Во тьму они последовали (Into the darkness they go)

Торопясь во дворец однажды утром, Аранвэ натолкнулся на живую картину, столь совершенную, точно поставленную на сцене: Финголфин — спиной к стене, руки раскинуты, выражение напускного спокойствия на его лице скрывает под собой невыразимый ужас; Феанор напротив него — ноги расставлены, рука с ярко сверкающим в ней мечом вытянута, и острие упирается в грудь Финголфина почти над самым сердцем, в паре дюймов от верной кровавой смерти; Финвэ — в дверном проеме, позади них и между ними, рука вскинута к груди в жесте потрясенного отрицания, рот приоткрыт, словно он пытается заговорить, но не в силах вымолвить ни слова, и взгляд, полный любви и тревоги, мечется от одного к другому. Годы спустя, в Виньямаре, Аранвэ написал эту сцену в назидание детям, рожденным в Белерианде, в том числе и собственному сыну Воронвэ. На его картине стена позади Финголфина написана голубым и взмывает вверх, к свету, а тот стоит перед мечом с выражением куда более бесстрашным и благородным, чем у него было в действительности. На противоположном крае картины огонь вспыхивает желтым, оранжевым и алым вокруг Феанора, и тот смотрит на Финголфина со злобной усмешкой, его красивое лицо искажено мучительной завистью, а за спиной темными пятнами расходятся тени. Похоже, будто весь свет в картине сосредоточен на Финголфине, Феанор же озарен только своим собственным пламенем. В середине же стоит Финвэ, обрамленный дверным проемом, и Аранвэ тщательно выписал его руку, прижатую к груди, но пусть даже он смотрит на Финголфина — или, скорее, на острие меча, почти вжимающееся в плоть Финголфина, — другая его рука протянута в сторону Феанора. Всё его тело, на самом деле, повернуто к Феанору, кроме лица, и у зрителя не остается ни малейших сомнений, на чьей он стороне. Хотя Финвэ тоже омыт светом, его золотая корона мерцает, будто появляясь и исчезая на его голове, как языки пламени. Будучи законченной, картина — она стала известна под именем «Мудрый и прекрасный король», — была в конечном счете представлена Тургону в Нэврасте, и много лет провисела в одном из залов его дворца в Гондолине. Когда город пал, Аранвэ спас ее, и она оказалась в устье Сириона, а затем на Баларе, а после Войны Гнева — в Тирионе, в Валиноре. Там она была представлена Финарфину, который дал картине иное имя и повелел повесить на стене около дворца — некоторые говорили, на том самом месте, где стоял Финголфин в тот судьбоносный день. Новым названием для картины стало — «Во тьму».