Эхо Куба

      Три голубя хлопали крыльями в хлипкой, наспех сколоченной клетке-ловушке. Джерри задумчиво посмотрел на птиц. Безмозглые создания — одни инстинкты. Матовая черная бусина на пернатой голове застыла, словно наблюдая за мужчиной с сигаретой на балконе многоэтажки. Игра в гляделки затянулась, на горизонте блеснули первые всполохи ранней летней зари, чтобы осветить и без того прозрачно-голубое небо. Рассвет.       Остро наточенный тесак свисал сзади в петле, приделанной к потрескавшемуся ремню. Тяжелая деревянная рукоять привычно легла в большую мозолистую ладонь. Джерри инстинктивно сжал пальцы, приближаясь к пернатым крысам — ежедневный голод не оставлял выбора. Раньше он и курицей брезговал, — сочная шкварчащая жиром свинина на раскаленной сковороде, добротные куски говядины с молодой картошкой, — птица считалась едва ли не постной едой. Желудок свело судорогой.       Голуби в ловушке нервничали — Джерри нервничал вместе с ними, старательно представляя себя на их месте. «На одной волне с жертвой», — он вспомнил анонс бездарного проходного ужастика, а уголки губ изогнулись в ухмылке. На смену одним воспоминаниям пришли другие: запах попкорна, жареной картошки и сладкой ваты. Желание вкусно пожрать венчало любые мысли. Даже сексапильные девичьи жопы в затертых журналах напоминали о сытном завтраке с яичницей, беконом и крепким кофе.       Из комнаты раздался громкий стук, крылья забились о клетку, как будто отсчитывая секунды до привычного нечленораздельного мычания. Джерри с сожалением глянул на несостоявшийся завтрак — праздник живота придется немного отложить. Пожелав птичкам доброго утра, он устремился к выходу с балкона. Старая серая занавеска, штопанная по всему периметру, отгораживала грязное помещение, не пропуская внутрь солнца, насекомых, а может, и свежего воздуха — запах внутри тот еще.       Посреди импровизированной спальни стояла самодельная кровать с деревянным каркасом. Куча тряпья на ней заворочалась, стук повторился — на пол полетел второй ботинок. Сбитый с толку поздним пробуждением мужчина сел на кровати, внимательно разглядывая глухую стену с облупившейся штукатуркой.       — Надоели ботинки? — Джерри плюхнулся на край матраса и пнул рядом стоящую обувь.       Недовольное мычание и несколько толчков ногами под скатавшимися одеялами были ему ответом.       — Ладно, Альпин, показывай руку, — двигаясь ближе к шевелящемуся кокону, Джерри протягивал перевернутую ладонь, чтобы вернуть в колею сдвинувшийся утренний распорядок. — Жрать хочу, так что без фокусов.       Правая рука Альпина была обмотана желтоватыми, не раз стиранными бинтами. Аккуратно подхватывая поврежденную конечность, Джерри, как и каждое утро до того, проводил осмотр. Одна и та же последовательность, одно и то же время, один и тот же пациент. Игры в доктора — вынужденная мера, рука с глубоким рассечением на ладони почти потеряла чувствительность в пальцах, а штопанные наживую мышцы и сухожилия без должного ухода вот-вот загноятся.       Прикидывая, сколько осталось антибиотиков, Джерри методично нажимал на воспаленную кожу, проводил по шву ватой с просроченным антисептиком и, пощелкав по подушечкам, плотно забинтовывал — как будто пеленал. Вылечить Альпина было делом чести. Сомнительным, почти невероятным и рискованным для бестолкового организма напротив, но очень важным для самого хирурга.       Много лет прошло с тех пор, как он мылся перед операциями и держал скальпель. Знания стирались за ненадобностью: сноровка, навыки — все тонуло в алкоголе, методично растворяясь в каждой новой дозе спирта. Но тут руки вспомнили, выработанная годами выучка вернулась, работая быстрее головы, здравого смысла и страха перед последствиями. Сшить удалось, оставалось сохранить конечность, о чувствительности речь не шла.       Закончив процедуру и отпустив Альпина, он наблюдал, как тот медленно спускает ноги с кровати, нащупывает пол, морщится еле уловимо от прикосновения носков к холодному бетону, но за обувью не тянется, встает, направляясь к умывальнику. Траектория повторялась шаг за шагом. Ни одного лишнего движения, как в армии. Джерри собрал с пола разбросанные ботинки, поставил их на привычное место, чтобы спокойно заняться долгожданным завтраком. Прятать их и слушать раздраженные вопли по поводу глупой шутки не хотелось. А вот есть хотелось отчаянно.       Притихшие птицы снова встрепенулись, когда он шагнул на незастекленный балкон с тесаком наизготове. Ловко поднимая заслонку, Джерри схватил голубя поудобнее и вытащил. Прицелившись как следует, он на секунду замер: «У каждого свой конец», — тесак с глухим стуком опустился на дощатую крышку. Брызнула кровь. Отрубленная голова полетела на пол, две следующие за ней. В пластиковый пакет — импровизированную мусорку — прямиком к головам добавились перья и кишки. Рациональность подсказывала не есть все сразу, но голод оказался сильнее.       Заканчивая разделку, Джерри прислушивался к звукам из комнаты. Плеск воды давно стих, за ним закончилась невнятная возня — ботинки надел и, может, завязал шнурки, дальше по плану банка с карандашами. Крик и звон жестянки о пол — прямо по расписанию. Довольная ухмылка прорезала морщинистое лицо. Каждый вечер он путал карандаши местами, менял колпачки у исписанных, выдохшихся фломастеров, чтобы каждое утро Альпину было чем заняться. Секундный гнев в начале сменялся почти часовым наведением порядка.       — А я приготовлю шашлык, — негромко проговорил Джерри. — Главное, не сомневаться, что это шашлык.

***

      — Долго еще?       Через глухие заросли кустарника продиралась раскрасневшаяся девушка с увесистым рюкзаком за спиной. Следом шли двое парней: один в наушниках, второй с телефоном в правой руке и картой в левой.       — Связи нет, — в очередной раз пытаясь поймать интернет, остановился последний в цепочке.       — Зачем тебе связь? У тебя десять карт и путеводителей, нигде не значится эта чертова высотка?       Девушка остановилась, недовольно уперев руки в бока, и сдула растрепавшиеся пряди с лица. Путь оказался дольше, чем планировала компания. На выезде из соседнего городка у Джипа Норриса пробило шину, пришлось заночевать в местном мотеле вместо ночи, полной драйва и ужаса в заброшенной высотке, которую откопал в интернете на прошлой неделе ее младший братец.       — Кёртис! — она дернула его за наушник. — Ты уверен, что это не дурацкий розыгрыш?       — Уверен.       Он огляделся по сторонам, воткнул наушник на прежнее место и направился в самую гущу высокой травы.       — Мы уже близко.       — Да откуда ты знаешь, черт возьми? Следопыт хренов, — девушка в сердцах пнула камень под ногами, но следом за братом пошла.       Кёртис с детства интересовался жуткими местами: старые недострои, брошенные дома, чердаки и подвалы, кладбища. Родители списывали детскую придурь на возраст и отсутствие развлечений — денег на внеклассные занятия не хватало, после школы дети были предоставлены сами себе. Старшая дочь, Венди, примерно училась и играла в куклы с подругами на маленьком заднем дворе, пока младший брат покорял неизведанное. К двенадцати годам все злачные постройки он изучил вдоль и поперек. На выручку пришел интернет.       В сети он нашел море информации и еще больше снимков: пустующие здания вокзалов, небоскребы, психиатрические лечебницы, целые города, — виртуальный мир пестрил сообществами любителей пощекотать нервы и испытать судьбу. Над кроватью в небольшой комнате поселилась карта, на которой год от года появлялось все больше разноцветных флажков: красные — обязательно посетить, черные — высота взята. Кёртис, как одержимый альпинист, покорял одну вершину за другой, в двадцать лет объехав полстраны.       — Тебе помочь? — Норрис догнал Венди и потянул девушку за рюкзак. — Могу забрать часть груза себе.       — Не тяжело.       Венди упорно вышагивала не сбавляя темп вслед за братом. Его интересы она не разделяла, но с возрастом спортивный азарт взял свое. Возвращаясь из очередной поездки, Кёртис показывал потрясающие фото и рассказывал забавные или жуткие истории. Проситься с ним не хотелось, как и чувствовать себя на вторых ролях. Представляя его надменное выражение лица и снисходительное согласие, девушка откладывала раз за разом, пока он не предложил сам.       Мучения сестры веселили Кёртиса — таинственные путешествия тянули магнитом, но слушаться в пути младшего было выше ее сил. Успешная, казалось бы, молодая женщина с перспективной работой и завидным по всем параметрам женихом — Норрисом, отчаянно желала приключений и экстрима, которых не добрала в юности. Пока ее подруги крутили романы и ходили в дешевые местные клубы, она упорно училась, поступала в колледж, в общем, строила планы на жизнь.       Эта поездка была не первой, но однозначно — самой сложной. Поэтому, прикинув расстояние, вероятности форс-мажоров и количество времени, проведенное вместе с братом наедине, без сомнения позвала жениха с собой. Кёртис компании не обрадовался, но сопротивляться не стал. Свою ошибку Венди поняла уже после того, как они отъехали далеко от дома. Норрис действовал на нервы. Его жизнерадостность, любопытство, постоянные предложения о помощи раздражали больше, чем загадочное молчание брата. Вместо одной занозы Венди получила две и обе в заднице.       — Может, все-таки помочь? Идти еще далеко.       — Мне. Не. Тяжело, — чеканя каждое слово и сдерживая накатывающую злость повторила Венди. — С чего ты взял, что далеко?       — На новых картах этого здания вообще нет. В поисках Куба, — хохотнул довольный своей аналогией Норрис. — Предполагаю, прогулка затянется.       Венди только открыла рот, чтобы послать куда подальше шутника, как Кёртис что-то крикнул впереди и замахал руками. Сердце екнуло, доза адреналина, смешиваясь с кровью, заструилась по венам.       — Пришли, — выдохнула она и бросилась со всех ног к брату.       Кёртис стоял на краю невысокого, но резкого обрыва, за которым простиралось поле, с возвышающимся в середине зданием, обнесенным полуразрушенным кирпичным забором. Постройка не выглядела жилой, пустые дыры окон без рам и стекол, отсутствие части крыши и перекрытий на верхних этажах. Издалека она напоминала разрезанный на две части куб. В интернете ходило много легенд о доме, брошенном двадцать лет назад. От мистических крипповых историй до земных страшилок о маньяках и психах, живущих внутри Куба. Легенды о пропавших сталкерах облетали сообщества с подозрительной частотой, но подтверждений никогда не было, как и фотографий. Мало кто решался посетить Куб.       — Выглядит неплохо, — Венди поравнялась с братом и хлопнула его по плечу. — Уже снял?       — Пару кадров, надо подойти поближе.       Кёртис нетерпеливо оглянулся назад и бросил многозначительный взгляд на сестру. Норрис не торопился.       — Эй, еще медленнее можешь?       — Куда спешить, Венди? Только рассвело.       — Шагай уже, — закатила глаза девушка.       Путь до забора компания проделала намного быстрее. Когда видишь цель, идти становится легче. Перебрасываясь по пути незначительными фразами с друзьями, Кёртис оценивал размер здания, прикидывал в голове пути отступления и место ночлега. На первых этажах опасно, сверху — нет крыши. Ставить палатки внутри или снаружи. Признаков живых людей пока не было: свежего мусора не наблюдалось, следов ботинок или шин по пути он не заметил. Прикидывая дальность марш-броска до ближайшего безопасного места в округе, он вплотную подошел к каменной кладке ограды.       — Если там что-то или кто-то есть, бежать нам некуда, — с абсолютно серьезным лицом обернулся Кёртис.       Венди знала это выражение. Знала и каждый раз злилась подобным шуткам.       — Серьезно, Кёрт? Там может быть небезопасно? — напрягся Норрис.       — Конечно может. Наркоманы, маньяки, беглые преступники — и это не самое страшное, — продолжал вещать с каменным фейсом парень. — Зомби, вампиры, духи и чупакабра. От них мы точно не убежим.       Несколько секунд напряженной тишины, и первым не выдержал Кёртис. Весело рассмеявшись, он посочувствовал чувству юмора будущего родственника. Венди ненавидела, когда брат издевался над Норрисом. Испытывала жгучее чувство стыда за жениха и отчаянно желала провалиться сквозь землю, однако почва еще ни разу не поддалась мысленным уговорам. Рассматривая недостроенный фасад, она заметила движение на одном из последних этажей, но, споткнувшись о кочку, потеряла балкон из виду — больше ничего странного не происходило.       Кёртис первый подошел к внушительной дыре в заборе прямо напротив главного входа в дом.       — Как удобно, — язвительно заметила Венди. — Тебе не кажется это странным?       — Кто-то же тут был до нас.       — Но никто не вернулся.       — Мы не знаем наверняка.       — Тогда почему нет снимков?       — Людям нравится пугать других людей. Чем больше таинственности, тем больше интереса.       — Выглядит совсем нестрашно, — к брату с сестрой наконец подошел Норрис.       — Мы в выигрыше, — пожал плечами Кёртис. — У нас целый день до темноты, чтобы облазить все. И наделать снимков, — он передразнил Венди и шагнул на территорию.       Бетонная лестница выглядела надежной и вела прямиком ко входу без двери. От черного проема бежали мурашки даже под утренним солнцем. Штукатурка и мелкие камешки хрустели под ногами, эхом отражаясь от стен пустых помещений. Внутри было холодно. Десятки покорившихся зданий в прошлом не придавали необходимой уверенности, чтобы заходить спокойно в новые. Каждый порог, который он переступал, отзывался нервными судорогами и холодным потом вдоль позвоночника. Страх — защитная функция организма, убеждал себя Кёртис, не подавая виду.       Первый этаж напоминал лабиринт. Дверь, снятая с петель, валялась сразу за первым поворотом. Привычных лестничных пролетов и шахты лифта не наблюдалось. Коридор изгибался змеей и уходил в глубь, с каждой стороны в шахматном порядке располагались дверные проемы. Необычная планировка пугала еще больше.       — И куда? — вполголоса спросила Венди, заметив, что Кёртис остановился в растерянности.       — Наверх.       — Где тут верх, Кёрт? — задал очевидный вопрос Норрис.       Кёртис включил фонарик и пошел вперед. «Верх» где-то должен быть, а значит рано или поздно он его найдет. Страх сменился адреналином и охотничьим азартом. Свет от фонаря скользил по извилистому пути, на пару секунд выхватывал из темноты стены, горы тряпок и сломанную старую мебель. Здесь явно кто-то жил или пытался жить. Окна в некоторых комнатах были наглухо заколочены деревом, в углах валялся бытовой мусор. Внезапно в луче света появились две плотно сомкнутые двери — шахта лифта.       — Попробуем? — Норрис потянулся к кнопке вызова.       — Он на твоем желании, что ли, поедет? — съязвила Венди и закатила глаза. — Думаешь, тут есть электричество?       — Тут есть вода.       Кёртис прислушался. Правее лифта отчетливо слышалось журчание. Направляя фонарик в нужную сторону, он пошел на звук. Напор воды затихал, превращаясь в мерное капание. Звук действовал на нервы, в голове всплывали дурацкие сцены из фильмов ужасов, казалось, сердце стучит в такт с дробью капель о что-то железное.       Чуть не влетев в стену за очередным поворотом, Кёртис резко остановился. Тупик. Переводя дыхание, он развернулся в сторону ребят, фонарик скользнул по их испуганным лицам. Капать перестало, как будто перекрыли кран. Дурацкая шутка затягивалась. Друзья нервничали, но прекращать начатый путь — глупо. День на дворе, если кто-то собирается их пугать, надо выяснить это в самом начале. Решительно возвращаясь назад, Кёртис повернул за угол, восстанавливая в памяти проделанный путь, и снова услышал капли в другой стороне.       Увеличивая скорость шага, он видел краем глаза, как Венди старается не отставать, а Норрис, как обычно, медлит. Отбросив мысли о влюбленной парочке, Кёртис шел на звук. Десять шагов, пять, вода явно текла в этом помещении: «Может, старая душевая», — мелькнула мысль, когда он буквально влетел в комнату, облицованную кафелем с пола до потолка.       За спиной раздался испуганный визг сестры. Кёртис дернулся, выронил фонарик, замешкался на мгновение и рванул к кричащей Венди. Повороты сбивали с толку, эхо путало, отражая вопли и топот с разных сторон. Сердце колотилось как бешеное — вот-вот выпрыгнет. Наконец, осознав всю бестолковость беготни по кругу, он остановился, переводя дыхание.       — Венди! — крик разлетелся по темным коридорам.       Кёртис почувствовал резкий толчок в плечо справа и не удержался на ногах. Приземлившись на задницу, он увидел испуганное лицо сестры.       — Там! — тыкала она пальцем себе за спину. — Там рука! Отрубленная чертова рука! Норрис тоже видел!       Венди обернулась в поисках поддержки жениха, но сзади было пусто.