Откровение

— Эй, — из моих не совсем безмятежных мыслей меня вырвал некто, схвативший мою руку и заставивший меня остановиться. Обернувшись, я смерил возмущенным взглядом того, кто рискнул нарушить мой покой, коим оказался никто иной, как Оптимус Прайм. — Привет, — сказал он, как всегда с улыбкой на красивом лице, отпуская мою руку и делая шаг назад. — Чего тебе? — спросил я, скрестив руки на груди и окинув его презрительным взглядом. Он слегка рассмеялся и, взъерошив волосы на затылке, ответил: — Ничего, просто хотел узнать, как у тебя дела, — я нахмурился, стараясь изобразить недовольство. Мне это удалось, но я продолжал нервно теребить рукав своей толстовки и не знал куда деть глаза. — Да что ты? С чего бы? Ведь мы с тобой не друзья, — холодно произнес я с нажимом на последние слова. — Да? А я-то думал… — разочарованно протянул Оптимус, опуская голову и отводя взгляд в сторону. — Знаешь, что? Ты ошибся, — зло прошипел я, увидев, как Мегатрон вышел из-за угла. Заметив нас, он сделал пару шагов назад, скрываясь за тем же углом. Понятно, значит сейчас надо будет постараться. Сделав незаметный жест красноволосому, я нахмурился, пытаясь изобразить свое обычное выражение лица. Оптимус едва заметно улыбнулся, будто говоря «Все будет хорошо». Мои скулы слегка заалели, и я попытался взять себя в руки. Получалось плохо, от одной мысли, что за нами наблюдает Мегатрон подкашивались ноги и сердце начинало отбивать бешеный ритм. В другой ситуации я бы, конечно, обложил Оптимуса язвами по первому разряду, но сейчас не одна гадость не шла на ум. Но сказать-то что-то нужно, в конце концов, все это было задумано только для того, чтобы этот седовласый придурок нас увидел. — Но… — хотел было сказать Оптимус, но я резко перебил его: — Отвали от меня! — Мегатрон усмехнулся и скрылся за поворотом, видимо, ушел. Что ж, оно и к лучшему, он уже увидел все, что ему было положено. А предводитель «Автоботов» застыл, посмотрев на меня широко распахнутыми глазами. Похоже, последнее было лишним. Повисла какая-то давящая тишина. Чтобы избежать неприятной ситуации, я вспомнил конечную часть нашего плана, и, обогнув Оптимуса, поспешил ретироваться. Потом все можно будет свалить на мою плохую игру. Хотя он и так все понял. «Глупо все получилось, » — думал я, проходя по коридору и оглядываясь по сторонам. Не обнаружив никого подозрительного в лице «Десептиконов», я вздохнул и решил сделать до нашего с Оптимусом места встречи круг по школе, чтобы не привлекать лишнего внимания. А я ведь с самого начала был против всей этой затеи. Что сейчас подумает Мегатрон? Что Оптимус бегает за мной? Ага, мечтай, наивный деревенский мальчик. Хоть мы этого и добивались, он же не совсем идиот, к сожалению. Мне остается лишь надеяться, что мою задницу нигде не подстерегает «приятная» неожиданность. Ребра еще с прошлого раза ноют, не стоит делать опрометчивых поступков. Спустившись по лестнице, я вышел в коридор и присел на скамейку у окна, ожидая Оптимуса. Все это неправильно. Меня не должно быть здесь. То, что я в сговоре с «автоботом» само по себе абсурд, но если вспомнить вчерашний вечер… Кровь прилила к щекам и я закрыл лицо ладонью. Мы еще не говорили об этом, но он обязательно спросит. И как я буду выкручиваться на этот раз, я не знаю. Придется опять врать. Мне кажется, я уже сам запутался в собственной лжи. Да и вообще, все происходящее со мной в последнее время можно записать под категорию «Сумасшествие». Этого всего быть не должно. А все из-за чего? Из-за того, что я дал волю своим желаниям. Если бы не тот шальной поцелуй в раздевалке, ничего бы не было. Жили бы себе спокойно и продолжали ненавидеть друг друга. Один — по-настоящему, другой — показушно. Сейчас же события развиваются со скоростью снежного кома, и что будет дальше, даже я не могу сказать. — Старскрим, — я повернул голову и лицом к лицу столкнулся с Оптимусом. Он улыбнулся, а я отшатнулся, хватаясь за сердце. — Идиот, ты меня напугал, — проворчал я. Парень слегка рассмеялся, вгоняя меня в краску. — Ну извини, — пожав плечами, сказал он. — Я уже с минуту тебя зову, а ты все в стену залипаешь. — я недовольно зыркнул на него и как всегда надулся, скрестив руки на груди. — Ну чего там, никого не видно? — спросил Оптимус, откидываясь на спинку скамейки. — Не-а, — я отрицательно помотал головой и замолчал. На несколько минут установилась та самая неловкая тишина, что и в прошлый раз. Я рассматривал свои изодранные колени, а Оптимус смотрел в окно позади себя. И снова мне показалось, что это уж как-то слишком близко. Я нервно сглатывал, пытаясь унять свое бешеное сердцебиение. И вот опять я недоволен. Прямо тут, рядом сидит человек, который нужен мне больше всех на свете, а я недоволен тем, что он слишком рядом. Ну что за я? Тут внезапно Оптимус повернулся ко мне и спросил: — Не хочешь поговорить о вчерашнем? — ну вот он и настал, этот момент. Почему-то каждый раз, когда он начинает меня спрашивать о чем-то подобном, я начинаю бояться его еще больше, чем Мегатрона. — О чем именно? — спросил я, пытаясь не смотреть ему в глаза и вытирая о джинсы вспотевшие ладони. — Не включай идиота, Старскрим, тебе это не идет, — устало произнес Оптимус. Я поднял на него удивленный взгляд и снова заметил, что в нем что-то изменилось. Губы плотно сжаты, на лбу пролегла морщина, даже взгляд какой-то другой. Неужели это действительно его так злит? А я-то думал, что Оптимус у нас нежная фиалка, не умеет злиться. А вот оно как все вышло. — Хорошо. Чего же ты ждешь от меня? Что я сейчас расплачусь и скажу, что давно влюблен в тебя и холодными одинокими ночами скучаю по тебе? — я рассмеялся, увидев выражение его лица, — Ты же знаешь, что я никогда не скажу такого. — дело принимало весьма интересные обороты. Хорошо все-таки говорить правду в шутку. Удобно. Вроде признался, а вроде и нет. Конечно, до таких соплей я не опускался, но здесь есть своя доля истины. — Ну да, глупо было ожидать от тебя чего-то другого, — Оптимус усмехнулся, — Знаешь, я даже не удивлен. Я не буду говорить тебе свое мнение об этой ситуации, ты все равно станешь все отрицать. — встал и, засунув руки в карманы, ушел, оставляя меня в легком замешательстве. «И о чем же таком он думает, а?!» — думал я, глядя на его удаляющуюся фигуру, — «Возомнил о себе невесть что и думает, что он умнее всех? Ха!» Честно, я был рад, что он не стал копать дальше. Я бы снова наврал с три короба, и мы бы точно не ограничились мировой. А теперь, когда мы все замяли, можно вздохнуть спокойно. Ну или по крайней мере хоть немного. Все вернулось на свои места, кроме того, что я упустил свой единственный шанс. Но я считаю, что так будет лучше для нас обоих. Посмотрев на часы, я со вздохом поднялся и отправился на урок трансформатологии, первый в этом году. На душе наконец-то стало спокойно, впервые за эти несколько недель. *** Классу велели собраться в огромном ангаре за школой. Дело было в том, что трансформатология немного отличалась от обычной физкультуры. Ее мы начинали изучать только на последнем курсе обучения, когда уже наши тела достаточно хорошо сформировались и окрепли. Здесь мы изучали строение самих себя, только как роботов. Каждый из нас родился с особым чипом, позволяющим нам изменять свою форму. Перестройка пространства и частиц вокруг себя позволяет нам превращать свое тело в металл, увеличивая рост и другие характеристики. Это похоже на волшебство, но на самом деле все строится только на элементарных законах физики. От параметров нашего собственного тела будет зависеть то, как мы будем выглядеть в форме трансформера. Поэтому обычная физкультура призвана лишь для того, чтобы увеличить их, а трансформатология — чтобы научить управлять ими в робо-форме. Сказать честно, я сильнее всех ждал этого урока. В дальнейшем я бы хотел заниматься робо-боксом, поэтому мне необходимо побольше знать об этом. Всеобщее волнение и предвкушение чего-то нового передалось и мне. Я огляделся по сторонам: вокруг галдел народ, восхищенно щебетали девчонки. Мой взгляд выцепил из толпы светлую макушку, и я незаметно прошмыгнул к Мегатрону. Заметив меня, он нахмурился и выкинул сигарету. — Ты где ходишь? — недовольно спросил седовласый, запуская одну руку в карман, другую — в волосы. — Дела были. Малолетки совсем обнаглели. — я пожал плечами, оглядываясь по сторонам в поисках преподавателя, умоляя Бога о том, чтобы Мегатрон ничего не спросил. На мое счастье он только хмыкнул и больше ничего не сказал. Я мысленно вздохнул, и тут за спиной раздалось раздраженное покашливание. Весь класс замолк и обернулся. Нашему взору предстал молодой мужчина лет двадцати восьми со светло-русыми, почти золотистыми волосами. На идеально прямом носу сидели аккуратные очки. Одет он был в белую рубашку и черные отглаженные брюки. На груди красовался галстук. Ястребиные глаза цвета расплавленного янтаря с каким-то озорством взирали на класс. Он поправил сползшие на нос очки и, откашлявшись, заговорил: — Здравствуйте, класс. — в ответ раздались слабые голоса. — Меня зовут профессор Юникрон. Перво-наперво скажу, что на своем уроке я не терплю раздолбаев и оболтусов. Все таковые будут выставлены за дверь и никогда больше сюда не вернутся. Соблюдение дисциплины на моих уроках также обязательно. Вы же не хотите умереть мучительной смертью, так? — спросил он, наклонившись к девушкам. Те вздрогнули и испуганно замотали головами. Блондин удовлетворенно хмыкнул и, заложив руки за спину, начал расхаживать перед классом. Среди народа пошел взволнованный шепоток. — Я советую вам делать то, что я вам говорю. В противном случае последствия могут быть плачевными. И так, перейдем к теме урока, — Юникрон остановился и повернулся лицом к классу. — Кто мне скажет, чем может грозить быстрая перестройка частиц для неподготовленного организма? — все замолкли, лихорадочно вспоминая курс физики. — Ничего себе. Мы только пришли, а он уже нас по полной загружает, — шепнул Мегатрон. — Вы хотите ответить? — обратился Юникрон к светловолосому. Тот улыбнулся и отрицательно покачал головой. Профессор нахмурился, но ничего не сказал. Внезапно руку поднял Рэтчет. Юникрон кивнул, позволяя ему говорить. Тот прокашлялся и сказал: — Слишком быстрая перестройка частиц для неподготовленного или больного организма может грозить так называемым расщеплением. То есть в человеческом теле могут остаться частицы металла, либо в кровь попадет энергон. Но это не так страшно как расщепление конечностей. Оно… — Ладно, достаточно, — прервал его профессор. — Вам стоило бы быть покороче и не говорить заученных наизусть фраз. Так, на заметку, — он отвернулся от Рэтчета, который чуть не задохнулся от возмущения. Я издал тихий смешок, наблюдая за тем, как «автобот» в ярости сжимает кулаки и испепеляет профессора взглядом. В кой-то веки его зазнайство вылезло ему боком. — Ну так вот, как сказал ваш одноклассник, если среди вас найдутся такие болваны, которые думают, что смогут совершать трансформацию, не зная теории, можете сразу же покинуть занятие, — Юникрон обвел класс суровым взглядом из-под очков и продолжил: — Но даже знание теории не дает вам стопроцентной гарантии на то, что вас не расщепит. — он посмотрел на Саундвейва, который поднял руку, — Вы что-то хотите спросить? — Да. — красноглазый кивнул и гадко усмехнулся, — Профессор, если даже теория не дает нам полной гарантии на то, что нас не разнесет по углам, то для чего мы ее вообще изучаем? — эти слова были явно направлены на то, чтобы поставить блондина в тупик. Мне и самому было интересно посмотреть на то, как блондин будет выкручиваться из этой ситуации. Но тот лишь усмехнулся и, сверкнув очками, ответил: — Ну что ж, таким как Вы, я сразу же предлагаю попробовать трансформироваться. Пройдите сюда, — профессор указал на круглый помост в самом центре ангара. Саундвейв усмехнулся, но отпираться не стал. Толпа подошла ближе, смыкаясь прямо передо мной. Я пытался разглядеть хоть что-нибудь из-за спин своих одноклассников, но мой рост мне не позволял это сделать. В конце концов я сдался и просто встал на месте, ожидая чего-нибудь интересного. Внезапно воздух нагрелся, вспышка осветила ангар и раздался хлопок. Затем все затихли. Я сглотнул и вновь принялся вытягивать шею, чтобы увидеть, что произошло. Раздался девчачий визг, кто-то закричал: — О Боже, профессор, сделайте что-нибудь! — все резко хлынули вперед, подбегая к помосту. На нем лежал Саундвейв, рядом на корточках сидел Юникрон, проверяя его пульс и тут же сидела Райфл, которая неустанно хлопала красноглазого по щекам, пытаясь привести его в чувства. Наконец ей это удалось, он очнулся и сел, хватаясь за голову. — Это послужит Вам хорошим уроком, — усмехаясь, сказал блондин и сошел с помоста вниз. А Саундвейв сначала закрыл лицо руками, а затем повернулся к нам. Девушки вновь завопили и отшатнулись. Даже парни не смогли удержать удивленный возглас от увиденного. Я округлил глаза от шока, а Мегатрон выронил сигарету. На живом человеческом лице мерцали ярко-красные оптические сенсоры. Не сказать, что это выглядело ужасно, но картина была весьма неприятная. Создавалось такое впечатление, будто с андроида сорвали обшивку, обнажив его ужасную сущность. Саундвейв немигающим взглядом обвел класс, а затем встал и поспешил убраться. Райфл попыталась пойти за ним, но он рявкнул на нее, и девушка осталась вместе со всеми. — Все видели? Я надеюсь, ответил на вопрос, — Юникрон поправил очки и скрестил руки на груди, — А теперь преступим к уроку. *** — Да что за нахрен?! Сколько мне еще с этим ходить?! — красноглазый рвал и метал, расхаживая туда-сюда по коридору. Мы как обычно собрались в нашем обычном месте. Я сидел на подоконнике и смотрел в окно, стараясь не обращать внимания на возмущенные крики самодовольного глупца. Но в конце концов он меня разозлил, и я заржал. — Что смешного?! — он хотел было кинуться на меня, но Брейкдаун его удержал. Я смотрел на то, как он пытается выбраться из стального захвата брюнета, а затем, расплывшись в ядовитой усмешке, сказал: — Мне смешно смотреть на тебя. Наконец-то ты получил по всем полагающимся, тупица, — Саундвейв смотрел на меня, сверкая сенсорами, а я показал ему язык и вновь отвернулся к окну. Тот вновь начал вырываться из рук Брейдауна и осыпать меня проклятьями. Вошел Мегатрон, что-то сказал, и «Десептиконы» разошлись по углам. Кто-то что-то сказал, и все рассмеялись. А я продолжал смотреть в окно, наблюдая за объектом моего обожания. Оптимус стоял у западного входа и о чем-то разговаривал с Рэтчетом. Внезапно он поднял на меня взгляд и улыбнулся. Я покраснел и отвернулся, стараясь сделать вид, что он меня совсем не интересует. Но губы сами собой расползлись в улыбке. Все в норме. Все хорошо.