Вы ничего не забыли, мастер Брюс?

      — Вы ничего не забыли, мастер Брюс? — Отеческим тоном спросил седовласый мужчина, оглядывая стоящего перед ним воспитанника.       — Нет, Альфред. Шапка, кеды, водолазка, джинсы — да меня в таком виде никто за миллионера не признает. — Ответил худощавый мальчишка, натягивая шапку чуть ли не на брови.       — Телефон? — Продолжил перечисление Альфред, держа по привычке руки за спиной.       — Внутренний карман ветровки.       — Деньги?       — Другой внутренний карман, в карманах по бокам десять долларов мелочью, чтобы откупиться от какого — нибудь торчка. Ещё сто долларов в заначке…       — В кроссовке под стелькой?       У Брюса чуть расширились от удивления карие глаза:       — Как ты узнал?       — Долго возились со шнурками, мастер Брюс. — Спокойно пояснил Альфред. — Если не секрет, то куда вы направитесь с леди Кайл?        — Да… так. — Неопределённо ответил Брюс, махнув рукой. — Вначале встретимся в парке, потом в музей, потом в кафе…       — На вашем месте я бы пошёл сразу в кафе…       — Потому что она может из музея что — то стащить?       — Нет, скорее потому что на голодный желудок она ничего хорошего там не увидит, а после сытного обеда куда — то идти совсем не хочется. — Объяснил Альфред, чуть поправив ему воротник. — Впрочем, действуйте по обстоятельствам, только прошу никаких подворотен и крыш.       — И до комендантского часа. — Отрапортовал Брюс.       — Хорошо… Ещё один вопрос — мне ужин готовить на троих? — Намекающе ухмыльнулся Альфред.       — Приготовь… на всякий случай. — Согласился Брюс, желая чтобы этот ритуал провожания закончился.       — Может, я вас всё же подвезу? На встречу с дамой не опаздывают. — Предложил опекун, заранее зная ответ.       — Эта дама к нам в гости приходит через окна без приглашения. Я успею… Не волнуйся за меня. Я пошёл. — Ответил Брюс и вскоре засеменил по ступенькам крыльца.       — Почему — то мне казалось, что это должно будет наступить года так через два. — Пробормотал дворецкий, наблюдая как фигурка мальчика скрывалась за массивными железными воротами, отделяющими уютное поместье Уэйнов от мира Готэма. — Хорошо хоть предупреждать начал.       Тяжело вздохнув, как было всякий раз, когда Брюс отправлялся в город, дворецкий вернулся к служебным обязанностям. Они помогали направить мысли в нужное русло, избавляя от излишних эмоциональных переживаний.       Уж не из — за этого ли он — Альфред, так никак и не наймёт себе помощников — чтобы у него не появилось свободное время на такие мысли. Ведь какой человек останется со спокойной душой, зная, что наследник многомиллионного состояния двенадцати лет от роду гуляет по улицам города, раздираемого бандитскими разборками и наплевательством властей, в компании малолетней воровки? Но от неизвестности гораздо больше волнений, чем от такой страшной конкретики. Поэтому он доверял Брюсу и, к собственному удивлению, Селине.       Девчонка могла стянуть то, что плохо лежит, послать старших туда, где солнце не светит, оказаться в каталажке, донимая охрану матерной песенкой. И в тоже время он чувствовал, что Брюсу она зла не желает, возилась с ним в ущерб собственной репутации, вытягивала мальчишку из различных передряг, не требуя особо ничего взамен.       Уберечь мальчика от окружающего мира всё равно невозможно и даже неправильно, так почему бы не дать определённую свободу, давая самим детям познать этот мир и самим решить что по — настоящему для них плохо и хорошо. Позволяя им быть вместе, он словно сталкивал два мира, которые они представляли, дополнявшие и влиявшие друг друга, не позволяя им зажаться в однотипном коконе, где каждый живёт только своими собственными мыслями. Селина могла увидеть, что не все богатеи самовлюблённые мажоры (в меньшинстве своём), а Брюс — жизнь с реальными проблемами, которые не решаются за пять минут и огромным количеством денег. Как Селина не бросала Брюса в случившейся неприятности, так и мальчик не позволял беспризорнице потерять то человеческое, что сохранилось в ней. И если бы они не были интересны друг другу, то подобная дружба закончилась, даже не начавшись.       И, тем не менее, услышав знакомые шаги в гостиной наверху, Альфред почувствовал облегчение, что испытывают родители, когда их ребёнок вернулся домой. Особенно если он пришёл с горящими глазами, светившийся изнутри счастьем, с которым он хочет поделиться, невольно показывая окружающим, что с ним всё хорошо.       — Привет, Альфред. — Проговорил Брюс, увидев в дверях друга.       — Привет, Дворецкий. — Добавила девушка в кожаной куртке и со странными окулярами на кудрявой макушке.       — Добрый вечер, леди Кайл. — Ответил слуга. — Знаете, внизу есть такой проём, называется двери…       — Да, мне эту штуку уже Гордон показывал. — Поджав в усмешке губы, ответила Селина стоя на подоконнике. — Пока Брюс, до встречи. — После чего сделала сальто назад.       — Матерь Божья! — Воскликнул Альфред.       — Селина! — Вторил Брюс.       И двое, подбежав к раскрытому окну, куда прыгнула девушка, прижались к подоконнику, после чего увидели Селину, раскинувшую руки подобно циркачу, исполнившему опасный трюк.       — Кошка всегда падает на лапы, если высота небольшая. До свиданья! — Крикнула «Кошка», и, помахав ладонью, скрылась в темноте.       — Я так понимаю, втроём мы ужинать не будем. Вы голодны, Мастер Брюс?       — Да, пока шёл домой — проголодался.       — В каком смысле «шёл»?       — Диспетчер такси, как только услышал, что я прошу довести себя до поместья Уэйнов, повесил трубку, решив, что это розыгрыш.       — Понятно. Переодевайтесь, а я пока ужин разогрею. — Сказал Альфред и уже был готов пойти, но остановился, обратив внимание на небольшую деталь, которую не заметил сразу.       — Что — то ещё Альфред? — Скинув верхнюю одежду, спросил мальчик.       — У вашего чувства справедливости сегодня выходной? — Указывая на брошенные на пол ветровку с брюками, спросил Альфред.       — С чего ты взял? — Замялся Брюс, переодеваясь в домашнее.       — Одежда у вас не такая грязная, как обычно.       — Просто сегодня решили провести время без приключений…       — Как нормальная пара — без приводов в отделение, без экспроприации денег у наркоторговцев, без игры в детективов? — Загибая пальцы на руке, перечислил Альфред.       — Да, а что?       — Просто это меня почему — то пугает. — Признался дворецкий, скрестив руки на груди.       После этих слов глаза Брюса едва заметно забегали, а сам он стал несколько взволнованным.       — Вы от меня ничего не скрываете, мастер Брюс? — Осторожно, но твёрдо спросил опекун.       — Нет, Альфред. Пойдём ужинать. — Ответил мальчишка, теребя рукав водолазки.       Несколько долгих секунд Альфред смотрел на воспитанника, который явно что — то не договаривал и пытался это скрыть.       — Ну ладно Альфред, Селина меня поцеловала. — Вздохнув и закрыв глаза, проговорил Брюс.       — И всего — то. — Спокойно произнёс мужчина, хотя ему и было понятно что не это мальчик скрывает.       — Тебя это не удивляет? — Изумлённо спросил Брюс, увидев что ложь сработала не совсем так как он рассчитывал.       — Удивило бы, если бы она это не сделала. Пойдём… И кстати, мастер Брюс, скажите, теперь, так принято, что девушка провожает молодого человека до дома?       — А это… Селина сама предложила, чтобы она за меня не волновалась.       — Ну что ж… Похвально с её стороны.       Встав по давно сложившемуся распорядку в шесть часов и, умывшись, Альфред направился на кухню. У него был ещё час чтобы приготовить себе нехитрый завтрак, пролистать свежую газету, после чего сделать завтрак уже для самого господина.       Едва он отворил дверь, как его на мгновение огорошил громкий хлопок и чей — то крик, отчего он отшатнулся, а пальцы правой руки машинально отыскали тесак, висевший на стенке.       Впрочем лезвие не понадобилось, так как стало понятно что ничего серьёзного не произошло: Брюс Уэйн, облачённый в фартук, спокойно сидел за столом; показалась в своей привычной кожаной куртке Селина, что — то прячущая в ладони; на столе стояли три фужера, запылившаяся бутылка французского вина, столовый сервиз, блюдо с нарезанными фруктами, а посредине — пирог, неравномерно покрытый странной глазурью.       Тем не менее, ещё с полминуты Альфред не мог успокоить бьющееся о грудину сердце (в безопасности взять себя в руки оказалось сложнее, чем обычно), внимательно смотря на эту парочку. Наконец, убрав с плеч бумажное конфетти, он скрестил руки и спросил:       — Это что было?       — Хлопушка по случаю праздника. — Съязвила Селина, расплывавшаяся в озорной улыбке.       — А без неё никак? На день Рождения Пингвина тоже так бы сделала? — С укором произнёс Альфред.       — Я что самоубийца?! — Возмутилась Селина, мгновенно став серьёзной. — Эти мафиози такие дёрганные, что в Готэме даже на Четвёртое июля фейерверки не запускают. Телохранители на любой хлопок из огнестрела ответят.       — Не сердись, Альфред. Мы действительно хотели тебе сюрприз сделать. — Сказал Брюс, надеясь загладить ссору.       — У вас получилось. Хорошо, что я дворецкий, а не охранник — из пальца не выстрелишь. — Отмахнулся бывший спецназовец, оглядывая стол.       — Прости ещё раз, Альфред, мы действительно не хотели тебя напугать, я хотел сделать тебе сюрприз.        — Ещё раз скажу, что он у вас получился. Спасибо что не забыли, мастер Брюс. — Улыбнулся дворецкий, после чего протянул руку Селине. — Мир?       — Замётано. — Ответила девушка, протянув картонный цилиндрик детской хлопушки.       Альфред, оглядев ещё дымящийся предмет, бросил его в урну.       — А этот торт откуда? — Спросил дворецкий, пристально и с недоверием оглядывая торт.       — Я приготовила. — Сказала Селина.       — Правда? — Удивился Альфред.       — Ничего сложного — шоколадные коржи, обмазанные кремом из масла и сгущенки, а между ними нарезанные фрукты — киви, апельсины, бананы. В качестве украшения половинки винограда и черешни, да сверху шоколадная крошка. — Ответила «Кошка».       — Альфред, это ещё не всё — это от нас двоих. — Сказал Брюс после чего протянул маленькую коробочку с приклеенным бумажным бантом.       Мужчина, покрутив в руках подарок, отодвинул крышку и увидел две запонки. Серебряные украшения были ассиметричные, на квадратной лицевой стороне был рисунок строгой монограммы из букв «A» и"P», причём он появлялся, когда на него падал свет.       — Мастер Брюс спасибо вам…       — Не только мне… — Поправил Брюс. — Монограмму придумала Селина. Ювелир использовал её рисунок как образец.       — Спасибо вам — это очень хороший подарок. — Растроганным голосом произнёс Альфред, убирая подарок в карман жилетки. — Вот из — за этого вы вчера встретились в парке?       — Конечно, хотя для этого и пришлось немного приврать. Иначе, сам понимаешь, сюрприз не получился бы. — Ответил Брюс.       — Ну что же, с чего начнём с вина или кофе? — Присев за стол, поинтересовался виновник торжества.       — Давайте с кофе и торта, а там посмотрим. С утра алкоголь не очень. — Предложила Селина.       — Хорошо. — Улыбнулся Брюс, и, взяв нож, отрезал немного неровный кусочек вначале Альфреду, а потом соседке.       Чайник к этому времени несколько остыл, но на это никто не обратил внимания — тёплый крепкий кофе не обжигал, а самодельный пирог Селины шёл на ура.       Через некоторое время Альфред откупорил бутылку и разлил каждому из сотрапезников по фужеру:       — Знаете, что делает хорошее вино в доброй компании ещё лучше? Тост. Нет ли желающих?       — Давайте я. — Ответил Брюс, поднявшись со своего места. — Альфред, когда я был маленьким, то я тебе завидовал — ведь у тебя было два дня рождения, обычный и который мы отмечаем сегодня — 16 апреля. Я спросил у отца однажды, почему так, а тот улыбнулся и пояснил, что это в какой — то мере так. 16 апреля ты, Альфред, появился в нашей семье в качестве дворецкого. Сегодня 14 лет как ты служишь в нашем поместье и за это время ты стал для нас, а особенно для меня, большим, чем прислуга — ты наш друг. Да, я не всегда буду прав, возможно нанесу обиду неосторожным словом, но я не могу себе представить, что кто — то может быть вместо тебя. Ты мой первый настоящий друг и навсегда им останешься, сколько бы лет не прошло. За тебя Альфред…       Селина уловила на лице немолодого дворецкого смущение, на лбу выгнулась морщина, губы чуть дрогнули:       — Благодарю Брюс… Это очень важно для меня…       Послышался приятный звон стекла и троица чуть пригубила вино. После Брюса тост произнесла гостья. Вино придало им чуть смелости, и завтрак превратился в застолье, хоть за всё время они и выпили всего по два бокала. Кофе, заваренный Альфредом, оказался для общения более практичным чем вино. Говорили о Готэме, обсудили последние сплетни, Селина поведала несколько мафиозных баек, досталось на орехи и Джиму Гордону с детективом Харви Буллоком, Альфред также рассказал пару случаев из своей прошлой жизни.       И каждый в этой комнате ощутил чувство единения, когда ты можешь позволить себе сказать что — то личное, зная, что тебя тут поймут, и тебе не будет потом неудобно от того, что сказал лишнее.       «Нас снова трое» — Подумал Брюс без чувства тоски и щемящего ощущения потери — он ничего не забыл, и именно поэтому ему не хотелось потерять то, что он приобрёл сейчас.       «Как будто я снова в семье» — Удивилась Селина, не знавшая отца и предпочитавшая помнить мать только в виде образа, но не реального человека.       А Альфред, подперев ладонью щеку, поглядывая на оживлённого Брюса, ухаживающего за девушкой, растянулся в умиротворённой улыбке, думая: «Вы ничего не забыли, мастер Брюс».