тобой, знал, что однажды может заплатить за это жизнью. Я найду Айвэ и убью его. Я разорву его на части. Том затряс головой: — Ты не понимаешь? Это не Айвэ нас предал, а Ульрис. Его маги сдали нас. Арктур в опасности. Я оставил на него свой мир. Теперь все, кто там живет, в опасности… Я не достоин быть правителем Арктура. Я так облажался, папа Ворн. Мне никогда не будет прощения… Если бы я не ушел тогда с Кьери, если бы не оставил Творца одного, то ничего бы не было. Я знал, что это безумие — устраивать такой большой праздник, когда у нас совершенно нет охраны. Я не имел права оставлять его одного, иначе какой я к черту Хранитель? Я наделал столько ошибок… Я подпустил врага так близко к себе… И это будет стоить мне слишком дорого. Мне нет прощения, папа Ворн. Что делать? Я чувствую себя ничтожеством. Над головой захлопали крылья. Над ними пронеслись черные тени. Ворн мгновенно метнулся в тень скалы. Том припал к дереву, вглядываясь в небо. Они были безоружны, как люди-воины, но полны силы и злобы, как драконы. ________________________________________________ АПД. от 03/01 Кто же у нас уже сегодня сможет прочитать 9ю главу? Правильно! Тот кто пишет отзывы и лайкает текст. )))) Что интересного нас ждет? Читайте: _______________________ Дракон сделал показательный круг над площадью и приземлился перед эшафотом, обернулся человеком. Люди-драконы из толпы воинственно ринулись к нему. Эдгис резко поднял руку, останавливая их. Том поклонился повелителю и улыбнулся. Мужчина с многочисленной свитой находился на широком балконе богатого особняка, у стен которого раскинулась площадь. Окружившие эшафот люди начали ему хлопать и кричать — не каждый день увидишь, как темно-синие драконы превращаются в людей, чтобы сжечь преступника. — Дозволь, мой великий повелитель мира? — ухмыльнулся Том дерзко. Тот расцвел улыбкой и кивнул. Барабаны начали выбивать дробь. Том снова ему поклонился и оскалился улыбкой. Он взял у палача факел, взбежал по ступеням к пленнику. Барабанная дробь усилилась. Не удержался. Наклонился к нему, вдохнул любимый запах. Тело прошила боль — Билл пах болью, страхом, кровью и чужой спермой. Грудь обожгло огнем. Кишки перекручивались. Он уничтожит этого ублюдка. Собственноручно. — Мой, — выдохнул со стоном. На глаза навернулись слезы. Хотелось его укрыть, спрятать, унести отсюда далеко-далеко, а потом вернуться и растерзать каждого, кто посмел дотронуться до его мальчика. — Твой, — едва слышно. Сердце защемило. Том проглотил рвущуюся наружу ярость. — Кричи так громко, как только можешь, — попросил он, опуская огонь к соломе и «поджигая» ее. — Кричи. Солома не очень уверенно зачадила белым дымом, скрывая пленника и его палача от зрителей на балконе. Те, кто стоял ближе к эшафоту, могли видеть, как парень с факелом на мгновение в эмоциональном порыве приобнял пленника, прощаясь или облегчая его незавидную участь. Языки пламени взметнулись вверх. Том отшатнулся от пленника и поспешил спрыгнуть с эшафота, пока огонь не перекинулся на него. Билл закричал, заметался. Толпа одобрительно загудела. Том снова посмотрел на Эдгиса и поклонился: — Великий повелитель мира, пусть прах вашего врага будет подарком от вашей покорной слуги. Дозволь мне привести сюда предателей? — Исполняй, — отдал приказ мужчина. Том победоносно улыбнулся и быстро пошел сквозь толпу, с каждым шагом набирая скорость. Люди, стража и драконы расступались перед готовящимся взлететь драконом. Громкий рык. Тяжелый взмах крыльев. Оттолкнуться от земли. Поймать поток. Взмыть ввысь. Улететь далеко-далеко. ___________________ До победы осталось всего чуть-чуть! Лайкаем, пишем отзывы и будет всем счастье!